– Ты чо, зема? Это моя тема, я все языки знаю, все пароли, пусти хоть гляну…
– Нужно подумать.
Три моих товарища недоумённо переглянулись, но отступили. Что ж, придётся объяснять на пальцах:
– Вы читали Дэна Брауна или Йена Пирса? Лучше Пирса, конечно, но, как я понял, не читали ничего. В общем, если человек искусства что-то прячет, то делает он это с максимальной фантазией, так чтоб ни один случайный копатель ничего не нашёл. А ведь речь о Константине Коровине, эстете, баловне публики, игроке и мастере шарад. Если пароль не подойдёт, то сейф заклинит и его придётся открывать только взрывчаткой. И то, если он немецкий или швейцарский, вряд ли получится.
– Александр, вы такой умный! Это возбуждает…
– Точняк, Саня, бро! Не, ну меня не в этом смысле, но ты… короче, думай…
Земнов лишь молчаливым кивком подтвердил согласие с остальными членами группы. Цифровой замок был достаточно простым, латинский алфавит в четыре ряда, нижняя строка свободна, по центру круглое окошечко с цифрой три. Значит, сейф всё-таки импортный.
По идее всё понятно: жми кнопки в нужном порядке – и дверь откроется. Тройка, скорее всего, означает три попытки. Конечно, хотелось бы ещё знать, какое кодовое слово стоит в пароле. Засада…
– Минуточку, а почему «голос»? Почему чей-то там голос уничтожит нас? – так же вслух, негромко, бормотал я, потому что мои спутники, похоже, потеряли интерес к теме.
Светлана расчёсывалась, Диня пару раз успел пригубить, и лишь Герман сосредоточенно смотрел на стену, словно размышляя, а не сможет ли его кулак пробить скалу.
– Голос уничтожит вас. Допустим, при неверном пароле включается механизм грома или чего-то подобного. Уничтожить в пещере можно лишь обрушением потолка, значит, будет взрыв. А голос… так, погодите, Коровин дружил с Шаляпиным! С самым громким басом России! Допустим…
Я выдохнул и решительно поманил нашего специалиста по языкам:
– Как правильно пишется латиницей «Шаляпин»?
Денисыч отхлебнул, вытер губы и с молниеносной скоростью пробежался пальцами по кнопкам. Раздался мелодичный металлический щелчок, и цифра в кружочке сменилась на двойку. Из всего слова Chaliapin на последней строке выпрыгнуло лишь окончание – in.
– Первая попытка показала, что мы на правильном пути, – кисло улыбнулся я.
– Зема, не то чтоб я так уж лез с советами, но, может, этот твой художник зашифровал своё имя? Типа так…
И прежде чем я хотя бы ойкнул в ответ, этот гад быстро набрал Korovin. Второй щелчок – и наши шансы открыть сейф уменьшились ещё на одну попытку.
– И чо т-ты мне всё разр-шаешь, а? Я ж пьяны-ый в зюзю.
Мне жутко хотелось дать ему по башке, но в этот момент окончание изменилось на – rovin. Да, мы действительно двигались в правильном направлении. Диня был прощён, потому что теперь уже я точно знал пароль. Гребнева, повернув прекрасную головку, попросила нас ускориться: на входе нарисовалась новая группа туристов. Нашли время…
– Последняя попытка, – хрипло выдавил я. – Близким другом Коровина был художник Валентин Серов, в Академии их даже в шутку прозвали Серовин и Коров. Почему? Поэтому!
Я покосился на Земнова: всё-таки за всю эту авантюру отвечать ему. Он встал рядом, положил мне руку на плечо и не задумываясь кивнул. Что ж, мне оставалось набрать лишь буквы Se. Часть стены дрогнула, очерчивая прямоугольник метр на полтора. Герман судорожно зацепился пальцами за край сейфа и, безжалостно разрывая полотно великого художника, открыл проход.
– Ты уверен, что он музейный работник, а не вандал?
– Всё идёт по плану.
– План в том, чтобы открыть им тайный вход?
– Ещё раз говорю тебе, дорогая, всё идёт по плану.
– Хватит цитировать Егора Летова, я его не люблю!
– Ну, кто-то любит, это вопрос вкуса…
– Я не «кто-то».
– Всё равно рано или поздно в пещерах нашли бы подземный храм, а так мы хотя бы развлечёмся. Потому что с каждым веком развлечений всё меньше и меньше.
– Ну, давай я тебя развлеку… мр-р…
– А людишки?
– Сначала мр-р…
Диня подтолкнул меня в спину. Я заглянул внутрь: чёрный зев вёл в глубину, из которой виднелся слабый голубоватый свет. Наверное, можно идти. На этот раз возглавлял отряд я, за мной – Денисыч, за ним – Светлана, а наш великан, с трудом протиснувшись последним, аккуратно прикрыл дверь.
Щелчка замков не прозвучало, значит, мы тут не заперты, уже одно это радует. Но тут же раздался шум падающих камней. Возможно, нас завалило. Час от часу не легче. Ну и что же дальше? Никто не ответил, мы двинулись вперёд на слабенький голубоватый свет.
Из сейфа мы вышли в широкий проход, высота потолка позволяла не пригибать голову. Скальные стены были явно обработаны человеческими руками и отполированы едва ли не до зеркального блеска. На толстом слое пыли угадывались старые следы изящных мужских штиблет, неужели здесь и вправду ступала нога Константина Коровина? Что же он тут нашёл? Почему решил скрыть это от людей? Зачем придумал всё это?
Мы прошли, наверное, шагов двадцать – двадцать пять, проход расширялся, свет впереди становился всё ярче, совсем не пахло подземельем, наоборот, воздух был чист и дышал ароматами горных трав. А вскоре перед нами развернулся настоящий скальный храм.
Высокие своды пещеры буквально сияли отражённым солнечным светом, падающим из-под потолка. В центре находилось нечто вроде ступенчатого алтаря, слева и справа высились огромные каменные быки с крыльями, украшенными синей и зелёной мозаикой.
Кажется, нечто похожее мы проходили ещё в шумеро-аккадском эпосе, но у этих ещё почему-то были длинные бороды, завитые колечками. Стены украшены очень реалистичными изображениями жрецов или стражей в длинных одеждах, с чем-то вроде копий в руках.
У копыт быков стояли бронзовые ларцы, украшенные чеканкой и литьём. Первым к ним и кинулся торопливый знаток всех языков на свете.
– Сокровища! Бро, ты реально крут! Без тебя бы сюда фиг попали. Герман, скажи?
– Каждый из нас специалист в своей узкой области, – весомо подтвердил он, – но никто не смог бы найти решение, если бы с нами не было человека, знающего историю искусств.
– А я его просто поцелую, – объявила девушка, но Герман решительно встал между нами:
– Поход не окончен, нам ещё может понадобиться его ясный ум и обширные знания.
– Ладно, милый, тебя я тоже поцелую!
– Не сейчас, – ещё строже обрезал наш суровый командир. – Ищите золотой меч.
Гребнева сморщила носик, но чисто из вежливости прошлась по пещерному храму взад-вперёд, и поскольку не обнаружила ничего похожего на греческие вазы, то быстро потеряла интерес к этому мероприятию. Причём её вряд ли можно было бы назвать ленивой, нет, просто ей было здесь откровенно скучно. Сокровища, золото, бриллианты и прочее не манили Афродиту, она была выше всего этого.
Зато наш специалист по древней металлургии и мрамору словно с цепи сорвался. Он раз десять обегал всю пещеру по кругу, заглянул во все щели, рыскал по всем углам, пытался вскрыть все ларцы (безрезультатно), обстучал все стены, ища то ли скрытые рычаги, открывающие новые проходы, то ли, наоборот, опасаясь коварных ловушек в стиле фильмов об Индиане Джонсе. Я пытался ему помогать, но в любом случае всё это изрядно отдавало больной одержимостью…
Денисыч же, наоборот, удобно устроился задницей прямо на алтаре и достал новую амфору. Иногда мне кажется, что его сумка – это какой-то портал в греческий алкомаркет или дьюти-фри. Ему больше ничего не было интересно: ни куда мы влезли, ни где этот меч, ни как нам всем отсюда выбираться. Невероятная лёгкость его отношения к миру – читай: феерический пофигизм – просто поражала.
– Мальчики, мы вообще надолго здесь? – явно начиная раздражаться, зевнула Гребнева.