Сложив руки на груди, Один прислонился к двери, рассматривая, как люди Дерека проходят через главные ворота, а затем расходятся по всему внутреннему дворику. Переговариваясь, они распрягали лошадей и следуя указания, уводили их в ближайшие конюшни.
Среди воинов были и тем, кто оказался знаком Одину. Некоторых, он знал в лицо, вытаскивая воспоминания о них из глубины своей памяти. Конечно, они не остались теми молодыми воинами, от которых он перенимал искусство боя. Многие из них претерпели сильные изменения. Время отнеслось к ним слишком безжалостно. Теперь, они были взрослыми мужчинами с убеленными сединами волосами. Их лица, испещренные шрамами, хранили следы суровых боев, в которых им посчастливилось побывать.
Один никогда не сомневался в том, что Дерек был мудрым правителем. Именно его решимость и храбрость помогала ему раз за разом защищать свою территорию, на которой веками жили его предки. Собираясь и дальше сохранять своего могущество, он старался делать так, чтобы его войско постоянно пополнялось молодыми, на все готовыми воинами. В обмен на это они получали дом и надежду на будущее, и больше никогда не покидали свою новоиспеченную семью.
— Ты ждал этого? — Джеймс остановился рядом с другом, и бросил нетерпеливый взгляд в толпу воинов своего отца.
— Без всякого сомнения. День, когда я убью Гаррика будет лучшим в моей жизни. — хмыкнул Один.
Он не стал дожидаться пока Джеймс ответит. Оттолкнувшись от двери, он сошел со ступенек, чтобы, как и следовало хозяину замка, поприветствовать Дерека и Селию.
Как и положено жене господина, Селия шла чуть позади. Воины кланялись ей, что говорило о большом уважении, которое они испытывали к этой женщине. Она имела над ними свою власть, и в ее мудрости никто не сомневался. Хрупкая невысокая женщина смогла завоевать их преданность, не прибегая при этом к власти своего мужа.
Они встретились на полпути друг от друга. Как и было положено, Один уважительно поклонился, приветствуя людей, которые практически заменили ему родителей.
— Ну здравствуй, сынок.
Дерек не стал церемониться и просто по-дружески похлопал Одина по плечу. Джеймса же, он привлек в свои родительские объятия. Селия, лучезарно улыбаясь, вошла в сильные руки своего сына, прижимаясь к нему, что было сил. Она не могла передать словами, как сильно соскучилась.
Джеймс позволил ей еще немного понежиться в своих объятьях, а затем отпустил. Селия перевела дыхания, наконец получив возможность вздохнуть полной грудью. Как же сын повзрослел. На ее глаза накатили незваные слезы.
Улыбнувшись, она перевела взгляд на Одина, а затем медленно приблизилась к нему. Будь ее дочь жива, то она бы гордилась своим мужем. Мужественный, сильный мужчина. Достойный господин своих людей.
— Моя дочь гордилась бы тобой, — Селия озвучила свои мысли, не собираясь при этом скрывать слез. Они были ее гордостью. Ее воспоминаниями о потерянном ребенке. О дочери, которую у нее так жестоко отобрали.
Дерек всегда чутко относился к своей жене. С каждым годом, их любовь не угасала, лишь расцветала с новой силой. Потеря Клэр едва не подкосила его. И если бы в то время, Селии не было рядом, он и не знал, какие глупости мог совершить.
Притянув жену к себе, он прижался подбородком к ее затылку, позволяя ей почувствовать, что он рядом. Он не стеснялся проявлять свои чувства прилюдно, ведь это его женщина, и она принадлежит только ему.
Один смотрел на Селию, рассматривая ее лицо, не утратившее былой красоты. Была бы взрослая Клэр похожа на эту прекрасную женщину? Будь это так, она бы покорила его сердце, не только как маленькая девочка, но и как желанная женщина. Сейчас же, вместо нее, это место отвоевала та, в чьих жилах течет кровь Гаррика.
— Думаю, нам пора пройти внутрь.
Один указал рукой в сторону двери, и немного отошел в сторону, пропуская гостей вперед. Следуя за ними, он смотрел перед собой, чувствуя, как еще совсем недавно хорошее настроение, растворилось словно дымка тумана.
Лира сжимала кулаки, нервно поглядывая в сторону двери. Еще никогда она не испытывала волнения, подобного тому, что чувствовала прямо сейчас. Казалось, абсолютно каждая частичка ее тела, дрожала от неприятных переживаний.
Сцепив руки в замок, она прошлась по залу, не забывая при этом внимательно прислушиваться к звукам с улицы. Наверное, было бы лучше выйти на улицу, но, к сожалению, она не смогла набраться решимости, и нарушить приказ Джеймса. Одно дело идти ему наперекор ради Евы. Совсем другое, просто ему перечить. Нет, она должна находиться здесь, ждать его появления.
Лира остановилась, с трудом сдерживая дрожь страха. Что если она не понравится родителям Джеймса? Когда он рассказал ей о их скором приезде, она сразу поняла, что грядет что-то необычное. Но вот что именно, она так и не увидела. Касалось это ее или Евы, она не знала. Иногда, ей очень хотелось быть такой же, как и все остальные. Ничего не знать и не видеть.
Звук открываемой двери напугал Лиру, и она взволнованно вздохнула. Поспешно отойдя в сторону, она с замиранием сердца наблюдала за женщиной, которая казалось слишком хрупкой по сравнению с окружающими ее мужчинами. Муж, сын и мужчина, с которым ее дочь должна была связать свою судьбу.
Лира даже немного позавидовала этой женщине. Всю жизнь, она хотела, чтобы хоть кто-то любил ее так же, как несомненно любят Селию. А в том, что она купалась в любви, Лира нисколько не сомневалась. Это виднелось в ее глазах, в ее поступи и в ее гордой осанке.
— Лира, — Джеймс кивнул ей, отвлекая ее от созерцания своей матери.
Один посмотрел на Лиру, удивившись, что она стоит в одиночестве, чуть поодаль от них. Почувствовав неладное, он внимательно огляделся по сторонам.
Где же Ева? Неужели решила, что он позволит ей отсидеться в комнате?
— Сейчас, вам подадут наше лучшее вино и мясо, и вы сможете отдохнуть после долгого пути. Джеймс позаботится обо все. Ну а мне нужно решить срочно дело. — он кивнул Джеймсу, не сомневаясь, что друг поймет в чем дело.
Дождавшись ответного кивка от Джеймса, Один подошел к Лире.
— Иди к Джеймсу, и помоги ему. Позаботься о том, чтобы каждый получил необходимое. Сегодня, у нас будет больше народа чем обычно.
Лира нахмурилась и удивленно посмотрела на него. Затем, будто что-то вспомнив, торопливо огляделась.
— Но где Ева?
— Если узнаю, что помогла ей спрятаться, то ни тебе, ни ей несдобровать.
Лира уже собиралась ответить ему, но у с удивлением поняла, что смотрит ему в спину, так быстро он пересекал главный зал.
Тревога повисла в воздухе, отчего Лира стало больно даже дышать. До нее едва доносились звуки голосов, но вместо них одна за другой проносились размытые картинки.
Ей не нужно было ждать возвращения Одина, чтобы понять, что Евы нет в комнате. Прямо сейчас, она как наяву увидела это своими глазами. И значит, что совсем скоро ей стоит ждать обратно разъяренного, как сам черт, Одина. Для нее же лучше, если в этот момент, она будет рядом с Джеймсом.
Один посмотрел сначала на разобранную кровать, а потом, на платье, по-прежнему лежащее там, где Ева оставила его вчера ночью. Но, самой девушки в комнате не было. Выглядело так, будто она убежала отсюда всего несколько мгновений назад, совершенно забыв при этом одеться.
Глядя на все это, Один тяжело вздохнул и прислонился к стене, раздумывая, что хочет больше. Поскорее найти ее, чтобы отругать за то, что сбежала, или найти, чтобы как можно скорее одеть. Глупая девчонка.
Неужели, она так сильно боялась Дерека, что предпочла спрятаться от него, чем выйти к нему?
Один покачал головой, удивляясь, что она так и не поняла одной истинны. Никто не имеет право прикасаться к ней, пока он сама не даст на то разрешение. Было время, когда он сделал бы это не раздумываясь, но не теперь. Ей повезло, что Дерек и Селия приехали именно сейчас, а не месяцем ранее. Ведь тогда, ему было совершенно плевать на то, что с ней происходит.
Но где ее искать? На улицу она не выходила, ведь он точно ее заметил бы, даже несмотря на то, что с самого утра двор был полон людей. Сколько мест было в этом замке, где она могла спрятаться?
Один зарычал от злости. Пройдет слишком много времени, прежде чем он найдет ее. Чертова девчонка, неужели не понимает, какой опасности подвергает себя, и ребенка?
Больше медлить нельзя. Он найдет ее, даже если ему придется обойти каждую комнату, и каждый темный закуток. А когда найдет, то сделает так, что она навсегда выкинет из головы любую глупость, подобную той, что совершила прямо сейчас.
Первая комната, в которую он зашел оказалась пуста, так же, как и несколько остальных. Он уже невольно начал проклинать этот замок, за то в нем было слишком много укромных мест для такой девушки как Ева.
Чувствуя, что его терпению приходит конец, Один пнул дверь комнаты, которую только что осмотрел, и уже собирался уйти, как услышал едва различимый, но такой странный звук. Резко обернувшись, он замер и весь обратился вслух. Сначала, ему даже показалось будто он ослышался, но что-то внутри него подсказывало, что это вовсе не так.
Пройдя внутрь комнаты, он еще раз внимательно осмотрелся. Он всегда доверял себе, и сейчас знал, что Ева здесь. Должно быть хоть что-то, что поможет найти ее.
Он подошел к одной из стен, и прикоснулся к ней ладонью. Черт подери, ведь это слишком старый замок, чтобы в ней не было потайных ходов. Он прошелся вдоль каждой стены, ощупывая, нажимая на все выступы доступные и недоступные для его глаз. Долгожданный щелчок раздался слишком неожиданно, и Один едва не пропустил его.
Чертыхнувшись, он вернулся на прежнее место, и нажал еще сильнее. Потайная дверь поддалась, пропуская его внутрь маленького тесного помещения.
Ева сидела у стены, зажимая рот ладонью. Ее глаза были полны слез, и она испуганно смотрела на приближающегося к ней Одина. Своей огромной фигурой, он заполнил все пространство, и без того небольшой комнатки.
Прижав к себе ноги, она постаралась сдержать дрожь. Она уже и забыла, как здесь холодно. Последний раз она пряталась в этом месте, еще до Одина, пытаясь убраться как можно дальше с глаз своего пьяного отца. И он никогда не находил ее.
— Кого черта ты прячешь здесь в одно рубашке?
Громкий рык сотряс стены, отчего Ева задрожала еще сильнее, только на этот раз уже не от холода.
— Вы не должны были найти меня. Отец никогда не находил.
От страха, Ева так сильно запиналась, что Один с трудом понял, что именно она сказала.
— Я не твой безмозглый отец. Я найду тебя в любом месте, в котором ты попытаешься скрыться от меня. Ответь, почему ты ушла из комнаты?
Ева устало вздохнула. Она знала, что он все равно не сможет понять, но ведь попытаться тоже нужно. Как объяснить ему все, что она чувствует?
— Я устала бояться. Больше не хочу видеть на себе взгляды, наполненные ненавистью и злостью. Здесь, вокруг меня только стены, и они принимают меня такой, какая я есть. — она смахнула с лица слезы, — Вы знаете, что именно здесь прошло мое детство?
Один еще раз осмотрел комнатку. Ему было трудно представить, что в таком месте может просидеть хоть один ребенком, тем более девочка. Уж не пытается ли она разжалобить его, боясь, что он накажет ее за то, что ушла без его разрешения?
Если это так, то он выведет ее на чистую воду. Наклонившись, он схватил Еву за руки, и заставил встать на ноги.
— Я не люблю, когда мне лгут. Ни один ребенок не смог бы просидеть здесь и мгновения. А ты и сейчас храбростью не отличаешься.
— Вы не знаете, на что способен ребенок, когда ему причиняют боль, — Ева покачала головой, слезы сверкали в ее глаз, когда она посмотрела на Одина. — Мне не стоило говорить вам об этом. Но ведь вам же нравится, когда мне больно, не так ли? — она нервно усмехнулась, а затем попыталась оттолкнуть его от себя, — Зачем вы пришли сюда? Вы снова, снова разрушаете все, что мне дорого. Теперь, это место больше не принадлежит мне. Как у вас получилось забрать и это?
Один напрягся от этого обвинения, которого неприятно кольнуло его. Шрамы на спине, на ногах, это тесная комнатушка. Почему Гаррик так обращался со своим ребенком? Он понимал, что выяснять это у Евы было совершенно бесполезно.
— Ты больше никогда не придешь сюда. Поняла? Я сам прослежу за тем, чтобы это комнатенку закрыли. — он замолчал, а затем продолжил, — И, как-то я уже говорил о том, что твои страдания, меня не интересуют. Так же, как и то, что происходило с тобой в детстве. Все, что ты должна сделать прямо сейчас, так это вернуться в комнату, переодеться и спуститься к брату своего отца.
Он видел, что от его слов еще больше боли появилось в ее глазах. Но пусть лучше ненавидит его, чем погружается в свои неприятные воспоминания. Больше этого не будет. Все, что он захочет узнать, он выбьет у того, кто был виновен в ее страданиях. Ей об этом знать ни к чему. Это дело касается лишь его и Гаррика.
— Простите. Я забылась. Вы можете отпустить меня. — голос Евы был лишен всяких чувств, будто говорила и не она вовсе. Она просто смотрела на свои руки, ожидая пока Один ее отпустит.
Но, Один не смог отпустить ее. Быстро перевернувшись, он прижал Еву к стене, поднимая вверх их сомкнутые вместе руки.
— Не смотри так на меня. Не смей делать меня виновным в своих бедах. Ищешь виноватого, так это твой отец. Именно из-за него ты сейчас здесь.
Он отшатнулся от нее, а затем потащил прочь из комнаты. Ева знала, что больше никогда не придет сюда. И вовсе не потому что Один запретил. Это место перестало быть ее укрытием.