Глава третья. ВОСКРЕСЕНЬЕ
Несмотря на то, что Марти была полна решимости молиться, а не беспокоиться, на следующее утро она проснулась в таком же расстройстве. Если бы только они были уверены, что поступают правильно! Неужели Белинда и впрямь создана для того, чтобы стать медсестрой? Неужели она поняла это уже в одиннадцатилетнем возрасте? Готова ли она ездить к больным вместе с Люком? Он, правда, начал помогать доктору Уоткинсу, когда был очень юн, но все же он был старше одиннадцати лет.
А у Белинды не было никаких сомнений.
– А знаете, что? – гордо объявила она за завтраком. – Люк сказал, что я могу сопровождать его, когда он лечит больных людей.
Марти взглянула на Кларка. Они допоздна обсуждали предложение Люка. Она до сих пор не была уверена в том, что готова разрешить это Белинде, но в конце концов они положили, что раз Белинда хочет именно этого, они не станут ей запрещать.
– Ты уверена, что готова ему помогать? – спросил Кларк.
Бессмысленный вопрос. Глаза Белинды горели радостным ожиданием.
– А можно? – умоляющим голосом спросила она.
– Мы с твоей мамой много об этом говорили, – заметил Кларк.
– Почему ты хочешь этим заниматься? – мягко спросила Марти.
Вопрос изумил Белинду. Ей казалось, что мать все понимает без объяснений.
– Почему? – повторила Марти. – Ты же знаешь, что иногда Люк сталкивается с очень неприятными вещами. Люди сильно болеют. Некоторые ужасно страдают. Неужели ты хочешь это видеть? Белинда скорчила гримаску и погрустнела.
– Помнишь ту маленькую птичку? – продолжала Марти. – Она ослабла, ей было больно. Иногда такое происходит и с людьми. Ты думаешь, что сможешь выдержать зрелище таких страданий? Это был справедливый вопрос, и, судя по выражению лица Белинды, она это понимала. Она побледнела и некоторое время молчала.
– Мне страшно об этом думать, – честно ответила она. – Я знаю, это тяжело. Но кто-то должен помогать им, чтобы они выздоровели. Именно этим занимается Люк. Но ему тоже требуется помощь. А у него нет медсестры. Я могла бы стать медсестрой. Я бы подавала ему инструменты и лекарства, помогала накладывать швы...
– Хорошо, – сказала Марти, кивнув головой. – Если ты так хочешь... Я... я думала, ты будешь школьной учительницей, как Клэ или Мисси, но если ты уверена, что...
Лицо Белинды по-прежнему было белым, но она твердо кивнула головой.
– Уверена, – сказала она. На секунду ее охватили сомнения. – Думаю, что уверена.
Она задумалась, прежде чем заговорить вновь:
– Я никогда не узнаю наверняка, если не попробую, верно? Кларк кивнул.
– Конечно, – сказал он. – Но мы не считаем, что нужно спешить. Ты слишком молода, чтобы думать о медицине. Мы с мамой должны еще раз это обсудить.
Белинда кивнула, показывая, что поняла: эта тема больше не обсуждается. После утренней воскресной службы они вместе отправились на ужин к Люку и Эбби. Все принесли с собой какие-то блюда. Родных было очень много, и молодой женщине было бы тяжело приготовить столько угощения, чтобы хватило на всех. На заднем дворе под большим кленом были накрыты столы. Пока упряжки подвозили к дому новых гостей, на столы выставляли тарелки с летними закусками.
Братья и сестры прекрасно проводили время. Детей было столько, что, когда они собирались вместе, можно было играть сразу в несколько игр. Они разделились на группы по возрасту и предпочтениям, а потом разбрелись по разным уголкам сада, чтобы как следует наиграться и набегаться, как и положено в воскресенье.
Самыми старшими были дети Нандри, но в тот день все они отсутствовали. Тина уже вышла замуж и жила в маленьком городке недалеко от родителей. Марти с трудом верила, что одна из их внучек уже замужем, – хотя она и была старшей из детей ее приемной дочери. Эндрю уже исполнилось восемнадцать лет. Он работал на соседней ферме, и потому он также не пришел на семейный обед в воскресенье. Мэри и Джейн жили в родительском доме, но они считали себя слишком взрослыми, чтобы участвовать в детских забавах. Вместо этого они присматривали за двумя младшими сыновьями Люка, самыми маленькими членами семьи. Улыбка играла на губах Марти, когда она любовно оглядывала родных. Должно быть, Кларк поймал ее взгляд.
– Почему ты улыбаешься? – хитровато спросил он.
– Просто подумала... – ответила Марти, – как разрослась наша семья. Посмотри. А ведь с нами нет и половины родных! Клэ и Джо нет, Мисси и Вилли нет, Элли и Лейна нет... Что бы мы делали, если бы собрались вместе? Кларк оглядел гостей и тоже им улыбнулся.
– Ничего, – спокойно ответил он, – как-нибудь разобрались бы.
Затем он опять повернулся к Марти:
– Но сколько их всего, кстати? Она засмеялась этому неожиданному вопросу.
– Ты даже не знаешь, сколько у тебя детей и внуков! – поддразнила она.
– Мне никогда не приходило в голову сесть и сосчитать, – ответил Кларк.
– А ты попробуй, – весело предложила Марти. – А мне пора идти на кухню.
Сказав это, она подхватила подол юбки и быстро побежала вниз по ступенькам.
После ужина, когда все отдыхали на заднем крыльце, Кларк вновь поднял тему о количестве членов их семьи.
– Я подсчитал, – сказал он Марти, которая взяла маленького Аарона на колени.
– Что подсчитал? – удивилась она.
– Наших детей и внуков. Получилось тридцать восемь.
– Что ты сделал? – спросил Арни, наклоняясь вперед в кресле.
– Подсчитал детей и внуков.
– Чьих детей и внуков? – заинтересовался Люк.
– Наших. Моих и Марти. Тридцать восемь – вот что у меня получилось.
– Не может быть! – недоверчиво воскликнул Люк.
– Сам подумай. Конечно, я сосчитал и тех, кого мы усыновили, на ком женились вы, наши дети, и тех, чьи семьи к нам присоединились, – я всех подсчитал.
– Но ты же немного смошенничал, не так ли? – добродушно спросил Арни.
– Как так? Они же все наши, разве нет? Дэк, громко топая, поднялся по лестнице, вереща, словно индеец на тропе войны. Подол рубашки выбился из штанишек, рыжие волосы торчали в разные стороны, а колени были вымазаны зеленой травой.
– Только посмотрите на него! – рассмеялся Кларк, схватив Дэка за талию, когда тот пробегал мимо. – Даже не знаю, готов ли я признать, что это мой внук.
Все дружно расхохотались, Кларк подбросил расшалившегося внука в воздух и стал сильно раскачивать его, так что малыш завизжал от удовольствия. Вскоре он поставил его на землю, и Дэк протянул кулачок, чтобы постучать по протезу Кларка.
– Тук-тук! – воскликнул он. – Тук-тук!
– Если когда-нибудь малыш ударит его по другой ноге, папе будет некого винить, кроме самого себя, – заявил Клэр. – Игра может закончиться плачевно.
Но Кларк, чтобы позабавить Дэка, решил не останавливаться.
– Кто стучится в дверь мою? – спросил он, сделав вид, что расстроился, и Дэк опять взвизгнул и вырвался из объятий дедушки.
Когда семья Дэвис встречалась на воскресных обедах, девочек было намного меньше, чем мальчиков. Две старшие дочери Нандри оставались с женщинами или приглядывали за малышами, а Белинде и Эмми Джо приходилось самостоятельно искать себе развлечения. В основном они играли в те же игры, что и мальчики, но иногда, если они становились слишком буйными, девочки придумывали новые забавы.
Они привыкли проводить время вместе, ведь они жили на одном дворе. Разница в возрасте составляла около года, и это никогда им не мешало, так же, как различия в характере.
Белинда была мягкой и серьезной девочкой, а Эмми Джо – беспечной и смешливой. Она не боялась рисковать или бросать вызов, мучила мать своей беспечностью и старалась превзойти отца в умении устраивать розыгрыши. Кейт мечтала о том дне, когда девчонка-сорванец превратится в юную леди, но ее отец, Клэр, был в восторге от заразительного смеха и шумного нрава дочери.
Несмотря на различия в характере, девочки прекрасно ладили друг с другом. Нельзя сказать, что Эмми Джо предводительствовала в дружбе с Белиндой, хотя именно она придумывала проделки за них обеих. Белинда была главной в другом: она умела брать на себя ответственность, заботилась о других, любила ходить в церковь. Девочка часто повторяла замечания или моральные уроки, которые слышала от священника или родителей. Если Эмми Джо пребывала в подходящем настроении, она прислушивалась к увещеваниям, но если настроение менялось, она тут же обвиняла Белинду, что та «командует».
Но если они иногда и ссорились, то быстро мирились. Эмми Джо не хватало терпения, но она не была злопамятной и быстро забывала, из-за чего сыр-бор разгорелся. Более того, она вообще забывала, что была какая-то ссора.
Обычно именно Эмми Джо предлагала оставить мальчиков и искать собственные развлечения. Не то чтобы ей не нравились мальчишеские игры – она была такой проказливой, что получала удовольствие от чего угодно, – но она любила верховодить, а мальчики иногда упорно отказывали ей в этом.
И потому после нескольких раундов игры в пятнашки, а также в «краснокожих» Эмми Джо предложила Белинде оставить мальчиков, чтобы они играли в свои «глупые» игры, а они в то время будут плести венки из одуванчиков. Белинда с радостью согласилась. Ей не терпелось поделиться с кем-то хорошей новостью, и Эмми Джо была идеальным кандидатом.
Белинда пока не хотела говорить об этом мальчикам. А вдруг они рассмеются и начнут ее дразнить? – А знаешь что? – начала Белинда, когда они обе сели в тени клена, положив на колени груды одуванчиков. – Люк будет брать меня с собой.
– Куда? – спросила Эмми Джо, немного уязвленная тем, что ей не предложили участвовать в новом приключении.
– Никуда, – ответила Белинда, огорченная недогадливостью подруги.
– Так как же он возьмет тебя с собой? – возразила Эмми Джо, откидывая рыжеватые кудряшки.
– Глупо, – недовольно ответила Белинда. – Я имела в виду, что он будет брать меня с собой на визиты к больным. Он разрешит мне смотреть.
На лице Эмми Джо отразился ужас, а не восхищение.
– Зачем? – изумленно спросила она.
– Чтобы я училась, – объявила Белинда. Разговор проходил совсем не так, как она надеялась.
– Чему? – Оперировать, вправлять вывихи и...
– Фе-е... – перебила ее Эмми Джо, высунув язык.
Белинда закусила губу. Ей хотелось назвать Эмми Джо ребенком, а затем встать и уйти. Ну их, эти венки из одуванчиков! Но вместо этого она стала считать про себя до десяти, как учил ее отец.
– Ты правда этого хочешь? – спросила Эмми Джо.
– Конечно, – ответила Белинда, упрямо выставив подбородок.
– А я нет, – Эмми Джо с уверенным видом покачала головой. – Ненавижу кровь, раны и все такое. Я бы не смогла этим заниматься.
– Ну, кто-то же должен это делать, – начала Белинда, но Эмми Джо быстро ее перебила:
– Вот пусть Люк и делает. Он же врач. А тебе зачем? Ему платят за то, что он лечит людей, так с какой стати...
Но Белинда больше не могла этого вынести. Она закрыла уши ладонями, чтобы не слышать Эмми Джо. Потом она дернула одну золотистую косу и глубоко вздохнула. Эмми Джо ничего не понимает. Белинда пожалела, что рассказала ей свой драгоценный секрет. Больше она не скажет ни слова, – во всяком случае, пока не найдет того, кто обрадуется, услышав о том, какая чудесная возможность ей предоставилась.