– Немного, – едва выдохнул я, – но вы ведь не такая.
– Он запомнил, – подтвердил Денисыч. – И это, Герман, хватит дурью маяться, тебя там на улице человек дожидается. С большим пакетом.
Наш герой тут же извинился перед всеми и бросился на выход. Тип, с которым он обменялся брезгливым рукопожатием, выглядел бомжевато. Высокий, но сутулый, почти лыс, небрит до синевы, кривоватые ноги и взгляд человека, который раньше был как минимум полковником, но, выйдя на пенсию, быстро спился до уровня старшины.
Они поговорили не более минуты. Потом Земнов забрал пакет, посмотрел, что внутри, кивнул, развернулся, но был перехвачен за руку. Незнакомец что-то яростно прошипел, но Герман просто шагнул вперёд, ни на кого более не обращая внимания.
– Кто это?
Земнов мрачно посмотрел на меня, но ответил:
– Помнишь, я рассказывал о нашем неудавшемся походе в Грузию? Так вот это Язик, бывший глава всей группы. Женился на местной девушке, у них двое детей, пытался бежать, но у её родственников длинные руки. Достал для нас «золотое руно», Феоктист Эдуардович всё оплатил, но теперь этот жук требует ещё накинуть…
– А мы не идём на переговоры с шантажистами, – добавила Светлана, всё так же обнимая меня, но щедрой улыбкой озаряя лица всех присутствующих борцов.
Мрачные морды со сломанными ушами и повёрнутыми носами светлели на глазах. Старый тренер перемигивался с бабками из аула, наш великан звонил директору, докладывая о получении посылки, я практически с головой утонул в декольте самой прекрасной девушки на свете, и только Диня, как это странно ни звучит, сохранял трезвый ум и похвальную бдительность.
– Зема, валим! Они вернулись, мстить будут по-кавказски, а я на такую хрень не подписывался!
В джип, стоящий у «Медеи» (да, я знаю перевод), едва ли не врезался второй такой же, за ним третий. Из машин выпрыгивали недовольные бородатые мужчины, решительно направляясь в нашу сторону. Никакого оружия у них, на первый взгляд, видно не было, но и вопросов они не задавали, сразу потянувшись к нашей специалистке по росписи чёрнофигурных и краснофигурных ваз.
– Хоть бы «гамарджоба, генацвале» сказали, – от души возмутился наш гордый Денисыч и без прочих претензий начал драку, расколотив о головы местных джигитов две бутылки «Мукузани». Ну, собственно, вот и всё. Вот оно и пошло-поехало…
Четвёрку самых борзых могучий Земнов выбросил в окно, остальные попытались завалить его массой, но за нас тут же вступилась батумская сборная по борьбе.
– Эта наши гости, э! Никто нэ тронэт гостя в доме грузына, – значимо предупредил неизвестно кого тренер, потому что общая месиловка уже началась.
Ресторанчик был превращён в поле боя за считаные секунды, и далее всё по классике Голливуда: музыканты в национальных костюмах не прекращают петь, наяривая ритм барабанами и зурной; борцы с наслаждением используют новый приём «батоно Германа» – бросок через голову, и на целых полминуты победа была за нами. Мы все даже успели обняться по этому поводу, а потом подоспело подкрепление абхазов, за ними – сванов и мингрелов, так что перевес считался уже трое на одного.
Тогда за нас встали ещё и музыканты. Драка стала заметно колоритнее, чувствовалось, что все слегка подустали от вечной толерантности и упускать возможность показать себя никто не собирался. Однако никто не то что кинжала или пистолета, даже зубочистки не выхватил, только кулаки и мышцы – борьба шла честнее, чем на Олимпийских играх в Токио.
Мы вырвались через задний вход за барной стойкой, когда те же горбоносые старушки из аула, похватав шампура, с пением христианских псалмов пошли в атаку. На улице раздались сигналы полицейских сирен. Мы бежали по набережной, а вслед нам неслось:
– Хватайте их! Они все из Крыма-а!
Обернувшись, я с удивлением понял, что орал тот самый тип, у которого мы получили «руно». Он что, нас предаёт?
– Он многих предавал, не в первый раз, – ответил Денисыч, подталкивая меня в спину. – Не тормози, Саня, потом разберёмся!
Благо что до пристани было совсем недалеко, а капитан Улисов, стоя на носу с биноклем, приказал отдать швартовы ещё до того, как Светлана, бежавшая босиком с туфельками в руках, легко вспорхнула на корму. Следом маханул я, за мной наш языковед, замыкал группу, как всегда, суровый Земнов.
Судно отошло от пристани, пока он ещё находился в прыжке, но я подал ему руку и он таки попал на борт. А потом мы рванули на подводных крыльях! Гнусный предатель едва ли не бился в истерике в руках догнавшей его полиции. Он что-то кричал, указывая в нашу сторону, но «Ставрос» продолжал набирать ход.
– Кажется, мы вырвались…
– Ох, Грин, лично я не спешил бы искушать судьбу, – сухо ответил мне Улисов, закручивая усы. – Мы успешно проскочили мимо многих неприятностей по дороге сюда, но это не значит, что они не настигнут нас на обратном пути. Полный вперёд!
Все наши расслабленно развалились за узким столом в кают-компании. Казалось, никто и близко не обращал внимания на заметно растущее беспокойство капитана. Честное слово, они просто раскупоривали вино, дабы шумно отпраздновать успешное окончание операции, которая, как вскоре оказалось, даже не начиналась толком…
– Я чем-то могу помочь?
– Нам придётся жаться к берегу, – не отвечая прямо на мой вопрос, капитан обернулся: – Светлана говорила, что вы служили во флоте?
– Да.
– Стрелять умеете?
Кажется, впервые во время моей короткой работы на частный комплекс музея «Херсонес» от меня потребовалось отнюдь не знание истории искусств. Разумеется, я подтвердил. Стрелять в морской пехоте учат, хотя быть снайпером необязательно. Это войска «смертников», как и воздушный десант, ну или, допустим, в прошлые века те же гусары: лёгкая кавалерия, два пистолета, сабля – всё. За бога, царя и отечество, ура-а! Руби их в песи, круши в хузары!
Вот и морская пехота – резкий штурм с моря, бег по песку, хаотичная стрельба, эффект нагнетания паники, закрепление на участке, бешеный напор на обалдевшего от неожиданности противника стрелковым оружием и кулаком при поддержке пушек десантного корабля. А за нами уже пойдут остальные. Там, где мы, там – победа!
– А мы не слишком близко к берегу? – немного удивился я.
– Вынуждены жаться поближе. В море нас возьмут в клещи патрульные корабли.
– Птицы! – громко крикнул один из матросов. – Шесть прямо по курсу.
– Стимфалийские дроны, – скрипнув зубами, поправил его Улисов и бросил мне: – Калаш в ящике, к нему четыре рожка. Бейте с носа!
Я повиновался, не задумываясь ни на секунду. Как говорили англичане, капитан на судне – это второй после Бога. Старый добрый автомат привычно лёг в руки. Я передёрнул затвор. Если дроны спустятся чуть пониже, то им не поздоровится. Нас учили стрелять в качающейся на волнах шлюпке, и учили хорошо.
Шестёрка дронов атаковала нас правильным клином. И должен признать, что на расстоянии ста или даже пятидесяти метров их запросто можно было принять за странных когтистых птиц с широко расставленными и почти неподвижными крыльями.
Я лёг спиной на нос судна и попытался прицелиться. Мне ни разу не доводилось бывать на охоте, чтобы бить каких-нибудь уток или перепелов влёт, наверное, поэтому…
– Грин! – едва не срываясь на мат, заорал Улисов. – Клянусь вилами Посейдона, если хотите жить – стреляйте!
Рядом с моим плечом о стальную палубу звякнул медный нож. Или перо, или клинок, или заточенная полоска металла, или короткая стрела – неважно, некогда было рассматривать.
– Аря-ря-я! – предупредил я, нажимая на спусковой крючок.
Короткая автоматная очередь, знакомый запах пороха – и агрессивный дрон отвернул с линии атаки. Зато остальные обстреливали нас поминутно!
Один из матросов вскрикнул от боли, получив медное перо в предплечье левой руки. Капитан стрелял с кормы из новенькой «беретты», не слишком успешно, но птицы всё равно разлетались от выстрелов. С десяток острых клинков вонзились в пластиковую крышу как раз над кают-компанией. Пробить насквозь мощи не хватило, но тем не менее наши заметили опасность.
– Саня, держись типа, я с тобой! – равнодушно крикнул Денисыч, привычно разливая винишко. Гребнева также послала мне воздушный поцелуй и большими и указательными пальцами рук изобразила сердечко. Другой помощи от них не было.
Разве что заботливый знаток металла и мрамора, высунувшись с кормы, спросил у капитана, есть ли на судне лук и стрелы. Ну, раз нет, извините, из другого оружия он стрелять не умеет. То есть, пока мы бились, они там все просто квасили, с комфортом проводя время. Desipere in loco…[11]
Мне удалось сбить один дрон. После замены рожка, на вдохновении, я снял ещё двух «птичек». Остальные, одумавшись, развернулись к берегу, можно было выдохнуть. Улисов подошёл ко мне, на ходу прижимая платок к глубокой царапине на лбу, видимо, и его задело.
– Грин, а вы не хотели бы сменить службу? На моём судне всегда есть место для хорошего стрелка.
– Спасибо, – я пожал протянутую руку. – Но, честно говоря, мне нравится музейная работа. Тишина, покой, бумаги, древности, предметы искусства. Я не фанат приключений.
– Да, но именно ими ЧВК «Херсонес» по маковку обеспечивает всех своих сотрудников! – рассмеялся он, а через пару минут мы причалили.