«Щенок! Думает, посадил меня на цепь, и все готово?» с досадой размышлял Гаррик, сидя около стены. Ничего, он и не из таких ситуаций выпутывался. Лучше бы этот ублюдок убил его, когда у него была такая возможность. Теперь, у него, Гаррика, еще есть шансы спастись. И не только спастись. Придется закончить, то, что он начал уже давно. И никто не посмеет встать у него на пути.
Теперь, конечно это будет сложнее сделать. Крепкие воины стояли на страже, да и Один не сводил с него своих свирепых глаз. Ничего, надо только затаиться, а потом сделать решительный удар. И первый кто примет этот удар, будет убогое отродье.
Жаль, что он не придавил малявку еще в детстве. Надо было сделать это, и сейчас не было бы никаких проблем.
Ничего. Ему еще выпадет шанс все изменить. С этими мыслями Гаррик приготовился наблюдать за происходящим в зале и выжидать подходящий момент.
Джеймс спустился в зал, ведя за собой Лиру, крепко удерживая ее за хрупкое запястье. Передвигаясь быстрыми шагами, мужчина подошел к Одину, восседающему во главе крепкого стола. Задумчивое и напряженное лицо Одина, предупреждало о том, что его гнетут тяжелые мысли.
Небрежно опустившись на стоящую рядом лавку, Джеймс обернулся к Лире, которая замерла рядом.
— Принеси нам вино. И быстро, — грозно посмотрев на девушку, мужчина словно предупреждал ее о том, чтобы она помнила, кому именно принадлежит.
Подождав пока Лира отойдет, Джеймс обратился к Одину:
— Что тебя гнетет, Один?
Посмотрев на близкого товарища и друга, Один задумчиво произнес:
— Все идет по плану, и я думаю скоро Гаррик попытается что-нибудь предпринять, для того чтобы освободиться.
Джеймс посмотрел на Гаррика, который казалось, был надежно прикован к стене. Но, несмотря на это, Джеймс был целиком и полностью согласен с Одином. Все идет по плану. И скоро они смогут избавиться от этого ублюдка, надо только дать ему повод показать себя.
Тихий голос отвлек их от раздумий.
— Господин, я принесла вино.
Лира аккуратно поставила две кружки с налитым до краев вином на стол перед мужчинами. Один посмотрела на девушку, и узнал в ней ту, которую совсем недавно Джеймс нес на второй этаж.
— Я смотрю, ты уже приручил свою игрушку? — одобрительно хмыкнув, произнес Один, отвлекаясь от тяжелых раздумий.
— Конечно, кто-то же должен согревать мою постель холодными ночами, — бросил Джеймс, внимательно наблюдая за Лирой, которая казалось, пылала от смущения услышав его слова.
Внимание мужчин и так пугало Лиру, а глаза Одина заставляли замирать от страха. Сколько в них было холода и ненависти. Глядя в них, можно было просто застыть, не имея возможности двинуться и проявить хоть немного своей воли. Лира видела, что совсем недавно произошло в зале с дочерью хозяина. Как же ей было жалко девушку. Навлечь на себя гнев такого мужчины как Один, было сродни долгой и мучительной казни. Пусть другие служанки и могли завидовать дочери Гаррика, но Лира понимала, что девушка не хотела стать любовницей нового господина.
— Сядь к моим ногам, — проворчал Джеймс, привлекая внимание Лиры, — И запомни, где ты теперь будешь сидеть. Пусть все это видят.
Наблюдая за этой картиной, Один усмехнулся и отпил вино, которое принесла девушка. Как и все остальное в этом замке, вино было просто отвратительно на вкус и отдавало чем-то кислым.
«Скоро здесь все будет по-другому» подумал Один, продолжая пить. Перемены уже начались, и теперь надо быть внимательным ко всему, что происходит вокруг.
Ну что ж, пришло время отметить свою победу.
Встав из-за стола, Один заметил, как вздрогнула девушка, сидевшая на полу. Джеймс присоединился к другу, ожидая, когда тот начнет говорить. Зал постепенно наполнялся воинами, ожидающими празднества и желающими получить заслуженные трофеи.
Стоило Одину встать, как в зале наступила тишина. Каждый воин приготовился внимательно слушать своего предводителя. Когда-то все они были просто бродячим мужчинами без роду и племени. До тех пор, пока Один не собрал их вместе. И теперь, когда у них появился дом, каждый воин был готов биться за него насмерть.
Обводя взглядом своих воинов, Один понимал, что любые его слова будут лишними. Вытащив меч, с которым никогда не расставался, Один вскинул руку вверх, громко зарычав. Воины повторили это движение. Казалось, зал наполнился не просто мужчинами, а дикими животными, которые следовали за своим вожаком.
Сидя на полу, около ног Джеймса, Лира понимала, что ей лучше не привлекать к себе лишнего внимания, и казаться незаметной. Но ничего не получилось.
Рука Джеймса ухватила Лиру за шиворот, принуждая подняться на ноги. Глядя на нее, мужчина привлек ее к себе, впиваясь в губы поцелуем, который показывал другим мужчина, кто хозяин этой девушки.
Оторвавшись от ее губ, Джеймс посмотрел на толпу мужчин.
— Она моя! — прорычал мужчина, еще раз запечатав губы Лиры своими губами.
Рев толпы подтверждал признание этого факта. Теперь никто не имел права дотрагиваться до Лиры. Все уважали право чужой собственности.
Подняв руки вверх, Один произнес:
— А теперь, можно и отметить нашу победу! Пусть несут еду, — с этими словами он вновь сел в кресло, возглавляя стол, и наблюдая, как могучие мужчины с грохотом усаживаются на скамьи перед столом.
Вскоре показались служанки, несущие тяжелые блюда с едой и вином. Стоя на кухне, Ева слышал рев, доносившийся из зала, и понимала, что уже скоро придется выйти с тяжелым подносом. Живот сводило от голода, ногу все чаще простреливало болью, а руки и вовсе горели и покрылись большими волдырями. С трудом сдерживая слезы, Ева из последних сил стояла на ногах. Но и просто постоять в стороне ей никто не позволил.
— Возьми поднос с едой и отправляйся в зал, если не хочешь навлечь на нас гнев господина. Ты может и его подстилка, но мы честные женщины, и не имеем таких привилегий как ты, — хрюкнула от смеха Глэдис, и указала на тяжелый поднос, который сама бы не решилась поднять.
«Привилегии? Какие привилегии есть у меня?» с отчаянием подумала Ева. Ухватившись обожженными руками за края посудины, и с трудом подняв, она направилась к выходу из кухни.
Есть уже не хотелось. Все внимание привлекал Один, которого девушка заметила, едва войдя в зал. Вольготно развалившись в кресле, он разговаривал с воином. Ева узнала его, ведь совсем недавно именно он доставил ее Одину. Кажется, его звали Джеймс. Это имя она слышала краем уха.
Будто почувствовав на себе взгляд, Один в упор посмотрел на Еву. Скользнув по ней взглядом, он жестом поманил к себе.
Ева понимала, что у нее не хватит сил дойти до мужчины. Больная нога совсем не держала, а нести поднос было уже совсем невыносимо. Посмотрев на свои руки, она чувствовала, что больше никогда не сможет отнять их от подноса. Вновь взглянув на Одина, Ева увидела сурово сдвинутые брови и ледяной взгляд, выражающий своё недовольство ее нерешительностью.
Глубоко вздохнув, она начала медленно двигаться к Одину, все больше хромая. Уже не было возможности сдерживать слезы, и они ручьем текли по ее лицу. Как бесконечно долго длился этот путь, казалось она никогда не дойдет до Одина.
Шаг за шагом, шаг за шагом, Ева шла, кусая губы от боли. Еще немного, и она дойдет. Она должна. Она совсем близко. Подняв голову, она поняла что, наконец, достигла своей цели. Остановившись рядом с Одином, Ева опустила поднос на стол, но все никак не могла решиться отнять от него свои руки.
— Долго будешь так стоять? — бросил Один, подняв брови, — Или ты к нему приросла? — рядом раздался чей-то смешок.
От боли Ева не могла выговорить даже короткое слово в ответ на вопрос господина. Просто стояла, опустив голову.
— Подойти ко мне! — приказал Один, — Сейчас же! — прорычал он, видя, что Ева не собирается двигаться.
Прикусив губу, и сдерживая рыдания, Ева начала отпускать края подноса. Собравшись с силами, она резко дернула, и наконец-то освободила руки.
Наблюдавшая за всем Лира, пораженно ахнула. Сильно обожженные руки Евы сочились кровью и дрожали, а сама девушка не могла отвести от них свой взгляд.
— Черт побери! — прорычал Один, вскочив на ноги. В зале воцарилась мертвая тишина. — Что с твоими руками? — взяв дрожащие руки в свои, он заглянул в глаза Евы.
По бессмысленному выражению ее лица, он понял, что девушка уже на грани потери сознания. Подхватив ее на руки, Один направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Еву сотрясали рыдания, и все ее тело дрожало от страха. Смотреть на свои руки она не могла. Совсем не ощущая веса Евы, Один с легкостью вбежал по лестнице, и ногой толкнул дверь, ведущую в комнату.
Опустив девушку на кровать, и сев рядом, Один взглянул на ее руки, которые Ева все еще держала перед собой.
— Что ты сделала с ними, бестолковая? — прорычал он, видя, насколько серьезными были ожоги на руках.
От слез, Ева не могла внятно произнести ни одного слова. Обхватив ее за плечи, Один легко встряхнул, чтобы она посмотрела на него. Слезы еще сильнее потекли из ее глаз. Плача, теперь уже навзрыд, Ева никак не могла успокоиться.
— Нет, — зарыдала она, — Пожалуйста, не трогайте меня, — слова заглушали слезы. Один видел, что Ева начала задыхаться, не имея возможности глотнуть воздуха.
Вскочив с кровати, он бросился прочь из комнаты.
— Джеймс! — грозно рыкнул Один, — Веди сюда свою девчонку.
Ни на минуту не сомневаясь, что Джеймс исполнит приказ, Один поспешно вернулся в комнату. Свернувшись на кровати, Ева все так же сильно плакала.
Проведя рукой по голове, Один в растерянности стоял перед кроватью, не зная, что делать с Евой. Она казалась совсем маленькой на огромной кровати. Давно он не видел женских слез. Проведя половину своей сознательной жизни, среди грубых воинов, таких слез и не встретишь. Что же произошло с ее руками? Нет, с этим он разберется позже, сначала надо их обработать. Он знал, если сейчас ей не помочь, раны загноятся. Такого он не мог допустить. Слишком рано было ее терять.
Дверь в комнату распахнулась, и в нее, тяжело дыша, влетел Джеймс. Следом за ним появилась Лира. Даже не посмотрев на стоявшего рядом Одина, она подбежала к кровати.
— Надо срочно промыть руки и наложить лечебную мазь, — проговорила Лира, — В ранах очень много грязи, — в ее глазах сверкнули слезы. Всхлипнув, она посмотрела на мужчин, — Джеймс, надо торопиться, иначе… — ей даже не надо было договаривать, бывалым воинам были знакомы последствия таких ран. — Мне нужна мазь и много воды, — прошептала она. Видя, что мужчины застыли на месте, девушка повысила голос, забыв о страхе перед мужчинами, — Джеймс! Найди мне мазь и воду! Скорее!
— Джеймс, найди мазь и воду, — сказал Один, — А я останусь здесь.
Не говоря ни слова, Джеймс отправился на поиски необходимых вещей. А, Один застыл около кровати, наблюдая за Евой, которая все же потеряла сознание от боли.