Потянула ещё один день, собираясь с силами и морально подготавливаясь к должности уборщицы в супермаркете. Ненадолго же, всего на месяц-другой… Эта мысль добавляла оптимизма, но не прибавляла решительности.
Только подсчитав все деньги и неумолимо осознав, что мне уже не хватает заплатить за коммуналку, я утёрла слёзы и пошла устраиваться.
Взяли, к моему удивлению, сразу. График — желательно ежедневно, пока не возьмут ещё пару уборщиц, зарплата на руки раз в неделю, без оформления в трудовой, напарницы тоже пока нет, хотя должна быть… Отлично, мне большего и не надо. Я всё равно временно…
Однако изнутри супермаркет произвёл на меня весьма неприятное впечатление…
В первый день я совершенно не могла запомнить имена и лица многочисленных бойких болтливых девчонок-продавцов, ужасалась состоянием складов и их содержимым, ошалело смотрела на толпы покупателей в часы пик, а от вида и запаха сырых свиных туш, разделываемых в одном из помещений, мне стало реально плохо, и я протёрла пол только на расстоянии метра от входа, опасаясь, что меня вывернет наизнанку прямо там…
Я же сама всегда работала в торговле, что со мной не так?! Да, общие размеры магазина несоизмеримо больше в сравнении с нашим цветочным отделом, и ароматы совершенно не сопоставимые, но покупатели меня никогда не пугали, да и с мясом я спокойно справлялась у себя на кухне… А здесь ад какой-то…
К моему ужасу, несколько раз меня просили поменять ценники на какой-то товар, и я, чувствуя себя последней бестолочью, слепо тыкалась по полкам в поисках каких-то дурацких вафель, солёных огурцов, чипсов и прочей ерунды, а потом отморозила все руки, пока отрыла в морозилке совершенно неприемлемую на вид тушку тилапии… Ладони намертво провоняли рыбой…
Разве для работы с продуктами я не должна пройти медкомиссию с кучей врачей?! Я же всё-таки уборщица, я вообще не хочу трогать весь этот незнакомый товар…
Под вечер на меня наорала низенькая полная дама, показывая рукой на немытый пол, а я только хлопала глазами, не успевая сообразить, что ей отвечать на её тираду… Впрочем, она, по всей видимости, и не ждала ответа. Развернулась на каблуках и пошла прочь, бормоча что-то про бездарных тупых новеньких…
Интересно, когда?! Когда я должна была мыть эти полы, если то ценники поменять надо, то мешок грязной картошки расфасовать по пакетам, взвесить и налепить этикетку, то в зале не протолкнуться от количества народа? Здесь вообще чаю попить можно? Я уже молчу про покурить, хотя хочется просто невероятно…
Почти оглушённая от прожитого дня, кое-как размазала шваброй грязь по полу в торговом зале, постоянно натыкаясь на чьи-то ботинки, кроссовки и босоножки…
Слава Богу, до квартиры рукой подать — только перейти дорогу и подняться на этаж…
В прихожей скинула надоевшие за весь день кеды, стянула резинку с волос, раздирая ногтями раскалывающуюся от боли голову. Ноги зудели так, словно я бежала марафон. Уши почти заложило от бессмысленных монотонных разговоров и шума. Перед глазами мелькала чужая обувь, ценники, полки с порошками, хлебом, крупами, кошачьими консервами и туалетной бумагой. Хотелось плакать… Выть даже от жалости к себе…
Мурзик мурлыкал и неумело, но очень старательно и трогательно тёрся о щиколотки, иногда заваливаясь на бок от чрезмерных усилий… Протянула к нему руку, пытаясь погладить, но он, видимо учуяв запах рыбы, долго обнюхивал мои пальцы с грязными обломанными ногтями, чихнул даже… Глупенький…
Размазывая слёзы, тщательно намылилась под горячей струёй воды в душе, сполоснулась, с огромным удовольствием и облегчением натянула чистую пижаму… Долго втирала в руки крем, масло и подпиливала ногти…
Кажется, лучше загнуться от голода, чем выйти завтра снова в этот трёхклятый магазин…
Но я вышла. И на следующий день, и через день…
Пробуждение по утрам со слезами отчаяния и желанием выйти в окно, день на ногах в ненормальной суете, вечером душ в качестве утешения и рыдания в подушку в компании Мурзика…
На четвёртые сутки этого кошмара я наконец запомнила несколько лиц и имён, свободно ориентировалась в очерёдности складов, успевала пару раз за день пройти полы везде, кроме помещения, в котором разделывают мясо, приблизительно знала, где в торговом зале искать тот или иной товар. И спокойно ходила на кухню пить кофе каждые два часа, а вот чтобы выйти покурить, оказывается, нужно ещё получить временный пропуск…
Я перестала краситься совсем — просто не до того оказалось… Да и зачем? В огромном двустороннем фартуке с эмблемой магазина и дурацкой шапочке, которую нужно напяливать каждый раз, как выходишь в зал, твои диоровские ресницы и ланкомовские губы вообще никому не нужны…
Виталик звонил каждый день, шутил, обещал скорую встречу, а я стыдилась признаться ему, что временно работаю в супермаркете… Я же цветочная фея, а не вот это вот всё…
Один раз вечером приехала Алиска, когда я, захлёбываясь слезами, рассказывала ей по телефону ужасы новой работы… На все её "Ира, ну ты же взрослая женщина, пошли всех подальше и мой спокойно свои полы" я только рыдала в ответ — она же понимает ничего совсем… Рядом с подругой пропасть между прежней жизнью и нынешней казалась просто огромной… И её "Пусть тебя теперь твой Виталик обеспечивает" вообще не вариант, я же не могу ему это сама предложить… К счастью, Алиса воздержалась от предложений заработать денег другим путём, прекрасно понимая, что я и сама отлично знаю о такой возможности…
Мир замкнулся в радиусе квартира-супермаркет, всё остальное — не более, чем картинка, далёкая, красивая и заманчивая, но не для меня…
Кажется, на пятый или шестой день с огромным облегчением встретила новость от директрисы о том, что у меня впереди два выходных, ибо они наконец-то приняли на работу ещё одну женщину на должность уборщицы. Целых два дня на отдых, полноценный сон и возможность просто побыть дома… Просто вернуться к жизни, вынырнуть на поверхность, если, конечно, я ещё способна на это…
Однако, несмотря на зашкаливающую усталость, долго не могла уснуть этой ночью. Такое ощущение, что оболочку с души содрали заживо… Безысходность?! Наверное, она…
Проснулась после обеда, совершенно не чувствуя себя отдохнувшей. Первым делом схватила в руки телофон. Чёрт… Я проспала утренний звонок Виталика с пожеланием доброго утра… На работе это раздражало немного, ибо там особо не поговорить, а вот сегодня почему-то обидно…
Набрала его сама, хотя зарекалась этого не делать…
— Да, Ира! Привет! — не ожидал явно, но вроде рад моему звонку…
— Привет… — я глубоко вздохнула, собираясь духом. — Я проспала утром, ты извини…
— Да не страшно… — Виталик добродушно усмехнулся. — Главное, что у тебя всё хорошо… Хорошо же?
Промолчала пару секунд. Жалобно и плаксиво протянула:
— Плохо… Я очень соскучилась… Ты каждый день обещаешь мне встречу…
Он, кажется, растерялся.
— Иринка, милая, знаю… Прости… — он протяжно выдохнул. — Хочешь, сегодня ненадолго увидимся?
Конечно хочу, если учесть, что сегодня у меня есть свободное время, и я могу наконец нормально накраситься, одеться и хоть ненадолго выкинуть из головы чёртов магазин!
Грустно пробормотала:
— Не хочу тебя напрягать…
— Я сам соскучился, Иришка… — он ответил в тон мне, печально и многозначительно. — Ты даже не представляешь как…
Я молчала, несмотря на паузу в разговоре, и он продолжил:
— …Только у меня совсем мало времени… Может, пригласишь меня к себе?
Подумала пару секунд… Ну, собственно, встречи у меня действительно помогли бы избежать проблем со временем и поиском места… Да и можно приготовить ему что-нибудь вкусное… Я сто лет ни для кого не готовила…
— Конечно приглашу, — я улыбнулась. — Во сколько будешь?
— К восьми наверное… Только, Ир, я тебя очень прошу — не суетись там, ладно? — Виталик обеспокоенно вздохнул.
— Не буду, — мысленно я уже перебирала содержимое холодильника, с радостью задвинув ненавистную работу на второй план. — Зато ждать очень буду… До вечера…
— Целую, Ир…
Но я уже нажала отбой и потёрла руки, направляясь на кухню и стараясь не наступить на Мурзика.
Не суетись… Эта суета как воздух нужна мне самой. А что там нужно Виталику — дело десятое…
Выйдя из дома, обошла десятой дорогой свой супермаркет, добежала почти до нашего цветочного магазинчика, с тоской бросив взгляд на опущенные жалюзи… Здесь тоже продуктовый есть неподалёку, я лучше туда, хоть и сумку с продуктами тащить будет далековато…
Это оказалось просто потрясающе — крутиться по кухне, чистить в раковине картошку, ровными кусками нарезать мясо, помидоры и лук, тереть сыр… Кирилл не особо любит все эти мясные блюда из духовки, особенно летом, когда во дворе под навесом есть комбинированный гриль для меня и основательный каменный мангал для него… А вот Виталику наверняка понравится.
Невольно улыбнулась, вспомнив любимую Алискину фразу "Не стоит менять себя, иногда достаточно поменять мужчину, и ты снова умница, красавица и вкусно готовишь". Наверное, в подобной философии что-то есть…
Душ, немного косметики, свободный топик и шёлковые шортики, волосы в пучок на затылке… Так моложе, но в то же время совсем по-домашнему…
Виталик опаздывал на полчаса, но я даже не волновалась — если не приедет, то можно будет немного обидеться и поломаться в следующий раз… Нет, я правда соскучилась, но он же мне не муж, а значит можно строить из себя всё, что вздумается…
Однако я радостно бросилась к двери и сбежала по ступенькам, когда на телефон пришёл дозвон — ждёт внизу. Выскочила из подъезда, поискала его глазами…
Виталик только отступил от серой Тойоты, припаркованной на газоне. В руках цветы и пакет…
Чёрт! Цветы…
С тех пор, как я устоилась в свой магазинчик, мне дарили цветы не так уж часто — папа, если приезжал на мой день рождения, Марик в складчину с остальными мужиками тогда же, а ещё один из покупателей однажды попросил составить букет на мой вкус, заплатил и тут же вручил его мне… Это было незабываемо приятно, но это собственноручное творение я так и не забрала домой — боялась рассердить мужа… А сам Кирилл, когда-то даривший по поводу и без потрясающие шикарные букеты, благодаря которым я, наверное, и научилась так ценить красивые композиции, теперь всерьёз считал, что мне, как продавцу этих самых цветов, они просто ни к чему больше… Может, в этом и было зерно истины, ибо я наверняка привычно стала бы искать недостатки в букете, составленном чужими руками, но, как любой женщине, мне всё равно хотелось…
Виталик широко улыбнулся, и я протянула руки, обнимая его и целуя в губы. На секунду мелькнула холодная циничная мысль, что в этом человеке нет ничего родного, близкого… Такого, по чему действительно скучаешь каждое мгновение, из-за чего сердце стучит по-особенному быстрее… Чего-то эдакого, что хочется прочувствовать глубоко-глубоко и, рискуя нарушить какую-то тонкую гармонию, робко нащупывать в его душе ответный отклик, а потом задыхаться от счастья, когда всё-таки удаётся найти крошечный отзвук собственным чувствам…
Но это всё ерунда. Это привычка, не более.
Зато рядом с Виталиком есть другое замечательное чувство — я не боюсь разочаровать его, не стремлюсь понравится больше чем нужно, не раздражаюсь по любому поводу, легко принимаю все его недочёты… И лезть глубже совсем не хочется. От этого отношения кажутся лёгкими, воздушными, красивыми даже… Опять же, права, наверное, Алиска — огромная разница, муж перед тобой или любовник… И странно осознавать, что у Виталика дома есть жена, которая видит его совсем другими глазами…
Впрочем, это их дела, я в них лезть не собираюсь. От меня ведь особо ничего не зависит в его отношениях с семьёй — я не претендую на какие-то чувства, привязанности, деньги, время или повышенное внимание. Так, пару раз в неделю на час-другой — это же ни к чему никого не обязывает, правда?! Или мне просто слишком хочется оправдать себя и успокоить совесть, вспоминая, как было больно от того, что в мою семью когда-то влезла чужая женщина…
Сегодня целовала сама…
Начала ещё в кухне, где накрыла стол… Я не притронулась к ужину, а Виталик даже не пригубил вино, которое привёз с собой — ему ещё за руль… Забралась верхом к нему на колени, и он с безмятежной счастливой улыбкой отвечал на мои ласки, обнимая и прижимая к себе с такой силой и страстью, словно действительно скучал без меня все эти дни, ждал встречи, мечтал… Хотелось так думать, хотелось в это верить, считать себя действительно нужной и почти любимой…
Опускаясь рядом с ним на свежезастеленные простыни, в полной мере осознавала прелести всех этих легкомысленных отношений без дурацких обязательств друг перед другом, сложностей бытовухи и повышенной ответственности…
Через час с лёгком сердцем проводила Виталика до дверей, пообещала скучать и ждать. На душе осталась щекотная теплота без дурацкого щемящего сожаления…
Вернулась на кухню, взяла в руки тарелки, чтобы поставить в раковину, замерла на мгновение… Странно, я столько раз целовалась с Виталиком, но совсем не помню цвет его глаз… Впрочем, какая разница, цвет глаз всё равно ничего не меняет…