Джеймс сидел за столом, и лениво обводил взглядом помещение главного зала. Как долго они шли к этому, и теперь, каждый, а он был в этом уверен, испытывал глубокое чувство удовлетворения. Их вожак счастлив, а значит, у них будет место, за которое они будут биться до крови.
Наконец-то, спустя долгие годы, они нашли свой кров. Многим нравилась кочевая жизнь, но не Джеймсу. Мужчина хотел совершенно иного. Хотел покоя. Но сейчас, в столь опасное для них время, как никогда понимал, что еще многое предстоит сделать, для того, чтобы это место полноправно стало принадлежать им. И придется в борьбе за это пролить еще немало крови.
И он сделает это. За Одином, Джеймс всегда был готов идти хоть в огонь, хоть в воду, прийти на помощь, и защитить спину своего вожака и лучшего друга. Джеймс знал, что Один отплатит тем же. Уже слишком долго они были рядом. И теперь, если для того чтобы свершить свою месть Одину требовалась эта девушка, Джеймс будет целиком и полностью поддерживать своего друга.
Разве могло отродье, такого ублюдка, как Гаррик, быть лучше своего отца? Совершенно нет. И он в этом не сомневался. Такие люди не заслуживают пощады. Даже сейчас, наверное, девчонка старается вызвать жалость Одина, обливаясь горючими слезами.
Подняв кружку с вином, о котором он совсем забыл, предаваясь раздумьям, мужчина отпил глоток, поморщившись от кислого вкуса. Со стуком поставив кружку на деревянный стол, он жестом позвал служанку, которую уже давно заметил. Маленькая, черноволосая, такие ему всегда нравились. Одетая в неброское платье, девушка тихо стояла около выхода, вздрагивая каждый раз, когда мимо проходили мужчины.
Заметив движение Джеймса, девушка, казалось, стала еще меньше. Но потом ей все же удалась преодолеть первоначальное замешательство, и она двинулась к столу, стараясь по пути не привлекать к себе лишнего внимания. Это у нее получалось очень плохо. Ни один мужчина не пропустил бы мимо такую красивую женщину. — Чем могу помочь вам, господин? Голосок девушки был едва слышен, а сама она замерла у стола, низко склонив голову. Джеймс усмехнулся и протянув руку подозвал служанку еще ближе к себе.
— Как тебя зовут, девушка? — пророкотал мужчина.
— Лира.
От волнения, руки девушки лихорадочно сминали передник, повязанный поверх платья. Прядь красивых темных волос, выбилась из общей массы, придавая ей еще более невинный вид, и как будто соблазняла Джеймса прикоснуться к щеке Лиры. Что он собственно и сделал. И не прогадал.
На ощупь кожа девушки оказалась нежной и мягкой, совсем не такой, какая должна быть у служанки. Мужчина, привыкший держать в руках оружие, а в объятиях только шлюх, наслаждался прикосновениями к Лире. Разве может девушка в таком месте сохранить невинность? Тем более зная, кто был ее хозяином, Джеймс глубоко сомневался в том, что девушка и в самом деле, такая невинная, какой хочет казаться. Скорее всего, это только уловка, чтобы привлечь к себе больше мужского внимания.
Лира не знала, кто этот таинственный мужчина. Да и не мудрено. Теперь в замке было много устрашающих мужчин. Но именно этот, был самый таинственный и красивый из всех. Первый раз, она заметила его, тогда, когда, он приволок и втолкнул в зал Еву, дочь хозяина. То, что произошло дальше, напугало Лиру. Она никогда не видела эту сторону отношений между мужчиной и женщиной, ведь всю свою недолгую жизнь прожила со старой сумасшедшей бабкой, которая не выпускала внучку из дома. И Лира прекрасно знала, почему она так поступала.
Когда-то давно потеряв свою единственную дочь, старая женщина не хотела потерять и единственную внучку. Но так не могло продолжаться всегда. Лира знала, что рано или поздно, ей придется уйти. Она видела это. В своих видениях. Как до нее видела все о своей судьбе мама, а еще раньше бабушка.
Это было их проклятие. Всем женщинам их рода было суждено видеть грядущие события и перемены. Поэтому Лира знала, что скоро появится мужчина, который изменит всю ее жизнь.
Она видела его в своих видениях. А теперь увидела и в жизни. Он сидел прямо перед ней, за столом, в задумчивости опустив глаза. От него исходила аура опасности. Но все же, она не сомневалась в том, что он именно тот, кого она видела в своих видениях. Она чувствовала это. И это ее пугало.
— Кто из моих воинов заявил на тебя свои права?
Воин огорошил своим вопросом Лиру, заставив забыть о размышлениях.
— Н-никто, — от волнения она начала заикаться, и еще больше краснеть. Грохот выдвигаемого стула напугал Лиру, и от страха она попятилась назад.
— Тогда ты моя! — прорычал Джеймс. Обхватив Лиру за бедра, он закинул ее себе на плечо и двинулся к лестнице.
Один спускался по лестнице, когда мимо него пронесся Джеймс с девушкой на плечах. Странно, такое поведение не было присуще воину, обычно, женщины сами выстраивались в очередь, чтобы получить от него немного внимания. Что удивительно, девушка на плече Джеймса, не издавала ни малейшего звука, и совсем не оказывала сопротивления.
Останавливать воина Один не стал. Да и по лицу мужчины было видно, что девушку из своих рук он не выпустит не под каким предлогом. Если Джеймс решился на такие действия, значит так и надо. И не в привычках Одина было вмешиваться в чужие дела.
Пройдя через дверной проход, Один зашел в главный зал. Первое что бросилось ему в глаза, был Гаррик, надежно прикованный цепями к стене. Даже один его вид будил в Одине желание разорвать эту падаль голыми руками. Но еще рано, совсем рано. Пусть думает, что то, что происходит с ним сейчас, это высшая мера наказания. Надо разозлить его, и увидеть, что он предпримет. А Один будет наблюдать за ним и выжидать, тем более сейчас ему было чем заняться.
Заняв главное место за столом, Один подозвал Деррика, воина, который как раз в это время входил в зал. Его воинам еще предстояло освоиться, и судя по довольной улыбке на лице Деррика, начало уже положено.
— Приведи сюда мою девку, — отдал приказ Один, махнув рукой в сторону лестницы, — Если будет упираться, тащи, не жалея. Я разрешаю.
Краем глаза, Один увидел, как в своем углу передернулся Гаррик, когда услышал приказ. Усмехнувшись, мужчина сделал знак служанке, мелькающей в зале. Поняв его с полуслова, женщина метнулась в сторону кухни, стараясь как можно быстрее услужить воину. Сейчас Один хозяин в замке, и его приказы должны выполняться беспрекословно.
Откинув голову на спинку высокого деревянного стула, Один прикрыл глаза. Как же долго он ждал этого часа. Годы кочевой жизни и изнурительной борьбы, каждое прожитое мгновение приближало его к этому часу, часу мести. И любое сопротивление, оказанное ему, будет сурово наказано.
Все должны понимать, что с этого дня их жизни поменялась. Если они хотят жить спокойно, им стоит привыкнуть к этому. Теперь это его замок, его по праву, и ни у кого не должно возникать сомнения, в том, что именно он хозяин и вожак.
Когда дверь снова распахнулась, Ева вздрогнула от испуга. Но как оказалось, в комнату вошел вовсе не Один, а незнакомый ей воин. С презрением взглянув на нее, мужчина произнес:
— Один желает видеть тебя в зале, девка. И лучше не заставляй меня марать об тебя руки, а иди сама и по своей воле. Я, конечно люблю женщин, но даже прикасаться к такой как ты не пожелаю.
От таких унизительных слов, Ева вздрогнула, дрожа от ужаса. Но, прекрасно понимая, что было очень глупо рассчитывать на то, что ее, наконец, оставят в покое, она с трудом поднялась на ноги, скрипя зубами от боли в ноге. Едва удерживая равновесие, Ева только сейчас вспомнила, что у нее нет никакой одежды, и мужчина, по-прежнему смотрит на нее, даже не потрудившись отвести взгляд.
Покраснев от смущения, Ева заставила себя прошептать:
— Пожалуйста, — запнувшись на полуслове от страха, она тихо продолжила, — пожалуйста, отвернитесь, прошу вас.
— Было бы, на что смотреть, — хмыкнул мужчина, но все же отвернулся.
С облегчением выдохнув, Ева огляделась в поиске одежды. Ничего более подходящего, чем покрывало на кровати, в комнате не нашлось. Поспешно сдернув его, Ева обернулась тканью, уже давно истончившейся от старости, прикрывая свое тело. Неловко придерживая одеяло, и осторожно переставляя ноги, Ева подошла к воину. Почувствовав ее приближение, мужчина резко развернулся, едва не толкнув сильным натренированным плечом.
— Я готова, — сказала Ева, еще сильнее кутаясь в одеяло.
— Тогда иди вперед, так, чтобы я тебя видел, — проговорил мужчина, удовлетворенно кивая. Ему пришлось по душе, то, как на удивление быстро и споро собралась эта девчонка. Почему-то ему казалось, что она постарается воспользоваться шансом, чтобы привлечь его внимание. Только в его лице она никогда бы не смогла найти своего покровителя. Он, так же, как и остальные воины, был слишком многим обязан Одину.
Не поднимая головы, Ева следовала за мужчиной. Двигая ногами, она только сейчас осознала, что за этот долгий и полный несчастий день, впервые идет самостоятельно, и ее никто не тащит за собой. Но, вместе с этим, Ева понимала, что это всего лишь иллюзия, ведь стоит ей только на секунду остановиться, и воин, за которым она следует по пятам, тотчас предпримет меры. Ева в этом не сомневалась.
Наконец-то преодолев последнее препятствие в виде лестницы, Ева оказалась в зале. Опять. Тяжело дыша, она остановилась, собираясь с силами. Но, мужчин рядом с ней облегченно вздохнул и схватив за руку, подтолкнул ее к своему господину, сидящему во главе стола. Взгляд Евы упал на стол и она едва сдержала стон ужаса. Она бы все отдала, чтобы больше никогда не видеть это место. Место, где ее лишили того единственного, что у нее было.
Вздрогнув, Ева мотнула головой, а потом перевела взгляд на господина.
Ей казалось, что прошло всего одно мгновение с того времени как Один был с ней в комнате. То чувство, которое она ощущала, когда он находился с ней рядом, будоражило душу, заставляя замирать от страха. А мужчина как будто совсем и не замечал ее появления, и был больше занят едой, стоявшей перед ним. Но Ева знала, что это спокойствие обманчиво. Даже не проявляя особого внимания, Один был на страже.
Чувствуя взгляд прожигающий спину, Ева обернулась, и еще больше оцепенела от страха. Из-за всего, что произошло с ней в этот день, она и думать забыла, что и отец тоже оказался пленником Одина. Странно, но Ева совсем его не жалела. Может быть, в глубине своей души, она была рада, что он больше никогда к ней не прикоснется, и ей больше не придется терпеть его побои.
От этой мысли Еве стало дурно и стыдно за саму себя. Что с ней случилось? Ведь она никогда прежде не думала, что может быть настолько жестокой и будет радоваться, в тот момент, когда другому человеку плохо. Всегда кроткая и спокойная, она стойко переносила все неприятности своей жизни, никогда не жаловалась и никому не желала ничего плохого. Стоит ли ей стыдиться своих мыслей? Ведь это только мысли. Сейчас Гаррик сидел на цепи, словно дикая собака. А она сама, потеряв одного мучителя, обрела его в другом лице. Только на этот раз все гораздо хуже. И совсем неизвестно, что ее ждет дальше.
Как будто услышав ее мысли Один, наконец обратил на нее свое внимание. Ох, лучше бы он этого не делал. И так холодные глаза, казалось, заледенели еще больше.
— Подойди ко мне, — грубо рыкнул Один, резко отодвинув от себя тарелку.
Придерживая одеяло, так и норовящее упасть, аккуратно делая каждый шаг, Ева двинулась к Одину.
— Что это на тебе? — ледяным взглядом, он оглядел Еву с ног до головы. А когда она подошла ближе, протянув руку, он вцепился в одеяло, которое девушка использовала как подобие одежды.
— Прошу вас, не надо, — произнесла Ева, попятившись назад, и продолжая удерживать злосчастное одеяло. Она не могла поверить, что мужчина собирается оставить ее полностью обнаженной перед своими воинами.
— Почему, черт возьми, на тебе это одеяло? По-моему, я дал тебе достаточно времени, на то, чтобы одеться, — медленно проговорил Один, сильнее потянув на себя одеяло.
— У меня было только одно платье, то, что вы порвали, — прошептала Ева, еще ниже опустив голову.
— Ну, не думай, что и сейчас что-то поменяется, — хмыкнул Один, резко разжимая пальцы, отчего Ева едва удержалась на ногах, — Что ж, пора решить твою судьбу, не можешь же ты вечно отлынивать от работы, просиживая все время в комнате. Если ты моя шлюха, это не говорит о том, что у тебя есть особые привилегии. Так что найди себе какую-нибудь одежду, и отправляйся на кухню. Сделай хоть что-нибудь полезное. Эту дрянь просто не возможно есть, — он оттолкнул от себя тарелку с кашей, а затем сделал знак одной из служанок подойти ближе. — Найди одежду для нее, а затем отведи на кухню. Пусть выполняет самую тяжелую работу. Запомни, никто не имеет право к ней прикасаться, и, если кто-нибудь будет оказывать ей помощь, каждый будет иметь дело со мной. На этом все.
Поднявшись на ноги, Один подошел к Еве. Обхватив ее голову руками и наклонив, так как ему было удобно, он грубо поцеловал ее, будто ставя на ней свое клеймо. Прошло совсем немного времени, когда оттолкнув ее от себя и с презрением вытерев губы, Один прорычал:
— Иди.