3-й день каштанового цвета. Дайм шер Дюбрайн.
— Мое! — жалобно провыла бездна… и схлопнулась.
В следующее мгновение Люкрес отпихнул Роне куда-то вниз и встал с кресла.
— Пожалуй, Конвенту придется дать тебе отставку немедленно, мой темный шер, — неожиданно ясно и трезво сказал он. — Эти старые пни все равно не способны оценить тебя по достоинству. Я хочу, чтобы ты служил мне и только мне.
Говоря это, он неторопливо поправил сбившиеся манжеты, а затем со вкусом потянулся. Дайм тоже встал с колен и поправил манжеты. А заодно и ментальные щиты. Все его настоящие чувства были тщательно упрятаны туда, где их не почует даже печать августейшего папеньки, да живет он вечно.
Бастерхази промолчал, но вспышка обжигающе темной ненависти сказала все за него. Шисом драный принц не отменил приказа «раздеться», поэтому Роне был все еще в одной сорочке.
— Вы рискуете своим здоровьем, брат мой. Игры с темной кровью опасны, — максимально занудным тоном сообщил Дайм прописную истину и легким презрением велел: — Довольно изображать шлюху, Бастерхази. Оденьтесь.
«Прости, Роне. Мне стыдно», — мысленно добавил он.
«На войне как на войне, — коснулся его насмешливый шепот. — Обсудим потом, мой свет».
«Демонски своевременное напоминание про войну», — с облегчением ответил Дайм, сохраняя все ту же презрительную мину.
Через мгновение Люкрес подтвердил распоряжение Дайма небрежным жестом:
— Достаточно, Бастерхази.
Роне тут же поднялся, привел себя в порядок и отступил на несколько шагов, почтительно склонив голову. От него по-прежнему полыхало бессильной ненавистью и унижением. А от Люкреса — самодовольством и предвкушением. Кажется, он даже не понял, что несколько секунд назад был на грани сумасшествия.
Сделав несколько шагов к окну, Люкрес остановился, еще раз потянулся, разминая плечи, и обернулся к Дайму.
— Ну-ну, Дамиен, не делай такое суровое лицо, — почти по-человечески улыбнулся он. — Я в самом деле ценю твою заботу. И не стой уже столбом, или во всем этом захолустном сарае нет ни одного кресла для моего брата?
Люкрес призвал еще одно кресло из соседней комнаты, сопроводив это щелчком пальцев, и гордо глянул на Дайма. О боги, да он жаждал похвалы! За то, как легко справился с этим тяжелым, практически невозможным для его третьей нижней категории действием. Причем похвалы и восхищения он ждал от Дайма.
Правда, вызвал этим лишь брезгливую жалость. Где-то внутри, очень далеко. Внешне… что ж, раз они с Роне начали играть этот спектакль, надо играть дальше. Несмотря на острое желание придушить Люкреса.
— Благодарю, брат мой, — как можно теплее сказал Дайм и вспомнил те старые и в чем-то даже прекрасные времена, когда верил в братское расположение Люкреса.
Пожалуй, ему стоит быть благодарным за ту иллюзию. Она очень ему помогала чувствовать себя человеком. И стоит показать Люкресу, что он доволен его успехами. Эмоционально показать, слова могут произвести обратный эффект.
А для начала сесть в это шисом драное кресло. Сразу после Люкреса, с полусекундной задержкой.
— Я рад, что мы становимся ближе, Дамиен. — Уловив тепло его одобрения, Люкрес улыбнулся шире. — Надеюсь, его всемогущество найдет кого-то другого для дипломатических миссий, и мы будем больше времени проводить вместе. Вместе мы намного сильнее, не так ли, брат мой?
— Без сомнения.
— Жаль, Саламандра так бездарно погибла. Она могла бы остаться в Валанте полпредом Конвента. А ты, Дамиен, ты тоже считаешь, что шеру Бастерхази подойдет место моего личного помощника?
— Вы любите играть с огнем, брат мой. — Дайм окинул Роне оценивающим и сытым взглядом. — Главное, как следует этот огонь обуздать.
Люкрес рассмеялся, явно представив себе, как именно Дайм будет обуздывать этот огонь.
— Да, я знал, что тебе понравится, Дамиен! Ну скажи, ты доволен вашей… дружбой? По-моему это так мило, что в твою первую брачную ночь с Ристаной рядом будет и шер Бастерхази.
— Рядом? — поднял бровь Дайм, сделав вид, что не понял пошлого намека.
— Так близко, как ты захочешь, Дамиен, — многозначительно усмехнулся Люкрес. — Уверен, шер Бастерхази будет счастлив сделать все, что только придет тебе в голову, брат мой. Не так ли, шер Бастерхази?
— Разумеется, сир, — с великолепным фальшивым смирением отозвался Роне.
— Будем считать, что это мой тебе подарок к свадьбе, Дамиен. К моей свадьбе и твоей свадьбе. Думаю, нам не стоит тянуть, наши дорогие невесты уже заждались.
— И когда же вы желаете устроить бракосочетание? — Дайм подпустил в тон легкий оттенок нетерпения.
— Помолвка — на торжествах в честь дня рождения моей милой дурочки, свадьба… Как думаешь, если мы с тобой украдем наших невест в ту же ночь и отвезем в Алью Райна, это будет достаточно романтично?
— Вы это серьезно?
— Да. Сто раз да! Мне надоела эта провинция, я хочу скорее домой! — Люкрес вскочил и принялся ходить взад и вперед по комнате. — Нам с тобой столько надо сделать, Дамиен, столько сделать! Ты помнишь, что тебя ждет герцогский титул? Эти самодовольные идиоты Анри и Норман сто раз пожалеют, что недооценили нас с тобой. Слышишь? Только мы — настоящие Брайноны, мы снова сделаем империю могущественной! Ты слышал, какой закон эти ублюдки предложили в парламенте? Они хотят ограничить права шеров! Наши, данные Двуедиными, права!
— Брат мой… — попробовал вклиниться Дайм, но Люкрес не позволил. Его глаза разгорелись, он уже почти бегал по комнате и гневно размахивал руками, но тут остановился и хмуро вперился взглядом в глаза Дайму.
— Это наш мир. Наш! Истинных шеров! Их собачье дело — подчиняться и благодарить за то, что Драконы снизошли к ним.
— Ты совершенно прав, брат мой.
— Помни об этом, Дамиен. Помни, что все, что я делаю, только для блага империи. Не будет сильных Брайнонов — не будет империи, а без империи этот мир развалится к шисам собачьим. — Тогда вам стоит поберечь свое здоровье, брат мой, — в последний, заведомо безнадежный раз попытался Дайм воззвать к его рассудку. — Я знаю, шера Лью верила в то, что делает, но вы на очень опасном пути. Вам нужен отдых и…
— Мне нужна твоя поддержка, Дамиен. Во всем. Ты должен верить в меня!
— Я верю, брат мой. Я из шкуры вон выпрыгиваю ради вашего благополучия. Позвольте же мне помочь…
— Так помоги! Прямо сейчас помоги. Научи мне, как ты это делаешь? — Люкрес подскочил к нему, наклонился, упершись руками в подлокотники кресла, и внезапно понизил голос. — Как, Дамиен, как тебе удается? Открой мне этот секрет.
— Что удается, Люкрес? — так же тихо переспросил Дайм, завороженный сумасшедшим огнем, сжигающим брата.
— Все это, с темным шером, — еще тише прошептал Люкрес и еще ближе наклонился к Дайму. — Ты впитал все, что он дал. Все. До капли. Даже больше! Я же вижу, сколько в тебе силы, и ни единого пятнышка этой проклятой черной мути. Как, Дамиен, научи меня… Хочешь, я отдам Бастерхази тебе насовсем, он будет целиком твой? Только научи, как ты это делаешь, шис тебя подери!
На последних словах голос Люкреса поднялся до крика, и он с силой оттолкнул кресло с сидящим в нем Даймом — так что то едва не упало. А сам он обернулся к Бастерхази, отошедшему в дальний угол.
— Если ты скажешь мне как, я верну твоей семье драный герцогский титул и дам все, что пожелаешь. Хочешь свободы, темный шер? Хочешь почтения и трепета? Я могу вернуть вам, Хиссовым отродьям, все, что у вас забрали по вашей же глупости. Ну? Выкладывай, Хиссов сын!
— Поясните, что именно вы желаете, сир.
— Пояснить? А то ты не понимаешь, Хиссово отродье!
Люкрес медленно и угрожающе направился к неподвижному Бастерхази, и Дайм на мгновение испугался. Не может быть, чтобы Люкрес увидел его истинную силу! Или они с Роне настолько потеряли контроль, что позволили ей прорваться наружу? Или же они недооценили Люкреса и он гораздо умнее и проницательнее, чем им казалось? Или же он просто погружен в свои грезы о могуществе настолько, что уже не воспринимает реальности? Проклятье… Как бы убрать отсюда Диена и влезть к сбрендившему братцу в мозги!
— Я могу лишь догадываться, сир.
— Ну так догадайся, шис тебя дери! — Люкрес снова кричал, брызгая слюной и размахивая руками. — Мне нужна эта сила! То, что вы сейчас сделали, будь вы оба прокляты! Как?! Отвечай, Бастерхази, как ты это делаешь? Откуда ты ее берешь? Я же видел, все видел… хватит притворяться! Я приказываю тебе, говори! Как ты это делаешь?
— Я делаю так, как вы приказали, сир.
— Хиссов… Ты, Хиссов сын! Я приказываю тебе, сделай это для меня, эта сила нужна мне, сейчас же!
— Это опас…
— Не смей возражать! — еще повысил он голос.
— Ваш приказ, сир, — склонил голову Бастерхази, и его аура затрепетала, потекла к Люкресу, окутала его так же, как совсем недавно окутывала Дайма…
Он с брезгливым ужасом смотрел на тщетные попытки Люкреса впитать темный дар, на то, как мутнеют и расплываются его собственные потоки. Света в них оставалось все меньше, но и тьма не приживалась, утекала сквозь зияющие прорехи и разъедала его, словно кислота.
На мгновение он даже подумал: что, если не останавливать Люкреса? Позволить ему окончательно загубить свой дар и умереть? Это же так просто! Еще несколько минут, и все будет кончено. Не зря же Конвент категорически запрещает подобные эксперименты. И с кровью шеров в том числе.
Пожалуй, если бы не Диен…
— Именем Конвента, прекратите, — рявкнул Дайм ровно на полсекунды раньше, чем то же самое приказал лейтенант Диен. — Шер Бастерхази, убирайтесь немедленно!
Не дожидаясь конца фразы, Роне отскочил от Люкреса, свернул все потоки и закрылся наглухо.
— Прошу вас, сир, — глухо сказал он, склонившись перед Люкресом. — Вам немедленно нужен целитель.
— Ты… ты не смеешь! — взъярился Люкрес, не желающий видеть, что происходит с его аурой. — Бастерхази, я приказываю!
— Умоляю, сир, вам необходима помощь светлого шера! — Роне упал на колени. — Темная кровь опасна для вас, сир! Прошу!..
— Бастерхази, именем Конвента, вон отсюда, — ровно приказал Диен и шагнул к Люкресу.
— Простите, сир, я не могу ослушаться, — пробормотал Роне и исчез.
А Люкрес, бешено сверкая глазами и не замечая, как его качает, развернулся к Дайму.
— Не смей вмешиваться! Ты… ты… убирайся, предатель! Ублюдок! Ненавижу!..
— Это приказ, брат мой?
— Да, это при… — заорал Люкрес, но не успел закончить. Лейтенант Диен закрыл ему рот ладонью, а другой рукой прижал к себе так, что Люкрес не мог даже дернуться.
— Приступайте к исцелению, полковник. Его высочеству необходима немедленная помощь.
— Помогите его высочеству прилечь, лейтенант, — распорядился Дайм, прощаясь с надеждой на скоропостижную кончину Люкреса по причине его собственной дури.
Впрочем, какой бы ни была причина, отвечать за смерть августейшего недоноска в любом случае пришлось бы Дайму. Собственной шкурой. Так что все к лучшему.