Он действительно приходил.
Иногда вечером, едва я возвращалась в свою комнату и не успевала даже натянуть пижаму после душа. В такие моменты я только прятала улыбку, наслаждаясь близостью его тела, но даже не пыталась расслабиться или получить удовольствие от самого секса — слишком быстро, грубо, чёрство что ли… Пару раз он просто садился на кровать, за руку подтягивал меня к себе и ставил на колени, ограничивая наш контакт только минетом. Не возражала — это лучше, чем совсем ничего… После сразу уходил, молча. От меня поднимался наверх и больше не выходил из спальни до самого утра. Наверное, я начала понимать, почему ему иногда нужно именно так, хотя раньше до слёз обижалась в подобных случаях на отсутствие взаимности с его стороны…
Изредка он будил меня рано утром, верный своей привычке вставать ни свет ни заря. Отдохнувший и выспавшийся, он даже ехидно улыбался, появляясь в моей комнате и глядя на моё сонное растерянное выражение лица. В такие минуты, как бы сильно мне не хотелось спать, я испытывала какое-то внутреннее ликование… Знала, что сейчас близость будет долгой и неторопливой, что если повезёт и я достаточно трогательно сумею изобразить радость встречи, то мне, возможно, достанется настоящий поцелуй в губы… Это единственное, чего Кирилл избегал с особым упорством, но сдавался всё чаще, когда я ластилась и тёрлась щекой о его грудь… Всегда тянулась к его губам первая, но он, стараясь не заострять на этом внимание, менял позу или просто шутливо щёлкал меня по носу… Уходил лёгкой походкой, уже в дверях подмигивая на прощание… Плакала потом почему-то, испытывая какую-то ненормальную жалость, рвущую душу на части…
Как-то утром попросила его купить болгарских перцев после работы, памятуя о своём желании нафаршировать их рисом. Он скептически поднял брови и наигранно недовольным тоном буркнул "пиши тогда уже список"… Раньше я всегда покупала продукты сама, но изредка скидывала Кириллу на телефон небольшой перечень вещей, внезапно ставших позарез нужными. И иногда он действительно всерьёз бывал недоволен этими просьбами, ворчал что-то о том, что устал на работе и совсем не мечтает разъезжать по магазинам, хотя не отказал ни разу. Но сейчас насупился исключительно для вида… С улыбкой пообещала написать и отправить в течение дня, подавляя желание броситься к нему на шею… Господи, неужели мы правда развелись?!
Кирилл действительно скосил траву на лестнице… Но из-за затянувшихся почти на полторы недели дождей она успела вырасти заново, а мне удалось воспользоваться ставшим удобным спуском всего раз, уловив момент редкого просвета в облаках…
Днём мы почти не общались, за исключением редких "привет", "да", "нет", "будешь есть?", "где Мурзик?" и прочих несущественных мелочей. Привыкла уже даже, наверное…
Иногда Кирилл уезжал после работы. В защитном костюме и высоких ботинках — в лес. Почему-то верила, что не к той, другой… Но всё равно волновалась… Возвращался он с корзинкой грибов для жарки или парой рыбин, которых сам же коптил под навесом…
В отсутствие Кирилла созванивалась с Алиской, которая вполне ожидаемо заскучала в своём новом состоянии. Несколько раз она просилась в гости, но без предварительного разговора с Кириллом я больше не могла пригласить сюда подругу, а поговорить с ним я всё как-то не решалась…
Дожди вымочили землю, не давая работать в огороде. Серая мгла, постоянно клубящаяся за окном, вызывала унылое сонное состояние, граничащее с апатией. Мне оставалось только готовить и потихоньку убирать дом, чтобы не свихнуться от тоски. Я добралась уже до второго этажа со своими тряпками и маленьким пароочистителем, но спальню обходила стороной…
Ждала, что со дня на день Кирилл заведёт разговор о квартире и переезде… Боялась этого больше всего на свете. И наконец-то открыто призналась самой себе, что не хочу покидать этот дом… Никогда. Всеми фибрами души хочу остаться здесь, пусть даже на таких правах, как сейчас…
В очередной раз зябко поёжилась и обняла себя руками, стоя у окна на кухне. Смотрела куда-то вдаль, на другой берег реки, размытые очертания которого терялись за пеленой дождя. Торчать тут целыми днями уже вошло в привычку — хоть какое-то разнообразие от окружающей действительности, страхов, ожиданий и дурацкого отвратительного чувства, камнем тянущего на дно…
В тысячный раз задалась вопросом о том, сможет ли Кирилл простить меня когда-нибудь… Не так прямо простить, напоказ, а, наверное, где-то в глубине души… Лишь ради того, чтобы не презирать самого себя за секс со мной, не прятать глаза, когда я тянусь за поцелуем, не ненавидеть меня в тот момент, когда я стою на коленях и давлюсь его спермой… Ему самому стало бы легче, я же знаю…
Я так и не сказала про таблетки… Не хочу думать об этом…
Над рекой пролетела птица… Чайка? Точно не утка…
— Да твою мать, Ира! Может хватит уже, а?! — вызверившийся рык раздался почти над ухом, и я вздрогнула от неожиданности…
Отвернулась от окна, поднимая недоумённый взгляд в искажённое злобой лицо Кирилла… Ну что я опять сделала? Он не орал на меня с тех пор, как привёз сюда…
— Не надоело? Нет? — Кирилл, кажется, злился по-настоящему…
Вспомнила его бешенство, когда он узнал о том, что я трахалась с Денисом… Где-то в животе на мгновение проснулся дикий животный страх… Да что я сделала-то?!
Он больно вцепился пальцами в мой локоть и дёрнул в сторону… Подтолкнул к дивану…
— Сядь!
Торопливо села, пытаясь унять зашедшееся сердце…
Кирилл рванул на себя ящик стола, и я едва успела отклониться подальше, чтобы не помешать ему достать пепельницу и пачку сигарет.
Он прикусил фильтр и несколько раз нервно чиркнул зажигалкой, прежде чем полной грудью втянуть крепкий едкий дым. Опёрся ладонями о стол, не сводя с меня пристального буравящего взгляда прищуренных горящих глаз.
— Ир, вот скажи мне… — он выпустил сизую струю сквозь стиснутые зубы. — Что ты там пытаешься разглядеть? Что там такого, чего здесь нет, а?!
Я не понимала о чём он говорит, пока Кирилл не махнул зажатой в пальцах сигаретой в сторону окна… Но даже после этого не была уверена, что понимаю правильно…
— …Мудак твой женатый жить спокойно не даёт? На волю тебе опять хочется? — он почти выплёвывал слова мне в лицо, а я внезапно почему-то успокоилась… — Ну так иди, Ир!..
Он мгновенным движением достал из кармана свой мобильник и хлопнул его об столешницу передо мной.
— Я себе его номер оставил, на, звони! — в напряжённом голосе сквозила досада и отчаяние.
Поджала губы. Глупый…
Он оттолкнулся от стола и повернулся к окну. Резко дёрнул шнур рулонной шторы, отсекая помещение от тусклого уличного света. Шагнул к выключателю и включил споты. Чертыхнулся, оглядывая кухню, и нажал ещё две клавиши. Под потолком вспыхнула основная яркая люстра, которой я почти никогда не пользуюсь, а по периметру потолка зажглась весёлая жёлтая подсветка.
Он снова повернулся ко мне, скользя тяжёлым раздражённым взглядом по моему лицу, словно пытаясь найти ответы на незаданные вопросы.
— Ну не молчи, Ир! Скажи мне наконец, что тебе до чертей надоело торчать тут, в четырёх стенах! — он вполне убедительно сдерживал ярость в голосе, стараясь произносить слова раздельно и отчётливо, но они срывались и катились с обрыва вниз, набирая скорость. — Чего ради это всё?! Тебе там не жилось спокойно, здесь не живётся…
Молчала, давая ему возможность высказаться до конца, прекрасно понимая, что он не сможет понять сейчас то, что я попытаюсь ответить. Просто смотрела в его тёмные сверкающие глаза, всё сильнее чувствуя непреодолимое желание улыбнуться…
Кирилл глубоко вздохнул, поднимая взгляд к потолку, и привычным жестом ударил ладонью по столу. В следующую секунду отшвырнул в сторону мешавшую под ногами табуретку, и та отлетела к двери…
— Ир, это просто дурдом какой-то… — он затушил сигарету, безжалостно вдавливая её в пепельницу.
Развернулся и широкими пружинистыми шагами вышел из кухни. Хлопнула дверь гаража, завёлся двигатель Нивы…
Обречённо вздохнула, слушая, как с пробуксовкой отъезжает от ворот машина.
Встала с дивана, выключила люстру. Подняла табуретку, задвинула её на место. Двумя пальцами вытянула из оставленной на столе пачки сигарету. Поднесла зажигалку, задержав взгляд на ровном голубоватом пламени…
Расхохоталась. Чувствовала, как из глаз текут обильные слёзы, как дым сочится в лёгкие после мощной затяжки, как почему-то покрывается испариной спина, как дрожат пальцы, держащие фильтр…
Дура. И столько лет ею прожила…
Перед глазами смутно стоял образ мужа, вглядывающегося в это же чёртово окно много лет назад… О чём он думал тогда? Для меня было очевидно, что о той женщине, что исчезла из его жизни…
А если нет?! Если он думал о том, смогу ли я его простить? Если просто размышлял и планировал то, как мы будем жить дальше после всего, что тогда произошло? И будем ли вообще? Думал обо мне… О нас, а не о ней…
Господи… Я даже не вспомнила про Виталика за эти дни, а он…
Зажала рот ладонью, сотрясаясь то ли от смеха, то ли от рыданий…
Машинально навела порядок на столе, насыпала корма в кошачью миску, постояла под душем…
В груди теснились и давили друг друга противоречивые чувства и ощущения, словно пробовали слиться во что-то единое… Они усердно нанизывались на общую ось, как кольца пирамидки, но потом снова рассыпались, путаясь в диаметре кружков… Пытались сложиться пазлом, но застревали в многообразии деталей… Выстраивались башенкой из кубиков, но рушились со слишком большой высоты… Но где-то там, в самом низу подсознания, они, кажется, превращались в обожжённые твёрдые кирпичики и незаметно росли в высокую прочную стену…
Долго ворочалась под одеялом в безуспешных попытках уснуть…
Где он?! С кем?! Обиделся…
Наконец напряжённый слух уловил вдалеке быстро приближающийся шум мотора…
С огромным облегчением слушала, как рывками въезжает в гараж Нива, как хлопает дверца, как Кирилл материт что-то, попавшееся на пути… Не успокоился, значит. Да, впрочем, неважно…
Дождалась, пока он побудет на кухне, сходит в душ, поднимется в спальню… Он не тихарился, вполне себе остервенело стучал дверьми, гремел кастрюлей, топал по ступенькам…
Надеялась, что придёт ко мне… Зря.
Выждала десять минут после того, как в доме наступила абсолютная тишина. Выскользнула из постели… Босиком миновала гостиную, тихо поднялась по лестнице, остановилась перед дверью спальни… Пульс бил по вискам, дыхание восстановить не удавалось, грызла губы в бессмысленной попытке успокоиться…
Боялась. Того, что оттолкнёт, выставит вон, прямо сейчас заставит собрать вещи и отвезёт в гостиницу… Возможность прийти сюда, к дверям нашей когда-то общей спальни, я откладывала на самый крайний случай… И трусливо опасалась, что это ещё не он, не тот самый случай…
Задержала ладонь над тёмной поверхностью дверного полотна, пытаясь определиться, нужно стучаться или нет… Прикоснулась подушечками пальцев к тёплому дереву, опустила руку и взялась за ручку… Прикрыла на секунду глаза, мысленно обращаясь к небесам за помощью, выдохнула… Толкнула дверь…
Кирилл моментально поднял голову с подушки. В темноте не видела его лицо, но почувствовала неприязненный взгляд на своём теле… Хотела спросить, можно ли войти, но почему-то не стала… На секунду пожалела о том, что вообще решилась подняться…
Поздно. Я уже тут…
Сделала шаг в комнату, прикрыла за собой дверь.
Кирилл приподнялся на локте, наблюдая за мной…
Мелкими шагами просеменила к кровати, остановилась в изножье, искусав нижнюю губу уже до крови. Услышала негромкий усталый вздох…
Быстрым движением скинула майку, забралась коленями на кровать…
Кирилл неторопливо, словно нехотя, откинул край одеяла и едва заметно качнул головой, приглашая лечь рядом…
С трудом сдерживая визг восторга, нырнула под его приподнятую руку, по привычке укладываясь к нему спиной и прижимаясь задницей к горячему животу…
Он вздохнул совсем глубоко и как-то обречённо… Ну неужели ему не хочется вот так полежать рядом, потереться друг об друга, просто почувствовать тепло моего тела, моё дыхание на своей коже?!. Усмехнулась про себя — ничего он не понимает в том, что такое счастье…
— Да не елозь хоть… — он раздражённо обнял меня поверх одеяла, лишая возможности шевелиться. — Я же тоже не железный наверное… И спать хочу…
Ну врёт же. Не хочет он спать. Слишком учащённо стучит сердце, слишком низкий тембр голоса, слишком плотно он прижал меня к себе и слишком неестественно замер…
Выждала полминутки и снова попыталась устроиться поудобнее, не в силах отказать себе в удовольствии поёрзать спиной по его груди.
— Если сейчас не успокоишься — к себе пойдёшь, — недовольный ворчливый голос прозвучал строго, но неправдоподобно…
Последний разочек крутнулась, впечатываясь ягодицами ему в пах, и притихла наконец, пытаясь прикинуть, сколько он выдержит так…
Недолго. Всего несколько минут, и горячая ладонь пробралась под одеяло, бесстыдно исследуя живот, талию, сжимая грудь… Не сдержалась, повернулась к нему лицом, потёрлась лбом о колючий подбородок, подняла голову, коснулась пальцами скулы, щеки… Жаль, что темно…
Кирилл замер. Со вздохом убрал ладонь, неторопливо повернулся и лёг на спину, сцепил руки под головой. Едва не задохнулась от радости — можно целовать, дурачиться и бесить его по полной, выдержит всё. Не могу поверить…
Не теряя времени, подползла ближе, перекинула колено и уселась верхом ему на живот.
— Ир, я только поел, мне тяжело, — унылый голос не вызывал сострадания.
Сейчас начнёт жаловаться на неудобную позу, на то, что мои волосы щекотятся, скажет, что я слишком многого хочу и совсем не жалею его, что поздно и пора спать… Как же я соскучилась по этому бессмысленному брюзжанию!
Впрочем, вряд ли сегодня он произнесёт хоть слово…
Целовала губы, щёки, шею, снова возвращалась к губам… Спускалась к груди, прикусывала живот, отчего Кирилл безумно напрягался и чудовищным усилием воли не скидывал меня, гладила ключицу, подмышки, прекрасно зная, как он боится щекотки, снова целовала в губы… Понимала, что он уже бесится, но пока терпит — надо пользоваться. Напоследок оставила самое любимое — обхватила губами сосок и пощекотала языком…
— Ира, всё, хватит! — Кирилл расцепил руки, приподнялся и с хохотом попытался оттолкнуть меня.
Сама знаю, что хватит. Но обиженно села на коленки и подняла взгляд исподлобья — это тоже часть многолетнего ритуала…
Он натянул одеяло до самой шеи, прекрасно зная, что я ещё долго не успокоюсь и буду использовать любую возможность для того, чтобы лизнуть или куснуть что-нибудь, дотянулся до пачки на тумбочке и прикурил сигарету.
— Всё? Угомонилась? — он насмешливо-самодовольно подтянул одеяло ещё выше, пряча руку под ним. — Можно спать?
Растерялась…
— Угу…
А я? Уйти к себе или остаться?..
Он сделал глубокую затяжку в половину сигареты и протянул мне оставшуюся часть.
— Докуривай и ложись.
Отвернулся, устраиваясь поудобнее…
Потянулась за пепельницей через него, нарочно касаясь обнажённой грудью плеча… Никак не отреагировал. Ну и ладно.
Затушила сигарету. Сумасшедший восторг кружил голову, хотелось петь во весь голос и прыгать по кровати…
Осторожно примостилась на другой стороне и прикрылась краешком одеяла — надо спать…
Долго пялилась в знакомые очертания потолка, слушая глубокое дыхание спящего мужа и боясь шевельнуться лишний раз. Господи, лишь бы он не купил мне квартиру раньше времени…