Андрей тогда так же взял её за руку и повёл за собой. К постели с лепестками роз…
Но сейчас роз не было. Была дверь из тёмного дерева, а за ней — темнота, и крепкое мужское тело, тёплое, даже горячее, прижавшее её к ледяной стене. И губы — требовательные, подчиняющие, зовущие за собой. Скажи мне «да». Покорись. Стань моей. Отдай себя. Навсегда. Иначе никак.
Руки, лежавшие на талии, переместились на грудь, легко сжали и погладили. И Ксюша задохнулась от этих прикосновений, не зная, чего в ней больше — страха или возбуждения. Нервно вздрогнула… и вдруг Игорь отстранился, включая неяркий свет.
— Всё, девочка, всё. Перерыв. Я чувствую, как ты боишься.
Ксюша выдохнула, открывая глаза и ощущая невыразимое, бесконечное облегчение. Отступил, чтобы победить… Да, конечно. Она понимала, и была благодарна за эту возможность.
Игорь улыбался, стоя рядом с ней. Ласкал взглядом лицо, особенно губы, чуть пульсирующие после его страстного поцелуя. Ксюша облизнула их, и глаза мужчины потемнели.
Сейчас она как никогда чувствовала, насколько сильно он её хочет. И от этого боялась еще больше. И от того, что пути обратно нет — то?е.
Игорь сделал шаг назад и сказал:
— Оглядись, Ксения. Тебе здесь нравится?
Ксюша оторвалась от стены и действительно огляделась.
Окно здесь было, как и в гостиной — во всю стену. И вот за ним оказалось красивее всего — ночная Москва, светящаяся от разноцветных огней, и небо — тёмно-синее, с лиловым отливом к земле, без единой тучки. И тонкий росчерк молодого месяца.
А в самой комнате Ксюше не очень понравилось. Тут и не было почти ничего — слева только огромный шкаф-купе с зеркальными дверьми, посреди комнаты — большая двуспальная кровать, застеленная серым покрывалом, и возле кровати слева и справа — две деревянные тумбочки с лампами в стиле «Тиффани» сверху. Лаконично и как-то… не душевно, что ли. Хотя лампы красивые.
— По лицу вижу — не нравится, — засмеялся Игорь. — Не волнуйся, Ксения, мне тоже не слишком. Если бы эта квартира находилась пониже, может, и понравилось бы, я люблю минимализм. Но здесь уж слишком лаконично, да и высота убивает всё.
— А разве не вы эту квартиру обставляли? — удивилась Ксюша.
— Нет, — покачал головой Игорь. — Она продавалась вместе с обстановкой. И мне лень делать ремонт, честно говоря. Тем более что Насте нравится. А я ради неё всё и затеял.
Ксюша невольно подумала, что её отец тоже был способен на подобное. Купить квартиру, которая ему не нравится, но нравится его дочери, только из-за того, что у этой самой дочери клаустрофобия.
Другое дело, что денег у них ни на какие квартиры не было.
А Игорь ме?ду тем отошёл к кровати, положил очки и мобильный телефон на тумбочку и сел на постель поверх покрывала.
— Иди сюда, девочка, — сказал он мягко и, заметив, что Ксюша медлит, добавил: — Я не буду ничего делать, Ксения. Просто сядь рядом со мной.
Она осторожно приблизилась и так же осторожно села — не вплотную, а оставив небольшое расстояние между собой и Игорем. Он чуть слышно хмыкнул.
— Ну как? Удобно? — протянул иронично, но совсем не обидно, и Ксюша чуть расслабилась, улыбнулась.
— Удобно. Извините меня.
— Я уже говорил — не извиняйся. Может, тебе будет легче, если ты сама меня потрогаешь? А, Ксения?
Она кашлянула, покосившись на развеселившегося Игоря.
— Потрогать?
— Нет, девочка, — он засмеялся, — не то потрогать, о чём ты подумала. Это трогать пока рано. Положи руку мне на грудь, например.
— Ну, это легко, — вздохнула Ксюша и переместила свою правую руку на грудь Игоря. Он тут же накрыл её ладонь своей и погладил.
— Не страшно?
— Нет, — улыбнулась она, сама понимая, насколько это забавно, когда такая великовозрастная девица боится близости.
Впрочем… возможно, не забавно, а печально?
— Прекрасно. Трогай дальше, что же ты застыла? Можешь даже рубашку расстегнуть, если вдруг захочется.
Ксюша сама не заметила, как придвинулась чуть ближе и опустила руку ниже, сжимая пальцы и совершая ладонью круговые движения. Игорь сидел спокойно, не шевелясь, только глаза его выдавали — они-то спокойными отнюдь не были.
Рука оказалась внизу живота мужчины, и Ксюша вдруг почувствовала жар между ног. Да такой сильный, словно там внезапно фейерверк запустили. Придвинулась ещё чуть ближе, не замечая, что трётся бедром о бедро Игоря, и положила вторую руку ему на плечо.
— Поцелуешь меня? — спросил он тихо, и Ксюша кивнула.
— Я, наверное, совсем не умею целоваться? Опыта мало и…
— Перестань, — выдохнул Игорь и сам поцеловал её.
Все мысли сразу же вылетели из головы, как беспечные птички. Ксюша застонала, прижимаясь к нему как можно плотнее, обняла руками за шею, запуская все пальцы Игорю в волосы, и раскрыла губы. Она, ка? и всегда, позволяла ему вести в этой игре, утверждая свои права на неё.
В какой-то момент мир словно перевернулся, и Ксюша не сразу поняла, что это Игорь положил её на кровать и лёг сверху, целуя с таким напором, что она вновь начала задыхаться. И его ладонь, требовательно раздвинувшая ей ноги и положенная между ними, добавляла ей не только желания, но и страха.
А потом ладонь задвигалась, лаская сокровенное, и Ксюша вновь задрожала. Андрей тогда тоже так делал…
И Ксюше вдруг показалось, что её заморозили. Всё тело похолодело и совершенно перестало чувствовать. Даже между ног будто снежком залепили.
— Нет, — прошептала она Игорю в губы, пытаясь оттолкнуть его от себя, и сразу же почувствовала, как он отстранился и откатился в сторону, тяжело дыша.
Ксюше было ужасно стыдно.
— Наверное, я веду себя как динамщица…
— Прекрати выдумывать, — сказал Игорь глухо, вставая с постели. — Я просто тороплюсь. Я говорил ведь, что не железный. Всё, Ксения, расслабься, ничего больше не будет.
— Ничего?..
— Ничего, — он усмехнулся, подошёл к тумбочке, надел очки и взял мобильный телефон в руку. — Помолчи чуть-чуть, мне позвонить надо.
Ксюша послушно замолчала, разглядывая Игоря. Села на постели и слегка покраснела, заметив, что он возбуждён.
Что бы он не говорил — стыдно.
— Алло, Борис. Добрый вечер. Можешь прийти сейчас? Мне нужно, чтобы ты одну нашу гостью домой отвёз. Отлично, спасибо.