— Это только пока, — серьезно заметил незнакомец, отложил ножи в сторону и медленно встал на ноги. Точнее на одну ногу — вторая отсутствовала, и ее заменял протез аля “одноногий Джек”. Все его тело покрывали язвы, в области шеи я видела кровавые расчесы, в которых будто бы кто-то копошился из мелких насекомых.
Вот тебе и лучезарный мир магии… Прям сияет… Огнем, гад, сияет! Жаль, этот мужик не оступился и не грохнулся прямо в огонь, мир очистился бы от скверны, вот честное слово.
Незнакомое существо прошло мимо камер, в которых помимо меня сидели еще заключенные. Солома на полу была влажной, койка прогнившая, у кого-то проржавевшая насквозь, все белье было мокрым влажным и пахло плесенью, так что пленные спали прямо на полу. Кормили, кстати, очень хорошо — вода с хлебом на завтрак, обед и ужин.
— Ты как? — в соседней камере сидел вампир. Почему я решила, что он именно вампир? Да потому что он явно был голоден, хотел крови и смотрел в мою сторону как тигр на раненую лань.
— Могло быть хуже, — как странно, я вновь чувствую это странное неприятное ощущение невозможности соврать! Но в отличие от силы Леона, тут явно больше возможностей. Я определенно точно могу увиливать от ответов… да и вроде как контролирую себя тоже неплохо…
— Верно, — спокойно заметил вампир, чьи глаза становились все более алыми, — тебя как зовут?
— Ксения, а тебя?
— А какая разница? — хмыкнули в ответ и тут же зашлись кашлем. И не просто кашлем, а с черной мокротой. — меня чем-то траванули и теперь смотрят, но мне кажется я переварю этот яд…
Вампир печально глянул в ту сторону, куда ушел кровавый мужик, тяжело вздохнул и продолжил разговор:
— Мне явно жить недолго осталось, лучше не приближайся ко мне.
— Как будто я могу это сделать, — удивленно заметила я, указывая на прутья решетки.
— А камеры не всегда закрыты, — заметил вампир и вновь зашелся кашлем. К моему ужасу черной жидкости стало больше, незнакомец начал задыхаться, его и без того бледная кожа стала похожей на снег, а глаза при этом потускнели, — нас иногда выпускают. Забирают для допроса, осмотра и еще чего-то. Так вот если мы с тобой в одной комнате окажемся, ко мне не подходи.
И с чего вдруг такая забота? Не понимаю… В друзья напрашивается?
— Хорошо, я тебя поняла, — ответила я, передергиваясь от внезапно возникшего холода. Все тело словно ледяной водой окатило, я тут же зашлась кашлем, не понимая, что происходит, — ты знаешь, где мы?
— Никто не знает, — послышался голос с противоположной от вампира стороны, — мы знаем лишь то, что никто больше месяца тут не живет. Кстати, не пытайся колдовать… видишь пламя в жерле?
— Нет, что ты, какое пламя? — съязвила я, но почему-то почувствовало некое одобрение со стороны пленных. Стоп… А чего это, пламени никакого нет? Или я ошиблась? Не понимаю, почему они так отреагировали… Или я уже просто с ума схожу?
— Ведьма, значит, — вампир был явно опечален такой новостью, — мне жаль, но такие как ты задерживаются в камерах меньше остальных.
— Мне теперь дико любопытно — почему…
— А скоро сама увидишь, ты у нас не единственная новенькая, — истерически расхохотались из соседней камеры и уже спустя несколько минут тот самый незнакомец в кровавом фартуке вернулся.
И вернулся он не один…
Мужчина улыбался, вечно расчесывал свои шрамы и раны, до крови раздирал кожу, но тащил при этом за собой вампира, скованного цепями.
Знакомого вампира…
— К… Ксения Олеговна? — голос и внешность были до ужаса знакомы. Приглядевшись повнимательней, я узнала в этом грязном, измученном вампире одного из сотрудников научного отдела. Он редко появлялся рядом с Леоном и чаще всего наблюдал за самым дальним боксом, что стоял во втором зале, — вы же не были в корпорации! Вы же не были…
Я ничего не ответила, так как испугалась. Я испугалась того, что промелькнуло в глазах вампира — ужас, паника и страх смерти. Тот самый неподдельный ужас, спутать который с чем-либо было невозможно.
— Сара, все готово, моя душечка! — голос незнакомца приобрел сладкие нотки. Это вызвало омерзение, так же дрожь во всем теле. Мужчина смотрел куда-то в сторону моей камеры, видимо там еще кто-то стоял, да каблуками своими цокал. Вогнать бы шпильку в глаз этой… этой… не хорошей женщины…
— Действуй, палач, — лениво ответила женщина и, судя по шелесту одежды, махнула рукой, — он должен все рассказать, и желательно не подохнуть в первые минуты. Ты все понял?
— А потом… потом же я могу его… — палач от нетерпения прыгал на месте, продолжая крепко держать вампира.
— Можешь, — с омерзением выплюнула женщина и, судя по звуку удаляющихся каблуков, приняла решение выйти из помещения.
— Поем, наконец, — палач потер руки, облизнулся, смотря на вампира, который от ужаса потерял сознание, — эй… ты это чего? А ну в себя пришел! Ишь чего удумал! А мучить я кого буду? Я больше мяско с адреналином люблю, вампирское самое то!
Вампир не приходил в себя, болтался тряпичной куклой, поднятой вверх могучими руками палача, а потом…
Если честно, я думала, что все это спектакль. Сцена, не более того, но ошиблась.
Я смотрела на то, как палач взял в руки топор, как положил запястье вампира на каменный постамент и ударил со все силы.
Вампир очнулся от неимоверной боли, а я даже глазом не моргнула.
Сознание отказывалось верить. Нет… Это все не правда. Так не бывает…
Я же в мир магии попала… Совы с письмами и все такое… Волшебство, чудо и подарки, ведьмы и феи, танцующие свои танцы… Эльфы, поющие песни, но не вот это вот все.
Не верю… Не верю!
— Ты к тому же и опытная ведьма, — с удивлением и искренним ужасом прошептал вампир из соседней камеры, — и глазом не моргнула. Часто вампиров на тот свет отправляла? Что, не хочешь отвечать? А не подослали ли тебя часом, а?
Я молчала лишь потому, что с большим трудом сдерживала рвоту. Отползая к дальней стене, я прикрыла рот рукой, сдерживая позыв и чувствуя, что ноги не слушаются.
— Еще и зевает, — удивился палач, смотря мне в глаза, — Сарочка, наша ведьма не впечатлена! Она, кажись, видит все!
Да твою ж мать… Что, это иллюзия, что ли?
Вновь стук каблуков… дверь скрипнула… Женский голос звучал раздраженно и до омерзения властно:
— Ну так вырви его поганое сердце и скорми диздар! Мне и самой надоела эта иллюзия, ее любая ведьма в два счета заметит! Вырви вампиру клыки, пусть помучается, зачем ты с запястья начал? Он кровью истечет, впадет в бешенство, и ни черта я не выясню! Прижги рану и брось в камеру! И накорми его! Ну почему я вечно должна все делать сама? Может мне и кожу с него живьем тоже самостоятельно снять?
— Нет-нет, что вы! Кожу я сам… сам! Да и все остальное тоже!
Щелкнув пальцами, огонь в жерле и правда погас… Боже… Лучше бы оставили пламя…
Посреди зала с решетками находился огромный провал, защищенный магическим барьером, а в самом провале явно кто-то копошился. Кто-то очень голодный и злобный. А вдруг это тоже иллюзия? Мне не понять!
Капли крови, что стекали с кисти вампира, будоражили голод, вызывая дикую жажду тварей, спрятанных под землей — лишь тонкие лапы с острыми длинными когтями пролезали сквозь прутья, но врезались в защитный барьер, вызывая сильный удар током.
— Вот и привет снова, — шепнул пленный в соседней камере, — скрестили гиену с химерой. Результат наимерзейший получился…
— Так ты же и скрестил, — хмыкнула женщина, лица которой я, к сожалению, не видела, — или забыл?
— Да кто ж знал, что ты мое исследование так исказишь? Стерва… Запомни, Сара, кто-нибудь обязательно вколет тебе ту дрянь, что вы создаете и станешь ты монстром куда лучше, чем тем, кем являешься сейчас.