Я с сожалением встал из-за стола, потому что идея поиска золотого меча уже захватила меня полностью. Здоровяк Герман поднялся следом и всё-таки прихватил пару листов, потому что мы не договорили. Выходили вроде неторопливо, но в коридоре всем пришлось ускорить шаг, потому что со стороны сада слышались приглушённые всхлипывания.
Когда мы выбежали к фонтану в поисках злобных врагов, посмевших обидеть нашу сотрудницу, то не нашли, естественно, никого, зато сама Афродита лежала грудью на столе, прикрыв лицо руками и заливаясь натуральными крокодиловыми слезами в три ручья…
– Что случилось?
– Ни… ничего, – она подняла на нас мокрые глаза. – Я тут сижу как… как дура одна. Жду их. А они… им всем оно… я им не важна даже.
Мы трое дружно вздохнули. Типа и вот это всё?
– Да, всё! А вам не… недостаточно? – окончательно завелась девушка, потому что и мы, надо признать, повели себя не лучшим образом. – Молчите теперь, да? Довели меня до слёз и довольны? А то я не знаю, что вам всем от меня нужно?! Мужики, мужланы… Да-да, «какая цыпа, вот я б ей вдул, подержался за буйки, засадил огурчик по самые помидорчики!» И это предел ваших мечтаний о женщине?! А если я рождена для другого? Если я призвана дарить любовь, а не торговать сексом? Если у меня кроме дыр есть ещё… какие-то чувства и душа? Но вы… вы все меня только… хотите, и всё!
– Не хотим! – за всех извинился я, секундой позже поняв, какую ляпнул глупость.
Диня и Герман зажали мне рот, но было поздно: наша специалистка по древнегреческой росписи охнула, схватилась за сердце, покраснела от обиды и заревела ещё громче. Да, это был полный попадос с моей стороны. Извинения не принимались, любые попытки объясниться или оправдаться только усугубляли ситуацию.
В конце концов девушка растолкала нас всех и, всхлипывая, бросилась к себе в комнату. Два моих приятеля, облегчённо вздохнув, уселись за стол. Я беспомощно развёл руками.
– Забей, бро! Светка просто поняла, что у неё сейчас нос распухнет, а нам ещё за мечом пилякать.
– Да, – поддержал Земнов, – поешь лучше, нам всем надо набраться сил.
– Так вроде директор же сказал, что идём только ты и я?
– Не смеши, зема! – Денисыч уже разливал на троих. – Конечно, мы двигаем вместе! Гребнева всех отвлекает, Герман всё ломает и тащит, я, как всегда, на стрёме, на подхвате и вааще на всякий пожарный. Ну а ты…
– А я?
– Без тебя просто ничего не получится, – очень тихо ответил Земнов, и почему-то в его голосе звучала боль. Не участие и не сострадание, а именно боль.
Завтрак был практически таким же, как и прежние, но на этот раз к фруктам, овощам и сыру добавились ломти отварного, крепко просоленного мяса. Мы клали их поверх хлеба, делая бутерброды, а Диня ещё и намазывал сверху масло, сметану и даже мёд – вкусы у него были своеобразные. Это очень мягко выражаясь, потому что запивал он это вином, водой и молоком в произвольном порядке. Меня бы вывернуло…
Гребнева присоединилась к нам, когда мы фактически всё доели. Но она же вегетарианка и ест как соловушка, обычно ей хватает пары оливок и ломтика сыра. Наверняка бережёт фигуру. И уж поверьте, эту фигуру стоило беречь.
Есть вопросы, в которых почти все женщины трогательно единодушны – в ненависти к тем, кто ест и не толстеет. Так вот Светлана почти ничего не ела, но она отнюдь не выглядела худышкой с выпирающими костями, нет, она скорее была похожа на эллинские скульптуры, налитые здоровьем и ярко выраженной сексуальностью. А уж старики-греки, согласитесь, знали толк в красоте здорового тела.
– Когда выходим, мальчики? – безмятежно, словно бы и не она устраивала тут Стену Плача какие-нибудь десять минут назад, спросила наша Афродита. – Если что, мне нужно будет с полчасика на переодеться.
– Всем на сборы десять минут, – Герман первым встал из-за стола. – Форма одежды свободная, нас доставят прямиком к пещерам, дальше сами.
Я хотел остановить его, чтобы уточнить, в чём всё-таки моя роль, но не успел. Диня перехватил меня с какими-то глупыми вопросами, потом Светлана извинилась за то, что вела себя как эгоистичная дура, а для неё это не характерно, она не такая, это всё нервы, и она надеется, что я пойму, потому что… бла-бла-бла…
– Я уверяю тебя, это будет весело!
– У меня чешется с правой стороны. Как думаешь, это не венерическое?
– Так, милый. Это уже наезд?!
– О нет! Разумеется, я доверяю себе как тебе.
– Не поняла?
– Я не прав. Это всё моё косноязычие. Я хотел сказать, что чешется, но если оно есть у меня, то и у тебя будет тоже, поэтому…
– Ты мне изменял?
– Каким образом?!
– Вот и мне интересно…
– Милая, давай вернёмся к нашим игрушкам. Что они будут искать, меч?
– Меч. Но не переводи тему…
В общем, перехватить Земнова мне не удалось. Но, как и все, я стоял в указанное время у фонтана; никто не опоздал. На этот раз вся наша банда была одета в служебную униформу, то есть в предоставленный начальством полувоенный камуфляж самого простого пошива. Каким образом штаны, футболка и куртка оказались у меня в комнате, я не знаю. Подозреваю, что принёс сторож, но, может, и не он.
Мужчины собираются быстро, нам не нужно тратить время на косметику, причёски и подбор нижнего белья. Поэтому я ещё даже успел сфотографировать на сотовый свои рисунки и отправить их сёстрам. Восторженное «Аря-ря-я!» откликнулось буквально через минуту – они меня любят и ждут.
Кстати, из рисунков им почему-то больше всего понравился Денисыч. Хотя он шут гороховый и пьяница, но сестрёнки его заценили больше, чем Афродиту, Церберидзе или даже Гюзель на щупальцах. То, что наш директор им не понравится, было ясно сразу, тем более что я рисовал его по собственной фантазии, то есть без тёмных очков.
Девчонки вообще не любят толстых взрослых. Исключение составляет лишь Карлсон, но он дружит с мальчиками. Вот, к примеру, тот же Винни Пух хоть и толстячок, но не потный взрослый, а вечно маленький смешной медвежонок. Медвежат все любят. Даже если они кусаются и воруют у вас на Севере сгущёнку из чума. С их няшностью бороться невозможно, я бы даже не пытался, исход был бы предопределён…
Герман построил всех нас, вновь проверил экипировку, ещё раз убедился, что все мы закамуфлированы, что Гребнева выглядит сногшибательно сексуально даже в таком мешковатом наряде, что Диня уже хороший, а я взял с собой сотовый.
Не факт, что будет связь, но, возможно, удастся пофотографировать раскопки. Лучше бы я обратил внимание на отсутствие на всех четверых хотя бы одной лопаты. Ну, не знаю, каких-то верёвок, вещевых мешков, фонарей, ламп, приборов ночного видения, да пусть хотя бы просто водительской аптечки.
Нет, все стояли налегке. Единственное, у самого Земнова висел на поясе охотничий нож, по размеру скорее похожий на небольшой меч.
– Выдвигаемся в район Кизил-Коба, или Красных пещер, идём по первой туристической тропе, – заглядывая в свой сотовый, зачитал наш смотрящий. – Ищем проход. Вопросы?
– Тока один… щё ты сказал-то сам п-понял? Эти п-щеры истоп… истоп… исхожены вдоль-поперёк уже лет сто! Щё мы там найдём, ага…
– Диня, заткнись, – тепло посоветовала Гребнева, но того уже понесло…
– Мы его веч-но слушаемся, а чуть чо не так, он же ж щелбанит в лоб! У м-ня сотрясение мозга…
– Чего? – не поверили уже мы трое.
– Вы злые, б-счеловечные и б-счувственные людишки! Я фсё сказал.
Поскольку больше ни у кого никаких вопросов не было, Герман по-военному развернулся на каблуках и первым направился из сада в коридор, девушка нежно скользнула ладонью мне под локоть, направляясь следом, а матерящийся на мадьярском наречии знаток всех языков, поправляя сумку на плече, вынужденно замыкал колонну.
Помнится, я ещё хотел расспросить свою спутницу о том, почему Денисыч вечно достаёт своих же сотрудников по поводу и без, но, прежде чем я раскрыл рот, она одним коротким движением приложила пальчик к моим губам. Это было невероятно соблазнительно, эротично и просто приятно. И, как оказывается, напрочь отключало голову.
Мы шли под руку, словно жених с невестой, красиво, торжественно и гордо. За нашей спиной раздавались архангельские частушки доперестроечного времени и почти неприличного содержания:
Как-то раз в одном лесу