— А что я? — девушка пожала плечами. — Согласилась. Вам подходит.
— Да, — он, по-прежнему улыбаясь, поглядел на Ксюшу. — Действительно подходит. Но я обещаю, что не буду тебя есть, Красная Шапочка. Хотя ты скорее Красная Кофточка…
— Не стоит верить обещаниям волка, — фыркнула Ксюша. — Это все Шапочки знают. То есть, Кофточки.
— А я особенный волк. Моим обещаниям можно и нужно верить, Ксения, — сказал Игорь Андреевич серьёзно.
— Это потому что вы не волк, а волчище. Матёрый, — отшутилась девушка, и сразу заметила, как он недовольно поджал губы. Понял, что она ему не верит.
Но дело было, конечно, не в Игоре Андреевиче. Ксюша в принципе никому не верила до конца. Разучилась…
И она поспешила сменить тему:
— А вы, между прочим, не проверили, выполнила ли я ваш… — Ксюша на миг запнулась, решив не обижать его словом «приказ». — Вашу просьбу. Про бомбочку.
Игорь Андреевич в этот момент остановился на светофоре. Повернулся к ней и, придвинувшись ближе, сказал с откровенным предвкушением, глядя ей в глаза:
— Я проверю, Ксения. Я обязательно проверю. Я ведь уже говорил — ещё не вечер.
На этот раз она не смогла ответить. Только взволнованно сглатывала, продолжая смотреть на него. И Ксюше казалось, что в его глазах горит пламя…
Наверное, это было то самое пламя, к которому так стремился её мотылёк.
Они приехали к кафе в центре города, возле которого обнаружился большой стенд с афишей: «Вечер джаза».
Значит, джаз…
— Так вот к чему был саксофон.
— Именно, — кивнул Игорь Андреевич. — Он еще жив, кстати? Или уже нет?
— Наполовину. Очень вкусный, экономим…
— Не нужно. Я всегда могу подарить тебе другой саксофон.
— Я понимаю. Но мне тоже надо ограничивать себя в… употреблении саксофонов.
Игорь Андреевич засмеялся.
— Сегодня вечером мы с тобой в этом не будем себя ограничивать, да и здесь саксофоны не калорийные. Пойдём, там уже пускают, будем рассаживаться.
Это действительно оказалось обычное кафе, только с хорошо освещённой сценой в дальнем конце помещения. Столики были уже накрыты, и во время концерта заказывать можно было только напитки, чтобы не отвлекать музыкантов. А вот после — пожалуйста.
хорошо освещена была только сцена, в остальном зале царил полумрак, создавая вокруг приятную обволакивающую атмосферу интимности и чего-то особенного. Всё здесь было оформлено в стиле 30-х годов: большие граммофоны, перья, зонтики и что-то блестящее на стенах, в проемах между помещениями — шторки из звенящих бусин. И цвета кремовые, нежные, приятные глазу.
— Под такой интерьер нужно платье и шляпу с пером, — шепнула Ксюша Игорю Андреевичу после того, как они сели за столик. — Народ слишком современно одет.
— Дресс-кода здесь нет, — он улыбнулся, кивая официантке, чтобы подошла. — Что будешь пить?
— Чай. Обычный.
— Хорошо. И мне тоже чай, пожалуйста.
Кроме них за столиком сидели ещё два человека — молодая пара, явно супружеская, и они периодически косились то на Ксюшу, то на Игоря Андреевича, явно пытаясь угадать, кто они друг другу. И ей от этого почему-то было очень смешно.
А потом Игорь Андреевич вдруг наклонился и что-то тихо сказал парню, после чего тот слегка смутился, кивнул и пробормотал:
— Извините.
Ксюша с недоумением покосилась на своего спутника, нo Игорь Андреевич только головой покачал.
— Потом.
И правильно: в этот момент на сцену вышли музыканты и вечер джаза начался.
Поначалу Ксюша думала, что они будут только играть. Но это оказалось не так. Один из парней, как раз саксофонист, отлично вёл вечер: рассказывал историю джаза, шутил с публикой. И Ксюша, никогда не увлекавшаяся этой музыкой, в какой-то момент вдруг почувствовала, что растворяется в ней.
Звуки наполняли помещение, захватывая каждый уголок пространства, и не только вокруг, но и в душе находящихся здесь людей. Лица у всех были благодушные, умиротворённые. И даже Игорь Андреевич как-то смягчился, растёкся, и не было в нём в те минуты ничего ни от волка, ни от ястреба. И Ксюша, косясь на него в то время, как музыканты играли свою ритмичную и будто бы колдовскую музыку, видела совершенно другого Игоря Андреевича — просто уставшего от всего на свете мужчину, который привык контролировать это самое «всё на свете», привык отвечать за свои поступки, который почти никогда не расслабляется. Его мозг всегда работает — и в этом всё дело. Сейчас же, в полумраке кафе, под странные завораживающие ритмы, Игорь Андреевич из практически бога превратился в обычного домашнего мужчину, которого Ксюше безумно хотелось обнять.
И она, набравшись смелости, в один прекрасный момент протянула руку и коснулась его пальцев.
Он вздрогнул, словно пробудившись ото сна, посмотрел на Ксюшу с удивлением. Потом улыбнулся и взял её ладонь в свою. Это оказалось безумно приятно, очень нежно и тепло.
Игорь Андреевич больше ничего не делал, просто держал Ксюшу за руку, но этого было вполне достаточно, чтобы она навсегда решила: джаз — лучшая музыка на всём белом свете.
Концерт длился почти полтора часа, и когда закончился, Ксюша даже немного расстроилась.
— Ты не против еще и поужинать со мной? — спросил Игорь Андреевич, как только народ начал расходиться. — Мо?но здесь, а можно пойти в ресторан напротив. Там получше кормят.
— Не надо в ресторан, — быстро сказала Ксюша, и он засмеялся.
— Ксения, и там тоже нет дресс-кода, более того, навалом народа, одетого как я или ты. Ресторан — это не всегда суперкруто, это просто чуть разнообразнее, чем кафе.
«И дороже», — подумала Ксюша, сказав вслух:
— А вы как хотите?
— Я бы туда переместился. Там шашлык вкусный. И к нему подают обалденный такой острый соус…
— Кажется, вы просто проголодались…
— Может быть. Пойдём?
— Ладно, — пожала плечами Ксюша. Шашлык она тоже любила, правда, острый соус — это не для неё. Потом в желудке огнедышащий дракон поселится и всю ночь будет огонь извергать…
По пути на другую сторону улицы, где находился этот самый ресторан с шашлыком, Ксюша пыталась вызнать у Игоря Андреевича, что он любит есть. Ей уже давно была интересна эта тема — собственно, с тех пор, как Настя упомянула, будто он не любит молочные продукты. Никакие, кроме сыра.