— А я не был замужем, — и глаза весёлые.
— Игорь Андреевич!
— Что? Замужем не был, но был женат. Дважды.
Ксюше резко расхотелось смеяться.
— Дважды?..
— Дважды, — повторил он, кивая, в тo время как лифт остановился и двери разъехались в стороны.
Вот, значит, как… И почему это её так задело? Ведь он же «был женат», а не просто «женат».
— А с первой вашей женой… что случилось? — спросила Ксюша осторожно, пока они шли к квартире Игоря Андреевича.
— Думаете, я Синяя Борода? — он хмыкнул, посмотрев на девушку с иронией. — Всё с Мариной в порядке. Развелись мы, но это было давно, Ксения. Лет… двадцать пять назад. Молодые были, глупые.
— Ага, — Ксюша прищурилась, — спасибо за комплимент, Игорь Андреевич.
— Комплимент? — он явно не понял, и она пояснила:
— Двадцать пять лет назад вам было примерно столько же, сколько мне сейчас. Значит, я — молодая и глупая.
Игорь Андреевич резко остановился, не дойдя буквально пары шагов до собственной квартиры. Повернулся к ней, улыбаясь, и вдруг взял лицо девушки в ладони.
Ксюша от неожиданности замерла, словно каменное изваяние. Даже дышать перестала.
Тёплые пальцы погладили щёки, коснулись уголков губ. Она в растерянности посмотрела на Игоря Андреевича — тот, по — прежнему улыбаясь, будто бы изучал её лицо.
— Молодая, Ксения, — сказал он тихо, проведя большим пальцем по нижней губе девушки. — Очень молодая. Но совсем не глупая. Вы очень умны и проницательны. Вы ведь сразу всё поняли, правда?
— Поняла, — прошептала она, чуть приоткрывая губы. Палец Игоря Андреевича проник чуть глубже, и Ксюше показалось, будто внизу живота её пронзила молния.
— Поняли. — Мужчина сильнее наклонился, и она даже еле слышно всхлипнула, почувствовав жар его дыхания на своём лице. — И не стали делать вид, что не поняли. Я очень уважаю вас за это, Ксения. А молодость не всегда означает глупость, так же, как и глупость — не обязательно молодость. Глупым можно быть и в пятьдесят лет.
— Вы не глупый, — зачем-то пробормотала Ксюша, и Игорь Андреевич засмеялся, отпуская её и делая шаг назад. Опять… отступил.
— Издеваетесь? — вздохнула она, глядя в его улыбающееся и торжествующее лицо. Победителей не судят… она и не судила. Хотя он ещё не победил. Но только формально.
— Нет, Ксения, — ответил он, тем не менее, мягко. — Я не хочу, чтобы у вас осталось ощущение, будто вы убегали, а я вас догнал. Несмотря на то, что вы, в общем-то, стоите на месте… Я даю вам возможность самой сделать шаг вперёд. Я… — он усмехнулся, и вот теперь это было властно и жёстко. — Я не хочу брать вас. Я хочу, чтобы вы сами отдали мне себя.
Ксюша вспыхнула, но отнюдь не от смущения. В голове кружились неприличные картинки и, встретившись с Игорем Андреевичем взглядом, она поняла — он об этом знает.
— Я… — начала она, облизнув пересохшие губы, но сказать ничего не успела: позади открылась дверь, и громкий голос Насти возвестил:
— Ну?! И долго вы тут будете стоять ваще?! Хоть бы поцеловались!! Я смотрю-смотрю…
У Ксюши глаза чуть из орбит не выскочили. «Смотрю-смотрю?!»
Игорь Андреевич фыркнул, оборачиваясь к дочери.
— Фиг вам, называется. Я же знал, что ты смотришь. Нехорошо, Настя.
— Нехорошо мучать зрителей ожиданием! — девочка подняла палец вверх. — Ксюш, а ты чего такая красная?
Покраснеешь тут…
— Жарко, — засмеялся Игорь Андреевич, подталкивая свою гостью к двери. — Идёмте, Ксения. У нас там мороженое есть вкусное. Вы какое больше любите?
— Любое, — вздохнула девушка, косясь на радостно скачущую Настю. — Игорь Андреевич… а если бы я сейчас… вас поцеловала?
— Я был бы счастлив, — ответил он с иронией. — Но увы, Ксения. Это очевидное слишком невероятно. Я знал, что Насте ничего не грозит. И не переживайте так: поверьте, с нынешним развитием интернета она уже давно видела намного более неприличные картинки.
— Истину глаголишь, пап! — заявил подросток, оборачиваясь и хватая Ксюшу за руку. — Ты слишком медленно идёшь, пошли быстрее!
— Настя!
— Да-да, я помню, пап… Но я не смогу вести себя хорошо, пока не съем мороженого!
— И как это связано?
— Напрямую!
И не поспоришь…
Мороженое действительно было очень вкусное. Пожалуй, даже слишком вкусное… Ксюша с трудом удержалась от того, чтобы не попросить добавки. Сладкое, сливочное, с натуральной клубникой… Какая-то пища богов, а не мороженое.
— А ты не видела, что ли? — засмеялась Настя, поглощая свою порцию мороженого с кокосом. — В соседней башне магазин, называется «Свит дрим», ну типа сладкая мечта. Там домашнее мороженое, йогурты и десертики всякие вкусные.
И тут всё встало на свои места. Ксюша частенько проходила мимо этого чудо-магазина, но внутрь даже и не заходила — цены там были космические. С такими ценами не то, что в трубу — в космос можно улететь…
— Видела, — она кивнула, глядя на Игоря Андреевича: тот как раз заходил в комнату с большой коробкой. Перед этим он усадил Настю и Ксюшу за стол в гостиной — это была та самая комната, больше всего поразившая девушку при первом посещении этой квартиры, настолько здесь было просторно. Стол стоял возле окна, и так как оно занимало собой всю стену, то создавалось впечатление, что ты сидишь на улице. И высоко было настолько, что Ксюша ощущала почти постоянный позыв в туалет.
— Игорь Андреевич… А вы почему без мороженого? — поинтересовалась она у подошедшего мужчины, но ответить он не успел.
— А папа не любит мороженое! — фыркнула Настя. — Но это и хорошо! Нам больше достанется.
— Настя! — засмеялся Игорь Андреевич. — Никакой добавки, я предупреждал. Следующая порция — завтра.
— Нет в жизни счастья! — заключила девочка, отставляя в сторону уже пустую креманку. — Ни мороженого, ни котёнка — ничего мне нельзя!
— Котёнка? — удивлённо переспросила Ксюша. — Какого котёнка?
— Обычного, — пожала плечами Настя, а Игорь Андреевич пояснил:
— У нас никогда не жили ни кошки, ни собаки, потому что у Вероники, моей жены и Настиной мамы, была очень сильная аллергия на животных. Чего мы только не перепробовали, ей самой хотелось кого-нибудь завести. Но… увы.