— Игорь Андреевич!.. То есть… Игорь, вы стратег. Если бы вы начали с Романа, я бы не согласилась.
— Я знаю, — он засмеялся. — Поэтому я им закончил. Ничего страшного, милая, поверь, Роман совершенно не будет вам мешать. Насте с ним скучновато, потому что он неразговорчивый, но это единственный его недостаток.
— Ладно, — вздохнула Ксюша. — Не могу я вам отказать…
— Это замечательно, потому что есть еще одна вещь, — голос мужчины чуть изменился, став менее игривым, чем раньше. — Роман передаст тебе конверт, Ксения. В нём — банковская карта на моё имя. Если ты захочешь купить себе что-либо, что угодно, можешь расплачиваться ей.
Ксюша задохнулась от возмущения.
— Игорь Андреевич!.. Чёрт. Игорь! Не нужно мне никаких карточек!
— Послушай меня, девочка. Не горячись. Я не заставляю тебя ничего покупать, если ты не хочешь, я просто даю тебе эту карточку и говорю — если тебе что-нибудь приглянется, можешь купить.
— Игорь…
— Я не закончил, — его голос на секунду зазвенел сталью, но сразу смягчился. — Ксения, ты же у меня взрослая девочка, ты прекрасно понимаешь: равноправие — это всегда утопия. Так уж получилось, что у меня намного больше денег. Я знаю, что тебя этот момент не очень волнует. Я даю тебе карточку для другого. Вполне возможно, однажды ты захочешь меня порадовать, но у тебя не будет возможности этого сделать из-за стеснённости в средствах. Я даю тебе эту возможность. Ты понимаешь меня, Ксения?
— Понимаю, — она вздохнула. — То есть, вы эту карточку как бы не мне, а себе подарили. Чтобы я вас радовала.
— Если тебе захочется.
— Я всё равно злюсь на вас.
— Я обязательно попрошу у тебя прощения, — а теперь голос Игоря был низким и чувственным. — Когда вернусь. Скучаешь по мне, девочка?
— Скучаю, — призналась Ксюша честно. — Но всё равно пока злюсь. Вы так… ловко всё заворачиваете. Сходи с Настей, но там будет Роман. Вот тебе карточка, покупай что хочешь, но не для себя, а для меня. У меня слов нет!
— Прости уж меня, будь великодушна, — засмеялся Игорь. — Ты всё равно насквозь меня видишь.
— Я? Разве?
— Конечно. Любая моя уловка не проходит незамеченной, Ксения. И мне это нравится. И тебе, кстати, тоже, — добавил он лукаво, и Ксюша не удержалась от смешка.
— Ну вы всегда знаете, что сказать.
— Опыт, девочка. Опыт.
Уже в метро Ксюша вспомнила, что обещала Виталику «откровенный разговор». Она сразу набрала ему смс-сообщение с кратким «Извини, сегодня не могу. Давай завтра?» и, получив в ответ «Хорошо», забыла про этого парня, как про страшный сон.
А спустя два часа после начала рабочего дня Ксюше действительно позвонила Настя Венчур.
— Привет! — радостно прокричала она в трубку, и Ксюша поморщилась: в ухе зазвенело. — А я знаю, что папа тебя уже предупредил, но всё равно спрошу: пойдёшь со мной шопиться?
— Пойду, — ответила Ксюша, выходя из редакции. Встала в коридоре возле стеночки и продолжила: — Десять минут седьмого в холле, да?
— Ага!
— А что тебе купить-то надо?
— Ну… я же на танцы хожу. Вот у нас там торжественный вечер. Я не выступаю, правда, я там как зритель буду. Хочу себе платье красивое! Папа сказал — можно.
Ещё бы он сказал что-то другое.
— Понятно. Ладно, помогу тебе выбрать. До встречи, Настя.
— Пока, Ксюш! — попрощался ребёнок и положил трубку.
И всё-таки Игорь — змей-искуситель. Будет невыносимо сложно удержаться от покупок, имея рядом еще одного искусителя — Настю.
Но Ксюша очень хотела удержаться… Чтобы не перестать уважать себя.
Понедельник промелькнул, как не было его. Виктор вёл себя нормально, только перед Ксюшиным уходом поинтересовался, точно ли она решила насчёт корпоратива в следующую пятницу.
— Да точно, точно, — вздохнула девушка, хватая сумку. Попрощалась с коллегами и выбежала из редакции. Спустилась на лифте в холл первого этажа и сразу заметила Настю. Она стояла неподалеку от турникетов — белые шорты, розовая футболка с зелёным принтом — какая-то черепушка с костями — и кислотно-жёлтая сумочка. Прикид «вырви глаз»…
А рядом с Настей находился парень лет двадцати пяти-тридцати, и Ксюша поняла — это и есть охранник. Мрачного вида, с коротким ёжиком волос, мощными плечами и вообще торсом, одетый в камуфляжные штаны с кучей карманов и футболку цвета хаки, он представлял собой полную противоположность радостно-гламурной Насте.
— Привет, — сказала Ксюша, подходя к этой парочке. Охранник поднял глаза, оказавшиеся пронзительно-синими, с длинными пушистыми ресницами — даже смешно для такого брутала — и кивнул, смерив девушку с ног для головы быстрым взглядом.
— Привет! — улыбнулась Настя. — Вот, Ксюш, это Рома?. Роман, это Ксюша. Она… м-м-м…
Да уж. «М-м-м» — хорошее определение её статуса в жизни Насти и Игоря Андреевича.
Игоря.
— Я понял, — сказал охранник каким-то трубным, очень низким голосом. — Ксения, у меня есть для вас кое-что. Думаю, вы в курсе. — И протянул ей белый конверт.
— В курсе, — вздохнула Ксюша, принимая его и засовывая в сумку под любопытным взглядом Насти. — Спасибо. Ну, Настюш, куда пойдём для начала?
— А в соседний торговый центр! Там на втором этаже классный магазин есть. Скидки сейчас!
— Хорошо. Пошли туда, — ответила Ксюша, и Настя, схватив девушку за руку, буквально потащила её по направлению к торговому центру. Роман шёл чуть позади, и Ксюша невольно ему посочувствовала.
Таскаться по магазинам с двумя девицами — та ещё работка… Не позавидуешь.
Скидки в магазине были, и приличные, аж целых пятьдесят процентов. Но Ксюшу это, конечно, не спасало. И она деликатно отклоняла предложения Насти примерить то одно, то другое, напоминая девочке, что они пришли выбирать платье ей, а не Ксюше.
— А ты ничего не хочешь купить, что ли?! — в конце концов буквально завопила Настя, поставив руки в боки.
— Не хочу, — ответила Ксюша и невольно покосилась на невозмутимого Романа, замершего у стеночки. Наткнулась на его заинтересованный взгляд и сразу же отвернулась. Что бы ни говорил Игорь — неприятно. — У меня всё есть.
— Да ладно, — фыркнула Настя. — Ты ходишь в джинсах и в футболках всегда, ни разу на тебе даже юбки не видела. Смотри, какая красивая!
Юбка и правда была замечательная. Зелёная, с бахромой, какими-то заплатками — цыганская, в общем. Ксюше всегда шли цыганские наряды и украшения. Наверное, из-за того, что её «родной» папа — не тот, которого она любила больше жизни, а тот, который бросил её маму, — был цыганом. Мама даже иногда называла Ксюшу цыганочкой.
— Красивая. Но мне она не нужна.