2-3-й день каштанового цвета, Суард, Себастьяно бие Морелле.
От Клайво братья отправились к Ульриху, поздравить с праздником и проведать «редкого ирийского» вороненка. Все равно наставник отменил тренировки на всю праздничную неделю — можно гулять до упаду. Правда, обоих не особо привлекали народные увеселения: призовая стрельба из лука, борьба на кулачках, собачьи бега, лазанье по намасленному столбу и даже столь любимые южанами бычьи бои и бега. Не хотелось и напиваться с мастеровыми в таверне или с шерами в ресторации.
— Может, к устрице До? — отвергнув все развлечения, предложил Шорох.
— Не. Завтра с утра заниматься с Клайво. Гитарой, — мечтательно протянул Стриж. — Надо выспаться. Завтра?
— Ненормальный. Ну и что мне тут делать одному? — пихнув собранную сумку, осведомился Шорох. — Тоска.
— Угу. А пошли со мной? Заодно и потренируемся с утра. А то что-то как-то не так.
Самого Клайво братья не застали, зато Сатифа обрадовалась им, как родным, накормила вторым ужином — первым их кормила дома мама Фаина. Они отлично выспались, отлично потренировались перед завтраком, потом отдохнули в лавке и даже продали случайно забредшему сашмирцу скрипку втридорога. Сам же маэстро вернулся на рассвете и отсыпался, не волнуясь об ученике.
Проснулся он лишь около полудня и, едва выпив шамьету, начал учить Стрижа играть на гитаре.
Урок привел Стрижа в восторженно-мечтательное настроение, чем и воспользовался заскучавший брат.
— Идем к Устрице. Сколько можно! Или ты теперь и спать будешь с гитарой?
К удивлению брата, спать с гитарой Стриж не захотел. Более того, даже не понес ее с собой в квартал Русалок: пошептал ей ласково на прощанье, уложил на бархат и, с сожалением оглядываясь, пошел-таки к Устрице. О чем, впрочем, не пожалел.
Едва усталые и довольные братья ввалились на кухню и вручили Фаине охапку надранных в чьем-то саду цветов, на пороге показался наставник.
— Явились, бездельники? Ну-ну. — Он скептически оглядел потрепанных и взъерошенных учеников. — Из какого болота вылезли?
Братья потупились, пряча ухмылки: вряд ли кабаре, где плясала До, можно было назвать болотом.
— И где остальные, вы, разумеется, не знаете.
Ученики лишь пожали плечами.
— Хоть пива не пили. Быстро ужинать и в кабинет, — приказал не по-праздничному серьезный наставник и растворился в темном коридоре.
Быстро — значит быстро. Покончив с жарким, братья помчались на второй этаж.
Из-под двери кабинета сочился полынный запах: наставник жег благовонные палочки и наверняка читал «Хроники».
Так и было. Едва ученики вошли, он заложил том вышитой закладкой, отодвинул на угол стола и бросил Шороху:
— Куда выходит окно спальни виконта Торрелавьеха?
— В сад, четвертое справа, второй этаж.
— Где виконт хранит коллекцию древнего барахла?
— Второй этаж, южное крыло, угловой кабинет.
— Защита?
— Сад охраняют шесть собак, выученных Седым. Запоры гномьи. На окнах первого этажа руны ледяной виверры. В кабинете, где коллекция, замок песчаной змеи, — снова ответил Стриж.
— Как попасть в кабинет, знаете?
Шорох кивнул.
— Если есть гоблинова свирель, то никаких проблем.
— Есть. — Наставник положил на стол костяную дудочку. — Из коллекции виконта нужна шкатулка тисового дерева, инкрустация перламутром и эбеном. Вещица магическая. Поэтому будьте осторожны и зря не рискуйте.
— Да, наставник, — ответили братья в один голос.
— Шкатулку сегодня до рассвета нужно доставить в Риль Суардис, на балкон покоев герцога Альгредо.
Стриж с Шорохом переглянулись, но от смешков воздержались. Да уж, заказ более чем странный, но и наставник ведет себя как-то не так. Словно на него снизошло просветление. Хотя в случае Мастера Ткача уж скорее Хиссова благодать.
— Кажется, мы пропустили что-то интересное, — задумчиво пробормотал Стриж, раскладывая по карманам мотки веревки, отмычки и прочие необходимые в их непростом деле железки.
— Если оно нас касается — не пропустим, а нет, так и сожалеть не о чем, — философски пожал плечами Шорох.
Когда к заросшему саду виконта Торрелавьеха приблизились двое, натасканные на воров псы беззвучно освободили дорогу и проводили гостей настороженными взглядами, держась на почтительном расстоянии. Теперь же псы обходили жимолость в южной части сада стороной.
Двое наблюдали из-за кустов за окнами, шепотом ругаясь: все нормальные люди после полуночи спят, а эти? Три лошади дожидаются в конюшне, из кухонной печи дым, в окнах мелькает свет. Сам виконт опять собрал таких же, как он сам, сумасшедших игроков и режется в карты. В курительной. Младшего Торрелавьеха до сих пор нет, проматывает по борделям то, что не успел спустить папаша. Вряд ли он вернется до утра и пойдет в отцовский кабинет — ничего ценного там не осталось, — но чем Хисс не шутит?
Ожидание затягивалось: вдоль ограды процокал уже четвертый конный патруль, Кукольные часы на башне магистрата пробили дважды. Похоже, папаша Торрелавьеха решил проиграть последнее, а может, ему против обыкновения везло. Но гости и не думали расходиться, а старик дворецкий все бродил от кухни до курительной и обратно.
— Забери его шис! Третий час, — сквозь зубы выругался Шорох.
— Мог бы отпустить дворецкого спать, старый пень, — проворчал Стриж. — Придется идти через второй этаж.
— Придется. А то дождемся, пока младший притащится и затеет скандал на весь квартал.
Стриж поморщился. Ему как-то довелось наблюдать, как младший Торрелавьеха за шкирку тащил пьяного в стельку отца из игрального дома. Такие же пьяные приятели виконта требовали дать им отыграться, виконт заплетающимся языком вещал о величии рода и грядущем богатстве, а наследник великих долгов огрызался и обещал прирезать особо рьяных, если снова увидит их рядом с отцом.
Кстати, один из тех игроков, известный шулер, буквально через два дня был найден городской стражей в Нижнем городе, наполовину обглоданным крысами. Расследовать его смерть никто не стал, все только вздохнули с облегчением.
— Шисов дысс. Ладно. Ты внизу, я пошел. Все равно василиска не высидим, только замерзнем как жабы.
Проверив на груди гоблинову свирель, охру и отмычки в кармане, Стриж метнулся из кустов к фасаду. И присвистнул: вблизи окна мерцали пятнами лазурного налета, свечение расползалось от полустертых рун.
«Все же странно, почему наставник не говорил, что посвященные мастера теней видят магию. А красиво, шис дери!»
— Псс! Что случилось? — послышался из кустов шепот.
Стриж помотал головой, вытряхивая посторонние мысли.
— Ничего!
И полез наверх, к окну углового кабинета. При постройке особняка двести лет назад Торрелавьеха думали о роскоши, а не о безопасности: каменные узоры вполне сошли бы за лестницу уличному мальчишке, не то что мастеру теней.
Нужное окно оказалось защищено много лучше. Пока Шорох бдительно оглядывал улицу и парадный подъезд, Стриж затирал руну гномьей охрой. Той самой охрой, про которую все гномы в один голос твердят: нет ее! Слухи врут! Не бывает такого, что истинные руны можно просто затереть! Но тем не менее Стриж всего лишь неделю назад на спор с Ульрихом сам сварил эту охру, под присмотром гнома, разумеется. Что будет, если об этом споре узнает рунмастер клана, Ульрих не говорил, только бледнел, кусал бороду и ругался так, что зурги бы покраснели слушать.
Стриж балансировал на карнизе, избегая касаться окна: силуэт виверры разевал пасть и пускал клубы снежинок, покрывая стекло изморозью. Наконец руна стерлась, лишая заклинание силы. Стриж облегченно вздохнул и взялся за оконный замок. Виверра продолжала шипеть, но убийственный мороз ее дыхания превратился в туман.
— Уберись, ящерица, — шикнул Стриж, когда заклинание попыталось сорваться со стекла и щелкнуло призрачными зубами, едва не достав его пальцы. — Разобьешь стекло, мне же проще.
Стекло в ответ звякнуло и перестало дрожать, а оскорбленная виверра свернулась в нижнем углу и прикрыла нос хвостом. Из-за гребня злорадно мигали глазки: «Все равно влипнешь, воришка!»
— Ничего себе магия, шисов дысс.
Несколько мгновений, и щеколда поддалась «ловцу металлов» — еще одному предмету гордости Ульриха, за продажу которого на сторону старейшины оторвали бы ему бороду и выгнали из клана.
«А, мелочи. Ловца любой мастер сделает. Это тебе не охра!»
Показав язык посрамленной виверре, Стриж достал дудочку из кости гоблина и зажал зубами. Виверра разочарованно закрыла глаза и истаяла, вновь растекшись по стеклу лазурным мерцанием. Гоблинова свирель издала еле слышный всхлип со свистом. В ответ на полу засветились шесть вписанных в окружности рун. Из ближайшей высунулась змеиная голова, попробовала раздвоенным языком воздух и, признав владельца дудочки за хозяина, скрылась.
Путь к шкафу с рухлядью был свободен, но Стрижа не покидало ощущение подвоха. По идее, змеи больше не представляли опасности, но он все равно старался обходить руны: лучше перестраховаться, чем сдохнуть от яда.
Он подошел к застекленным шкафам. При виде остатков виконтовой коллекции хотелось плюнуть: ничего мало-мальски ценного. Разве что две шкатулки. Одна — тик, инкрустация перламутром — его заказ. Вещица мягко светилась сладко-мандариновым, безобидная, как новорожденный котенок. А вторая… в дальнем углу притаилась вещь опасней виверры и песчаных змей, вместе взятых. Крохотная невзрачная шкатулка со щербатой крышкой казалась лазом в логово пумы. От нее несло смрадом разложения и смерти. Черные с красно-фиолетовым отливом нити свивались и переплетались, как могильные черви. Отвратительно!
Стриж непроизвольно попятился.
Артефакт манил, притягивал, требовал:
«Коснись! Загляни в меня! Возьми сокровище!» — Призрачный голос, как скольжение гадюки по руке, вызывал дрожь и завораживал.
От этого голоса хотелось бежать, спрятаться. Или спрятать подальше эту мерзость. Закопать поглубже и забыть.
Гадостная дрожь в коленках оказалась последней каплей. Стриж потерял способность здраво мыслить. Взгляд его наткнулся на заказанную вещицу, и вдруг померещилось, что сладкое сияние скроет темный ужас. Не думая о последствиях, он подставил тиковую шкатулку к полке, какой-то из статуэток подцепил клубок могильных червей и смахнул в сердцевину мандарина.
Щелк! Шкатулка захлопнулась, погасив черноту, и помешательство тут же прошло. Стриж осознал себя дрожащим, как суслик под зимним дождем, и таким же мокрым.
— Чтоб тебе провалиться в Ургаш до срока, шисов дысс! Понаделают зуржьего дерьма.
Сунув шкатулку в заплечный мешок, он прикрыл окно и полез вниз. Пусть заказчик разбирается, что за дрянь там внутри.
— Чтобы я еще раз хоть посмотрел на это… это… тьфу!
— Эй, ты чего? — Встревоженный Шорох подбежал, едва он спрыгнул на землю.
— Все нормально, — попытался улыбнуться Стриж.
Но брат озабоченно покачал головой.
— Ты что, повстречался с придворным магом?
— Типун тебе на язык!
Стрижа передернуло: вот будет подарочек гильдии, если один дурной ученик вмешался в дела темного шера! Упаси Сестра от внимания высоких особ! И так впечатлений выше крыши. Говорящие шкатулки, кусачие заклинания, ну их к Хиссу!
До Риль Суардиса добирались в молчании, и пронизывающим дворец волшебным сиянием Стриж сегодня любовался без прежнего восторга. То есть ему очень хотелось хоть краем глаза увидеть сумрачную принцессу! Но не сейчас, когда у него в мешке шисом драный темный артефакт. С такой дрянью ему вряд ли удастся прикинуться простым менестрелем, его даже спрашивать не станут — кто и откуда. Сразу в Гнилой Мешок и на плаху или, хуже того, в подвалы башни Рассвета. А уж там придворный маг подробно ему объяснит, почему никогда нельзя трогать темные артефакты и вмешиваться в его, придворного мага, дела.
Нет уж. Никаких принцесс. Тихонько забраться на балкон, положить в уголок завернутую в холстину мандариновую шкатулку — и бегом отсюда, бегом!
Правда, из-под первых деревьев Леса Фей Стриж все равно обернулся на башню Заката — белую, голубую и лиловую, похожую на волшебное дерево, вросшее ветвями в самое небо. И пообещал себе, что непременно сюда вернется и увидит сумрачную принцессу вблизи. Потом. А пока — сказать Мастеру, что дело сделано, получить свой гонорар и пойти к Устрице До. У нее и подружек из волшебных штучек только ловкие ротики и бездонные карманы.
Волшебные штучки милашки До не подвели. К рассвету Стриж и Шорох, уставшие и довольные, дрыхли вповалку в ее комнате.
А сама Устрица любовалась на четыре честно заработанные сестрицы и настоящий золотой империал, выкатившийся из кармана белобрысого очаровашки. Она не собиралась его красть, упаси Светлая! Эти с виду безобидные мальчики в пятом часу утра дошли до таверны и сохранили не только жизнь, но и кошелек. Даже не подрались ни с кем! Так что простой девушке лучше не выяснять, кто они такие, а утром честно заработать свой империал. И с такими деньжищами выбраться наконец из этой проклятой дыры!