Глава 11
«Плавающие хризантемы», или славный Маньчжурский поход
Японская Квантунская армия — это 3-я и 5-я армии (в составе 1 -го фронта), 30-я и 44-я (в составе 3-го фронта), 34-я и 59-я (в составе 17-го фронта), отдельная 4-я армия. К ним надо добавить
2-ю и 5-ю воздушные армии и Сунгарийскую военную флотилию. К 9 августа Квантунская армия насчитывала 37 пехотных, 7 кавалерийских дивизий, 22 пехотные, 2 танковые, 2 кавалерийские бригады; всего 1 млн 320тысяч человек, 1155 танков, 6260 орудий, 1900 самолетов и 25 кораблей.
Всю эту силу советские войска будто бы разгромили за 25 дней, окончательно решив тем самым исход Второй мировой войны. «Разгром Квантунской армии и потеря военно-экономических баз в Китае и Корее лишили Японию реальных сил и возможностей продолжать войну» (Россия и СССР в войнах XXвека. М., 2001, с. 309).
Это — ложь. Ложь, которой вот уже 60 с лишним лет. Ложь, воспетая всеми — от кремлевских трубадуров сталинской эпохи до «ниспровергателей» нашихдней, воспевших «героический переход» 6-й гвардейской танковой армии через отроги Хингана, хотя что в нем героического, если этому переходу никто не препятствовал?
Что героического в переходе советско-монгольских войск через пустыню Гоби, если этому переходу тоже никто не мешал, а через эту самую Гоби и до Маньчжурской операции пролегали не только кочевые, но и автомобильные трассы?
Англичане, американцы и немцы с итальянцами четыре года гоняли друг друга по пескам Ливии, Египта и Туниса, но никто из них не кричал о «героических переходах». Будущий командующий 2-й французской бронетанковой дивизией майор Филипп-Мари Отклок (Леклерк) с подчиненными ему войсками «Свободной Франции» отмахал с боями по пустыне от озера ЧаддоТуниса 2400 километров, чтобы соединиться с 8-й армией Монтгомери, а кто про это слышал в СССР? Зато про «героические Гоби с Хин-ганом» не слыхал разве что глухой.
Все знают о том, будто бы Япония «еще очень даже могла победить американцев», долго и упорно воевать, не вмешайся в ход событий СССР, без которого немощные янки, естественно, ничего бы не смогли. А уж Квантунская армия, так это вообще гро-ta азиатских полей и огородов, непобедимая для американцев силища, которую только Красная Армия и могла разгромить. 11епонятно только, отчего эта самая Квантунская армия всю вой-I iy торчала в Маньчжурии вне зоны боевых действий, будь то китайский фронт, будь то сражения с американцами, британцами, голландцами и новозеландцами на Тихом океане?
Оказывается, она, армия эта, выжидала удобного момента для нападения на СССР. Отчего ж не напала зимой 1941-го, когда немцы под Москвой стояли, или летом 1942-го, когда Вермахт до Волги с Кавказом дошел? Моменты были самые что ни на есть удобные. Ан нет. Экономически придавленным западными державами японцам было не до сибирских территорий, оттого они и и ключ ил и с СССР пакт о нейтралитете 13 апреля 1941 года.
Анализ группировки Квантунской армии и подчиненных ей соединений, по состоянию на август 1945 года, показывает следующую картину.
Никаких развернутых у советских границ японских армий не было в помине, если не считать некоторые крупные гарнизоны оборонительных районов, располагавшихся в узлах немногочис-ленныхтранспортных магистралей (советские группировки, действовавшие, как обычно, вдоль дорог, потом в эти укрепрайоны аккуратненько и уперлись).
Основные силы Квантунской армии были повернуты лицом на юг, а к СССР, соответственно, спиной. 4-я отдельная армия состояла из гарнизонов в районах Хайлара, озера Далайнор, Хэйхэ и Цикэ. Войска 1-го фронта состояли из множества тыловых гарнизонов, разбросанных по всей Маньчжурии. 17-й фронт и 5-я воздушная армия располагались в Корее (основные силы на линии Сеул — Пхеньян — Хамхын) опять-таки спиной к СССР, с задачей воспрепятствовать высадке англо-американцев в «Стране утренней свежести» с моря.
Основные силы 3-го фронта располагались, снова спиной к СССР, вдоль побережья Желтого моря и далее в направлении китайского фронта: Шэньян (Мукден)—Ляодунский полуостров— Цзинчжоу — Чэндэ — укрепленный район Чжанбэй — Калган. Сюйюаньская армейская группа была развернута вдоль железнодорожной магистрали Хух-Хото, примыкала к УРу Чжанбэй —
Калган, исключительно против 8-й НРА Китая, непосредственно содействуя частям Северного фронта, действовавшего, в свою очередь, против китайцев.
На всем протяжении монгольской границы от Эрляня до Большого Хингана (почти 700 км) не было вообще никаких японских войск, даже оборонительных районов на границе, вплоть до укрепленного района Халун — Аршан. Ближайшие войска на этом направлении — «грозные» части государства Маньчжоу-Го и еще более «могучие» войска Внутренней Монголии под командованием такого грозного «воеводы», как князь Дэ Ван, располагались на удалении в 150—400 км от советско-монгольских границ.
Проще говоря, Маньчжурия была тыловым районом японских войск, ведущих войну с армией Чан Кайши гораздо западнее и южнее. Львиную долю «грозной» Квантунской армии составляли гарнизоны крупных населенных пунктов и части пограничных укрепрайонов. Армейские же соединения 3-го и 17-го фронтов были повернуты лицом на юг и юго-запад — против китайцев и американцев. Японцы, свято уповая на пакт о нейтралитете, не ждали от Сталина «подлянки», а большая часть советской и монгольской фан иц не была прикрыта ничем. То есть Маньчжурская операция явилась аналогом «освободительного похода» 1939 года в Польшу, когда всю главную «работу» проделала другая сторона, а РККА явилась на готовенькое.
В ходе Маньчжурской операции советские войска с основными силами (да и с армейскими частями вообще) японской императорской армии так и не столкнулись, имея дело лишь с отдельными гарнизонами и кое-где еще со смертниками. Когда же после советского удара в спину (удара, отмечу, вполне в духе самих японцев) самые боеспособные соединения Квантунской армии (44-я и 30-я армии, а также 17-й фронт) стали перегруппировываться для действий против СССР и организовывать оборону по линии река Ляохэ — Чанчунь — Цзилинь — Унги, последовало выступление императора Японии Хирохито (15 августа) с призывом к нации «вынести невыносимое» (о фактической капитуляции) — и японские войска стали сдаваться.
Квантунская армия сдалась советским войскам, так толком с ними и не повоевав. «Когда император подписал капитуляцию, японцы начали сдаваться в плен» (Война и мир Льва Журина. Газета «Советская Белоруссия», 19.08.2005).
Маньчжурская операция состояла из отдельных стычек, в которых советские войска потеряли основную массу из официально признанных 15 тысяч убитых, умерших, пропавших без вести.
Если бы не американцы — хлебать бы товарищу Сталину кровавую кашу и в Маньчжурии, наверняка не один десяток тысяч душ уложил бы он на пути Красной Армии к Корее да Квантуну.
Обратите внимание на сроки занятия ключевых городов — советские войска вступили в них уже после обращения императора к войскам сложить оружие: в Харбин вошли 18 августа (на
3-й день после фактической капитуляции японцев), в Чанчунь (штаб Квантунской армии), Цзилинь и Мукден — 19-го, в Далянь (Дальний) и Люйшунь (Порт-Артур) — 22-го, а в Пхеньян — вообще 24-го. Пока японцы повсеместно по всему Тихому океану складывали оружие, Сталин втихую просовывал свои войска (без всякого боя) все дальше и дальше на юг. Он и Корею бы всю захапал (что совершенно не было оговорено в Потсдаме), не «тормозни» его американцы на 38-й параллели. Он и часть Японии собрался оккупировать, не вышвырни его оттуда союзники.
«Когда вышли к проливу Лаперуза, нас посадили на транспортный корабльдля десанта на Хоккайдо. Солдат разместили на нижней палубе, лошадей — на верхней. Всю ночьлошади от борта до борта по палубе скакали. Когда показались сопки Хоккайдо, прибежал штабной солдат, сказал: оккупации не будет» (там же).
Сталин очень хотел вернуть под свой «красный скипетр» Маньчжурию, Корею и Южный Сахалин — прежние сферы русского влияния. А посему плевать он хотел на всяческие пакты, вовсе не верностью союзническому долгу руководствовался. Япония к моменту вступления в войну с ней СССР была уже вдрызг разбита, момент для нападения подоспел самый подходящий. А когда 6-го американцы вывалили на Хиросиму атомного «малыша», промедление стало смерти подобно — Квантун мог уйти обратно к Чан Кайши, Корея — к американцам, так что мешкать было никак нельзя.
«Мы учитывали, что Квантунская армия за лето 1945 года удвоила свои силы. Японское командование держало в Маньчжурии и Корее две трети своих танков, половину артиллерии и отборные императорские дивизии» (Василевский А. М. Дело всей жизни. Мн., 1984, с. 491).
Ага, как же. Так, одна из этих «отборных» дивизий — 23-я, та самая, с которой войска Жукова в августе 1939 года дрались на сопке Ремизова, еще в ноябре 1944 года была переброшена из Маньчжурии на Филиппины (на 9 транспортах с 5 кораблями охранения и авианосцем «Синъё» в конвое). К несчастью для японцев, конвой этот проходил через район, где находились сразу две «волчьи стаи» американских подводных лодок. В результате были потоплены авианосец «Синъё» и четыре транспорта (пятый получил тяжелые повреждения), что серьезно ослабило 23-ю дивизию еще до прибытия на Филиппины.
Случай подобного рода был далеко не первым. 17 апреля 1944 года японцы перебрасывали из Северного Китая (через порт Шанхая) две дивизии в западную часть Новой Гвинеи. Однако конвой «Такэ № 1» в составе 9 транспортов и судов охранения под командованием контр-адмирала Кадзиока 25 апреля подвергся последовательным атакам двух американских субмарин. В результате были потеряны 4 транспорта (при этом на «Иошида-мару № 1» погиб сразу целый полк). Японская группировка прибыла наНовую Гвинею крайне ослабленной, ате подразделения, которых удалось спасти с потопленныхтранспортов, были заблокированы подводными лодками на острове Хальмахера и еще долго не могли присоединиться к остальным войскам.
«Наступление советских войск проходило в условиях упорного сопротивления врага» (там же, с. 508).
О том, кто и в каком количестве противостоял советским войскам, красноречиво свидетельствует описание боевой деятельности Джалинского пограничного отряда Л. К. Попова, действовавшего в авангарде советских войск. В первом бою отряд уничтожил 50 японцев (из них 13 офицеров) и 150 взял в плен. Затем были ликвидированы пограничный отряд полиции, 2 районных и 11 малых погранотрядов, 3 погранпоста, 9 отдельных войсковых групп (громкое название, наделе — маленькие группы японских солдат, не более роты каждая) и два парохода. Перед фронтом, наступления советских войск этот погранотряд занял территорию в 427 км (!) по фронту и 80—90 км в глубину, а также 24 населенных пункта, в том числе один город. Отряд Попова стал обладателем богатых трофеев с японских оружейных, вещевых и продовольственных складов, которые (если учесть советский треп о вооруженных до зубов самураях-агрессорах) непонятно зачем располагались у самых пограничных рубежей, без всякого прикрытия, равно как 4 баржи и один пароход, тоже доставшиеся предприимчивому товарищу Попову.
Когда вчитываешься в подробности эпического сражения I -го Дальневосточного фронта с японцами у города и укрепленного района Муданьцзян, понимаешь, что никакого сражения чам не было. Советские войска заняли этот сильно укрепленный район совершенно беспрепятственно, так как в нем не было армейских частей японцев.
Единственной проблемой стали нападения разрозненных групп японских самоубийц, поскольку именно в районе Мудань-цзяна базировались несколько отрядов смертников. Так, в районе станции Мадаоши атака 200 смертников со взрывчаткой, фанатами и минами, подкравшихся в зарослях гаоляна, нанесла урон механизированным колоннам советских войск, двигавшихся по району.
13—14 августа нападения смертников на советские танки продолжились уже в районе города Нингута (тоже район Мудань-цзяна). В самом городе 13 августа 15 человек с подрывными зарядами бросились на бетонные опоры моста, пытаясь повалить капитальное сооружение, но это напоминало попытку пробить каменную стену сырыми яйцами. Регулярные нападения групп фанатиков порядочно задергали 26-й стрелковый корпус 1-й армии, но их сложно назвать сражениями.
Такие же «сражения» происходили, в частности, во время занятия сильно укрепленного, но опять-таки не занятого вражескими частями города Фугдин войсками 2-го Дальневосточного фронта — несколько смертников разместились на 20-метровых вышках с бетонированными колпаками и оттуда поливали пулеметным огнем советские войска. А в районе железнодорожной станции Балтай 40 самоубийц в открытую бросились на танки 61-й танковой дивизии. Чем эта «атака» кончилась, понятно любому.
18 августа (фактически на вторые сутки после капитуляции японских войск) А.М. Василевский (кабинетный «стратег», маршал, имевший за плечами опыт практического командования всего лишь стрелковым полком, да и то — в мирное время, назначенный Сталиным командовать фронтами прямиком из штабного кресла) отдал войскам Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов приказ следующего содержания:
«В связи с тем, что сопротивление японцев сломлено, а тяжелое со-сгояниедорог сил ьно препятствует быстрому продвижению главных сил наших войск при выполнении поставленных задач, необходимо для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин и Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстро подвижных и оснащенных отрядов (то есть нужда в крупных армейских соединениях уже отпала напрочь. — С.З.). Эти же отряды или подобные им использовать и для решения последующих задач, не боясь резкого отрыва их от своих главных сил» (ЦАМО, ф. 220, on. 29358, д. 2, л. 155—156).
Таким образом, на второй день после фактической сдачи японцев советские войска находились далеко от основных целей похода — Мукдена, Гирина, Харбина и других городов, а единственным реальным противником и препятствием для Красной Армии являлось тяжелое состояние дорог, но не сопротивление противника, которого к 18 августа совершенно не наблюдалось.
А как воевали с японцами в тех немногих случаях, когда до боя все-таки доходило? Да так же, как и с немцами.
«11 августа с утра были обычные занятия, а вечером — тревога. Думали, что учебная. Оказалось — боевая. Собрали свой городок и двинулись к границе (дело было на Сахалине. — С.З.). Шли ночью, без тропинок, шли по пояс в болоте. Злились очень. Это мы уж потом узнали, что наш полк отправили в обход укрепрайона «Харамитори» на горном перевале Харамитогэ. На рассвете мы ударили им в тыл. Японцы контратаковали нас очень сильно. Это была гвардейская часть — 88-я пехотная дивизия. Выучка и подготовка у них была очень хорошая. Три дня мы под дождем вкапывались в землю, но окопы тут же наполнялись водой. А нас в это время утюжили из тяжелых минометов. Многие погибли, я отделался легкой контузией... Но как только развиднелось, нас авиация поддержала. Да еще танковую батарею подбросили. И мы пошли в атаку на ук-репрайон. И через четыре дня его взяли» (там же).
«Через четыре дня» — это 16 августа, через сутки после обращения императора. Проще говоря, японцы сдались сами.
Что же до способности Японии продолжать войну (в том числе экономически) — прочтите дневник выдающегося японского авиаконструктора Дзиро Хорикоши с мая по август 1945 года. Картина такова: коллапс и депрессия. Опустошенная американской авиацией Япония («мустанги» летали над всей страной без всякого сопротивления, поливая из крупнокалиберных пулеметов чуть ли не каждое здание). Запись от 22 мая:
«Правительство прогнило насквозь. Вся нация устала. Япония быстро теряла силу и вряд ли еще сохранила желание продолжать войну»<sup>15</sup>.
Генерал армии Махмут Гареев обосновывает желание Японии сопротивляться американцамдо конца (соответственно, выпячивая значимость вступления Красной Армии в войну на Дальнем Востоке) словами военного министра Тодзио Хидеки:
«Если белые дьяволы (американцы. — С.З.) осмелятся высалиться на
I тшем острове, то японский дух уйдет в великую цитадель — Маньчжурию. В Маньчжурии нетронутая доблестная Квантунская армия, несокрушимый военный плацдарм. В Маньчжурии мы будем сопротивляться хоть сто лет».
Однако этот 85-летний доктор исторических и военных наук,
I фезидент Академии военных наук Российской Федерации видимо забыл, что сказаны были эти слова еще в середине 1944 года, а не в 1945-м (когда положение Японии кардинальным образом изменилось в худшую сторону), а 18 июля 1944 года кабинет Тод-шо был отправлен в отставку в связи с поражением японцев на Сайпане.
Штаб А.М. Василевского при планировании Маньчжурской операции не имел достоверной информации о противнике, состоянии его обороны и огневых возможностях, рубежах развертывания и т.д. Операцию, как всегда, планировали по карте, исходя из вероятного расположения японских частей. Произошло это оттого, что в условиях мира с Японией разведывательные органы РККА на Дальнем Востоке не имели возможности забрасывать разведгруппы на ту сторону, заниматься аэрофотосъемкой. А советская агентура в Маньчжоу-Го не функционировала. Это признает тот же Гареев, когда сообщает, что «не представлялось возможным спланировать и осуществить эффективное боевое применение артиллерии и авиации» (Гареев МЛ. Маньчжурская стратегическая наступательная операция 1945 года. Журнал «Новая и Новейшая история», 2005, № 5). Это ж какие «таланты» заправляли советским шпионажем, что за все время Второй мировой войны не сподобились создать агентурную сеть в оккупированной японцами части Маньчжурии!
Все главные удары советских войск наносились вдоль линий коммуникаций, а поскольку многочисленные японские укреп-районы именно магистральные узлы и прикрывали, то и все советские удары аккуратненько в УРы и пришлись. Счастье, что в них не было японских войск...
Советские источники сообщают, что в первые же часы наступления передовые группы советских войск захватили многие долговременные оборонительные сооружения японцев еще до того, как их успели занять японские войска. Это соответствует действительности, вот только умалчивают те же источники о том, что японские войска не смогли занять свои укрепления не потому, что не успели, а потому, что их в тех местах просто не было.
Более опытные на местном театре командиры предложили Василевскому вместо удара всей массой выдвинуть вперед, вслед за артподготовкой, отдельные батальоны. Маршал прикинул и так и эдак и дал согласие. Двинувшись вперед советские части какого-либо серьезного противодействия противника не встретили, как и самого противника.
Но отчего же основная масса советских войск, ударив 9-го числа, даже через неделю не смогли выйти в заданные по плану операции районы, застряв в приграничной полосе? Так, войска Забайкальского фронта еще и 14 августа «продолжали продвигаться к Чанчуню и Мукдену». Что же задержало Красную Армию?
А тут все очень просто. При планировании операции советские военачальники не учли опыт Зимней кампании в Финляндии, позабыли, что Маньчжурия — это далеко не Германия с ее автобанами. Количество дорог, ведущих в китайские провинции, крайне ограниченно, как и их пропускная способность. Вдобавок наступление началось в условияхлетнего муссона с его дождями. В результате советские войсковые колонны с транспортом и техникой основательно засели в пробках еще на стадии ввода на «сопредельную территорию».
Транспортная задача. И пока авангардные части налегке беспрепятствен но ухнули на 120—400 км вглубь Маньчжурии, основная масса войск барахталась на узких китайских «магистралях». Читаем у Гареева:
«В тяжелом положении оказались авангардные части Забайкальского фронта после преодоления Хинганских гор, поскольку дороги были забиты войсками, техникой и впереди действующим войскам невозможно было доставлять дизельное и автомобильное топливо» (там же).
Директива Ставки ВГК от 28 июня 1945 года приказывала командованию Забайкальского фронта:
«Стремительным вторжением в Центральную Маньчжурию во взаимодействии с войсками Приморской группы 1-го Дальневосточного фронта и 2-го Дальневосточного фронта разгромить Квантунскую армию и овладеть районами Чифын, Мукден, Чанчунь, Чжаланыунь; операцию построить на внезапности удара и использовании подвижных соединений фронта, в первую очередь 6-й гвардейской танковой армии» (Архив МОРФ. Ф. 132-А. On. 2642. Д. 13.л. 247-250).
У кого не было проблем с продвижением, так это у войск, двигавшихся через пустыню Гоби — там никаких дорог и не требовалось, кругом раздолье. Так вот, отмахав километров 500, части со-ветско-монгольской КМГ генерал-полковника И.А. Плиева и 17-й армии генерал-лейтенанта А.И. Данилова первые подразделения противника обнаружила (уже в момент капитуляции японцев) в районах Калган и Чэндэ — это всего 155— 160 км от Пекина, да и до Желтого моря уже было рукой подать. Такое вот «ожесточенное сопротивление врага»!
Что до главной ударной группы Забайкальского фронта (маршала Р.Я. Малиновского), то в отрогах Хингана 39-я армия генерал-полковника И.И. Людникова, 53-я армия генерал-полковни -ка И.М. Манагарова и 6-я танковая армия генерал-полковника
А.Г. Кравченко застряли основательно и не выполнили в срок поставленных им задач. Они вышли к Чанчуню и Мукдену лишь на четвертые сутки после фактической сдачи японцев.
36-я армия генерал-лейтенанта А.А. Лучинского воообще весь активный период операции провела в приграничном таежном районе между Хайларом и Цицикаром.
Еще хуже обстояли дела с продвижением 2-го Дальневосточного фронта. 2-я Краснознаменная армия (генерал-лейтенанта М.Ф. Терехина) как начала операцию ударом на Сахалян — Цике в приграничной полосе (двигаясь через Малый Хинган), так в том же районе ее и закончила, не выполнив задачу соединения с 36-й армией Забайкальского фронта в районе Цицикара.
Не добрались до Харбина (до капитуляции японцев) ни 15-я армия генерал-лейтенанта С.К. Мамонова, ни 5-й отдельный стрелковый корпус генерал-майора И.З. Пашкова, ни 35-я армия
I -го Дальневосточного фронта генерал-лейтенанта Н.Д. Захвать-ева. Не вышла туда же и 1-я Краснознаменная армия генерал-полковника А.П. Белобородова. 5-я армия генерал-полковника Н.И. Крылова застряла на пути к Гирину, а 25-я армия генерал-полковника И.М. Чистякова не успела до сдачи японских войск вторгнуться в Корею, забуксовав в приграничном районе Расин (Наджин).
9-я, 10-я и 12-я воздушные армии (И.М. Соколова, П.Ф. Жи-гарева и С.А. Худякова) беспрепятственно сбрасывали бомбы куда попало, поубивав и покалечив множество «освобождаемого» китайского люда.
Как только А. М. Василевский осознал главную проблему наступающих советских войск, он издал уже известный нам приказ от 18 августа, который следует понимать так: «Война закончилась, а землицы китайской нужно заграбастать поболее. Поэтому бросайте технику и формируйте маневренные группы для скорейшего овладения территорией».
Помимо рванувших в центр Маньчжурии и Кореи маневренных групп началась выброска парашютных десантов — чтобы успеть захапать поболее земли, покаЯпония не успела капитулировать официально.
Собственно, никакой сенсацией отсутствие реальной войны в Маньчжурии не является. Об этом писал, в частности, президент российско-японского фонда «Покаяние» журналист
В.А. Архангельский («Пропавшая армия. Правда о «сибирскойХиросиме» поможет примирению россиян и японцев. — «Новая газета», 9.08.2004 г.).
На него тут же обрушился динозавр ортодоксальной советско-российской военной истории Махмут Гареев:
«Он пишет, что никакого сопротивления советским войска в Манчжурии не было, а целые японские гарнизоны сдавались без боя. «Словом, — утверждает В.А. Архангельский — войны как таковой не было, хотя Квантунская армия потеряла 84 тысячи убитыми... Не было и победы. Потому не может быть и праздника победы над Японией». В.А.Ар-хангельский предлагает «пересмотреть политический и морально-юридический статус войны Советского Союза с Японией», (тамже).
Но при этом у того же Гареева, непосредственного участника событий в Маньчжурии, читаем занятные вещи:
«В ряде районов в глубине обороны нашим войскам все же пришлось (курсив мой. — С.З.) преодолевать ожесточенное сопротивление противника» (и дальше — про уже известный нам Муданьцзян).
«Были случаи упорного сопротивления противника в полосах Забайкальского и 2-го Дальневосточного фронтов» (там же).
То есть, «случаи были, значит, в основном — случаев не было».
И в такой вот кампании, менее чем за месяц, советские войска умудрились потерять убитыми 12.031 человека и еще 24.425 человек ранеными. Среднесуточно — 1458 человек. Кому- то все еще кажется, что это немного? Мне — нет.
Словом, Сталин в очередной раз подсуетился и выехал на чужом горбу. Но есть один маленький вопросик. Японские сухопутные войска сдались советским по приказу императора Хирохито практически без боя, если не считать одиночек. Это понятно. Целую неделю японцы перегруппировывались, а когда перегруппировались — сдались.
Но вот где пропадала всю эту «активную» неделю (с 9-го по 15-е) японская армейская авиация? Какие бои кипели на Хал-хин-Голе, а тут полное отсутствие какого-либо сопротивления в воздухе. Куда пропали японские самолеты? Их истребили в воздушных боях «соколы»? Кишка тонка! Может быть, сожгли на аэродромах? Ничего такого не было в помине, да и не пишет никто ни о чем подобном.
Ларчик открывается просто — к августу 1945-го Квантунская армия осталась практически без самолетов. Куда они делись? Помимо китайского фронта, их задействовали в сражении за Окинаву, хотя советские историки предпочитают о том умалчивать.
После сражения за Филиппины 1-й воздушный флот Ониси и 2-й воздушный флот Сигэру были совершенно обескровлены, а4-я воздушная армияТоминага (армейская авиация) почти полностью уничтожена. Все указанные соединения к весне 1945 года пополнились необстрелянными пилотами (так же как реорганизованный 3-й воздушный флот и вновь создаваемый 5-й).
К моменту Окинавской операции командующий Объединенным флотом адмирал Тойода для операции «Кикусуй» («Плавающая хризантема») остро нуждался в помощи самолетов армейской авиации, так как наличных сил обескровленных «моряков» былоявно недостаточно даже количественно (о качестве говорить уже не приходилось). И Тойода получил помощь «армейцев» и продолжал ее получать на всем протяжении боев за Окинаву, так как операций «Кикусуй» было проведено не одна- две, а десять (с
6 апреля по 22 июня 1945 года). Атаки отдельных самолетов продолжал ись и в промежутках между операция ми, и после их завершения.
Главной идеей плана «Кикусуй» было массированное применение самолетов с пилотами-смертниками «камикадзе», действующих волнами, в отличие от групповой тактики, применявшейся на Филиппинах. А откуда взяли самолеты армейской авиации? Вестимо — из Китая.
В первой операции «Кикусуй» (6 апреля).участвовали до 230 самолетов морской авиации и около 130 — армейской. И это только «камикадзе». В указанное число не входят истребители прикрытия и эскадриль, использовавшие обычную, не самоубийственную, тактику. В первой «Кикусуй» безвозвратные потери японцев составили 355 самолетов «камикадзе», а также 341 обычный самолет.
Ко второй «Кикусуй» (11 — 13 апреля) японское командование «наскребло» самолетов и пилотов отовсюду, в первую очередь снова из Китая. Были использованы 125 морских и 60 армейских «камикадзе». А14 апреля корабли РЛС-дозора США подверглись атаке еще 76 самолетов, не входивших в состав японских операционных сил.
15—16 апреля была проведена «Кикусуй-3». К ней удалось привлечь 120 морских и 45 армейских «камикадзе», действовавших под прикрытием 150 истребителей.
27—28 апреля последовала «Кикусуй-4»: 75 морских и 50 армейских «камикадзе» (100 истребителей прикрытия).
3—4 мая проводилась «Кикусуй-5». Участники — 75 морских и 50 армейских самоубийц (110 истребителей прикрытия). В операции, как обычно, задействовали и обычные авиачасти. Так, 3 мая американское флотское соединение атаковали армейские бомбардировщики Ki-21, безрезультатно бомбившие корабли с большой высоты и потерявшие 36 машин.
10— 11 мая — «Кикусуй-6»: 70 морских и 80 армейских «камикадзе» (125 истребителей прикрытия).
24—25 мая — «Кикусуй-7» (ночная операция): 65 морских и 100 армейских летчиков-самоубийц (150 истребителей прикрытия).
27 мая — «Кикусуй-8»: 60 морских и 50 армейских «камикадзе» (100 истребителей прикрытия»).
7 июня — «Кикусуй-9»: 20 морских и 30 армейских «камикадзе» (40 истребителей прикрытия).
21—22 июня — «Кикусуй-10» (последняя операция): 30 морских и 15 армейских «камикадзе» (40 истребителей прикрытия).
По подсчету Наито Хатсоро, в самоубийственных атаках периода 1944—45 годов погибли 1388 армейских пилотов-камикад-зе. А сколько «армейцев» было задействовано всего? И сколько истребителей прикрытия? А эскадрильи, действовавшие в обычном режиме? Поэтому не удивляйтесь бездействию японской авиации в Маньчжурии — ее там просто не было. А была бы — получили бы сталинские «соколы» на орехи, пусть в течение всего одной недели, но обязательно.
Англо-американцы «перемололи» всю морскую и воздушную мощь японцев на Тихом океане, а китайцы связали основные силы Императорской армии на сухопутном фронте. Им и лавровый венок на голову. А Сталина — побоку. Что он мог противопоставить японским линкорам, крейсерам и авианосцам? Пароходы «Теодор Нетте», «Ара», «Гагара» и «Патрокл»? Или кучу своих катеров-охотников да подводных лодок типа «малютка»?
Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. — «Зеро!» Японская авиация во Второй мировой войне. М., 2003, с. 427.