- Нормально, товарищ гвардии майор. Разрешите идти?
- Идите. Да не лезьте там поперед батьки в пекло! Поняли?
В моем распоряжении оставалось около трех часов. Но пока я возвратилась на медпункт, пока мы собирались, воздух посинел, а наползшие облака приблизили наступление сумерек.
Сообщение, что предстоит переправа на "пятачок", сделало людей строгими. Решила взять с собой Таню Коневу и Широких. Возглавить вместо себя медпункт приказала Кязумову.
Он разволновался:
- Позвольте и мне с вами!
- Нет, медпункт не должен оставаться без врача. К реке отправились в восьмом - уже смеркалось.
...Моросил дождь. Начальник разведки полка капитан Попов шагал уверенно. Пока обходили минные поля, восстановленные проволочные заграждения, пережидали артналеты, стало совсем темно. Нет-нет да и споткнешься о неубранный труп, раздувшуюся тушу убитой лошади, оступишься в воронку... А то возникнет прямо перед тобой громада сгоревшего танка...
Пробираемся поймой. Под ногами хлюпает. На "пятачке" относительно тихо: противник ведет беспокоящий минометный огонь, пускает осветительные ракеты. К реке тянутся изогнутые разноцветные пунктиры трассирующих пуль, достают до нашего берега. Чувствуется, Северский Донец близко...
Окликают, спрашивают пароль. Отвечаем.
- Правей возьмите! - приказывает из темноты властный голос.
Берем правее. При слабом свете очередной вражеской ракеты различаем стоящих в неглубокой траншее людей, а у самой воды, в укрепленной изнутри досками и похожей на колодец стрелковой ячейке, сапера, который держит в руках конец каната. На западном берегу, в другом "колодце", стоит другой сапер и держит другой конец каната, с помощью которого через реку перетягивают плотик из кругляков. Кроме того, тут курсируют лодки.
Ждем, пока плотик ткнется в прибрежную осоку. На нем вплотную друг к другу лежат забинтованные, неподвижные раненые. Слышно, как шумит вода, разгребаемая ногами санитаров. Их четверо. Они переносят раненых на берег, где-то укладывают...
Вблизи переправы рвутся снаряды. Укрываемся в обвалившихся окопах. Артналет прекращается так же внезапно, как и начался.
- Эй, кто на плот? - зовет из темноты сапер. - Давай, пока фриц не начал... И не стойте там, лягте!
Забираемся на скользкий, кренящийся плот. Ложимся на мокрые, в сучках кругляки.
- Тяни! - кричит сапер.
Плот вздрагивает, шуршит по примятому тростнику, его начинает покачивать. Рядом с краем плота струятся отражения ракет и пулевых трасс. Похоже, вышли на чистую воду... Думаю только о том, чтобы благополучно добраться до твердого. Случись что на воде - беда: я не умею плавать. Плацдарм, этот перепаханный огнем и сталью клочок западного берега, начинает казаться землей обетованной!
На правом берегу - и справа, и слева от места, куда причалил плот лежали раненые: глаза различали белую марлю перевязок, слух улавливал стоны и раздраженные голоса скрытых темнотой людей. Не успели сойти, навстречу двинулись санитары, несшие на плащ-палатке первого страдальца.
Капитан Попов уходит. Спешу узнать, кто на берегу занимается ранеными. Старшим среди медицинского персонала оказался военфельдшер из 229-го гвардейского стрелкового полка лейтенант медицинской службы Д. Я. Дена. С ним были два санинструктора. Находились тут и инструкторы из 222-го гвардейского стрелкового полка. Голос у Дены сел, говорил военфельдшеру с трудом. Спросила, не нужна ли помощь. Махнул рукой:
- Что здесь увидишь? Разве что поможете рассортировать, подскажете, кого в первую очередь...
Пошли с ним по берегу. Посвечивали фонариком, нагибались, пытались определить, в каком человек состоянии. Дена сказал, что его люди выбились из сил. Мы с Таней и Широких стали помогать перетаскивать раненых на плотик и в лодки.
До рассвета удалось переправить на левый берег более пятидесяти человек. Невольно думалось, что этим измученным, потерявшим немало крови и сил людям даже там предстоит много тягот. Пока перевезут или перетащат через пойму, которую противник бомбит и обстреливает... Пока доставят на медпункты стрелковых полков, а из тех - в медсанбат, пройдет не один час... А это лишние потери, затяжка с лечением.
Бесспорно, мысль создать передовой медицинский пункт непосредственно на плацдарме, чтобы улучшить медицинское обслуживание раненых и их эвакуацию, родилась из заботы об офицерах и солдатах передовых частей. Другой вопрос, что смогут сделать три человека, составляющие персонал этого медпункта?..
Под утро доставили новую партию раненых. С ними пришла девушка-санинструктор. Сначала мы услышали знакомый голос, потом и знакомую фигурку увидели: Нина Букина! Она рассказала, что находится на плацдарме со своей стрелковой ротой. Потери большие, но и немец несет такие потери, что надолго его не хватит.
Нина пробыла на берегу не более получаса - спешила в батальон.
- Еще увидимся! Тут все рядом! - крикнула она на прощанье.
Светает. Пора искать место для медицинского пункта. Связной Попова повел нас в глубь "пятачка". Шли полого поднимающимся к меловым холмам берегом. Кусты, воронки, снова кусты... Примерно в двухстах метрах от берега путь пересекла длинная трал-шея.
- Тут у фрицев боевое охранение сидело, - сказал связной. - Теперь ползком придется, товарищ военврач. До немца метров семьсот, не более...
Идти дальше не имело смысла: приближать медпункт к передовой опасно, найдутся ли другие подходящие укрытия - неизвестно, а траншея достаточно глубока, раненые будут укрыты от осколков и пуль. Да и берег близко!
Спросила разведчика, где находится КП стрелковых полков. Объяснил. Отпустили его, занялись устройством медпункта. Наметили, где станем размещать людей, где будем отдыхать сами, если удастся. Оставив Таню и Широких рыть ниши для имущества и маскировать траншею, пошла искать командные пункты полков.
КП 229-го стрелкового находился метров на четыреста правее облюбованной нами траншеи .и метров на триста ближе к противнику: в крохотном блиндаже на краю кукурузного поля. Командир полка майор Г. М. Баталов, начальник штаба капитан К. Н. Антоненко и адъютант Баталова спали в блиндаже, тесно прижавшись друг к другу. У входа в укрытие сидели заместитель комполка по политчасти майор В. Т. Саченко и телефонист. Неподалеку, в стрелковых ячейках, лрикорнули бойцы.
Я сообщила Саченко, что прибыла для оказания помощи раненым из стрелковых полков, объяснила, где оборудуется медпункт, и отправилась на КП 222-го гвардейского стрелкового полка. Шагала напрямик. Пули посвистывали. Но пули, которые слышишь, уже не причинят вреда!
Командира 222-го подполковника И. Ф. Попова я видела прежде только издали, но слышала о нем много. Слышала, что Попов закончил академию имени М. В. Фрунзе, что он смел, решителен, умело руководит полком в самых трудных условиях. Знала, что полк Попова прибыл на Северский Донец первым, дерзко вступил в бой с превосходящим по силе врагом, выбил гитлеровцев из Масловой Пристани, переправился через Северский Донец и несколько суток удерживал небольшой плацдарм примерно на том самом участке, где мы сейчас находимся. За эти бои полк наградили орденом Ленина.
Саперы указали мне блиндаж, врезанный в склон холма и перекрытый двумя бревенчатыми накатами. Подполковник разместился тут со своими заместителями по строевой и политической части.
Вхожу. Комполка говорит по телефону. Судя по распоряжениям - с одним из комбатов. Речь идет о выдвижении пулеметчиков на стык с полком Баталова. Голос Иван Федорович не повышает, собеседника выслушивает внимательно.
Закончив разговор, и меня выслушал спокойно, поблагодарил за информацию, глазами указал на мой пистолет - трофейный вальтер, подаренный кем-то из раненых в Сталинграде:
- Это все ваше вооружение?
- Да.
- А военфельдшеры, санитары - тоже с пистолетами?
У Тани Коневой имелся карабин. Широких не расставался с добытым в Сталинграде "шмайссером". Сказала об этом.
- При первом удобном случае обзаведитесь отечественными автоматами, посоветовал Попов. - Подберите на поле боя, возьмите у раненых... Словом, где хотите, но раздобудьте.
И объяснил, что при незначительной глубине плацдарма противник может просачиваться и в расположение медпункта.
- А теперь, доктор, советую поспешить к себе, - закончил Попов. Утро. Сейчас появится фашистская авиация. Ну а остальное - уж как водится!
Я приложила руку к пилотке и выбралась из блиндажа.
Глава двадцать третья.
На огненном "пятачке"
В первый день пребывания передового медпункта на "пятачке" гитлеровцы восемь раз атаковали позиции стрелковых полков, используя для поддержки пехоты танки и авиацию. Основную массу раненых приносили нам в промежутках между фашистскими атаками: санитары - обычные стрелки, во время боя они в тыл не уходят.
Обрабатывая раненых, за развитием событий не следишь: некогда! Да и что увидишь из траншеи, стоя на коленях над очередным искалеченным человеком? Разве что полоску неба и содрогающиеся стены самой траншеи?