— Минуточку, прошу вас, мисс!
Чиновник службы безопасности в лондонском аэропорту Хитроу постучал пальцами по плечу Сандры. Она послушно отошла в сторону, чтобы пропустить остальных пассажиров.
— Пожалуйста, опорожните вашу дамскую сумочку! — предложил чиновник вежливо, но достаточно настойчиво.
Вздохнув, Сандра высыпала на стол содержимое сумки. Чиновник порылся в предметах косметики. Извлек из бумажника денежную мелочь, паспорт и дорожные билеты, несколько фотографий, сделанных во время отпуска, и пачку противозачаточных таблеток. Судя по выражению его лица, он не счел это предосудительным. Зато когда развернул бумагу, в которую был завернут Золотой фаллос, просиял.
— Ну и ну, что это? — спросил он с упреком.
— Ну, разумеется, либо безопасная пилюля, либо просто бомба, не правда ли? — съехидничала Сандра.
— Я спросил не о том, чем это не является, и жду ответа по существу, молодая госпожа!
Сандра холодно посмотрела на чиновника.
— Я лучше ничего не буду говорить, — отрезала она.
Таможенник обратился к коллеге, на фуражке которого было много блестящих плетеных шнуров, что выделяло его из остальных, и пожаловался на упрямство Сандры. Тот ощупал фаллос.
— Забавная штука, — заметил он. — Ощущаешь зуд, и не только в пальцах. К тому же он, кажется, из литого золота. Но я не вижу в нем опасности.
— Но она действительно возникнет, если нанести им удар по вашей голове, — вмешался Дональд, у которого иссякло терпение.
Оба чиновника уставились на него, как будто он был тараканом, который вдруг выполз из их салата. Сандра с вызовом заявила:
— Ну, ладно, если вы чертовски любопытны, я открою вам тайну. Это — стимулятор.
— Что вы сказали? — не понял младший таможенник.
Его коллега что-то прошептал ему на ухо, и тот покраснел как вареный рак.
— Это же отвратительно! — пробормотал он с брезгливым выражением. — Мне кажется, мы должны конфисковать этот непристойный предмет.
— Но мы же его вывозим, а не ввозим! — возразил Дональд. — Если уж кто и предъявит претензии, так это французская таможня!
— Французы! — взорвался чиновник. — Все знают, какая у них мораль!
— Прежде чем вы скажете что-либо еще, о чем потом будете сожалеть, я бы хотел обратить ваше внимание вот на что. Это образец стимулятора, который должен быть доставлен за океан и который принесет Великобритании валюту. Моя сотрудница, — продолжал Дональд, указывая на Сандру, — уже выдвинута премьер-министром на королевскую премию в области промышленности.
— О небо!
Старший наряда возвратил Сандре фаллос и доброжелательно заулыбался.
— Это свидетельствует о вашей фантазии и предприимчивости. Как раз то, что нам нужно.
— Но я по-прежнему считаю, что это скандальная вещь, — проворчал младший.
— Вы глупый, узколобый лицемер, — набросился на него начальник.
Сандра собрала свои вещи в сумочку и кивнула Дональду. Они ушли, так и не дождавшись конца спора таможенников.
В Париже Сандра и Дональд беспрепятственно прошли проверку. На выходе их уже ожидал Халефи. Он повел их к своей машине, в которой сидела миловидная девушка.
— Петра! — обрадовалась Сандра. — Что ты тут делаешь? Я думала, что ты все еще в Саламба.
— Я же говорил, что у меня для вас сюрприз, — улыбнулся Халефи. — Петра помогла бежать твоей подруге из тюрьмы Морибы, — объяснил он Дональду.
— Я боролась за свержение Морибы, — заявила Петра, — но после славной революции ничего не изменилось, за исключением президента. Милос-диктатор — это совсем другой человек, нежели Милос — борец за свободу. И я, разумеется, покинула страну.
— Она возвратилась в Париж, чтобы учиться, — улыбнулся Халефи. — Прежде чем отправиться в Африку и принять участие в борьбе в Саламба, она была моей студенткой. Я ее очень любил и хотя тогда ничего об этом не говорил, кое-что сделал, чтобы она не погибла.
— Я думаю, опасность нас сблизила, — сказала Петра и с любовью сжала руку Халефи.
— Как поживает наша реликвия? — поинтересовался ученый. — Я надеюсь, что вы обращались с ней почтительно, ведь она часть легендарного божества.
В ответ Сандра достала фаллос из сумки и протянула его Петре.
— Он чувствует себя отлично, — дала свое заключение Петра. — Одно лишь прикосновение к нему вызывает во мне страсть.
— Ну, скажем, ты и до этого не была фригидной, — засмеялся Халефи.
Затем все поехали к нему на квартиру, переоделись и направились в кафе. Ужин был превосходным, вино изысканным, а разговор увлекательным. В конце вечера профессор объявил гостям:
— Я вас могу пригласить в какой-нибудь ночной клуб или в дискотеку. Но есть и кое-что пооригинальнее, я вот только не знаю, согласитесь ли вы. Все зависит от того, как Сандра относится ко мне, а Дональд к Петре. Ну и, конечно, это зависит от тебя, любовь моя, — обратился он к Петре.
— А о чем, собственно говоря, идет речь? — подняла на него глаза Петра.
— Здесь есть клуб для избранных, к членам которого и я имею некоторое отношение, но пока как сочувствующий. Туда допускаются только пары и только при условии, что, войдя, они меняют партнеров. Я со своей стороны был бы рад иметь своей спутницей мисс Митчелл, но не знаю, как вы к этому отнесетесь?
— А что, если мы составим бесшабашную четверку? — откликнулась Сандра и изучающе, правда не без некоторой ревности, посмотрела на упругие груди Петры.
— Я думаю, что это не нарушило бы правил клуба, — поддержал ее Халефи и подмигнул. — А как вы считаете, Дональд?
Дональд задумался. Такие вещи ему при его строгом воспитании не слишком были по нраву. Он бросил вопрошающий взгляд на Сандру, которая явно потешалась над его замешательством, и решительно кивнул в знак согласия.
— Мне кажется, что Сандра тоже за, — сказала насмешливо Петра. — А на меня уже действует Золотой фаллос, лежащий в моей сумочке.
Клуб находился в красивом здании на тихой улице за Елисейскими полями. Халефи позвонил, и вскоре обнажилась небольшая решетка. Их тщательно осмотрели, затем дверь открылась, и они оказались в помещении, напоминавшем вестибюль гостиницы. Халефи засвидетельствовал свою личность у администратора, а Дональд записался как временный член клуба. Они подписали декларацию, что не являются чиновниками полиции, не занимаются проституцией и не болеют СПИДом. Потом Халефи внес необычайно высокую плату за вход, и только после этого они получили право пользоваться всем, что было в клубе. Однако прежде чем они прошли дальше, каждому на грудь прикрепили значок, на котором было выгравировано имя знаменитого вымышленного или исторического героя.
— Это у нас такая традиция, — объяснил администратор. — Ваши новые имена соответствуют каким-либо романтическим парам. Вы, мадемуазель, будете Джульеттой, — обратился он к Сандре, — а ваш друг — Ромео. Войдя в клуб, вы имеете право подарить свою благосклонность любому, но только не Ромео.
— А что случится, если мы обманем вас? — спросил Дональд.
Администратор усмехнулся.
— Но, месье, таковы задачи и правила клуба. Здесь каждый обманывает.
— Я пытаюсь себе представить, что произойдет, если Ромео и Джульетта будут застигнуты вдвоем? — спросил Дональд.
— Тогда они будут наказаны. Они должны будут поставить всем членам клуба шампанское.
— Не делай этого, — засмеялась Сандра, — я этого не стою.
Администратор протянул им ключи.
— Пройдите налево, там вы найдете комнаты, где сможете переодеться и оставить ценные вещи. В каждой комнате есть одежда, которую вы должны надеть перед тем, как войдете в помещение для игр, оно находится справа от вас. Желаю вам приятного вечера!
Когда они вышли из гардеробных, на них были одежды, похожие на кимоно, с прикрепленными к ним табличками. Ромео-Дональда и Джульетту-Сандру сопровождали Данте и Беатриче. Все вместе они прошли в крытый сад, благоухавший сладким запахом ароматных цветов. По обеим сторонам высились колонны, а за ними рядами располагались ниши. Когда они подошли поближе, то поняли, что все здесь, действительно, было высшего класса. В некоторых нишах располагались отдельные пары, в других — целые группы, и все занимались любовью. На полу лежали подушки, мягкие и влекущие. На столах были бутерброды, вазы с фруктами, сигары и сигареты, коньяк, фруктовые соки и шампанское в ведерках со льдом. Из динамиков звучала нежная музыка, а в одном из уголков демонстрировался эротический фильм. У входа в нишу Ромео-Дональд поцеловал Джульетту-Сандру в щеку.
— Желаю счастья, — сказал он и привлек к себе Беатриче-Петру.
Сандра хотела что-то сказать, но Данте-Халефи закрыл ее рот поцелуем и повел в беседку сада. Они удобно расположились на подушках. Халефи принес кое-что из еды и питья.
Сандра пригубила шампанское, затем сняла туфли, и очарованный Данте начал ласкать ее пальцы на ногах.
— Хм, это приятно. — Она сладко потянулась.
— А может, так лучше? — спросил Халефи, взял пальцы в рот и стал с удовольствием их покусывать.
— Чудесно, — промурлыкала она как кошка. — Но не лучше ли как-то проще?
Она прильнула к нему, и Луи начал гладить ее красивую, упругую грудь, поигрывая твердыми сосками.
Спустя некоторое время Сандра прошептала:
— Ты уже готов, мой дорогой?
И прежде чем он успел понять, что с ним происходит, она упала на него, прижав к подушкам. Судорожно обхватив его руками, она не оставила ему никаких шансов вырваться. Впрочем, он и не пытался. Петра с восхищением смотрела на них. Но Дональд не дал ей долго любоваться этой сценой.
Обе пары одновременно слились в порыве страсти. Полностью насладившись, они откинулись на подушки, переводя дух.
Вдруг появился администратор с ящиком шампанского.
— Это очень приятно, — удивился Халефи, — но за что?
— Премия от руководства клуба! — улыбнулся он. — Вы дали лучшее представление вечера — такого нам уже давно не предлагали.
Он показал на скрытую за цветочной вазой видеокамеру. Каждое их движение можно было видеть на всех мониторах, что повергло остальных членов клуба в восторг.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Халефи у своих гостей. — Если устали, можем отправиться домой.
— Мы не имеем права разочаровывать публику. — Дональд притянул к себе Петру.
Сандра тоже заявила, что она еще не выдохлась, и пощекотала языком мочки ушей Халефи. Последовавшая за тем сцена уже не была такой необузданной, как до этого, но зато длилась куда дольше. В конце концов они оказались в клубе последними.
— Вы знаете, — сказал Халефи, — я не так уж молод и мне, конечно, труднее доказывать свою мужскую силу, нежели Дональду. Он футболист, находится в отличной спортивной форме. Но я удивлен, как я быстро сегодня пришел в норму. У меня такое чувство, будто я могу продолжать это всю ночь.
Друзья согласились с ним, а Петра нашла этому объяснение.
— А что, если это связано с… — И, не договорив, она достала золотую вещицу из кармана своего кимоно.
— О Боже, ты принесла его с собой! — воскликнул Халефи.
— Разумеется! Ты же мне поручил не спускать с него глаз! Так что же, я должна была его оставить в гардеробной с простым замком?
А в это время профессор Халид тщетно пытался дозвониться до Халефи.
После нервного припадка с Моникой, вызванного смертью ее пуделя, Астоли был готов пойти на встречу с Морибой, чтобы убить его или заключить с ним мир. Вообще-то он и понятия не имел, где теперь искать своего врага и, как говорят, ломал себе голову над этой проблемой. Но, вспомнив об изувеченных руках Джузеппе, понял, что ему нужно поговорить с Эмилией, и приказал немедленно привести ее.
Проститутку грубо втолкнули в комнату. Она хмуро взглянула на Астоли. Кивком головы он отпустил парней, а ей показал на стул.
— Мне жаль твоего друга, — сладко улыбнулся Астоли. — У тебя действительно настали тяжелые времена. Если тебе нужны деньги, то скажи мне.
Он достал из кармана пачку лир и предложил Эмилии. Она отвела его руку.
— Что тебе от меня надо? — спросила она, насторожившись.
— Я только хочу помочь тебе, — успокоил Астоли.
— Я в состоянии и сама о себе позаботиться, — возразила Эмилия.
— Неужели? — озабоченно произнес Астоли. — Ты, наверное, даже не предполагаешь, что с тобой произойдет, когда Джузеппе выздоровеет? Или даже намного раньше, если он обо всем расскажет своим братьям.
— Джузеппе мне ничего не сделает до тех пор, пока я для него зарабатываю деньги.
— И даже если узнает, что ты его выдала черному гангстеру?
— Разве выдала его я? — Хотя Эмилия и пыталась держаться смело, в ее голосе зазвучал страх.
— Но ведь больше некому, — снова расплылся в улыбке Астоли. — Ты была в комнате и все слышала. Да и как Мориба узнал, что Моника безумно любит своего пуделя? Кто же ему мог дать информацию, кроме тебя?
Эмилия пожала плечами.
— Откуда я могу это знать?
Улыбка Астоли стала совсем сердечной.
— Пойми меня правильно. Я не злюсь на тебя. У Джузеппе нет мозгов, рано или поздно он должен был получить урок. Ты знаешь, Эмилия, я уважаю тебя и мне будет очень жаль, если кто-либо скажет Джузеппе, что это сделала ты. А что, если он тогда натравит на тебя своих братьев? Они быстренько используют ножи, сначала обработают лицо, а потом другие нежные части тела. Я очень хотел бы тебе помочь.
— Так что же ты хочешь? — снова спросила она.
— Я только хочу передать Морибе сообщение. Ты же поддерживаешь, конечно, с ним контакт. Когда он впервые прибыл в Рим, он сделал мне предложение. Я его отклонил. Это было моей ошибкой: я недооценил этого человека. Скажи ему, что мы могли бы стать партнерами. Организуй мне встречу с ним, и тебе не нужно будет больше опасаться Джузеппе и его семьи.
— Ну, если я случайно его встречу, то скажу ему, — осторожно ответила Эмилия. — Ведь в Риме никогда не знаешь, кого и где можешь встретить, не правда ли?
— Ты славная девушка, — похвалил Астоли. — Я уважаю женщин, которые используют свой ум, а не только свою задницу. Имей в виду, Эмилия, если тебе что-нибудь будет нужно, то обращайся прямо ко мне.
Через несколько часов Мориба позвонил Астоли, и они договорились о встрече на следующее утро.
Но прежде чем Астоли отправился на встречу, он вызвал своих громил и приказал:
— С Морибой я покончу сам, а вы позаботьтесь, чтобы сегодня же вечером с Эмилией произошел несчастный случай со смертельным исходом.
Для встречи с Астоли Мориба выбрал комнату в гостинице и решил, что в переговорах примет участие Анна. Она с сожалением поняла, что Мориба всю свою энергию сосредоточил на дуэли с Пино Астоли, намереваясь взять под свой контроль римское «дно», и был совершенно равнодушен к ее стремлению найти Золотой фаллос. Без большого желания она согласилась сопровождать его.
Мориба видел, как Астоли вошел в гостиницу, и убедился, что он один. Он привел его к себе в комнату, где уже была Анна. Босс гангстеров был поражен ее красотой и восхищенно стал ее разглядывать.
— Дама тоже принадлежит к нашей организации? — прошептал он Морибе.
Африканец кивнул.
— Впрочем, она не должна тебя интересовать. Из достоверных источников мне известно, что ты верен Монике.
— Это точно, — нахмурился Астоли, — даже самый маленький обыватель может быть верен своей женщине. Я же могу быть верным как Монике, так и этой кукле.
— Ну уж, конечно, ты — нечто особенное, — дружелюбно заметил Мориба. — Мы можем наконец перейти к делу?
Анна посмотрела на своего нового поклонника, презрительно сморщила нос и направилась к креслу в противоположном конце комнаты. Пока они были заняты своими делами, она включила радио, которое как раз передавало последние известия.
— Ази, послушай-ка! — возбужденно крикнула она.
Мориба подошел к приемнику. Диктор сообщил о находке золотой головы Осириса. Сообщение взволновало Анну.
— Ази, это, должно быть, часть той самой статуи. Представь себе, если бы мы завладели ею.
— Вещица наверняка стоит целое состояние! — спокойно произнес Мориба. — Правда, она в Египте…
— А что, собственно говоря, происходит? — поинтересовался Астоли.
Мориба не удостоил его ответом и продолжал разговор с Анной.
— Они только обнаружили эту голову. — И вдруг загорелся: — Теперь наша очередь действовать решительно, пока не предприняты серьезные меры предосторожности.
— О, Ази, ты не шутишь? Скажи же, что нет! — взмолилась Анна.
— А почему бы и не попробовать? — подмигнул он. — Это был бы для нас счастливый шанс.
Он обратился к растерявшемуся Астоли:
— У тебя есть в Египте связи, чтобы помочь нам провернуть одно дельце?
Лицо Астоли просветлело. Это был момент, которого он ожидал.
— Ну конечно! Что за разговор! У меня брат в Каире. Я позвоню ему. Когда вы собираетесь лететь?
— Ближайшим рейсом, — сказал Мориба. — И ты полетишь с нами, — добавил он торжественно.
— Я? Почему я должен лететь?
— Потому что, мой дорогой Пино, наша дружба еще слабо закреплена. Я знаю, что ты можешь натворить, если я тебя оставлю одного в Риме.
— Ты мне не веришь? — Гангстер сделал вид, что обиделся.
— Это точно. Ты полетишь с нами!
Пино Астоли расхохотался.
— Вы правы. Я бы сделал все наоборот. Извините, но мне нужно позвонить брату, чтобы к нашему прибытию все было подготовлено. — Он криво улыбнулся и тяжело затопал к выходу.
— Почему он не воспользовался твоим телефоном? — удивилась Анна.
— Возможно, он не захотел, чтобы мы услышали, как он договаривается с этим своим новым братом. Я тоже должен по телефону решить несколько вопросов. Если он вернется прежде чем я закончу переговоры, то ты его отвлечешь. Ты пришлась ему по вкусу, — хмыкнул Мориба. — И это при том, что он до чертиков влюблен в Монику.
— Не вовремя появилась голова Осириса! — сказала Анна с досадой. — В глубине души я всегда чувствовала свое предназначение: вернуть то, что по праву принадлежит мне.
Мориба удивленно взглянул на нее.
— Ты знаешь, что именно мой отец нашел Золотой фаллос и вывез его из Египта? — спросила Анна. — В Саламба он бежал от преследований. Но и там не нашел убежища. Его схватили, и мы о нем долго ничего не слышали. Лишь недавно узнали, что он погиб. Его убили за то, что он будто бы украл их святыню.
— Они? Кто это они? — заинтересовался Мориба.
— Мне это неизвестно. Я думаю, что это были сторонники Исиды и Осириса, что-то вроде тайной секты. Но ведь это мой отец нашел Золотой фаллос, и он должен принадлежать мне! Разумеется, я все поделю с тобой. Позаботься о том, чтобы фаллос был у меня! Пожалуйста, дорогой!
— Ты сошла с ума. — Мориба покачал головой. — Но больше ни слова. Я должен все организовать для поездки, прежде чем наш дорогой друг вернется и подслушает.
Пино Астоли пришел лишь час спустя. Он весь сиял и, несомненно, был в прекрасном настроении.
— Вы долго отсутствовали, — упрекнула Анна.
— Извините, — сказал Астоли. — Я хотел бы побыть с вами, чтобы поближе познакомиться. Да предстояло многое решить, а связь с Каиром долго не давали. Но теперь все организовано: рейс, гостиница в Каире, автомобили. Мой брат встретит нас в аэропорту вместе с несколькими друзьями. Нам нечего торопиться, ближайший самолет вылетает лишь через пять часов.
— Как раз наоборот, — вмешался в разговор Мориба. — Мы вылетим сразу же, как только прибудем в аэропорт.
Астоли удивился.
— Мы возьмем частный самолет.
— Ты не должен этого делать! — взорвался Астоли. — Это будет стоить целое состояние! Откажись и воспользуйся обычным рейсом. Я оплатил билеты.
— Ты сможешь их аннулировать, а теперь давай двигаем!
Мориба схватил маленький чемодан, в который он заранее сунул кое-что из одежды и предметы туалета. Анна тоже успела уложить необходимое, пока Астоли отсутствовал.
— Но мой брат… — не сдавался Астоли. — Дайте я ему позвоню и предупрежу.
— У нас больше нет времени. — Мориба грубо положил руку на плечо итальянца. — Ты позвонишь, когда прилетим в Каир.
В Париже было солнечное воскресное утро, и четверо друзей после бурного веселья в ночном клубе спокойно отдыхали. Дональд и Сандра взяли билеты на ночной авиарейс в Лондон, и Халефи предложил устроить на этот раз пикник на лоне природы. Он и Петра купили свежего хлеба, холодные закуски, сыр, фрукты и вино. Как только они выехали из дому, из Каира снова позвонил профессор Халид.
Халефи сначала направился по дороге на Фонтенбло.
Однако на этом пути то и дело попадались машины с туристами, жаждавшими осмотреть знаменитый замок. И он свернул на параллельное шоссе, рассекавшее густой лес, служивший когда-то для королей Франции местом охоты.
Они остановились и пошли к опушке, где под высокими соснами была густая тень. Тишина нарушалась лишь жужжанием насекомых и щебетанием птиц. Небольшой лужок среди деревьев так и манил расположиться на нем. Они расстелили скатерть и достали продукты.
— Завтра опять рабочий день, — вздохнул с грустью Халефи.
— И я обязан приступить к тренировкам, — произнес Дональд. — А Сандра будет петь в клубе, где пахнет табачным дымом и жратвой.
— Нет ли у вас более веселой темы? — вмешалась Петра. — Здесь так мило!
— Ты права, любовь моя, — засмеялся Халефи и поцеловал ее. — Наши друзья вечером улетают, давайте оставшееся время проведем в свое удовольствие.
— Вы пойдете сегодня снова в клуб? — несколько ревниво спросила Сандра.
— Ну нет, — возразил Халефи. — То, что было вчера, это что-то необыкновенное. Я убежден, что групповым сексом могут заниматься только те пары, которые очень хорошо понимают друг друга.
— Естественно, ведь мы все четверо связаны волшебной силой Золотого фаллоса, — подхватила Петра. — Как это так получается, что древний неживой предмет так сильно на нас воздействует?
— Мне кажется, это происходит только в нашем воображении, — улыбнулся Дональд. — А как ты считаешь, Сандра?
Сандра покачала головой.
— Я ничего не понимаю. Когда эта штука поблизости, я чувствую себя совсем иначе, да и ты — тоже. Луи, ты — профессор! Что ты думаешь об этом?
— Секс и волшебство! — засмеялся он. — Совсем не удивительно, что между ними существует связь. Разве секс — это не разновидность магии?
После пирушки они получили новую возможность продолжить дискуссию. В отличие от прошлого вечера Дональд лежал с Сандрой, а профессор со своей студенткой.
— Луи, мой любимый, — умоляла Петра, — постарайся еще разок!
— Но только побыстрее, — согласился он. — Самолеты не ждут любвеобильных женщин.
Дональд и Сандра были абсолютно лишены условностей и самозабвенно отдались любовным наслаждениям.
— Вчерашняя ночь была страстью, но сегодня это настоящая любовь! — шептал Дональд.
Страстный поцелуй доказал ему, что она прониклась его ощущениями. Их соединению ничто не могло помешать, их любовь была подобна огню, в котором они оба горели, достигая полного удовлетворения даже без золотой волшебной реликвии или каких-либо иных искусственных стимулирующих средств.
— Я надеюсь, вам понравилось в Париже? — спросил Халефи, прощаясь в аэропорту имени Шарля де Голля.
— Это было так чудесно, так незабываемо, — томно ответила Сандра. — Я никогда не думала, что профессора египтологии столь темпераментны.
— Береги Золотой фаллос, — напомнил Дональд профессору. — Если мы еще когда-нибудь пойдем в клуб, он пригодится нам.
Сандра и Дональд прошли проверку паспортов, обернулись и помахали своим друзьям на прощание.
Покинув аэропорт, Петра сказала Халефи:
— Прекрасный вечер, мне еще не хочется домой.
Они припарковали машину в городе на незнакомой улице и, взявшись за руки, отправились бродить по бульварам. Они разглядывали нарядные витрины, пили ароматный кофе в маленьких бистро, ужинали во вьетнамском ресторане неподалеку от «Гранд-опера».
А в это время в квартире Халефи от беспрерывных звонков разрывался телефон.
Вечером они сходили в кино, и профессор Халефи подвез Петру к студенческому общежитию, где у нее была комната. Домой он вернулся далеко за полночь. Звонил телефон, но в тот момент, когда он снял трубку, абонент, видимо, положил ее. Халефи сердито тряхнул головой. Ну если что-то очень важное, то обязательно позвонят еще.
Халид дозвонился до него лишь на следующее утро.
— Я не мог с вами связаться ни днем, ни ночью. Вы уезжали на уик-энд? — досадовал египтянин.
— Я был очень занят, — уклончиво ответил Халефи. — Международная конференция. У вас, похоже, что-то срочное, раз вы меня разыскиваете?
Халид сообщил ему о находке в каменном колоссе.
— Вы должны срочно вылететь сюда и осмотреть эту вещь, — настаивал он. — Мне нужно услышать ваше мнение. Как вы знаете, есть легенда о чудесной золотой статуе Осириса, обладавшей сверхъестественной силой. Я, разумеется, считаю все это суеверием, но эта необычная голова несомненно является изображением Осириса.
— Вы уже говорили с кем-нибудь из знатоков древностей?
— Нет еще, — ответил Халид. — Я должен быть уверен, что голова действительно является тем, за что я ее принимаю. Я не могу позволить себе ошибки, иначе с моей карьерой ученого будет покончено. Поэтому-то мне и нужен ваш совет. Голова будет находиться там, где она и была найдена, под охраной, пока я не распоряжусь, чтобы ее доставили в Каир. Ибо если она попадет в Каир раньше, то мы едва ли сможем скрыть находку от общественности. Когда вы сможете прибыть?
— Я должен перенести мои лекции… Не раньше четверга.
— Было бы прекрасно, если бы чуть-чуть пораньше! — умолял Халид.
— Эта история уже попала на страницы газет, — напомнил ему Халефи. — Правда, пока только в виде маленькой заметки. Я не думаю, чтобы кто-нибудь обратил на это внимание, так что днем раньше или позже, едва ли имеет большое значение.
Но оба ученых ошибались. Пока они беседовали, самолет Морибы уже приземлялся в Каире. В здании аэропорта их встретил чиновник.
— Мистер Мориба? — спросил он. — В зале для почетных гостей вас ждут несколько господ.
Во время полета Астоли едва скрывал беспокойство, но теперь его лицо засияло.
— Отлично! — воскликнул он. — Это мой брат и его сотрудники. Он, вероятно, связался с аэропортом и узнал, что мы изменили планы. Но они должны были ожидать в автомобиле, — не очень уверенно добавил он.
— Конечно, — согласился с ним Мориба. — Пожалуй ста, передайте нашим друзьям, что мы встретимся вне здания, — попросил он чиновника.
Астоли занервничал, будто ему предстояло пройти контроль иммиграционной службы. А Мориба тянул время. Он взял пилота под руку, отвел в сторону и велел ему быть готовым в любой момент к возвращению.
— Разместитесь в гостинице. Я сообщу службе контроля аэропорта, когда мы полетим обратно.
— Ожидание — дело дорогое, — предупредил пилот.
— Неужели я похож на того, кто мелочится? — иронично спросил Мориба.
— Мы здесь долго не задержимся, — заверил пилота Астоли. — Пошли, Мориба. Мне не терпится представить тебе моего брата!
Перед входом в помещение для почетных гостей стояли два черных «мерседеса». Когда они проходили мимо машин, пара дюжих молодчиков по знаку Морибы втолкнула Астоли на заднее сиденье переднего автомобиля.
— Минуточку, что это? — запротестовал тот. — Это же не мой брат!
— И не мой! — ухмыльнулся Мориба.
Протестующий крик захлебнулся, лимузин медленно отъехал. Мориба с Анной пошли ко второму автомобилю.
— Что все это значит? — спросила она.
— Неужели непонятно? — пожал плечами Мориба. — В Египте и в других странах мира есть люди, которые помнят о том, что я когда-то для них сделал. Вместо того чтобы отдать себя в руки людей Астоли, я повернул острие копья в обратную сторону. Когда будет выкрадена ценная антикварная вещь, власти вспомнят о прибытии из Италии известного гангстера. Правда, он снова исчезнет и, вполне возможно, вместе со своими сообщниками. И мы, таким образом, получим в Риме неограниченный контроль над делом, к сожалению, погибшего Пино Астоли, который будет обвинен в воровстве золотой головы.
А в это время на другом конце африканского континента президент Милос с легкой усмешкой выслушивал Исиду, объявившую ему, что она вместе с Эндрю Друммондом полетит в Лондон, а Йозеф Грунвальд отправится в Египет.
— Сожалею, но я должен вас разочаровать. Сегодня никто из вас не покинет Саламба.
— Это что, угроза? — насмешливо спросила Исида.
— Ни в коем случае! Просто я приглашаю вас отметить вместе со мной и народом Саламба национальный праздник. В этот день будут закрыты все магазины и банки, а также аэропорты и железная дорога. Я боюсь, что вы вынуждены будете отложить ваш отъезд до завтрашнего дня.
Вечером на большом празднике в качестве гостей Милоса были и приверженцы Исиды. После торжественного банкета они вышли на воздух, где для них был сооружен подпертый деревянными столбами соломенный навес, напоминавший огромный корабль. Повсюду стояли кресла, а на полу лежали подушки. Вдали от навеса толпились тысячи местных жителей, которые возбужденно пели, танцевали, о чем-то спорили.
Солнце уже давно зашло. Везде горели воткнутые в землю факелы. Они отбрасывали огромные пляшущие тени на высокие деревья. Со всех сторон неслась монотонная дробь военных барабанов. Атмосфера становилась все напряженней, все чего-то ожидали. И вдруг на середину обширной поляны вышел худощавый человек. Он был очень высок, и это еще более подчеркивалось украшением на его голове, состоявшим из страусовых перьев, выкрашенных в красный и зеленый цвет. На нем было мало одежды, своим видом он символизировал прошлое страны. Он пел на одном из африканских диалектов песню, в которой европейцы не понимали ни слова. Милос переводил гостям его пение:
— С возникновением мира Великий Бог Мтили отправился по всем странам, от глубокого моря на юге до высоких гор на севере. Он искал самые плодородные долины, чтобы дать родину храбрейшим мужчинам. Когда он достиг Саламба, то сделал остановку, ибо понял, что это обетованная земля. Затем он кликнул к себе Ндану, свою жену, самую красивую из всех богинь, чтобы она жила с ним и заботилась о продолжении их рода. Воины Саламба должны были быть храбрыми, как львы и быстрыми, как газели. И тогда Мтили стал львом, а Ндана — газелью. Они встретились на этом месте, а плодом их любви стал народ Саламба. Наше представление сегодня реконструирует божественную брачную ночь и рождение нации.
Пение закончилось, и около сотни мужчин выскочили из-под деревьев и стали исполнять горячий эротический танец. Все они были высокими и мускулистыми. На шеях сверкали необычные желто-коричневые ожерелья. Милос объяснил, что они выполнены из волос гривы льва, которого каждый из этих воинов сразил своим копьем или задушил собственными руками. Их набедренные повязки тоже были сделаны из волос львиной гривы. В диком ритме они притопывали ногами, и это вскоре начало возбуждать и Исиду, и ее последователей. Затем танцоры ускорили темп. Он стал напряженнее и импульсивнее, и в этот момент на площадке появилась группа юных девушек. Их движения соблазняли. Без всякого смущения они выставляли свои груди. На них были юбки из травы, а на головах — венки, сплетенные из цветов гибискуса. Их рослые, восхитительные тела излучали неотразимую чувственность.
И вот обе группы начали сближаться, а танец стал еще более вихревым, сексуальным. Дробь барабанов оглушала. Исида схватилась за подлокотники своего кресла, чтобы не вскочить и не смешаться с танцующими.
Вдруг глухо зазвучали трубы. Мужчины обнажили свои поблескивающие от влаги внушительные детородные инструменты, торчавшие, словно выставленные для атаки копья. Девушки сначала остановились в ожидании, положив руки на покачивающиеся бедра, а затем сбросили свои юбки на землю. Воины упали к их ногам, и каждая из них поставила ногу на плечо своего мужчины. С диким звериным криком воины схватили в объятия девушек, выкрикивавших непонятные слова.
— Они просят мужчин сделать им львят, — объяснил Милос, и его голос стал хриплым от сдерживаемого волнения. — Этот культ еще древнее, чем культ Осириса, — обернулся он к Исиде.
Жрица ничего не ответила. В оцепенении смотрела она, как мужчины валили на спину женщин и со свирепостью львов бросались на них сверху. Йозеф Грунвальд вскочил, задыхаясь от рвущегося из горла крика. Его взгляд стал диким, а вены на голове вздулись. Он расстегнул брюки и начал себя мастурбировать. Все мужчины и женщины вокруг него стали ему подражать. Когда молодые люди на поляне достигли оргазма, подле них появился мужчина-акушер. Он тоже включился в ритуал. Четверо воинов подвели к нему газель.
— Он — лев, Бог Мтили, — тяжело дыша, проговорил Милос.
Мужчины держали животное, которое отбивалось от них, а акушер монотонно пел с высоко поднятой головой. Потом он взревел, как будто и впрямь был львом, а один из воинов перерезал газели горло.
Праздник закончился. Зрители постепенно расходились. Милос встал. Он выглядел измученным. Он был единственным, кто не испытал от этого зрелища удовлетворения, в мыслях он был с белокурой английской девушкой.
Министр был в ярости. Он ударил кулаком по письменному столу так, что бумаги полетели на пол.
— Свет не видел таких идиотов! — орал он на дрожавшего от страха руководителя строительной фирмы. — Я же приказывал вам передвинуть статую, а не ломать! Вы соображаете, что натворили? Вы разрушили бесценную древнюю реликвию, произведение несравненной красоты, невосполнимую часть нашего национального наследия! Туристы приезжали сюда за тысячу миль, чтобы полюбоваться ею. А теперь? — Он перевел дух, выпрямился и гневно указал из окна на кучу мусора, видневшуюся вдали. — А теперь это только пыль и щебенка!
— Это был несчастный случай, ваше превосходительство! — рыдал в отчаянии строитель.
— Несчастный случай? — снова взревел министр. — Вы что, всерьез думаете, что министерство вам это еще и оплатит?
Строитель сжался еще больше. Разрушение статуи действительно было несчастным случаем, но если он за работу не получит денег, то это вообще будет катастрофой.
— Ваше превосходительство, я должен заплатить моим рабочим. Иначе они будут голодать, их жены и дочери вынуждены будут заняться проституцией, а моя семья пойдет просить милостыню, — молил он. — Пожалейте нас!
Министр был неумолим.
— Я еще должен и оплатить это разгильдяйство? В следующий раз я лучше найму Чингисхана. Он по сравнению с вами образец заботы и внимания к окружающей среде. Хватит с вами возиться. Я не хочу вас больше видеть!
Убитый горем строитель поплелся из кабинета, глотая горькие слезы. На улице к нему подошел человек, который, как оказалось, терпеливо ожидал именно его.
— Мой друг, — сказал он, — сегодня ваш счастливый день. Я все знаю о маленькой неудаче, которая постигла вас со злополучной статуей. Но один иностранный гражданин просит оказать ему любезность, за которую он готов хорошо заплатить.
Руководитель стройки согласился отправиться в гостиницу, в которой остановился Мориба.
— Я всего лишь хотел знать, — объяснил ему Мориба, — когда будет перевозиться голова Осириса в Каир и будет ли ее охранять полиция?
В номер вошла Анна, и у незадачливого строителя при виде ее на глаза навернулись слезы. Мориба бросил ему пачку банкнотов. Аллах действительно был милосердным.
— После успешного завершения нашего дела вы получите другую половину, — сказал улыбаясь Мориба.
Благодарный египтянин бросился к телефону и дал соответствующие указания бригадиру.
В среду Луи Халефи связался по телефону со своим коллегой профессором Халидом и сообщил, что завтра прилетит в Каир. Халид обещал показать ему золотую находку. Поговорив с французом, он позвонил бригадиру на стройку.
— Завтра я заберу голову и сам отвезу в Каир. Побеспокойтесь об охране.
Мориба узнал об этом разговоре через десять минут.
Анна мрачно заметила:
— К ней уже сейчас приставлена целая команда полицейских, а когда повезут в Каир, ее будут охранять бдительнее, чем девственницу!
Мориба презрительно фыркнул.
— Немного денег, и все будет улажено. Нет, много денег и… — Он не закончил фразу и схватился за телефон.
Поздним утром в четверг профессор Халид припарковал свой зеленый «БМВ» возле деревянной строительной времянки, в которой хранилась золотая голова. Она была завернута в мешковину, рабочие перенесли ее в багажник автомобиля. Одна полицейская машина поехала впереди «БМВ», другая — сзади, для прикрытия. Когда все три машины отправились, бригадир набрал номер телефона и доложил, что голову увезли.
Все произошло в жаркий полдень на безлюдном участке шоссе, проходившего по пустыне. Ехавшая впереди полицейская машина успела уйти довольно далеко от «БМВ», когда Халид заметил девушку.
Вся в пыли, в изодранном платье, она стояла на обочине. Ее автомобиль сошел с проезжей части, передние колеса завязли в песке. Когда машина Халида приблизилась, девушка опустилась на колени. Он затормозил и выскочил из машины.
— Что случилось? Вы не ранены? — воскликнул профессор, помогая ей подняться.
Несмотря на ее жалкий вид, Халид успел разглядеть, что девушка очень красива. Когда он подвел ее к своему «БМВ», появилась вторая машина полиции, но почему-то проехала мимо не останавливаясь. Халид помог девушке сесть на переднее сиденье, и тут перед ним внезапно возник неизвестно откуда появившийся черный великан.
— Спокойно! — Мориба наставил на профессора пистолет.
Анна в это время вытирала со своего лица пыль и поправляла платье.
— Что вам нужно? — спросил Халид.
Мориба не стал что-либо объяснять. Сев за руль, он направил «БМВ» в пустыню.
— Ну вот, наконец-то мы на месте, — сказал он с дружелюбной улыбкой. — Даже идя по жаре, вы через несколько часов доберетесь до главной дороги, и вас наверняка кто-нибудь подберет. Прощайте.
Халида подобрал грузовик, который вез овощи на базар. Халефи побывал за это время в его бюро и, не найдя профессора, отправился в гостиницу.
Они встретились лишь на следующее утро, и Халид рассказал, что произошло. Француз молча слушал, пока ученый описывал своих похитителей.
— Необыкновенно красивая девушка и огромный черный парень… — повторил Халефи задумчиво. — Я думаю, что я знаю, кто это. Но объясните мне, почему вы остановились, везя столь ценный груз?
— Египет — страна пустынь, — объяснил Халид. — Здесь не оставляют человека в беде. Если кто-либо бросит человека в пустыне, то впоследствии непременно и сам погибнет. А к тому же, — добавил он извиняющимся тоном, — она была очень хороша.
Халефи поставил в известность о случившемся полицию. Халид, в свою очередь, потребовал объяснений от водителя второй полицейской машины.
— Но, сэр, — сказал полицейский, — когда я увидел, что вы ведете к своей машине девушку, я счел свое вмешательство бестактным. Если профессор захотел немного развлечься, то мы не должны портить ему удовольствие.
Халид проглотил эту пилюлю, хотя у него и было сильное сомнение, что шофер говорил правду. Подозрение усилилось еще больше, когда он увидел, как полицейские из обеих машин жадно пересчитывали деньги.
Разумеется, был объявлен розыск украденной головы. А в это время нанятый Морибой самолет совершал свой обратный рейс в Рим. В одном из ящиков находилась якобы поврежденная деталь контрольного прибора атомной электростанции, которую необходимо срочно отремонтировать.
Халефи провел еще несколько дней в ожидании, не нападет ли полиция на след преступников. Расследование шло полным ходом. Были допрошены строители, но они заявили, что не имеют ни малейшего представления о грабителях. Разрабатывались и другие версии. На одной из них и остановилась полиция.
Модно одетый криминалист, которому было поручено это дело, изложил ее Халефи и Халиду:
— Мы связались с аэропортами и узнали, что за несколько дней до этого преступления в Каир прилетел известный итальянский гангстер. Его сопровождала пара, описание которой совпадает с описанием лиц, совершивших нападение в пустыне. Эта пара уже вылетела из страны, но они были, вероятно, только сообщниками итальянца. Гангстера зовут Пино Астоли, и он все еще пребывает в Египте. Если мы его возьмем, то найдем и пропажу. Само собой разумеется, мы предпримем все, что в наших силах, но я лично считаю, что слишком много шума поднято вокруг этого забавного предмета. Музеи просто напичканы древними статуями. И разве так уж важно, будет одним экспонатом больше или меньше?
Халефи в этот же день возвратился в Париж, но перед этим еще раз встретился с Халидом. Он сказал египтянину, что абсолютно уверен в существовании полной статуи Осириса. Правда, она пока разделена, но если к нему попадет когда-либо часть, он передаст ее египетскому государству, которому она принадлежит по праву. О Золотом фаллосе он не сказал ни слова.
Во время перелета из Парижа назад в Лондон Дональд был молчалив, выглядел обеспокоенным.
— О чем ты думаешь? — спросила Сандра.
— Мне будет очень недоставать тебя, когда ты будешь выступать в Лондоне, а я буду играть в Глазго.
Сандра сжала его руку.
— Но, дорогой мой, Лондон же не на краю света. Мы обязательно найдем какую-нибудь возможность, чтобы почаще встречаться.
Дональд задумчиво посмотрел на нее.
— Почему мы не поженимся? — вдруг вернулся он к давнему разговору.
— Но ведь об этом мы уже говорили еще до полета в Саламба, — мягко и успокаивающе ответила Сандра. — Мы оба находимся в начале нашей карьеры, и я не хочу быть просто хорошей женой, сопровождающей всегда и повсюду своего супруга — футболиста-профессионала. Точно так же и у тебя нет большого желания сопровождать меня во время моих выступлений. Ты должен быть в Глазго, а я в Лондоне, где находятся все менеджеры и крупные фирмы грампластинок. Сокровище мое, будь благоразумным, у нас еще столько времени впереди. Мы будем принадлежать друг другу.
Объяснение не очень убедило Дональда.
— Сэнди, скажи, ты действительно меня любишь?
— Ты же знаешь! Что на тебя нашло? Ты мне не веришь?
— Я сам не знаю. Возможно, это из-за того, что я видел, как ты отдавалась Луи Халефи.
Сандра недовольно поморщилась.
— Послушай, милый Дональд, я люблю тебя и хотела бы жить вместе с тобой в собственном доме и завести ребенка, но несколько позже. Ты должен сыграть еще много международных матчей, и я тоже не хотела бы довольствоваться выступлениями только в ночных клубах Глазго и его окрестностей. А что касается моей забавы с Халефи, то мое тело принадлежит мне, и я могу с ним делать все, что захочу. Я свободная женщина и должна ею остаться. А впрочем, ты с Петрой тоже никак не выглядел скромником!
— Ну, это не совсем одно и то же, — запротестовал Дональд.
— Почему же? Только лишь из-за того, что ты мужчина? Мне кажется, ты просто ревнуешь!
Она засмеялась, но Дональд по-прежнему оставался серьезным.
— Я не могу ничего с собой поделать, мне кажется, что нам грозит опасность.
— Чепуха! Теперь, когда мы освободились от Золотого фаллоса, нам нечего опасаться. Ты просто еще не остыл от тех ужасных дней в Саламба. Выбросим это из головы, Дональд.
Когда они опять вернулись в гостиницу, настроение у Дональда несколько улучшилось. Однако Сандра чувствовала, что он все еще чем-то озабочен.
— Наша последняя ночь, — с сожалением сказал Дональд, когда они легли в постель.
— Тогда давай насладимся, — нежно прильнула к нему Сандра. — Не делай из этого драму, нас будет разделять всего лишь один час полета на самолете.
Она привлекла его к себе, играла волосами и целовала до тех пор, пока он не возбудился.
— Ну вот, наконец ты опять стал моим прежним Дональдом, — прошептала Сандра.
— Я думаю, ты права, — сдался Дональд.
— У тебя такие божественные волосы на груди, кудрявые и запутанные, — шептала она, продолжая забавляться ими.
Дональд закрыл ей рот страстным поцелуем. Сандра обхватила его плечи и плотно прижалась к нему. Он обнял ее твердые, округлые ягодицы, всегда возбуждавшие его. Его руки, его язык побывали на ней везде, и она позволяла ему это. Когда он лег на нее, то понял, что она готова к акту. Сандра была активной партнершей, она быстро довела его до экстаза. Может быть, из-за предстоящего расставания, но сегодня ночью их секс был отмечен чувственностью сильнее, чем когда-либо раньше.
На следующее утро они уложили свои вещи и оплатили гостиницу. Но еще за несколько дней до поездки в Париж Сандра нашла меблированную квартиру и теперь переехала в нее. Это была скромная, уютная однокомнатная квартира, расположенная на тихой окраинной улице в районе Фулхэм Руд. Дональд мог чувствовать себя здесь как дома в те короткие часы отдыха, когда он будет прилетать в Лондон. И даже если весь дом и маленькая часть сада перед их окнами не принадлежали им, все равно это пристанище казалось им роскошным. Лучше любого номера в гостинице экстра-класса. Разложив свои нехитрые пожитки, Сандра заварила чай.
— Я думаю, тебе нужно собираться в аэропорт, — сказала она.
— Еще несколько минут. У тебя есть мой адрес и номер телефона? — Он хотел сначала пожить у своего брата, имевшего большой дом в Кельвингрув.
Сандра кивнула.
— Твой брат ветеринар, не правда ли? — спросила она, наливая Дональду чай.
— Мне кажется, ему больше нравится, когда его называют хирургом-ветеринаром, — улыбнулся Дональд.
— Расскажи о нем.
— Алеке? Ну… Он на десять лет старше меня и джентльмен! Кельвингрув — отличный район, — шутливо подмигнул Дональд. — Он приятный парень, всегда был главой семьи, получал стипендию. Но хватит о нем. У нас мало времени. Тебе не приходит мысль, что мы должны проверить твою постель?
— Дональд Мак-Фей, я торжественно заявляю, что ты чудовищный секс-баловень, — запротестовала Сандра. Но она ничего не имела против его предложения.
Когда они снова оделись, она сказала:
— Ты заметил, что мы и без Золотого фаллоса отлично справляемся?
— Я думаю, что его таинственная волшебная сила — это скорее плод нашего воображения, — согласился Дональд. — Я рад, что мы отделались от этой проклятой штуки и что она скоро будет храниться в каком-нибудь музее, где ей и место.
Однако кое-кто насчет этого имел иное мнение. Исида и доктор Эндрю Друммонд купили билеты на ближайший авиарейс из Ибари в Лондон. Прилетев, взяли такси и помчались в гостиницу, где недавно останавливались Дональд и Сандра.
Друммонд спросил у администратора о Дональде, и ему сказали, что тот еще накануне выехал.
— Он не оставил адреса? — поинтересовался Друммонд. — У меня подарок для мистера Мак-Фея.
Администратор покачал головой.
— Нет, к сожалению, не оставил, — прозвучал ответ.
— А девушка? — включилась в разговор Исида. — Они вместе выехали?
— Я точно не могу сказать, — нехотя ответил администратор. — Мы не интересуемся частной жизнью наших гостей.
Исида отвернулась, чтобы не показать недовольства.
— Не могли бы вы нам подсказать, как связаться с мистером Мак-Феем? — взмолился Друммонд. — Это действительно важно.
Администратор предложил:
— Почему бы вам не обратиться в его клуб?
— В его клуб? — озадаченно повторил Друммонд.
— «Глазго-Рейнджерс», — объяснил администратор. — Мистер Мак-Фей играет за него. Он — знаменитость!
— Разумеется, — поспешил согласиться Друммонд. — Я это как-то выпустил из виду. Как это глупо с моей стороны!
Администратор недоверчиво покачал головой. Как можно такое забыть! Но когда Друммонд сунул ему пятифунтовый банкнот, все стало на свои места.
Они взяли билеты на скорый поезд в Глазго, чтобы до завтрака быть на месте. Во время поездки они успеют обсудить возникшую ситуацию.
— С ним ли девица? — забеспокоилась Исида.
— Это не имеет значения, — возразил Друммонд. — Если мы найдем Мак-Фея, то найдем и Золотой фаллос!
— Самое главное, чтобы он не сдал его на хранение, — опасалась Исида.
— Нет. Этот футболист ничего не знает о египтологии и тем более не является вором. Он просто случайно узнал о волшебных свойствах этой вещи и, наверное, постарается использовать ее силу. Зачем ему где-то хранить, если есть возможность пользоваться им, ложась с красивой девушкой в постель?
В Глазго они устроились в гостиницу, навели нужные справки и наняли для предстоящей операции двух крепких парней.
Дональду трудно было снова привыкать к насыщенным ежедневным тренировкам. Большой стадион с пустыми трибунами выглядел холодным и чужим. Но Дональд был очень талантливым футболистом, полным желания добиться высокого мастерства. Он знал, что через несколько недель здесь будут неистовствовать фанатичные болельщики, ожидая от него красивых финтов, точных пасов, неотразимых ударов по воротам. И он обязан сделать все, чтобы вернуть себе отличную спортивную форму.
Как-то после продолжительных занятий, когда он уходил с зеленого поля, его подозвал тренер Джимми Маккинн. Рядом с ним стоял высокий, изысканного вида мужчина в элегантном сером костюме, сшитом, судя по всему, в одном из лучших ателье Лондона. Эндрю Друммонд, а это был он, внимательно разглядывал парня.
Маккинн представил его:
— Дональд, этот джентльмен — известный врач. Группа специалистов под его руководством проводит исследования причин судорог у спортсменов.
— Судороги? — переспросил Дональд.
— Да, я понимаю, может быть, это звучит и смешно, но это серьезное дело, — внушительно подтвердил Друммонд. — Судороги могут быть очень мучительными, но поскольку они не считаются болезнью, которую следует лечить, на них часто не обращают внимания. Судорога возникает неожиданно и может дать очень тяжелые последствия, даже со смертельным исходом. Это в первую очередь касается пловцов в открытом море, но у нас есть основания предполагать, что многие дорожные происшествия тоже случаются по этой причине — внезапно сведет у водителя ногу, и все.
— Очень любопытно, — Дональд начал уже зябнуть, — но какое отношение это имеет ко мне?
— Мой дорогой юноша, — озабоченно продолжал Эндрю Друммонд, — вы простудитесь. Давайте пройдем в раздевалку. Вы примете горячий душ, переоденетесь, а я затем все объясню.
Друммонд и тренер подождали, пока Мак-Фей примет душ. Когда тот появился, закутанный в купальное полотенце, все трое направились в раздевалку. Дональд открыл шкафчик, чтобы взять одежду, и Друммонд с любопытством заглянул в него, но ничего необычного не увидел. Повернувшись к парню, он сказал, что бригада врачей намерена протестировать ряд ведущих спортсменов и тренеров, надеясь получить более точные сведения о случающихся судорогах. Он задал множество вопросов Дональду и что-то записал в свою маленькую тетрадь. Он поблагодарил Маккинна и Мак-Фея за сотрудничество и направился к стоянке, где его в машине ждали два плотных парня.
— Что это может значить? — поинтересовался Дональд у тренера.
— Да какой-то безобидный англичанин, — беззаботно улыбнулся Маккинн. — Эти высокомерные доктора имеют кучу влиятельных друзей, поэтому я и предпочел быть с ним повежливее. А теперь, кати скорее домой, ты мне нужен завтра в самой лучшей форме!
Друммонд возвратился в гостиницу и рассказал Исиде о своей поездке на стадион.
— К сожалению, мне удалось лишь заглянуть в шкафчик Мак-Фея. Но, похоже, интересующей нас вещи там нет.
— Вы уверены, что нет?
— Не совсем, — ответил Друммонд.
— Тогда будем выполнять наш план.
Друммонд набросал схему раздевалки и показал своим помощникам, где там был шкафчик Дональда. Позже, ночью они залезли в раздевалку и перевернули все вверх дном, чтобы спортсмены подумали, будто разгром учинили хулиганы. Взломали и шкафчик Мак-Фея, однако того, что искали, не обнаружили.
— Пошарим у этого футболиста дома, — предложил Друммонд. — В газете недавно писали о Мак-Фее. Он живет у своего брата, адрес есть в телефонной книге.
Исида согласилась.
Алек Мак-Фей занимал этаж старого респектабельного дома, выстроенного в викторианском стиле, а два верхних этажа сдавал жильцам. Это давало ему определенный доход. Дональду была отведена маленькая, с окнами в сад комнатка.
Необходимые в случае неожиданного вызова лекарства и инструменты Алек держал во врачебном чемоданчике, который всегда лежал в машине, сопровождая его во всех поездках.
В субботу он одолжил машину брату, собравшемуся съездить в деревню, к матери. Уезжая, Дональд достал чемоданчик и отдал его Алеку.
— Пусть лучше останется у тебя, — сказал он. — А то еще кто-нибудь подумает, что в нем что-нибудь наркотическое, и взломает дверцу.
Едва Мак-Фей-младший выехал, как следившие за ним сообщники Друммонда дали знать об этом Исиде. Прикинув все за и против, жрица решила, что в пути футболиста трогать не следует, лучше провести обыск, когда он вернется. И когда Дональд к вечеру приехал, она сказала:
— О’кей, Эндрю, пора!
Дональд находился в прихожей, когда зазвонил телефон.
— Проклятие! — выругался Алек и, выслушав абонента, пожаловался: — Из пригорода. У охотничьей собаки приступ. Просят срочно приехать, опасаются бешенства. Я быстро, а ты пока тут сообрази что-нибудь на ужин.
Он сердито хлопнул дверью, и Дональд услышал, как заурчал мотор машины. Едва Алек отъехал, как позвонили в дверь. На пороге стояла неописуемая красавица.
— Мистер Мак-Фей? — спросила она.
— Да, но вы, наверное, к моему брату?
Исида засмеялась.
— Нет, мистер Мак-Фей, мы проделали долгое путешествие, чтобы повидать вас. Мы — из Саламба.
Упоминание об этой доставившей ему столько переживаний стране насторожило Дональда. Он хотел захлопнуть дверь, но не успел. Рядом с женщиной возникли два мускулистых типа. Они втолкнули его в дом. Вслед за ними туда вошли Исида и Эндрю Друммонд.
— Какого черта вам нужно? — взорвался Дональд.
— Вы прекрасно знаете. — Исида была сама учтивость. — Мы не собираемся вам причинить ничего плохого. Отдайте нам Золотой фаллос, и мы уйдем.
— Ничего не понимаю. — Дональд был взбешен.
Исида вздохнула.
— Вы упрямы, но это вам не поможет.
Кивком головы она велела обыскать дом. Громилы рылись в инструментах и лекарствах Алека, рассыпали по полу таблетки и пузырьки, перевернули постели, вытряхнули из шкафов одежду.
Дональд хотел было помешать им, но один из бандитов ударом в солнечное сплетение уложил его на пол.
— Будьте же благоразумны, — увещевал его Друммонд.
Не получив ответа, наемники Исиды прижали Дональда к стулу, не давая ему шелохнуться. Друммонд достал шприц, закатал рукав рубашки Мак-Фея и сделал ему укол.
— Это сделает вас покладистее, — засмеялся он.
Дональду показалось, будто его кровь превратилась в лед. В бессильном гневе посмотрел он на Друммонда, и все вокруг него словно поплыло. Он слышал слова Друммонда:
— Я думаю, что теперь он готов отдать то, что нам нужно.
Друммонд исчез, его сменила Исида. Какая-то бестелесная, меняющаяся. Она что-то сказала, и Дональд услышал ответ Друммонда:
— Нет, это не настоящее средство. И вообще не существует средства, которое могло бы заставить говорить, оно лишь ослабляет силу воли допрашиваемого. Конечно, он может обмануть, но при вашем уникальном искусстве убеждения противостоять вам не сможет. Ну, давайте примемся за дело, прежде чем его брат узнает, что телефонный звонок был уловкой. Средство сильное, но действует недолго.
— Здесь, кажется, ничего нет, — услышал Дональд голос одного из громил, шаривших в соседней комнате.
— Ну, мой упрямый молодой друг, отдайте мне, пожалуйста, Золотой фаллос.
Голос Исиды звучал спокойно, хотя была в нем слышна железная решимость.
Он попытался пошевелить головой, но не смог этого сделать. Кто-то далекий, чужой произнес:
— Нет, я не хочу, — и вдруг неожиданно понял, что это говорит он сам.
У женщины вдруг появилась в руках шкатулка, она достала из нее свернутую трубкой бумагу. Монотонным голосом произносила она что-то, по-видимому, какой-то заговор, слова смутно проникали в его сознание, и в то же время до него дошло, что он готов подчиниться этой красавице. Она стояла перед ним обнаженной. Ее груди будили в нем желание, манили к себе. Ему хотелось овладеть ею, такой обольстительной. Он просто должен взять ее! Неожиданно она закончила чтение и приказала:
— Ну что? Ты сделаешь так, как я тебе сказала, да?
— Да, — прохрипел он.
— Итак, ты отдашь мне Золотой фаллос?
— Нет.
— Что? — вскричала Исида. — Ты осмелился возражать мне?
Дональд безвольно попытался что-то ей объяснить, но смог лишь выдавить из себя:
— Я не могу. У меня его нет.
Возникла пауза. Опомнившись, Исида нежно проворковала, что фаллос ей очень нужен и она хочет знать, где можно его найти.
Алек Мак-Фей лишь в дороге обнаружил, что в спешке не захватил медицинский чемоданчик, который Дональд выгрузил, отправляясь к матери. Он пришел в ярость от разгильдяйства брата и со злостью повернул назад.
Войдя в дом, Алек крикнул:
— Дональд, у тебя крепкие нервы? — Но когда увидел весь хаос, то застыл от неожиданности. — О небо, что же здесь случилось?
Именно в этот момент Дональд собирался сказать Исиде, что он доставил Золотой фаллос Халефи в Париж. Сообщники бросились на Алека. Тот отчаянно оборонялся. Но в конце концов удалось его скрутить. Шум рассеял туман в голове Дональда. То, что он увидел, подействовало на него как холодный душ. Он бросился на одного из бандитов, но, получив очередной удар, скорчился и снова обмяк.
— Быстро, уходим отсюда, пока соседи не появились, — крикнул Друммонд. — Мы уже узнали, что нужно.
Налетчики бросились к двери. Один из них не удержался и мимоходом еще раз пнул Алека, хотя тот и так лежал без сознания в прихожей.
У Дональда болело все тело, но он потащился к Алеку и попытался ему помочь. Лишь спустя какое-то время, они смогли подняться, и Алек, с трудом переводя дыхание, сказал:
— Честно говоря, поведение твоих друзей оставляет желать лучшего. Будь так добр, пока ты здесь живешь, не приглашай их больше.
Клео Дженис в прекрасном номере гостиницы «Хилтон» в Ибари с нетерпением ожидала телефонной связи с Лос-Анджелесом. И хотя знала, что фирмой успешно управляет ее молодая компаньонка, все же хотела в этом лично убедиться. Она с тоской вспоминала о Калифорнии, о поп-звездах и студиях, о море и смоге. Но Исида велела ей оставаться в Ибари, поддерживать связь между ее группами в Великобритании и Египте и не спускать глаз с Милоса. Клео Дженис обязана была повиноваться Исиде, поэтому она, уезжая из Штатов, сказала компаньонке, что очень устала и хочет совершить кругосветное путешествие. Каждый раз, звоня ей, делала вид, будто это из нового города. Телефон ожил, когда Клео уже совсем истомилась. Она торопливо схватила трубку.
— Мисс Дженис, абонент на связи, — сообщила телефонистка.
Разговор не занял много времени. Узнав, что дома все в порядке, Клео похвалилась, что в Новой Зеландии погода чудесная, и пообещала позвонить в следующий раз с островов Фиджи. Однако уйти из номера не могла. Пришлось ждать еще минут десять, пока из Каира не позвонил Йозеф Грунвальд, занимавшийся поисками исчезнувшей головы статуи Осириса. Лишь после этого Клео позавтракала и отправилась в президентский дворец нанести визит Милосу.
Глава Саламба был задумчивее обычного. Его внутренняя мужская сила очень действовала на Клео. Ей казалось, что и она ему не совсем безразлична. Пусть она и не юная, зато достаточно эффектная женщина, которая пользуется успехом.
— Что нового от Исиды? — спросил Милос.
— Сегодня ничего не было. А вчера они в Глазго следили за Мак-Феем.
— Сандра Митчелл с ним? — В голосе Милоса чувствовалось едва прикрытое беспокойство.
— Ни Исида, ни Эндрю Друммонд не упоминали о ней, — успокоила его Клео. — Мне кажется, она осталась в Лондоне.
Милос замолчал, но Клео почувствовала, что ей не удалось полностью рассеять его тревогу. Как хотела бы она его утешить! Она ощутила вдруг страстное желание отдаться ему, отвлечь его, да и самой получить удовольствие.
— Расскажите мне немного о себе, — попросила она. — Как, вопреки всем и всему, вы стали главой саламбийского государства? В вас ведь нет африканской крови, или я ошибаюсь?
Милос засмеялся.
— Нет, я чистокровный хорват. Я учился в Загребе, а затем в Вене. Тогда мы все были революционерами, и я примкнул к анархистам. Но знаете, Клео, все они были голубоглазыми ничтожными романтиками. Они мечтали создать рай для рабочих, разряжая пистолет в какого-нибудь так называемого фашистского политика, а вообще-то чаще всего они промахивались и тогда просто подкладывали бомбы. Когда эти бомбы взрывались, то убивали и тех людей, за счастье которых они боролись. Я ничего не имею против терроризма. Я тоже пользовался террористическими методами, чтобы прийти к власти. Какой-то марксист учил: «Наноси удар противнику в его слабое место», но наши дикие анархисты знали об этом и без него. В то время как они по всей Европе гибли от рук полицейских или попадали за решетку до конца своих дней, я осел в Африке. С моим опытом мне не было трудно стать здесь, в Саламба, вождем.
— И это все правда? — воскликнула Клео. — Я не могу поверить, что вы когда-то были настоящим революционером!
— О да, я был им, — усмехнулся Милос. — Я жил на свободе, в джунглях, был окружен настоящими товарищами, не то что здесь, во дворце, где меня роем окружают исключительно блюдолизы. Вы мне нравитесь и я скажу вам кое-что еще. Несмотря на то, что я осуществил свои самые смелые мечты, все равно в самой глубине своей души я тоскую. Мне кажется, что во мне словно что-то умерло. В моей жизни нет больше ничего, что бы меня будоражило.
— Но теперь здесь Исида, и все изменится, — произнесла Клео. — Когда мы соберем все части статуи Осириса и поместим скульптуру в нашем храме, к вам вернется прежнее воодушевление.
— Честно говоря, — покачал головой Милос, — я ни одному слову не верю во всей этой чепухе с Золотым фаллосом. Но если ваша секта задумала превратить это место в религиозный центр, то это привлечет к нам множество туристов, у которых денег больше, нежели ума, а это нам будет только на руку. Но сначала вы должны заполучить и голову, и фаллос!
— Исида наверняка это сделает.
— Что ж, позволю себе усомниться, — засмеялся Милос.
— Пока нет Исиды, мы могли бы немного развлечься. — Клео обольстительно улыбнулась.
— Я считаю, что пытаться совратить главу государства — это все равно что склонить его к измене родине, — не выбирая слов, ответил Милос. — Мне сдается, что вы могли бы и получше использовать свое время.
Клео покраснела. Она не привыкла, чтобы ей отказывали, и тем более так издевательски. Вскочив, сказала сердито:
— Я просто не хотела, чтобы вы скучали! Я немедленно ухожу к себе в гостиницу.
— Нет, постойте! Я сожалею о своей бестактности, — извинился Милос. — Мне не по себе в последнее время. Я не могу спать, все вокруг действует мне на нервы… Сам не понимаю, что на меня нашло.
И все же он не был искренен. День ото дня воспоминания о Сандре становились все живее. Даже сама мысль о любовных утехах с Клео неприятно обожгла его сознание, не ко времени все это было. Он понимал, что ему снова нужно стать прежним. Но как?
— Может быть, вы дадите себе отпуск? Но в любом случае вам нужен хороший врач. Я знаю отличного невропатолога в Калифорнии, — с готовностью отозвалась Клео.
— Вы можете с ним договориться?
— Да, хотя это и будет нелегко!
Она подала ему хорошую идею. Милос знал одного американского врача, бывшего товарища по университету в Вене, ставшего теперь видным психиатром. Может быть, он и поможет ему избавиться от проклятого демона?
Клео провела ладонью по его лбу. Он недовольно отстранился.
— Прошу прощения, одну минутку! Я хочу послушать последние известия. Интересно, как они прокомментировали заметку американской газеты.
Он включил радио. И в этот момент диктор сообщил о краже недавно найденной части скульптуры в Египте. «Эта голова бога Осириса представляет большую ценность, и отдел археологии выражает надежду, что она вскоре будет обнаружена и возвращена истинным владельцам», — закончил он.
Клео вся сияла.
— Это же дело рук Йозефа. Я же вам сказала: Исида непобедима. Неужели и теперь вы еще сомневаетесь?
Она пришла в такой неописуемый восторг, что обняла Милоса и страстно его поцеловала. Его реакция была удручающей.
Вечером в своем гостиничном номере Клео ждала телефонного звонка из Каира. Ей хотелось узнать подробности о действиях Йозефа Грунвальда. Но то, что она услышала, повергло ее в отчаяние.
— Да, голова выкрадена, но не нами, — сокрушался Грунвальд. — Кто-то нас опередил.
— Боже мой! Исида вас кастрирует! — простонала она.
— Не горячись, — увещевал ее банкир. — Мы знаем, что это был итальянский гангстер по имени Астоли. У него в Риме весь подпольный мир в подчинении. Несколько дней тому назад он прилетел сюда с целой бандой, черным громилой и роскошной красавицей. Но достоверно известно, что им еще не удалось выбраться из страны. Похоже, нам придется поработать наперегонки с полицией.
— Потрудитесь выиграть это соревнование, если рассчитываете сохранить свое мужское достоинство! — пригрозила Клео.
Спустя полтора часа позвонила сама Исида. Как и пророчила Клео, нерасторопность Йозефа привела ее в ярость.
— Что вы собираетесь делать в ближайшее время? — поинтересовалась Клео.
— Следующий шаг уже очевиден, — сурово сказала Исида. — У молодого человека нужной нам вещи нет, значит, она у девицы. Мы возвращаемся в Лондон, чтобы потрясти ее. Она — певица, и у нее наверняка есть свой администратор.
— Поручите это дело мне, — предложила Клео. — В конце концов это же мой бизнес, в нем я знаю каждого.
— Вылетайте завтра же, найдете меня в гостинице «Дорчестер». И Боже упаси, ни слова Милосу о том, что мы возьмем в оборот девушку его мечты. Мы не должны допустить, чтобы он запаниковал.
Это была пятница и к тому же тринадцатое число — день, который Сандра никогда в жизни не забудет. Несчастья начались сразу же после полуночи в клубе, где она постоянно выступала. Она была еще в своей уборной, когда появилась полиция, получившая сигнал, что клуб является местом встречи торговцев наркотиками.
Сандру вместе с группой женщин заставили сесть в длинную зеленую машину и под охраной полицейских отправили в участок, там их поставили к стенке, обыскав предварительно сумочки и кошельки. Затем каждую из них отвели в особую кабину, где они должны были раздеться догола.
Сандру охраняла строгая матрона, лет под сорок, с нескрываемым, отвращением смотревшая на нее. И пока Сандра, вся дрожа от холода, стояла в кабине, мужеподобная дама тщательно исследовала ее одежду, не обойдя своим вниманием подметок туфель и швов блузки. Она была страшно разочарована, что ничего не нашла, и приказала Сандре подойти. Девушка не подчинилась. Плоскогубая ищейка свела брови — она привыкла к повиновению задержанных. Обе женщины враждебно уставились друг на друга. В конце концов матрона не выдержала. Сердито сопя, она притопала к Сандре и, задрав ее руки вверх, закопошилась в подмышках. Натешившись, велела наклониться вперед. Сандра бросила:
— Извращенная ведьма!
— Ты, шлюха! Еще одно слово, и я привлеку тебя к ответственности за оскорбление при исполнении служебных обязанностей.
К своему изумлению, Сандра сообразила, что женщина занимается ее задницей дольше, чем это нужно, а затем переключилась на влагалище. Сандра отпрянула и возмущенно уставилась на полицейскую. Но та все делала машинально, словно в трансе. Черты ее лица стали вдруг мягче, женственнее. Вероятно, ей самой вспомнились лучшие времена, когда мужчина пытался делать с ней то, что она сейчас делала с этой девушкой, а она тогда возражала.
Энергично тряхнув головой, она грубо приказала:
— Одевайтесь!
Утром администратор сообщила Сандре, что в клубе были найдены наркотики и его закрывают, и, таким образом, договор с нею аннулируется.
В середине дня опечаленная Сандра получила телеграмму от Дональда, сообщавшего, что он лежит в больнице. Она была теперь безработной, поэтому, известив администратора, что будет отсутствовать несколько дней, выехала в Глазго.
Ее встретил Алек, он и рассказал о том, что случилось.
— Знаете, судя по всему, они искали наркотики. Люди всегда думают, что у ветеринаров эти препараты хранятся где-нибудь в квартире. Дональд бормотал какую-то чепуху о международной банде, но я думаю, это у него от чрезмерного увлечения криминальными фильмами.
— Как он себя чувствует? — озабоченно спросила Сандра.
— О, не беспокойтесь! Ему досталось всего несколько тумаков. Правда, один удар по колену. Возможно, повреждено сухожилие. Для футболиста — это трагедия, но как врач я могу вас заверить, что при правильном лечении все восстановится. Поэтому-то он и в больнице!
— У ваших пациентов наверняка это не так трагично, ведь у них четыре ноги! — пошутила Сандра, хотя у самой на сердце заскребли кошки.
В больницу ее отвез Алек.
Дональд был бесконечно счастлив видеть Сандру, и они сразу же прогнали любопытную медсестру.
— Меня хотят продержать здесь несколько дней, — объяснил он. — Все дело в колене. Остальное в порядке.
— Я надеюсь! — засмеялась Сандра, юркнув к нему под одеяло.
— Они были здесь из-за Золотого фаллоса, Санди, — озабоченно сказал Дональд. — Очевидно, нужно срочно предупредить Халефи.
— Еще немного, — бормотала она, не вслушиваясь в его слова. — И не шевели своим больным коленом, милый.
Ее предупреждение выглядело излишним, колено Дональда было крепко стянуто бандажом и блоком подтянуто вверх. Он едва мог пошевелиться, и отдаваться ему в таком положении означало для Сандры бросить интригующий вызов обстоятельствам. После того как они попробовали все мыслимые и немыслимые позы, которые смогли бы повергнуть в смятение даже создателя Камасутры, была наконец найдена единственно приемлемая в этой ситуации.
Времени для особых нежностей не было, медсестра могла ворваться в любой момент. Необычное положение вызвало у Сандры смех, но вскоре ее поцелуи стали более крепкими, словно древний волшебник был снова с ними. Она забыла о своей абсурдной позе. Грубая действительность все прервала. Приспособление для ноги лопнуло и с треском рухнуло на кровать. Дональд взвыл от боли, Сандру отбросило в сторону, и она шлепнулась на пол. На шум примчалась дежурная сестра. Поняв, что произошло, она застыла, ошеломленная.
— Я поскользнулась, — извиняясь, лепетала Сандра, — и упала на этот трос.
— Может быть, вы упали на что-то другое? — съязвила медсестра, показывая на обнаженный возбужденный член Дональда. — Прикройтесь, как вам не стыдно!
Кое-как наведя на кровати порядок, медсестра направилась было к двери, но остановилась и отчитала Сандру:
— Вы, как видно, не можете обуздать свой аппетит даже на один день! Повреждение колена у вашего возлюбленного не опасно, и в понедельник его бы выписали. Но доктор настоял на том, чтобы нога была подвешена. Все было бы нормально, не появись вы со своим цирковым трюком! Не сомневаюсь, что теперь нам потребуется несколько дней, пока мы все восстановим!
Чтобы не раздражать разъяренную медсестру, вконец расстроенная Сандра на прощание поцеловала Дональда, едва коснувшись его губ.
— Я приду завтра снова, — пообещала она.
— А я, пока вы будете здесь, ни на секунду не оставлю палату, — пообещала медсестра.
В воскресенье визит Сандры прошел вполне пристойно, и они радовались, что в понедельник утром Дональда выпишут. Только он должен быть осторожным, пока не спадет опухоль. А это означает, что пройдет еще какое-то время.
— Но и у меня тоже нет работы, — призналась Сандра, поведав братьям о том, что произошло в клубе. — Теперь у меня есть возможность некоторое время побыть здесь.
— Вы можете оставаться столько, сколько хотите, — с готовностью предложил Алек.
Сандра поблагодарила и вспомнила, что ей не мешает связаться со своим администратором.
— Как хорошо, что вы позвонили, — обрадовалась Агнес Джонсон. — Есть кое-какие новости, которые могут вас заинтересовать. Вы знаете, что через десять дней в Стонхендже состоится большой фестиваль поп-музыки?
— В газетах было, что полиция, скорее всего, запретит его проведение в этом месте.
— Сомневаюсь, однако именно из-за этого представление так великолепно разрекламировано. Сотни тысяч страстных поклонников попытаются как можно ближе познакомиться с артистами. Несмотря ни на что, они разместятся на полях вокруг Стонхенджа. Но вот Бетти Джо Вильсон, судя по всему, вынуждена будет отказаться от своего выступления. Вместо нее я могла бы заключить договор с вами. Разве это плохие новости?
— Бетти Джо? — переспросила Сандра испуганно. — Самая крупная звезда! — В ее голосе зазвучало благоговение. — Как же я смогу вместо нее выступать? Это ведь не мой стиль!
— Я знаю, — нетерпеливо перебила ее Агнес, — но сейчас снова входят в моду старые популярные, сентиментальные номера. Пластинки Эллы Фицджеральд вновь нарасхват и занимают верхнюю строчку хит-парада. Это могло бы стать шансом для вас! Вы должны немедленно включиться в работу!
— Само собой разумеется! — согласилась Сандра. — Я начну сразу же здесь, а в конце недели продолжу в Лондоне.
— Я полагаюсь на вас, — обрадованно произнесла Агнес. — Есть еще кое-что. Сегодня утром несколько человек интересовались вашим адресом. Я сказала, что вы где-то в дороге. Мне можно дать им ваш адрес?
— Нет, переговорите с ними сами, если это касается дела. Я бы не хотела, чтобы мне мешали.
— А как же со мной? — заволновался Дональд, узнав от Сандры о предложении ее администратора. — Можно ли мне иногда быть с тобой?
— Но ведь это же ты! — улыбнулась нежно Сандра.
Посетив Агнес Джонсон, Клео Дженис вынуждена была признать, что ее миссия терпит крах. А от Исиды пощады ждать не приходилось.
— Единственное оправдание вашего пребывания здесь, — пригрозила ей Исида, — это ваше утверждение, что вы хорошо ориентируетесь в сфере шоу-бизнеса. Ищите девушку! Мне безразлично, как вы это будете делать, но не советую больше попадаться мне на глаза, пока не добудете ее адреса.
Гневные искорки в глазах Исиды не обещали ничего хорошего. Жрица не принимала никаких объяснений и оправданий, и Клео позвонила Агнес Джонсон еще раз, чтобы узнать, не звонила ли ей Сандра Митчелл. Ничего не добившись, она пришла в отчаяние. Ей казалось, что нет в Лондоне человека, который мог бы помочь найти девушку. И тут ей пришла в голову остроумная идея.
Она вспомнила, что обещала позвонить в свое бюро якобы с островов Фиджи, а это можно прекрасно осуществить и из Лондона.
— Да, у нас здесь была небольшая заварушка, — доложила ей компаньонка, — но мы все уладили. Эта дура Бетти Джо Вильсон не придумала ничего лучшего, как забеременеть. Каждое утро у нее приступы, и она тогда становится еще более невыносимой, чем прежде. Расторгла ангажемент, который мы организовали ей по Англии.
— Как это она влипла? — спросила Клео.
— Она заявила, что хочет иметь ребенка! Ты не можешь себе представить, как изменилась наша Бетти. Она стала настоящей наседкой, даже вязать начала.
— А кто вместо нее в Стонхендже, — поинтересовалась Клео.
— Одна из лондонских администраторов предложила свою певицу. Какая-то молоденькая секс-бомба, слащавое существо, но неплохо поет и играет на саксофоне. Сандра Митчелл.
Клео Дженис поспешила оборвать разговор и помчалась к Исиде. От услышанной новости жрицу будто подменили.
— Итак, вы предлагаете ее схватить в Стонхендже? — задумчиво произнесла Исида. — При той толчее, которая там будет царить, мы не сможем даже приблизиться к ней.
— Да, но это вполне осуществимо, если мы сами будем среди выступающих! — торжественно заявила Клео.
Исида недоверчиво посмотрела на нее.
— Что вы этим хотите сказать?
— Все очень просто. Я организую группу, будто бы прилетевшую из Лос-Анджелеса. Все будет подготовлено заранее, а выступление пройдет просто под фонограмму. Вечером мы с вами заменим на сцене двух участников ансамбля, ведь Сандра Митчелл нас не знает и ничего, следовательно, не заподозрит. Мы схватим ее сразу же после выступления.
— Но ведь шоу должно состояться уже на следующей неделе! Как вы успеете все это устроить? А участники группы? Пойдут ли они на сотрудничество?
— С этим все в порядке, — засмеялась Клео. — Я отлично знаю парней, организовавших этот фестиваль поп-музыки, ну а группа сделает все, что ей будет приказано, если они когда-либо захотят опять получить работу.
Через несколько дней организаторы фестиваля объявили, что наряду с известными в концерте примет участие новая поп-группа из Лос-Анджелеса, а вместо Бетти Джо Вильсон будет выступать восходящая звезда Сандра Митчелл.
Узнав о внезапном отъезде Клео, президент Милос встревожился. Поклонница бога Осириса воспользовалась самолетом, летевшим в Лондон. Для чего?
Перед его глазами возникло нежное лицо Сандры, обрамленное светло-золотистыми локонами. Одна только мысль, что ей может грозить серьезная опасность, повергла его в смятение. Конечно, Клео была предприимчивая и, похоже, не такая бесстыжая, как Исида или ее приближенный — холодный и расчетливый Эндрю Друммонд, мечтавший во что бы то ни стало заполучить Золотой фаллос. Однако это мало что меняло.
Клео оставила записку, в которой сообщала, что должна срочно вылететь в Лондон, чтобы поправить допущенную ее калифорнийским бюро ошибку с ангажементом известной поп-группы. Даже если Милос и относился к этому поводу скептически, он надеялся, что Клео не станет причинять вреда Сандре. И все-таки у него осталось тревожное предчувствие, как это случается порой с влюбленными. Ему было уже за сорок. Он участвовал в партизанской войне в джунглях и у него было немало врагов. Но с ними он умел справляться. Жестокостью и хитростью ему удалось подчинить своей воле целую нацию, для которой он был чужестранцем. И вдруг какая-то маленькая девушка так вскружила ему голову! Милос, интеллектуал и политик, прекрасно понимал абсурдность своих чувств и тем не менее ничего поделать с собой не мог. Во время совещаний со своими министрами он делал колоссальные усилия над собой, чтобы сконцентрироваться. Для человека, обладавшего абсолютной властью, такое состояние было опасным. Милос обязан был забыть Сандру и не раз подумывал о венском психиатре, но этого не мог себе позволить. Исчезновение на несколько недель главы политически нестабильной страны привело бы к катастрофе. Если просочится информация о том, что у главы государства не в порядке психика, то в Саламба неизбежно разразится новая, еще более кровавая резня. Поэтому мысль о лечении Милос отбросил.
И все же, когда он наткнулся на фамилию Сандры в газете, то немедленно решил действовать. Он узнал, что она будет выступать на фестивале в Стонхендже. Это была совсем иная ситуация. В своем сексуальном воображении он никогда не представлял Сандру певицей. Но, подумав о неожиданном отъезде Клео Дженис, преданной союзницы Исиды, имевшей достаточный вес в мире поп-пузыки, Милос забеспокоился всерьез. Не нависла ли над Сандрой опасность, несмотря на все заверения Исиды?
Азомболо был человеком большого ума и политического таланта, поэтому он и стал правой рукой нового президента Саламба. Милос сообщил ему, что хочет съездить в Вену для консультации у врача.
— Я полагаю, мне не нужно лишний раз напоминать, что это должно быть абсолютной тайной, — предупредил он Азомболо. — Надеюсь, я могу себе позволить отсутствовать одну-две недели, не возбуждая при этом любопытства посторонних. Я верю, что в этот период ты будешь вести государственные дела, основываясь на моих принципах.
Азомболо утвердительно кивнул головой и спросил:
— Ты оставишь мне номер телефона, чтобы я в случае крайней необходимости мог тебе позвонить?
— Нет, лучше я сам позвоню тебе, это надежнее. И еще вот что, Азомболо: если станет известно о моем отъезде, то это только через тебя — а это будет стоить тебе головы!
Видимо, и ему Милос доверял не во всем.
Британские газеты были полны измышлений о возможных столкновениях между полицией и фанатичными поклонниками поп-музыки на фестивале в Стонхендже. Правительство ясно дало понять, что оно не потерпит массовых беспорядков в одном из самых святых мест Европы. Крестообразно расположенные камни доисторического периода помнили времена друидов. Это они в день Иоанна приветствовали солнце, всходившее над одним из камней, служивших некогда алтарем, на котором, если верить преданиям, приносились человеческие жертвы суровым божествам. Они привлекали авторов приключенческих романов и кинорежиссеров. Теперь людей волновало предчувствие, что в Стонхендже когда-нибудь вновь, как тысячелетия назад, может совершиться насилие. И вместе с тем оставалась надежда, что из назревавшего конфликта будет найден мирный выход. Маркиз Хэмптонский, эксцентричный наследник древней фамилии, в молодости выступавший тапером в одном из баров Нового Орлеана, предложил для проведения фестиваля свое поместье с обширными лугами.
В десяти милях от Стонхенджа расположен Солсбери, красивый город с особняками в викторианском стиле, в центре которого высится глубоко почитаемый готический собор. Здесь царила благоговейная атмосфера добропорядочных буржуа, решительно не принимавших фестиваля — сборища люмпенов и бродяг.
За несколько дней до фестиваля в элегантном отеле «Черный кабан» неизвестное лицо из Лондона забронировало шикарный номер. И когда в один прекрасный день к отелю подъехал роскошный лимузин и из него вышел доктор Эндрю Друммонд в безукоризненном сером костюме, никому и в голову не пришло, что этот человек, как и его спутницы Исида с Клео, тоже щеголявшие изысканностью туалетов, примут самое непосредственное участие в предстоящих событиях в Стонхендже.
Артисты ансамбля «Ритмы фаллоса» были размещены в скромной гостинице за городом. Исида и Клео побывали на их репетициях, чтобы потом, во время концерта, не слишком выделяться из общей массы.
Сандра для фестиваля подготовила несколько новых номеров, так как ее прежние песни в большинстве своем посвящались безнадежной любви и не были предназначены к трансляции через мощные динамики. У нее даже не хватило времени, чтобы посмотреть город. Зато в конце концов все получилось просто отлично. Ее выступление обещало быть ярким и эмоциональным. Она уже собиралась отправиться с артистами во владения маркиза Хэмптонского, как в дверях ее комнаты возникли Дональд и Алек.
— Я подумал, что могу оказать тебе некоторую моральную поддержку, — сказал Дональд. — Тренировки мне еще запрещены, так что меня ничто не удерживало в Глазго.
— И вы тоже? — обратилась Сандра к Алеку. — Как переживут больные животные Шотландии ваше отсутствие?
— Он — самое больное животное, это я точно знаю. — Алек показал пальцем на Дональда. — За ним нужен глаз да глаз, иначе он снова влипнет в какую-нибудь историю.
— Старший брат не отпускает меня ни на шаг, — пожаловался Дональд.
Сандра достала им пропуска, и они вместе отправились в путь.
В графство Вилтшир прибыли ранним утром. Из-за интенсивного движения машина медленно продвигалась вперед. Когда они достигли Хэмптона, все вокруг уже было забито толпами людей. В небе кружил вертолет службы безопасности. У ворот, предназначенных для артистов, полицейские тщательно проверяли пропуска. Сандру с друзьями не задержали.
Узкая дорога, по которой они поехали дальше, петляла между вековых деревьев, густых зарослей кустарников. По ней они вскоре добрались до участка, предназначенного для певцов и технического персонала. Здесь уже деловито сновали рабочие, размещая прожекторы и звукоусилительную аппаратуру. Чуть поодаль были сооружены сценические подмостки.
Озабоченный администратор поздоровался с Сандрой и сообщил об изменениях в программе концерта.
— Вы выступаете сразу же после группы «Ритмы фаллоса».
— Кого-кого? — изумленно переспросил Алек, шокированный названием группы.
— Они из Калифорнии, — объяснил администратор, как будто это что-то раскрывало. — Довольно известная группа. Мы хотели поставить их в конце, но они настояли на выступлении перед Сандрой Митчелл. Они, конечно, с причудами, но, вероятно, спешат на другой концерт.
Братья с Сандрой договорились, что после выступления она снимет со своей блузки микрофон, возьмет футляр с саксофоном и присоединится к ним, и смешались с толпой.
Трио Исиды покинуло гостиницу и выехало в пансионат, где размещалась группа Клео. Обе женщины переоделись в эстрадные костюмы, состоявшие из раскрашенных под леопардовую шкуру трико и зеленых париков. Они стали настолько неузнаваемыми, что даже Эндрю Друммонд, увидев их, испугался. А когда и ему предложили надеть желто-канареечные джинсы и розовую рубашку-кимоно с названием «Ритмы фаллоса», он возмутился:
— Я же не выступаю! Я не обязан натягивать на себя всякую дрянь!
— Вы не должны выделяться, черт возьми, — вспылила Исида. — Делайте то, что вам велят, и не дергайтесь!
— Нет, нет и нет! — заартачился Друммонд. — Ни за что!
— Это приказ! — ледяным тоном повторила Исида.
— Послушай-ка, сестра, — вмешался один из участников группы. — Почему бы вам не выпустить его таким, каков он есть? Здесь каждый одевается как ему вздумается, а в этом возвышенном костюме, который на нем, он будет производить эффект стареющего хиппи.
На Эндрю Друммонде был светский костюм, рубашка в полоску и шелковый галстук. Исида еще раз оглядела его и смилостивилась:
— Может, вы и правы. Ладно, Эндрю, оставайтесь как есть. Только ждите в машине. В этом наряде мы не можем вас подключить к артистам.
— Это я с удовольствием, — с подчеркнутой любезностью подчинился Эндрю.
Группа «Ритмы фаллоса» ехала в собственном автобусе, за которым следовала машина Исиды. Их пропускали без задержек. Друммонд бесился, так как ему пришлось исполнять роль шофера.
Как всегда на таких концертах, начало задерживалось. На этот раз случилось короткое замыкание на линии освещения. Но прекрасное настроение публики от этого не испортилось. Люди сидели на газонах, пили напитки, курили и ждали.
Стемнело.
И вот наконец на сцене одна группа артистов стала сменять другую. Фанатичные зрители становилась все возбужденнее. Когда «Ритмы фаллоса» закончили выступление, атмосфера была уже накалена до предела. Подошла очередь Сандры, и Дональд, поцеловав подругу, пожелал ей успеха и вместе с Алеком растворился в толпе перед сценой.
Сандра, взяв саксофон, вышла на площадку. Она была уже готова начать, как к ней подскочил взволнованный мужчина.
— Подождите! — крикнул он. — Мы должны еще раз перестроить аппаратуру. — И, извинившись, объяснил: — Последняя группа выступала под фонограмму, так как одна из солисток внезапно охрипла. У них на всякий случай всегда есть с собой своя фонограмма на кассете. Ну вот, теперь все в порядке. Успеха вам!
Первые две песни Сандры занимали верхние строчки хит-парадов, а последняя была специально сочинена к фестивалю. Когда вступила музыка, два прожектора выхватили из темноты гигантские, выветренные временем камни Стонхенджа.
Сандра пела превосходно, а в заключение еще и сыграла на саксофоне меланхоличную мелодию, которая в наступившей тишине достигла самых отдаленных уголков парка. Медленно гасли прожекторы, и древние камни, хранившие больше событий, чем самая совершенная человеческая память, казалось, растворились в бездне. Лишь какой-то миг продержалась мертвая тишина, а затем ее взорвали аплодисменты. Публика исступленно орала и свистела.
— Разве это не потрясающе? — прерывающимся голосом проговорил Дональд.
— Да, она фантастична! — восторженно произнес Алек. — Я только не перестаю задавать себе вопрос, что такая сильная девушка нашла в тебе?
Они, как и условились, ждали Сандру у ворот. Но она не пришла.
Сбежав со сцены, Сандра обратила внимание, что некоторые исполнители из группы «Ритмы фаллоса» были еще здесь. Это показалось ей странным. Все знали, что они торопились уйти с концерта. Однако она не стала забивать голову пустяками и направилась к воротам. Поравнявшись с зеленоволосой девушкой, она внезапно почувствовала быстрый острый укол, и сразу все вокруг погрузилось во мрак. У Сандры подкосились ноги, и она рухнула на землю. Один из служителей попытался ей помочь.
— Отойдите назад, дайте ей доступ воздуха! — требовал он от сгрудившихся зевак. — И когда эти дети перестанут наконец тянуться к наркотикам? — проворчал он, обращаясь больше к самому себе. — Может ли кто-нибудь сбегать в палатку «скорой помощи» и вызвать врача?
— В этом нет необходимости, — успокоила его Исида.
Она сняла свой зеленый парик и наклонилась над неподвижной девушкой.
— Мой брат — врач. Вот он идет!
Клео Дженис отделилась от группы и бросила в урну пустой пластиковый шприц. Толпа перед нею и Друммондом расступилась. Эндрю действовал как профессиональный врач, обследуя находившуюся в обмороке девушку.
— Здесь я ничем не могу помочь ей, — объяснил Друммонд собравшимся. — Пожалуйста, отнесите ее в мою машину. Она стоит прямо перед входом.
Несколько мужчин подняли Сандру. Они уложили девушку на заднее сиденье автомобиля. Клео и Исида сели рядом, и Друммонд запустил двигатель. Администратор, который первым пришел на помощь Сандре, крикнул ему:
— Езжайте не по главной дороге, а по ведущей к медицинской палатке.
Эндрю кивнул головой.
Палатка «скорой помощи» находилась примерно в километре от ограды. Друммонд туда не поехал.
— У нас мало времени, — предупредил Друммонд женщин. — Как только она очнется, ее нужно сразу же заставить говорить. В состоянии шока она скорее расколется.
Он остановился у полицейского поста возле входа на виллу Хэмптона и объяснил, что он врач, что в машине девушка, которая нуждается в срочной помощи в стационарных условиях, и он хотел бы знать, где можно это сделать.
— Держитесь прямо, — посоветовал полицейский. — Дорога проходит рядом со Стонхенджем. Проедете милю и повернете у перекрестка налево. Так вы попадете в Солсбери.
Эндрю Друммонд поблагодарил, полицейский пожелал им счастливого пути.
— Куда бы ее пристроить, чтобы нам не помешали? — озабоченно сказал Эндрю.
— Это же естественно! — бросила Исида. — Здесь есть только одно-единственное место, защищенное от непрошеных гостей.
Все трое посмотрели в сторону Стонхенджа. Эндрю Друммонд свернул с шоссе и осторожно поехал по пешеходной дорожке.
Когда Сандра немного пришла в себя, то почувствовала озноб. Она была словно в тумане. Ей казалось, что если она не пробудится, то ледяной холод охватит все ее тело и дойдет до сердца. Если она хочет жить, то обязана заставить себя открыть глаза.
Она лежала на плоском камне, и над ней нависла другая массивная каменная плита, которая, вероятно, была прикреплена к звездам, неподвижно смотревшим сверху. Холодный камень под ней вызывал дрожь, и она попыталась встать, но тут же поняла, что не в силах даже пошевелиться. Откуда-то издали доносились пение и рев ликующей толпы. Из-за облака показалась луна. Может быть, она мертва, мелькнула мысль, и находится в склепе, или это вход в ад?
Два лица склонились над ней. Одно из них было необыкновенно красивым. Но оба были холодными, как и камень под нею. Она удивилась, почему у них зеленые волосы? Вероятно, это существа с другой планеты или демоны, которые хотят унести ее отсюда?
Первый демон заговорил. Ей понадобилось сделать над собой огромное усилие, чтобы разобрать слова. Она услышала что-то о Золотом фаллосе.
— И тогда мы сможем по-настоящему любить, страстно и всепоглощающе, — прозвучало из уст демона.
Мысль отозвалась в ней. Это было великолепно. Это согрело бы ее похолодевшее тело.
Теперь она сама заговорила, но ее голос звучал неестественно, искаженно, и она не понимала своих слов. Первый демон кивнул и обернулся женщиной. Она была похожа на леопарда, как, впрочем, и ее спутница, и Сандра поняла, что это хищники, которые могут разорвать ее на куски. Она чувствовала себя беспомощной и удивлялась, что леопарды-женщины почему-то говорят о любви. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы они овладели ею. Наверное, она сказала это громко, так как первый демон, это необычайно привлекательное и одновременно страшное существо из совсем другого мира, сбросил свою леопардовую шкуру и предстал неземной красавицей. Она подошла ближе, ее белое тело серебрилось под лунным светом.
Сандра внезапно поняла, что она лежит обнаженной на каменном алтаре, и второй демон ее ласкает. Кажется, она очень этого желала, хотя в ее голове все было запутано.
Но вот обнаженная женщина оказалась так близко, что она могла уже вдыхать исходивший от нее приятный аромат. Она почувствовала ее руки на груди. Демоны начали ласкать ее тело своими опытными пальцами, и озноб исчез.
— Ты же этого хотела, — молвил первый демон.
Взгляд Сандры упал на Эндрю Друммонда, который с опаской поглядывал на свои часы.
— Я думаю, что для тебя будет лучше, если мы дело о Золотом фаллосе завершим здесь, — прошептала Исида на ухо Сандре.
Беспомощная девушка выдавила из себя приглушенно:
— Как в клубе!
— Она не понимает, что говорит! — вырвалось у Клео.
Исида сердитым кивком остановила ее.
— А как было там? — вкрадчиво спросила она Сандру.
— Все там это делали, — шептала она.
— Где это было?
На какое-то мгновение Сандре показалось, что внутренний голос предупреждает ее не выдавать тайну этому сладострастному демону, но она непроизвольно промолвила:
— В Париже. С Луи.
— И с фаллосом? — Женщина-демон была настойчива.
— Да, я привезла фаллос ему, — подтвердила Сандра.
— И ты вернешь его нам, не так ли?
Они наклонились над ней и неожиданно для самих себя стали хлестать девушку руками.
— Нет, этого я не могу. Он в Париже.
— У Луи? — Глаза первого демона буквально сверлили ее. — Почему ты фаллос дала ему?
— Он понимает в искусстве Египта, — вырвалось у Сандры.
— Луи Халефи, египтолог! — радостно воскликнула Клео. — Он же был в Саламба! Это так?
Первый демон так действовал на Сандру, что ее снова начало трясти. Но Исида уже не нуждалась в ответе. Глаза Сандры выдали все, что она хотела узнать.
— Да! Это правда! Ну, а теперь смываемся! — нетерпеливо вмешался Друммонд.
— Подожди! Она потом вспомнит, что с ней случилось? — зловеще прошипела Исида.
— Конечно. Наркотик только оглушает, на память он не оказывает никакого воздействия.
— Тогда рискованно оставлять ее живой! — сурово произнесла Исида.
Обе женщины неожиданно отпустили Сандру. У Клео вырвался истерический смех.
— Да, мы обязаны ее убить! В конце концов, здесь ведь храм, и она должна быть принесена в жертву Исиде, которую она оскорбила!
— У меня есть скальпель, — зловеще осклабился Эндрю Друммонд.
Он повернулся к Сандре. Его холодные голубые глаза дико сверкнули, и Сандра в испуге вздрогнула.
— Бедный Эндрю! — подзадорила Исида. — Неужели вас не разогрели наши маленькие забавы с малышкой? Почему бы вам по-мужски не развлечься с ней, пока она еще может что-то дать? Только поживее!
Это был риск, но Друммонд не мог противостоять искушению. Она была красива, словно свежесорванный цветок, и было бы грешно выбросить цветок, не насладившись его ароматом. Исида права! Взгляды обеих женщин, которые своими действиями возбудили перед этим девушку, распалили и его вожделение. Он почувствовал в себе неудержимую страсть, для удовлетворения которой ему, казалось, хватит и мгновения. А потом он убьет ее, чтобы никакой другой мужчина никогда больше не смог ею воспользоваться! Он выскользнул из своих брюк.
С кривой улыбкой, предвкушая наслаждение, он приблизился к неподвижно лежавшей на каменном алтаре девушке.
— Почему она не идет?
Дональд напряженно вглядывался в ворота, в которых уже давно должна была появиться Сандра.
— Наверняка заболталась с кем-нибудь, — попытался успокоить его Алек.
Заканчивался уже следующий номер, а Сандры все еще не было. Дональда охватила паника. Он потянул брата назад, к сцене, нашел администратора, который перед концертом разговаривал с Сандрой.
— Вы случайно не знаете, что произошло с Сандрой Митчелл? — спросил он его.
Мужчина отрицательно покачал головой.
— Чем она занимается после выступления, это ее дело.
Дональд схватил его за галстук и встряхнул.
— Лучше скажите мне, что с ней стряслось! Я ее друг. И если она ранена и вы к этому имеете какое-либо отношение, я вам все кости переломаю!
— Оставьте меня! — завопил тот. — Я только на минутку задержал ее для фоторепортера из газеты. А ваша подруга упала в обморок. К счастью, на месте оказался доктор, который и увез ее с собой!
— Доктор, здесь?! — вытаращил глаза Алек.
— Да, одна из девушек группы «Ритмы фаллоса» сказала, что доктор ее брат, и они все вместе укатили. Они, наверное, в палатке «скорой помощи». Почему бы вам не наведаться туда самому и не убедиться во всем?
У Дональда закралось подозрение.
— Скажите, — не отступал он, — а как выглядел этот врач?
— Высокого роста, лет пятидесяти с небольшим, в очках. Одет так, будто вел прием в своем кабинете в Лондоне.
— Лондон? А мне сказали, что группа прибыла из Лос-Анджелеса?
— Это верно, — ответил служащий. — Но мужчина выглядел как британец, и речь у него была как у британца.
— О Боже! — простонал Дональд. — Я уверен, что мы этого субъекта уже однажды видели. А что ты думаешь об этом, Алек?
Администратор добавил:
— Его девушка по произношению тоже не была похожа на американку. А когда она сняла парик, то оказалась на редкость красивой, такая вся смуглая и экзотичная.
— Мы должны немедленно найти Сандру! — закричал Дональд. — Если это те люди, о которых мы думаем, то… она находится не в палатке «скорой помощи»!
— Что за люди, Дональд? — встревожился и его брат.
— Банда фанатиков, принадлежащая к какой-то темной религиозной секте.
— Что-то наподобие друидов? — попытался уточнить Алек и показал в направлении Стонхенджа.
Дональд вопросительно посмотрел на него.
— Возможно, там и решение вопроса.
Без лишних объяснений он рванулся к пульту управления освещением и крикнул обслуживавшему его оператору:
— Направьте прожектор на святилище, как вы это делали во время последнего номера Сандры Митчелл!
Оператор попытался запротестовать, но отчаяние в голосе Дональда убедило его.
Яркий свет луча прожектора упал на древние руины. И они увидели на плоском каменном алтаре распростертое обнаженное тело, над которым склонились две женщины в леопардовых шкурах, а рядом стоял мужчина в пиджаке и без брюк. Эффект воздействия этой сцены был потрясающим. Примерно сто тысяч пар людских глаз были направлены на святилище, и им показалось, что там исполняется какой-то странный ритуал. Публика зашумела.
Дональд выбежал на дорогу и схватил чей-то стоявший у ворот мотоцикл. Алек бросился за ним.
Внезапный свет ослепил Эндрю Друммонда. Он испуганно отшатнулся от Сандры. Клео с криком отскочила в сторону. Первой пришла в себя Исида.
— Быстро! — крикнула она. — Нас все видели! В машину!
— А что с девкой? — приостановился Друммонд.
— О небо! — Исида была вне себя. — Вы что, обалдели? Оставьте ее! Нас тут же схватят!
Она бросилась прочь. Наконец и до Эндрю Друммонда дошло, что пора бежать. Он рванулся за женщинами, вскочил в машину. Они надеялись успеть удрать беспрепятственно. И были уже близки к цели, когда перед их машиной возник мотоцикл. Друммонд узнал Дональда, выругался и крутанул руль в сторону. Тяжелый автомобиль неуклюже запетлял по дороге. Дональд нажал на тормоз, но уклониться от столкновения не сумел. Его отбросило в кусты. На корпусе автомобиля осталась глубокая вмятина. Не останавливаясь, Эндрю помчался дальше и скрылся в ночи.
Вскоре приехала санитарная машина. Сандру, завернутую в одеяло, положили на носилки. Отыскали и Дональда, который в бессознательном состоянии лежал возле мотоцикла. Алек осмотрел брата. Слава Богу, травмы были несерьезными, лишь больное колено выглядело совсем плохо. Алека охватило отчаяние. Что, если Дональд не сможет больше играть в футбол?