— Да надо уже вставать…
На кухне Клёпа и Снежка сосредоточенно вылизывали разбитое яйцо. Ксюша шикнула на них, поставила коробку на стол и потянулась за тряпкой. Сначала — пол, потом уже таинственные посылки.
Вытерев всё хорошенько, Ксюша взяла нож и аккуратно вскрыла коробку. И удивлённо уставилась на её содержимое.
Там был попкорн.
Что это за шуточки?!
Она неуверенно протянула руку, взяла одну штучку и закинула себе в рот. Солёный. Вкусный.
Задумчиво жуя, Ксюша вновь запустила руку в попкорн, но теперь уже поглубже. Мало ли, вдруг там еще что-то есть? И действительно — есть. Что-то пластиковое, холодное…
Секунду спустя на свет божий показалась небольшая игрушка — Человек-паук, грозно смотрящий на оторопевшую Ксюшу своими сетчатыми глазами.
Вот это номер…
— Ксюш… Ты чего хохочешь с утра пораньше? — удивлённо спросила баба Дуся, заходя на кухню и косясь на внучку, которая сидела прямо на полу и, прижимая к себе какую-то игрушку, заходилась в истерическом смехе.
— Н-ниии-чe-гооо, ба, — выдохнула Ксюша, усилием воли гася истерику. — Это… так. Я омлет хочу сделать. Ты не против?
— Не против, — кивнула баба Дуся. — А что это за коробка с пенопластом?
Девушка не выдержала и вновь засмеялась.
— Бабуль… Это попкорн. Его в кинотеатрах продают.
— Ага. Понятно.
Баба Дуся ещё раз заглянула в коробку и вышла, отчётливо и очень недовольно бормоча:
— Попкорн… Странный способ ухаживать за девушкой…
Странный? Совсем нет.
Самый лучший…
— Алло, Стась. Привет.
— Привет. Ну, как ты там?
— Ничего. Скажи… ты говорила что-нибудь Игорю?
На том конце провода несколько секунд молчали.
— Прости, Ксюш. Он тебя очень искал.
— Искал…
— Да, очень. И по твоим словам я поняла, что это не он тебя обидел, а Андрей. Разве нет?
— Да.
— Ну вот. А ты его… кинула. Разве это дело?
— Это было моё решение.
— Хреновое решение! — огрызнулась Стася, но тут же смягчилась. — Извини. Но я думаю, что вам лучше поговорить, а не прятаться друг от друга.
— Это я прячусь, — усмехнулась Ксюша. — Игорь никогда в жизни не стал бы прятаться. Он не такой.
— И правильно. Что он, младенец? Он мужчина.
— Да. Я просто… боюсь.
— Чего?!
— Не знаю. Я вообще та ещё трусиха.
— Неправда! Ты самая смелая из всех, кого я знаю. Всё будет хорошо!
Ксюша вздохнула.
— Ладно. Значит, у Игоря есть мой телефон?
— Угу.
— И адрес?
— Вот это не знаю. Я сказала только, как зовут твою бабушку.
— Ясно. Думаю, Игорю этого хватило…
— А он уже приходил, что ли?
— Нет, цветы прислал. И еще кое-что…
— О-о-о, — протянула Стася, а Ксюша, нервно прижав ладонь к губам, тихо спросила:
— Скажи… он сердится?
— Сердится?.. Вроде бы нет. Он расстроенный и уставший. Но я не заметила, чтобы он сердился.
— Ладно… Спасибо, Стась.
— Да не за что. Надеюсь, вы помиритесь!