Наутро Мисси проснулась свежая и отдохнувшая и готова была идти в Тетфорд. Она решила, что из посещения города сделает для себя маленький праздник. Мисси помылась и надела свое любимое платье, сшитое из веселенького ситца; оно необыкновенно шло ей. Свободный покрой платья сослужил молодой женщине в ее теперешнем положении хорошую службу, хотя не без вздоха должна была Мисси забыть, как эффектно подчеркивал ее талию завязанный на спине поясок. Свободные рубашки и широкие юбки не случайно оказались в гардеробе: они с мамой предусмотрели, что наступят времена, когда Мисси понадобится и такая одежда, простая и удобная. Но к незамысловатым, темной расцветки юбкам Мисси накупила кокетливых передников, которые надевала поверх юбок. Молодая женщина сегодня особенно старательно уложила локоны и начала готовить завтрак для мужчин.
Первым появился Генри. Он сразу оценил, что хозяйка принарядилась.
— А к этому платьицу лучше бы подошли твои походные башмаки, — пошутил молодой человек.
Мисси взглянула на свои изящные, аккуратно зашнурованные черные ботиночки и улыбнулась.
— У меня, может, больше не будет случая надеть их, — оправдывалась будущая мама.
— Неужели? А что же твое образование — останется пустой тратой времени?
— Кажется, мне больше не понадобится мой диплом, — отвечала Мисси не без сожаления. Она с грустью вспомнила школу и милых неугомонных детей, своих учеников.
— Уверен, — поспешил сказать Генри, — что понадобится очень скоро.
Мисси глянула на свою располневшую фигуру, и ее щеки зарумянились.
— Ты еще не посмотрела город? — быстро нашелся молодой человек и сменил тему разговора.
— Нет. Вилли уже ходил на разведку, а мне вчера никуда не хотелось. Но я сегодня собираюсь.
— Понятно, — кивнул Генри. — Город большой, но, по правде говоря, скучноватый.
— Не знаешь, почему он так называется?
— Человек по имени Тетфорд когда-то поставил здесь склад и скупал товары у проходящих мимо обозов.
— Он по-прежнему живет в городе?
— Ну что ты, конечно нет. Сделал свои денежки и исчез. Я думаю, поехал обратно на Восток — тратить их.
— Ловкач, — согласилась Мисси легким кивком.
— Знаешь, о чем я больше всего скучаю в дороге? — неожиданно спросил Генри.
Такой резкий поворот в разговоре удивил Мисси, но она легко нашла здесь возможность поддразнить юношу:
— Догадываюсь.
— Совсем не то, что ты думаешь. — Генри покраснел. — Мне очень не хватает наших воскресных собраний.
— Мне тоже. — Мисси сразу отбросила шутливый тон. — А ты, Генри, великолепно читал проповеди. Кстати, ты никогда не думал стать проповедником?
Генри еще больше покраснел.
— Я много размышлял об этом и пришел к выводу, что мне недостает качеств, необходимых проповеднику. Я мало читал, и общей культуры не хватает.
— Не правда, Генри, — возразила Мисси. — Ты прирожденный лидер. Разве ты не видел, как люди сразу потянулись к тебе, признали тебя?
— Да, верно, — помолчав, согласился Генри. — Однако это был всего лишь дорожный обоз, а не городская церковь. Разница большая. Но одну вещь я для себя понял наверняка.
— Что же?
— Если Господь предназначил мне какое-то место — каким бы оно ни было, я буду счастлив делать то, что могу. И необязательно это будет церковь, Мисси. Многие люди нуждаются в Боге, но не приходят искать Его в церковь.
— Ты молодец, Генри, рада за тебя, — тихо проговорила Мисси. — Ты нашел себя. И конечно ты прав: Бог хочет, чтобы все мы искали путь к сердцам других людей.
Мисси снова занялась завтраком. Генри уселся рядом на низенькую табуретку. Вскоре послышалось привычное веселое насвистывание, и Вилли присоединился к ним.
Увидев жену такой неожиданно нарядной, Вилли замер. Он долго разглядывал Мисси, потом широко улыбнулся.
— Вы выглядите сегодня потрясающе, миссис Ла Хэй.
— Вилли, перестань шутить. Ты все время видишь меня в простом платье и походных башмаках, вот и забыл, какая я на самом деле.
— Тогда напоминай мне почаще. Здорово выглядит, правда, Генри?
— Да я уж сказал ей.
— Ах, так! — засмеялся Вилли. — Стоило юной мисс Вайсс оказать тебе предпочтение, как ты решил, что можешь делать комплименты всем женщинам подряд?
— Нет, исключительно избранным.
Вилли снова засмеялся и поцеловал жену в щеку.
— Ну, право, Вилли, вовсе ни к чему, чтобы все видели, — отстранившись, сказала Мисси с упреком и поспешно начала подавать завтрак.
После завтрака читали Священное Писание и все вместе молились.
— Я тебе нужен сегодня? — спросил Генри у Вилли, когда Мисси заканчивала мыть посуду.
— Пожалуй, нет. На складе я справлюсь один. Так что занимайся своими делами.
— Спасибо. Пойду помогу Вайссам устраиваться, им удалось найти дом.
— Миссис Эмори останется с ними?
— Нет, она нашла небольшую комнату. Неплохую, правда, там маловато мебели. И работу нашла — миссис Эмори будет преподавать в школе, когда та откроется. А временно поработает на кухне при отеле.
— На кухне? — удивилась Мисси. — Нелегкий, прямо скажем, труд для такой изящной маленькой женщины.
— Я тоже такого мнения. Однако место есть, и миссис Эмори не хочет его упускать. — В голосе молодого человека ясно слышалось сочувствие. — Ну, если вы уверены, что я вам не нужен, то я пойду к Вайссам. — Генри надел шляпу. — Окажу, так сказать, дружескую помощь.
— Силен парень, — одобрительно бросил ему вслед Вилли и повернулся к жене: — Миссис Ла Хэй, вы позволите проводить вас в город? Сколько я понимаю, раз вы так нарядились, то в фургоне сидеть не собираетесь.
— Пожалуй, сэр, я приму ваше предложение, — в тон ему отвечала жена.
Мисси нашла город таким, каким его и представляла. Зелени почти нет. Редкие пожухлые лужайки. То там, то здесь за существование среди пустыни борются совсем тощие растения. Лишь возле протекающей трубы или застоявшейся рядом лужи отважно пробивается какой-нибудь зеленый росток. Мисси не увидела ни одного деревца или кустика, только клубы пыли, гонимые порывами иссушающего ветра.
Дома все сплошь блеклые, с выгоревшими стенами, нигде ни яркой краски, ни украшений на окнах, — уныло и тускло. Открытое всем ветрам серое здание огромными буквами, установленными на крыше с фасада, призывно сообщало о скромных услугах, имеющихся в городе: «Парикмахерская». Вывеска «Гостиница» на другом здании заставила Мисси вспомнить бедную Мелинду Эмори, которая решилась трудиться на жаркой, душной кухне в этой гостинице. Несколько домов, вынужденно подставлявших свои выцветшие стены ветрам и солнцу и стоявших строго в линию, образовывали пыльную улицу. Тротуары на улицах, очевидно, были вымощены совсем недавно, но, как и все вокруг, уже успели густо покрыться пылью. Лишь в отдельных местах, где располагались наиболее посещаемые заведения, тротуары поддерживались в приличном состоянии широкими длинными юбками дам.
К удивлению Мисси, она насчитала в городе пять парикмахерских. «Зачем так много? А вот церкви нет», — подосадовала она, однако позже, гуляя по улицам, увидела среди теснящихся друг к другу строений шпиль небольшой церкви.
В Тетфорде было три кузнечных мастерских, но, по словам мистера Вайсса, столь крупному городу несомненно не хватало еще одной.
Банк, участок шерифа, типография, почта с телеграфом, извозчичий двор, склады, магазины и еще много строений, назначение которых Мисси затруднялась определить, заполняли центр города. Плакат «Путешествуйте по миру» вызвал у молодой женщины улыбку: «Скажите на милость! Куда это они собираются возить пассажиров, сидя в центре пустыни?»
По правде говоря, город не произвел на Мисси приятного впечатления. Ей по-прежнему делалось страшно при мысли, что придется провести здесь долгих три месяца без мужа. Мисси хотелось ехать с ним на ранчо и создавать свой дом. Там все по-другому: прохладная долина, зеленая трава, холмы у подножия гор, которые очень нравятся Вилли. Мисси так мечтала хоть одним глазком взглянуть на эти горы!
— Тейлорсоны живут вон там, — прервал ее размышления муж, показывая рукой, куда идти. — А это дом доктора. — Они шли по очередной пыльной улице. — Кабинет врача вообще-то находится в здании, где расположена приемная шерифа, но в свободное время он принимает больных и у себя дома.
Мисси скользнула взглядом по дому, на который показывал муж. Ничего особенного, скромный, без притязаний.
— Ну, вот и пришли, — открывая калитку, бодро сказал Вилли.
Мисси осматривалась. Большой, крепкий, ничем не окрашенный бревенчатый дом выглядел таким же унылым, как все в этом городе. Пока они шли через палисадник, Мисси с сожалением наблюдала, как каждая травинка борется за выживание, и вспоминала свой пышный огород, где на грядках всегда было полное изобилие зелени и овощей.
— Боже мой, какие чахлые растения!
— В округе большой недостаток воды, — пояснил Вилли.
На пороге их встретила пухлая миловидная дама.
— А вот и ваша молоденькая жена, — сказала она с улыбкой, быстрым взглядом окинув Мисси. — Она у вас скоро собирается стать матерью. Очень хорошо.
Мисси залилась краской.
— Миссис Тейлорсон, позвольте вам представить мою жену, миссис Ла Хэй, — нарочито церемонно произнес Вилли, стараясь помочь жене справиться с неловкостью. — Мисси, а это миссис Тейлорсон.
Мисси было приятно, что муж представил ее полным именем: она почувствовала себя взрослой женщиной, а не какой-то неуклюжей школьницей.
— Пойдемте, — сказала миссис Тейлорсон, — я покажу вам комнату.
Тяжело дыша, хозяйка поднималась по лестнице на второй этаж. Там она повернула по коридору налево и толкнула незапертую дверь.
В комнате стояла ужасающая духота, единственное окно было плотно закрыто. Беглым взглядом Мисси оценила обстановку: «Миссис Тейлорсон, похоже, не любит никаких безделушек».
— Ваш муж сказал, что у вас есть свое белье, так что я сейчас уберу все с постели. — Подойдя к кровати, на вид довольно удобной, хотя и старой, хозяйка выжидающе посмотрела на свою квартирантку.
— Хорошо, — согласилась Мисси. «Почему бы ей заодно не убрать и выцветшие занавески с окна? — недоумевала молодая женщина. — Это было бы вполне разумно».
— Обычно я не держу постояльцев, — не услышав обращенного к ней пожелания, продолжала свой рассказ миссис Тейлорсон. — Но мне стало жалко вашего мужа. К тому же, по его словам, вы аккуратная и общительная. Ну, я и решила: хорошо, попробую. — Хозяйка еще раз выразительно посмотрела на Мисси и продолжала свой монолог. — Однако когда в доме квартиранты, должны быть и правила для них. Я составила список правил, он висит здесь, на стене. Правило номер три пусть вас не волнует, с вами-то на сей счет все оговорено. А с другими… Вперед ведь не знаешь, как получится, для того и нужны правила. Ну ладно, оставлю вас пока. Пойду гляну, что еще принести в комнату. Да, пожалуй, надо и чай поставить.
Миссис Тейлорсон вышла. Как только за ней закрылась дверь, Вилли первым делом широко распахнул окно. Понимая, что плакать нельзя, Мисси старалась сдержать подступившие слезы и поспешно повернулась к стене, где висел список, озаглавленный: «Двенадцать правил этого дома». Она начала читать.
— Ну вот, ты уже нарушил правило номер один, — как могла строго сказала Мисси.
— А в чем дело?
— А в том. Правило номер один: «Не оставляйте окно открытым, налетит пыль».
— Правило номер два, — указательным пальцем Вилли вел по следующей строчке, — «Не шуметь, громко не разговаривать и не смеяться».
— Третий номер: «Не приглашать в комнату никаких мужчин, за исключением мужа». — Мисси повернулась к Вилли: — По счастью, ты на легальном положении.
Они продолжали читать по очереди.
— «Воду следует использовать по крайней мере дважды, прежде чем вылить. Мы страдаем от нехватки воды».
— «Завтрак в восемь, обед в двенадцать тридцать, ужин в шесть. Из-за язвы желудка мистера Тейлорсона этот график строгий и неподвижный».
— «Отход ко сну в десять вечера».
— «По воскресеньям квартиранты должны посещать церковь».
— «Плата за квартиру вносится заранее», — прочитал Вилли и добавил: — Об этом я позабочусь.
— «Не просить в долг деньги или вещи».
— «Квартиранты сами следят за своей одеждой и обеспечивают себя всем необходимым».
— «Голову следует мыть в ванной комнате во внутреннем дворике один раз в неделю».
— Номер двенадцать. Что-то тут пусто.
— Похоже, хозяйка иссякла, — прокомментировала Мисси.
— Знаешь, — сказал Вилли, — думаю, я не нарушу ни одного правила, если поцелую тебя. — И он заключил жену в объятия.
Мисси так хотелось разрыдаться на груди у Вилли, когда он ласково прижимал жену к себе, но она лишь прятала от мужа лицо и была рада, что он не сразу освободил ее: у Мисси хватило времени совладать с собой. Наконец она успокоилась и, сделав шаг назад, улыбнулась Вилли:
— Хозяйке и в голову не могло прийти такое вопиющее безобразие, иначе бы мы имели правило номер тринадцать.
Вилли улыбнулся в ответ своей широкой лучезарной улыбкой и еще поцеловал жену.
— Дорогая, нам нужно спуститься вниз, в гостиную.
Вилли рассчитывался с хозяйкой, а у Мисси все переворачивалось внутри, когда из рук мужа в руки миссис Тейлорсон перетекали деньги за три долгих месяца ее заточения. Как она останется без Вилли? Как все это вынесет? Она просто умрет от одиночества.
Миссис Тейлорсон спрятала деньги за вырез платья на своей пышной груди и тепло улыбнулась опечаленной Мисси.
Хозяйка настаивала, чтобы квартирантка переезжала немедленно: целый день уйдет на то, чтобы подобрать все необходимое и устроиться. В правилах ничего, конечно, не говорилось про швейную машинку, но Мисси решила на всякий случай спросить разрешения. К радости молодой женщины, хозяйка не возражала, и Мисси могла поставить машинку в комнате. Будущей матери хотелось не просто коротать время за шитьем, но и приготовить приданое для младенца.
Все обсудили, обговорили, и миссис Тейлорсон объявила, что ждет молодую пару ровно в шесть к ужину. Если же возникнут затруднения и понадобится ее помощь, можно не стесняясь постучать, она будет на кухне.
Вилли подогнал фургон прямо к дому миссис Тейлорсон и вместе с Мисси принялся пересматривать все вещи: что отправлять на ранчо, а что оставить будущей маме. Мисси хотела как можно больше вещей отправить, Вилли же, напротив, старался предельно загрузить ее сумки и коробки, беспокоясь, чтобы жена ни в чем не нуждалась в его отсутствие. В конце концов все споры были решены и нужные Мисси вещи перекочевали в ее комнату наверху дома. Вилли отобрал еще кое-что для себя — на то время, пока он поживет с женой в городе, а затем отвез фургон на окраину и оставил там на попечение Генри.
Ровно в шесть часов супруги Ла Хэй спустились вниз. Найти столовую им не составило труда — поводырем послужил приятный аромат домашней пищи, который привел Вилли и Мисси в большую комнату, где уже был накрыт стол на четыре персоны.
За столом сидел хозяин с вилкой в руке, которую он вынужден был отложить, как только молодая пара показалась в дверях. Встав из-за стола и сделав физиономию любезной, хозяин поприветствовал своих квартирантов:
— Здравствуйте! Я — Дж. Б. Тейлорсон.
«И к чему эти инициалы — Дж. Б.?» — удивилась Мисси.
— Уильям[D1] Ла Хэй, — представился Вилли. — А это моя жена, Мелисса.
Мисси улыбнулась церемонному «Уильям» мужа и едва не хихикнула.
— Присаживайтесь, — пригласил мистер Тейлорсон. Как-то сразу чувствовалось: ему не терпится приступить к еде.
Вилли придвинул стул жене и собирался тоже сесть, когда в комнату вошла миссис Тейлорсон. В обеих руках она несла тарелки с угощением.
— А вот и вы, — заулыбалась хозяйка. — Я уверяла Бена, что пригласила вас ровно к шести.
«Так, значит, Б. — Бен. Осталось узнать, что прячется за Дж.», — вычисляла Мисси.
Миссис Тейлорсон уселась за стол, и хозяин благословил трапезу, но проделал он это в той же манере, в какой приветствовал квартирантов — рассеянно и наспех. Раз формальности соблюдены, значит, все внимание еде. Предложенные хозяйкой блюда были незамысловатые, но вкусные. Фасоль, картофель и мясо, несмотря на простоту приготовления, после однообразной походной пищи казались почти деликатесами.
Хозяйка не допускала молчания за столом и бойко вела беседу. Ее вопросы следовали один за другим, почти не оставляя времени на ответ, который ее, вероятно, особенно и не интересовал. Будущей маме миссис Тейлорсон дала целый ряд дельных житейских советов: что есть, как вести себя и прочее. Многое из сказанного не лишено было здравого смысла.
Когда с едой было покончено, мистер Тейлорсон откинулся на стуле и вытащил из кармана трубку.
— Бен, курение вредно для миссис Ла Хэй в ее положении, — заворчала миссис Тейлорсон. — Почему бы тебе не выйти на крыльцо?
— Не обращайте на меня внимания, — смутилась молодая женщина. — Миссис Тейлорсон, мы вовсе не хотим выпроводить вашего мужа из его собственного дома. Мы с Вилли как раз собирались прогуляться.
Но мистер Тейлорсон уже встал.
— Я с удовольствием покурю на улице, здесь невыносимая жара. — Он сгреб со стола трубку с табаком и направился к двери. — Вы не курите? — обратился хозяин к Вилли.
— Нет, сэр.
— Ну, все равно присоединяйтесь ко мне, если хотите.
Вилли вышел с хозяином на крыльцо, а Мисси начала помогать миссис Тейлорсон убирать со стола.
— Нет, нет, — забеспокоилась хозяйка. — В вашей арендной плате не предусмотрена скидка за помощь по хозяйству.
Мисси запнулась:
— Что вы… Я не думала об этом, просто хотела убрать с вами посуду после ужина.
— Хорошо, хорошо — пожалуйста. Сути дела это не меняет.
Мисси вынесла оставшуюся еду и тарелки на кухню. Было невыносимо жарко. Ей и вправду нужно прогуляться, и она под каким-то предлогом вышла на улицу поискать Вилли.
Первое, что сказал Вилли, когда они остались вдвоем:
— Я рад за тебя, дорогая. Ты попала в хороший дом, здесь о тебе позаботятся в мое отсутствие.
Мисси не терпелось возразить: она прекрасно сама может о себе позаботиться, спасибо, не надо никакой другой заботы. Но понимая, что расставание для Вилли не менее тягостно, чем для нее, и три месяца пребывания в доме Тейлорсонов — необходимость, она прикусила язычок. Мисси твердо решила сделать те немногие дни перед разлукой, что им остались, мирными и радостными.