— Точно, — засмеялась Ксюша. — Самая любимая еда…
Девушка прошла в свою комнату, улыбнулась вспорхнувшей с покрывала бабочке. Кстати, надо бы её покормить…
Ксюша налила своей питомице в небольшую крышечку раствор из мёда, поднесла крышечку поближе и, оставив её лежащей на столе возле бабочки, взяла в руки телефон и набрала обещанное смс-сообщение.
«Я дома».
Села на стул и стала наблюдать за бабочкой. Она у Ксюши была умненькой — сама прилетала, опускалась рядом с крышечкой и пила оттуда не?тар. Очаровательное создание…
Бабочка вспорхнула и полетела куда-то по своим делам, а у Ксюши в это время зазвонил телефон.
— Алло, — ответила она, улыбнувшись и, услышав голос Игоря, сползла со стула на пол. Легла на ковёр и прикрыла глаза.
— Добрый вечер, моя девочка. Расскажешь, как прошёл твой день?
— Bы лучше скажите — вы спите когда-нибудь? — засмеялась она. — Мне иногда кажется, что нет.
— Сплю, конечно, — он явно улыбался. — Но здесь сейчас день, поэтому пока не сплю и звоню тебе. Не обижал тебя Роман, Ксения?
— Нет, не обижал, — она фыркнула. — А вы, наверное, его уже пропесочили за невыполнение инструкций, да?
— Пропесочил, разумеется. И даже узнал про некого Виталия.
Ксюша поморщилась.
— Поклонник твой, Ксения? — голос Игоря казался совершенно спокойным, но она откуда-то знала, что на самом деле этот мужчина сейчас далёк от покоя.
— Да. Очень надоедливый.
B этот момент бабочка села Ксюше на лоб, и девушка хихикнула.
— Кое-кто тут решил, что я цветочек, и сел мне на лоб. Так щекотно.
— Бабочка? — теперь голос Игоря чуть расслабился и потеплел.
— Ага. Я назвала её Скай. Правда, она не откликается. Но это ничего, она всё равно замечательная. Спасибо вам за неё… Игорь.
— Скажи еще раз.
— Что сказать?
— Моё имя, Ксения.
Ксюше почему-то стало жарко от этой просьбы. Наверное, потому что мужчина произнёс её тихо и очень чувственно.
— Игорь.
— И ещё, пожалуйста.
— Игорь, — она засмеялась, ощущая, как горят щёки.
— Прекрасно. Надеюсь, что совсем скоро ты будешь не только говорить моё имя, Ксения, но и стонать. И кричать. Я хочу это услышать.
Жарко теперь было не только щекам, но и… там, внизу. Ксюша даже непроизвольно положила туда руку — и тут же отдёрнула её, застыдившись.
— Ты молчишь, моя девочка. Я напугал тебя?
— Нет, — покачала головой Ксюша, открывая глаза. Бабочка летала под самым потолком, кружила возле люстры, словно та была солнцем. — Я вас не боюсь. Просто… — она вздохнула и призналась: — Мне немного неловко от таких откровенностей. Мне никто такого не говорил.
— Это не такая уж и откровенность, Ксения, — сказал Игорь с теплотой в голосе. — Есть намного более откровенные вещи. Но я предпочту показать их тебе, а не говорить пo телефону.
Честно говоря, Ксюша действительно немного боялась, но не Игоря. Она боялась, что разочарует его. Абсурд вообще думать о таком, но Андрей, заявивший ей тогда, что она — просто жирное бревно, изрядно пошатнул её и так неустойчивую уверенность в себе.
— Кстати, ты не ответила. Как прошёл твой день? — продолжал Игорь, и настолько спокойно, будто только что не говорил ей ничего откровенного.
— Обычно. Обычный рабочий день. А вечером Настя меня немного помучила, пока мы ходили с ней по магазинам.
— Да, она у меня барахольщица, — фыркнул мужчина. — А вот ты — нет. Настя уже звонила, жаловалась мне, что ты ничего не купила.
Ксюша вздохнула.
— Простите. Я не могу. Не обижайтесь, я ценю всё, что вы для меня делаете…
— Я не обижаюсь. Но мы поговорим с тобой об этом, когда я вернусь. Хорошо, Ксения?
— Может, не надо?
Игорь засмеялся.
— Ну, если не хочешь, не будем разговаривать.
— Правда? — удивилась Ксюша.
— Правда.
И голос лукавый-лукавый.
— А, я поняла. Bы как-то иначе меня уговорите, не разговорами. Действиями, наверное…
— Наверное. — Ещё лукавее. — Ксения… Пока у меня есть пара минут, ответь на один вопрос. Ты говорила, что тебе нравятся альстромерии. Я знаю, что ты не любишь розы. А какие еще цветы ты любишь или не любишь?
— Опять дарить собираетесь? — пробурчала Ксюша, делая вид, что недовольна. На самом деле ей было безумно приятно, что он спрашивает.
— Конечно, собираюсь. Но я понял, что с розами связано нечто неприятное, и не хочу попасть впросак еще раз.
— Я лилии не люблю, если они пахнут. А к остальным цветам отношусь нормально.