Следующие десять минут прошли в отстранённом молчании… После которых я всё-таки не выдержала:
— Итиш! Ты очень на меня злишься?
— Мне не за что на тебя злиться, — равнодушно отозвался друг.
И его безразличный тон ударил больнее кнута…
— Но я буквально вынудила тебя уступить моим требованиям! По сути — унизила перед командой…
— Забей, — скупо отмахнулся спутник. — Я понимаю, что тобой двигало. Да и ребята не идиоты, давно обо всём догадываются.
Зато идиотка, видимо, я, раз все четыре с лишним года в упор не замечала столь явной симпатии Итиша!
Или это мой интерес был настолько очевиден?..
— А как же твой растоптанный авторитет капитана? — отбросив сомнения, упрямо возразила я.
Потому что по-прежнему не верила в искренность друга.
— За него не волнуйся. Поверь, на слаженность командной работы наш маленький спор ничуть не повлияет. Когда надо, ребята прекрасно умеют абстрагироваться от эмоций.
…и не только они. Наглядный пример применения данного умения я видела перед собой.
— Если ты не зол — почему тогда не разговариваешь со мной? — вновь попыталась вывести Итиша на чистую воду.
— Экономлю силы, — с некоторой заминкой ответил мужчина. — Как всегда, когда необходимо покрыть большое расстояние за короткий срок… Если помнишь, мы и вчера не общались в дороге.
И я почувствовала, как щёки наливаются кровью…
Вот дура!.. Зациклилась на одном — и напрочь забыла обо всём остальном. Ведь мы действительно редко болтали в походах. Особенно на отвлечённые темы… Недавний случай был, скорее, исключением. Таким, очень приятным, сладким исключением…
— Ты только из-за этого решила, что я обижен?.. — в свою очередь поинтересовался Итиш.
— Да нет. Меня смутило твоё лёгкое и быстрое согласие… — выкрутилась, тщетно пытаясь не покраснеть ещё сильнее.
Не признаваться же в настоящих причинах душевных волнений! У меня просто язык не поворачивался спросить про отношение друга к моей измене… Я могла выяснить это лишь окольными путями.
— Согласился, чтобы не тратить драгоценное время на пустые уговоры, — пожал плечами мужчина. — Конечно, было бы правильнее и спокойнее оставить тебя в безопасности, а не тащить за собой… Но, зная твоё упрямство, я предпочёл уступить. Лучше оказаться рядом в трудную минуту, чем потом искать тебя неизвестно где.
Конец признания вышел неожиданно грубым, однако забота, которую Итиш тщательно старался скрыть, всё равно проступила наружу — и я невольно заулыбалась.
— Ну, ты же мог заставить меня пойти с Прю… — протянула, рассчитывая услышать что-нибудь лестное.
А вместо этого аж похолодела от ужаса.
— Мог, — эхом откликнулся капитан. — И оглушить, не причинив вреда, и обездвижить, и связать, и медикаментами насильно накормить…
Каждое следующее заявление Итиша звучало страшнее всех предыдущих, вместе взятых… Я не верила собственным ушам! Он что, реально рассматривал все эти варианты, прежде чем отмести их и взять меня с собой?! А раньше вроде не отличался особой жестокостью…
— Но мне показалось это глупо и нерационально, — между тем продолжал рассуждать мужчина. — Ты сама вправе выбирать свою судьбу. Так зачем терять дееспособного бойца?
Подход друга к вопросу оказался исключительно деловым — и моё сердце болезненно сжалось.
Я ошиблась. В своём решении Итиш руководствовался одной только холодной логикой, не примешивая к ней ничего личного…
Открытие оказалось настолько горьким, что я на мгновение потеряла контроль над телом и запнулась, не удержавшись от позорного падения.
Раз, наверное, в сотый за вечер.
— Знаешь, Ксана, — поймав меня практически у самой земли, недовольно процедил капитан. — Если меня что и раздражает, так это твоя сегодняшняя неуклюжесть. Ты в прямом смысле валишься с ног! Что случилось?
— Ничего особенного, — поднявшись, я решительно высвободилась из объятий спутника и направилась дальше. — Обычная усталость. Организм не выдержал чрезмерных нагрузок. Так иногда бывает.
— Бывает… — задумчиво повторил Итиш. — Возможно, и стимуляторы сыграли в этом не последнюю роль…
Он поверил моим объяснениям — но легче не стало. Даже напротив — в глазах защипало, в горле застрял какой-то ком…
— Прости меня за эти задержки, — непроизвольно шмыгнув носом, попросила я. — Пожалуй, мне действительно стоило остаться с Прю…
— Ксана, — благополучно проигнорировав мои извинения, насторожился друг. — Ты что, плачешь?..
— Нет, — ускорившись, воскликнула я. — Просто соринка в глаз попала. Наверное, чешуйка коры неудачно прилетела…
— Ксана! — возмущённо послышалось сзади. — Подожди!..
Разумеется, замедлиться я и не подумала… Однако Итиша это не остановило. Мужчина догнал меня в считаные секунды, схватил за плечо и резко развернул к себе лицом.
— Посмотри мне в глаза, — строго приказал он. — Пожалуйста.
Выбора не было — пришлось подчиниться. И, как нарочно, именно в этот момент с ресниц сорвалась непрошенная слезинка…
— Впервые вижу, чтобы ты плакала… — отступив, ошарашенно сообщил капитан. — На тебя это совсем непохоже. Ты сильнее многих людей, с которыми я знаком…
— Но не железная же, — угрюмо вставила в ответ.
— Знаю, — кивнул друг. — Ты очень вспыльчива и порой тебе тяжело скрывать эмоции… Но я понятия не имею, что могло довести тебя до такого состояния!
Итиш явно хотел вызвать меня на откровение или, по крайней мере, ждал какой-нибудь подсказки… Однако я его разочаровала, непреклонно поджав губы.
Напрасно он напомнил о моей внутренней силе. Значит, о слабости, которую вызывает одним своим присутствием, уже никогда не узнает.
— Так… — внезапно посерьёзнел капитан. — А ну-ка, встань прямо.
Не до конца понимая, зачем ему это нужно, я послушно выполнила указание… И сразу же покачнулась, рефлекторно вцепившись в лиану.
— Мне кажется, или ты пьяна?.. — смерив меня оценивающим взглядом, прищурился мужчина.
Отрицать очевидное не было смысла… И всё же каяться я пока не собиралась.
— Алкоголь расслабляет, дезориентирует, снимает контроль… — вполголоса пробормотал Итиш. — Всё сходится. Но зачем? Неужели нельзя было обойтись без совместных возлияний?
Я по-прежнему молчала.
— Ксана! — приблизился друг. — Если тебе так надо было его напоить, могла притвориться, что составляешь ему компанию, а на деле не пить ни капли!
А то я не догадалась!.. Изначально всё так и планировалось… Вот только Ганс оказался слишком настойчив в своих желаниях — и я перестраховалась, не предполагая столь разрушительного эффекта от нескольких глотков того адского пойла.
— Он и так выпил в два раза больше, — заметила сухо.
— И в результате уснул, предоставив тебе шанс беспрепятственно сбежать, — закончил за меня капитан. — Верно?
Он угадал правильно, хотя и не всё — но возражать я не стала. Лишь тихонько сглотнула и чуть-чуть вздёрнула подбородок, словно рассчитывала удержать рвущиеся наружу слёзы…
Увы, все мои ухищрения были напрасны.
— Вы переспали, — обречённо констатировал Итиш, уронив мне на сердце булыжник размером с маленькую планету.
И на щеках тут же образовались две мокрые дорожки.
Нет, я не намеревалась ничего скрывать! Просто хотела признаться позже, в более мирной обстановке… Дабы иметь возможность спокойно разойтись, не мучая понапрасну ни себя, ни друга.
— Держи, — покопавшись в карманах, капитан протянул мне какую-то капсулу.
А я думала, бандиты тщательно обыскали пленников и отобрали всё ценное… Где же Итиш прячет свои уникальные средства?
— Это успокоительное? — спросила, осторожно принимая лекарство.
Мало ли… Вдруг капитан задумал меня отравить?
— Нет, — вздохнул Итиш. — Противозачаточное.
От удивления у меня отпала челюсть.
— Не волнуйся, оно абсолютно безвредно, — мгновенно отреагировал друг. — Просто в случае оплодотворения не даст яйцеклетке прикрепиться к матке.
Не двигаясь с места, я продолжала судорожно переваривать информацию…
Дети. Роды. Боль… Кошмар! Мысли о подобных последствиях мне даже в голову не приходили!
Однако собеседник истолковал мой ступор по-своему:
— Не хочешь — не пей. Я не заставляю. Если кто-нибудь родится — вырастим, как своего. Правда, при подобной генетике из него вряд ли получится воспитать достойного человека… Но мы непременно постараемся.
— Мы?.. — временно забыв о грядущих ужасах, нахмурилась я. — То есть ты от меня не откажешься?
— Нет, конечно! — рассмеялся Итиш.
— Но я же… изменила.
— Во-первых, измена подразумевает взаимное влечение… А я сильно сомневаюсь, что ты испытываешь к этому преступнику даже симпатию. Во-вторых, твой поступок я воспринимаю исключительно жертвой во имя спасения товарищей, попавших в беду. А в-третьих, ты ничего мне не обещала. Как и я тебе.
Здесь капитан был абсолютно прав.
Один мимолётный поцелуй — не объяснение в любви.
Вздохнув, я вымученно улыбнулась и проглотила капсулу, с трудом протолкнув её в пищевод.
— Плохо, что у нас нет воды, — с сочувствием произнёс друг.
— О, да… — прохрипела я. — Сейчас она была бы очень кстати…
И всё-таки раскашлялась.
Дав мне отдышаться, Итиш без лишних слов притянул меня к себе и крепко обнял, вынудив прижаться в ответ и блаженно затихнуть.
Сквозь тонкую куртку проступало живое тепло, чувствовалось, как часто вздымается грудь друга, и отчётливо прослушивалось биение дорогого мне сердца. Пригревшись, я слегка расслабилась — и у меня тут же закружилась голова, а ноги вдруг подкосились, категорически отказавшись держать свою влюблённую хозяйку…
— Потерпи, — не допустив падения, шепнул мужчина. — Скоро пройдёт.
— Очередной побочный эффект? — понимающе усмехнулась я, испытывая невероятный прилив лёгкости.
То ли от лекарства, то ли от счастья, то ли от всего сразу…
— Не совсем. Это действие спирта наложилось на алкоголь в твоём организме.
Тоже вариант. Хотя радости никто не отменял.
— Слушай, а почему все твои капсулы жутко горькие? — воспользовавшись моментом, поинтересовалась я.
Всё равно двигаться дальше была не в состоянии — и собеседник прекрасно это понимал.
— Ну, положим, не все…
— Из тех что я пробовала — все, — парировала, не позволив Итишу договорить.
Но сбить его с толку оказалось не так легко.
— Те, что ты пробовала, имеют двойную составляющую, — невозмутимо откликнулся капитан. — Основная, полученная из трав, заключена в оболочку капсулы. Она и горчит. А вспомогательная, нивелирующая негативное воздействие, смешана с сухим спиртом сердцевины. Точнее, растворена в нём…
На этой ноте Итиш внезапно прервался и, не дав мне опомниться, принялся покрывать ласковыми поцелуями всё, до чего мог дотянуться — волосы, лицо, шею, плечи…
Устоять перед искушением оказалось невозможно — и я, жадно обвив его руками, целиком растворилась в нежности… Совсем как те пресловутые растительные вытяжки в этаноле.
Правда, ненадолго.
Уже через минуту меня посетила одна подозрительная мысль, вдребезги разбив весь уют и покой.
— Итиш! — отстранившись, воскликнула я.
Друг вопросительно вскинул брови.
— А зачем ты таскаешь с собой противозачаточные?..
Я была готова к любой реакции. Поняла бы таинственное молчание — в конце концов, он мужчина. Да и ребята вроде тоже… Не оскорбилась бы, услышав, что капитан приготовил это средство на экстренный случай… Пригодилось же! Однако друг решил ответить предельно честно:
— Изначально эти капсулы создавались с целью ослабить мужское половое влечение. Незаменимая вещь при длительных космических полётах в смешанных командах. А противозачаточные функции трав являются дополнительными.
Осознание ситуации повергло меня в настоящий шок.
— И часто ты ими пользовался? — спросила совершенно убитым голосом, испытывая глубочайшее чувство вины и непреодолимое желание обратить время вспять…
Но прошлого не исправить, а упущенные возможности не вернуть.
— Ни разу, — вдруг усмехнулся Итиш.
Вздрогнув, я озадаченно покосилась на собеседника.
— Находиться рядом с тобой не страдание, а наслаждение, — с невыразимой мягкостью объяснил друг, глядя мне прямо в глаза.
Только тогда я, наконец, поверила в искренность спутника — и по-настоящему растаяла… Напряжение отступило, душа взмыла ввысь, а на губы скользнула самая искренняя и откровенная улыбка, которую я все эти годы хранила в себе.
— Пойдём, — коротко улыбнувшись в ответ, капитан тихонько пихнул меня в бок, предлагая продолжить путь.
И я безропотно подчинилась, не почувствовав никакого разочарования от прохладной реакции Итиша.
Всё правильно. Главное мы выяснили — значит, пора вернуться к делам. А с остальным можно разобраться и позже… Например, когда я перестану покачиваться на пьяных волнах эйфории, вынужденная опираться на идущего рядом мужчину.
Хотя он, кажется, был совсем не против столь тесного контакта.