…ЗАГС оказался закрыт — выходной. Я стояла под дверью и едва сдерживала хохот — столько слёз вчера пролила, так долго решалась, поругалась с таксистом, думала выйти на работу в свой второй день, а тут такой облом… Не могла заранее уточнить режим работы?! Конечно нет, не до того мне было. Ой дурочка…
Но почему-то ругая себя, чувствовала, как стремительно поднимается настроение — мне нужен этот последний день. Элементарно настроиться, принять и отпустить, просто мысленно проститься…
Прикурила сигарету, глядя на живописную огромную клумбу бело-розовых цветов, раскинувшуюся перед ЗАГСом, на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кроны высоких деревьев крошечной рощи, создающей неповторимый антураж для свадебных фотографий молодожёнов, на голубей, лениво гуляющих по дорожкам в ожидании пшена или риса… Красиво до восторженных мурашек…
Куда я там хотела — на маникюр? Самое время. Хоть на него у меня деньги остались…
Я не решалась позвонить Алиске. Очень хотела, но мне было безумно стыдно… И за себя, и за поведение Кирилла, и собственную ревность, и за купальник, и вообще за всё…
Она позвонила сама ближе к вечеру. Как ни в чём не бывало поинтересовалась, не прибил ли меня супруг, попросила скинуть фотку нового маникюра, сказала, что завтра, как приедет, первым делом забежит ко мне и поделится красочным рассказом о том, что я пропустила из-за своего психованного муженька, выслушает мои жалобы и вообще она уже соскучилась…
Я тоже соскучилась. На её авантюры я больше не поведусь, но посидеть на кухне с бутылкой вина и посплетничать — этого не хватает постоянно…
Алискина поддержка пригодилась как никогда. В компании подруги поход в ЗАГС прошёл гораздо веселее — ехидные шутки и планы вечером отметить такое великое событие, как официальный развод, не давали думать, рассуждать и сомневаться. Так легко и просто… Так же, как Кирилл говорил об этом в машине…
Я почти не слушала женщину, принимавшую заявление. Почему-то мысленно хотелось знать, замужем ли она сама, и если да — то насколько удачно?..
Обрывки её скучной речи о том, что раз супруг не против расторжения брака, то вопрос с имуществом решается мирно путём заключения нотариального соглашения, где предусматривается доля собственности, остающейся в распоряжении каждого из членов семьи, порядок и сроки ее передачи друг другу или вариант денежной компенсации и прочие бла-бла-бла утомили меня настолько, что я только кивала головой, сожалея о том, что вообще задала этот вопрос.
Я просто скинула Кириллу смс-ку, даже звонить не стала. Он не ответил…
Дома в одиночестве стало хуже. Алиска умчалась по своим делам, обещала приехать только вечером, а сейчас ещё даже обед не наступил — весь день впереди…
Мысли о том, правильно ли я поступаю, я давила на корню — поздно. Наверное, если бы не Денис и Лёша, я могла бы допустить идею вернуться к мужу… Тогда он бы принял меня обратно, в этом я почему-то уверена. Смотрел бы свысока и только сильнее давил бы собственным превосходством всю оставшуюся жизнь…
Именно поэтому я не жалела ни о чём. Если бы я вернулась, то навсегда осталась бы в его глазах нерешительной и полностью зависимой от него малолеткой… Не хочу!
Осознавала, что больше не строю планы на обустройство собственной жизни, не мечтаю стать счастливой и создать новую семью… Вместо этого постоянно думаю о муже, о том, чтобы хотя бы теперь, после развода, изменилось его отношение ко мне…
Зачем? Не знаю… Ведь теперь это действительно неважно, да? Но мне это зачем-то очень нужно…
Представляла, как выйду замуж назло Кириллу, как случайно встречу его на улице, прогуливаясь под руку с новым мужем, как холодно и гордо брошу "привет", как он будет долго и тоскливо смотреть мне вслед… Грустно улыбалась собственным глупым мыслям и понимала, что пока я снова выйду замуж, Кирилл и вовсе забудет, как меня зовут и как я выгляжу, и плевать ему будет, за кого я там замуж вышла…
Интересно, сколько времени мужчина способен обходиться без секса? Были моменты, когда между нами не было близости очень долго, по несколько недель — Кирилл работал с утра до вечера, приезжал домой только когда валился с ног, ему было не до меня… Я злилась на него за это. Никогда не понимала, зачем? Зачем губить себя работой на износ, если всё и так хорошо — денег хватает, срок договора можно продлить, репутация никуда не денется…
Несколько раз с подачки Алиски ездила к нему на стройку — вдруг он не там, а у любовницы, раз ему секс так редко нужен?! Но Кирилл всегда торчал среди недостроенных блочных стен или на недокрытой черепичной крыше, в любую погоду… И работники у него такие же ненормальные — сработаться с ним нелегко, нужно быть таким же одержимым психом, как и он сам…
Последние годы он успокоился — появились дела на собственном участке, а с некоторых пор им даже отдавался приоритет. К этим делам иногда, пару раз в неделю, относилась и я…
А сейчас?! Сколько он сможет без женщины?!
Мозг сверлило безумное желание — ну пусть он просто не захочет, не сможет трахаться с другой как можно дольше, пока мне не станет всё равно…
Но я-то смогла. Вполне легко и непринуждённо, даже думая о нём, о Кирилле… Значит, сможет и он…
Я не плакала, я ждала чего-то — звонка от него, сообщения, приезда, разговора, скандала, просьбы забрать заявление… Несколько раз хотела набрать его номер сама, просто спросить, каково ему там сейчас?.. Приятно осознавать, что через месяц мы станем совершенно посторонними людьми? Но я отбрасывала телефон, шла пить кофе и курить…
Сколько я выкурила сигарет за последние пару недель? Наверное, больше, чем за последний год…
Вечером Алиска долго повторяла мне, что всё, что ни делается — к лучшему. И я почти верила ей, забравшись коленями на диван, цедя мелкими глотками вино и завернувшись в тёплый халат. Конечно к лучшему, иначе и быть не может…
Кирилл так и не позвонил. Ни в этот вечер, ни в следующий, ни даже через неделю…
Умом понимала, что если бы он передумал разводиться, то давно дал бы знать об этом… Но так хотелось надеяться, что хоть раз в жизни он сомневается в том, что делает…
Солидная часть зарплаты ушла на оплату квартиры… Слишком большая часть, как мне показалось.
Ничего, пока справлюсь, а потом, после раздела имущества, будет проще…
Новый стеллаж, установленный взамен старого между витриной и стеной, мне совсем не нравился — задняя стенка оказалась зеркальной, и, стоя за прилавком, я постоянно видела собственное измученное лицо в отражении… Наверное, для женщины тридцать пять — всё-таки возраст…
Да и выглядеть хорошо почему-то не хотелось — зачем? Покупателям нужны цветы и удобрения, а не мой внешний вид. Даже не разобрала сумку с летними и вечерними нарядами, она так и стояла до сих пор здесь, в магазине… Для работы вполне сойдёт и свободное трикотажное серое платье, в котором моя пухлая задница так не бросается в глаза…
Да ещё погода эта дурацкая — тепло конечно, но дожди и грозы едва ли не каждый день…
Под конец одной из смен в магазин заскочила Дашка с детьми — пятилетним Даней и трёхлетней Оксаной. Пристроила коляску у входа, достала целый пакет со сладостями и фруктами, усадила детей за стол в подсобке, налила им чаю и, когда за очередным посетителем со звоном закрылась дверь, вышла ко мне в зал. Поставила прямо на витрину чашку с кофе и блюдце с кусочком рулета, себе тоже принесла… Здесь, конечно, нельзя чаёвничать, но иногда, в особых случаях, можно. Сразу ясно — посплетничать хочет…
Ещё совсем недавно я смотрела на полненькую румяную сменщицу, в свои двадцать шесть твёрдо верящую в вечную любовь, как на неразумную смешную девчонку — верный муж, такой же кругленький добродушный паренёк, квартира в ипотеку, родительская дача с картошкой по выходным, нескончаемые памперсы на уме и никакой косметики на лице…
Когда Варвара брала её на работу, я была уверена, что Дашка долго не задержится — будет вечно сидеть на больничном с детьми, не сможет создавать красивые композиции из цветов, начнёт постоянно просить аванс…
Но девчонка оказалась на редкость проворной. Ни одного больничного за два года, за составление живых букетов она даже не бралась, зато с завидным воодушевлением наводила порядки на полках и в витрине, натирая до блеска стеклянные поверхности и статуэтки — то, что я терпеть не могла делать. Да и вообще она оказалась классной, но избавиться от какого-то высокомерно-снисходительного отношения к ней я так и не смогла — ну совсем наивная и трогательная она…
А вот сейчас я почему-то смотрела на неё с долей зависти — она счастлива, это по глазам видно… А я нет…
Дашка даже встала поближе к кассе, чтобы в случае чего самой обслужить покупателей. Повернулась ко мне и слишком проникновенным голосом спросила:
— Ир, чего у тебя там с мужем-то произошло? Из-за чего он тут буянил? Варя просила не лезть, но мне интересно…
Удивительно, как эта пигалица умудряется Варваре тыкать и называть Варей даже в глаза? Причём совершенно искренне и без панибратства, с должным уважением даже… Я вот не могу…
Вздохнула и улыбнулась, глядя в её доверчивые голубые глаза.
— Разводимся мы просто…
Дашка совершенно восхитительно вжала голову в плечи и тихо проворчала:
— Это я уже поняла. Из-за чего хоть?
Хотела ответить что-то бальное, вроде "не сошлись характерами", но прикусила язык — перед ней нет необходимости строить из себя сильную и независимую, как перед той же Алиской… Да и пусть послушает, выводы сделает — в жизни пригодится…
Рассказывала неторопливо, с самого начала. Вспоминала свадьбу, медовый месяц на море — первый выезд заграницу вдвоём… Как больше года жили в недостроенном доме, пуская любую свободную копейку в возведение второго этажа… Как радовались первым заказам, сколько сил, физических и душевных, было в них вложено…
Рассказала о Татьяне, наблюдая за реакцией собеседницы… Дашка слушала увлечённо, с большими удивлёнными глазами, иногда прикладывала пальцы к губам и тихо охала, но не перебивала.
С каким-то неопределённым чувством неловкости и стыда говорила о том, что после измены смогла простить Кирилла, даже верить снова научилась, что была счастлива как идиотка от того, что он остался со мной…
Замолкала только тогда, когда в магазин заходили люди, но даже не дёргалась с места — Дашка сама немедленно брала их в оборот и быстренько выпроваживала восвояси.
Когда дети совсем расшумелись, она извинилась, позвонила мужу, и тот через пятнадцать минут приехал за ребятами на старом грузовом фордике — он у Дашки грузоперевозками занимается, и забрал малышню домой.
Я снова говорила и говорила, чувствуя непреодолимую потребность выговориться, а она всё слушала и молчала…
С Алиской под вино — это одно, а с Дашкой под сливочный рулет и кофе — как-то совсем другое…
Я давно закрыла магазин, на улице стемнело и стучал по лужам летний весёлый дождик, а у нас тут было светло и уютно…
Но всё хорошее когда-то заканчивается, и далеко за полночь мы наконец попрощались перед дверьми магазина и разбежались по разным сторонам. Снова подумала про такси, но решила, что в дождь на улице вполне безопасно даже ночью, тем более тут идти-то всего ничего…
Дождь кончился, только мокрый асфальт поблёскивал в свете фонарей. По-летнему тёплая душная ночь… Хочется обнять чьё-нибудь крепкое плечо, почувствовать себя слабой и нужной одновременно…
Перешла на другую сторону дороги подальше от злополучного двора, в котором постоянно сидит полупьяная компания — обычно не страшно, днём и вечером вокруг полно людей, а вот сейчас поздновато как-то… Сборище здесь — не случайная молодёжь с пивом, а постоянные местные алкаши. У них там лавочка под деревом, столик, открытое окно первого этажа, из которого днём негромко играет музыка, десяток бродячих собак под ногами, горы бутылок, сваленных у мусорного контейнера, и непередаваемый аромат во всём дворе. Не повезло кому-то с соседями…
Некоторые, неопределённого возраста, но вполне безобидные на вид, иногда заходят в мой магазин, изредка даже гвоздики покупают — чтоб жена не ругалась на то, что"…мы тут с ребятами посидели немножко, выпили…", но чаще просто глазеют и уходят. Наши цены им явно не по карману, для таких в каждой рюмочной обычно на кассе стоит парочка жиденьких букетов в допотопных кулёчках, но до рюмочных ещё дотопать надо…
Памятуя о вполне себе молодецком свисте, летящем мне в след, когда я возвращалась с ревизии, рисковать не хотелось. Как назло, приличная часть освещённого фонарями тротуара отлично просматривается с того места под окнами, а вот мне двор совсем не видно…
Старалась идти быстро и не смотреть в их сторону, с досадой понимая, что каблуки стучат по асфальту слишком звонко. Слышала негромкий грубоватый смех, неприятные нетерпеливые голоса, рассказывающие что-то в противной тягучей манере…
Побыстрее бы пройти это место…
Почудилось, что на секунду всё стихло… Перевела дыхание.
Кажется, всего на мгновение успокоилась и потеряла бдительность…
Боковым зрением уловила движение — несколько человек вышли из двора быстым шагом… Перешли дорогу наискосок позади меня, но я не решалась повернуть голову…
Ну вдруг не за мной?! Господи, пожалуйста, пусть не за мной… Ну пожалуйста!..
Топот и шорканье ног раздались ближе, почти за спиной, казалось, там не меньше десятка человек… Я всё-таки оглянулась, чувствуя, как из самых глубин подсознания вырывается наружу примитивный дикий страх…
Трое. Всего трое… Метров тридцать от меня…
— Ну погоди уже, красавица! — голос оказался не настолько пьяным, как я думала вначале…
Да и идут они совсем не шатаясь… Всё быстрее и быстрее…
Наплевав на всё, бросилась бежать…
Конечно, я знала, что в таких ситуациях у людей открывается второе дыхание и появляются силы… И я очень надеялась на чудо, но его не происходило…
Ноги в туфлях отказывались двигаться, цоканье каблуков заглушало все остальные звуки… Через несколько секунд поняла, что убежать просто не получится…
Оглянулась ещё раз…
Они не бежали следом. Разделились только — один двигался вдоль стены дома, другой по тротуару, третий шёл по газону…
— Да не беги, дурёха…
Горло сдавило чудовищным спазмом… Заорать?! А если они ломанутся сразу ко мне?.. Так хотя бы на расстоянии держатся…
Взгляд зацепился за тёмную как преисподняя арку двора… Даже не успев подумать, бросилась туда — там не увидят, не найдут…
Пробежала узкий каменный проход, задыхаясь от жуткого ощущения беспомощности и гулко стуча чёртовыми каблуками, эхо от которых продирало до мурашек, свернула за облупившуюся до кирпичей стену…
Глаза быстро привыкли к темноте, которая поначалу казалась непроницаемой.
Колодец…
Колодец! Без проходной арки… Выход наверняка есть, обязан быть… Но я не смогу найти в темноте… Не смогу!
Прислонилась спиной к стене, чувствуя, как волной накатываются слёзы…
Что им нужно от меня?! Может, просто деньги?! Так я отдам! И деньги, и телефон, золото!..
Дура… Надо было хоть туфли снять…
Надеюсь, Дашка, в отличие от меня, добралась нормально…
Шаги в проходе… Тихий смех, от которого стынет кровь…
Господи, ну за что?! Ну что я сделала не так?! Ну чтооо…
Торопливо сняла туфли и двинулась вдоль стены к подъезду, потом к другому… Зачем-то вытащила из сумки телефон и сжала его ладонью… Был бы кнопочный — сразу наощупь набрала бы полицию, а так пока разблокирую…
Пальцы судорожно тыкали в экран… Шесть цифр пинкода — это нереально много…
Неверно! Чёрт… Ещё раз…
— Всё, красавица! Добегалась!
Их было уже четверо… Четыре человека, совсем не похожих на тех безобидных пьяниц, которые заходили иногда ко мне за гвоздиками…
Повернулась к ним лицом. Не видно в темноте ничего, кроме силуэтов в мешковатой одежде… Метров десять до них… Молодые? Самое страшное — дурная молодёжь…
Всё равно, что им нужно, лишь бы не убили…
Приближались медленно, и я, боясь поднять руку с телефоном и повернув его к своему бедру так, чтобы экран сильно не светился, лихорадочно тыкала в слово "любимый"…