Эта книга — итог многолетних изысканий крупнейшего отечественного буниноведа Александра Кузьмича Бабореко, который посвятил своему герою в буквальном смысле слова всю жизнь. Благодаря подвижнической деятельности Александра Кузьмича ему удалось собрать уникальный и максимально подробный материал о жизни и творчестве классика русской литературы, лауреата Нобелевской премии, нашего соотечественника, полжизни прожившего по нансеновскому паспорту на чужбине.
Среди самых значительных работ А. К. Бабореко, вышедших при его жизни, — книга «Материалы для биографии И. А. Бунина» и собрание сочинений Бунина, составленное и прокомментированное исследователем. Настоящая работа, названная автором «Жизнеописание Бунина», должна была стать завершающим томом собрания сочинений, приуроченным к 130-летней годовщине со дня рождения писателя. Однако ни автору, ни издательству не было суждено увидеть эту книгу вышедшей в свет.
В 2000 году издательство «Молодая гвардия» отметило 130-летие Ивана Алексеевича Бунина книгой Михаила Рощина, которая пользовалась заслуженным успехом у наших читателей. Это была не просто биография и даже не биография в строгом смысле слова, но объяснение в любви, которую испытывает один писатель к другому писателю, своему великому предшественнику. Теперь мы представляем вниманию читателей исследование А. К. Бабореко, которое представляет собой скрупулезное собрание документов, непубликовавшихся писем, дневников, воспоминаний и свидетельств современников. Здесь собраны письма Бунина к писателям М. Л. Алданову и Н. А. Тэффи, с которыми он был особенно дружен. Александр Кузьмич получил их копии из архива Колумбийского университета; письма Веры Николаевны Муромцевой-Буниной к Марии Самойловне Цетлин были предоставлены ему дочерью М. С. Цетлин — А. Н. Прегель.
А. К. Бабореко стремился дать в своей работе как можно больше малоизвестных фактов и сведений о жизни Бунина, представляющих интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов-литературоведов, углубленно изучающих жизнь и творчество писателя. Все эти разнородные материалы собраны и смонтированы так умело и талантливо, что составляют цельную картину, содержат незабываемый колорит эпохи и прекрасно передают особенности характера и жизненного уклада великого писателя.
Книга состоит из двух частей. Первая описывает годы, прожитые Буниным в России. Она включает «Материалы для биографии», которые в 1983 году были выпущены в свет издательством «Московский рабочий». В нашей книге этот текст впервые публикуется в своем целостном виде, без цензурных искажений. Вторая часть знакомит читателя с жизнью Бунина в эмиграции, она написана заново, с использованием самых последних архивных разысканий.
Издательство не сомневается, что книга А. К. Бабореко, выпускаемая в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей», станет событием в нашей литературной жизни.
Род Буниных ведет свое начало от Симеона Бунковского, который в XV веке выехал из Польши, по другим данным самого Бунина — из Литвы (бывшей в то время в унии с Польшей)[1] — к московскому великому князю Василию Темному. Будучи «мужем знатным», как говорится в «Гербовнике дворянских родов», Симеон Бунковский вместе со своей дружиной поступил к нему на «ратную службу».
Правнук Симеона Бунковского — Александр Лаврентьев сын Бунин — в войне против татар был убит под Казанью. Другой предок И. А. Бунина — стольник Козма Леонтьев Бунин, — как писал он 18 ноября 1895 года поэту А. А. Коринфскому, ссылаясь на «Словарь» Брокгауза, — «в 1676 году пожалован от царей Иоанна и Петра Алексеевичей „за службу и храбрость“ на поместья грамотою» [2].
В Дворянской родословной книге, хранящейся в Орловском областном архиве, записана «Родословная и доказательства о дворянстве рода Буниных». В этой записи указывается, что предку Буниных Якову «по грамоте царя Петра Алексеевича 1706 года велено отказать поместье в разных деревнях и пустошах, он же, Яков Бунин, по указу Правительствующего сената 1722 года внесен в список московских дворян».
Среди предков Бунина было немало людей даровитых — «видных деятелей, как на поприще государственном, так и в области искусства» [3].
В старину из рода Буниных вышли два знаменитых гравера. На последнем листе букваря, по которому учился сын Петра I царевич Алексей и где выгравированы сорок три листа, указано: «Сiй Букварь счини иеромонах Карионъ, а знаменил и резал Леонтей Бунинъ. 7202 (1694)». Леонтий Бунин печатал гравюры, заимствуя для этого иностранные образцы, главным образом голландские. Знаменит был гравер по меди Петр Бунин, сын Леонтия, учившийся искусству у голландского мастера, для чего, по указу Петра Первого, получал государственное содержание.
Предками автора «Деревни» являются поэтесса А. П. Бунина и В. А. Жуковский — сын тульского помещика Афанасия Бунина и пленной турчанки Сальхи.
Анну Петровну Бунину (1774–1829) современники называли русской Сапфо, Десятой Музой и Северной Коринной (по имени героини романа г-жи Сталь «Коринна, или Италия», 1807, — поэтессы и артистки). Ее стихи имели большой успех у публики, охотно раскупались и восторженно оценивались в критике. Их хвалили Г. Р. Державин, писавший в ее честь стихи, И. И. Дмитриев, К. Н. Батюшков, В. К. Кюхельбекер, В. Г. Белинский в своих критических обзорах. «Баснословную повесть» в трех песнях «Падение Фаэтона», написанную на сюжет «Метаморфоз» Овидия (Кн. 2. С. 1–339), публично читал И. А. Крылов на торжественном собрании «Беседы». Н. М. Карамзин сказал: «Ни одна женщина не писала у нас так сильно». Императорская Российская Академия издала в 1819–1821 годах «Собрание стихотворений Анны Буниной» в трех томах; и хотя она «не принадлежала к числу академических Почетных Членов, но отличные ее в стихотворстве дарования дали и ее портрету место между прочими (1838)» в зале собраний Академии, украшенном портретами Карамзина, Гнедича, Пушкина и других, — сообщается в «Трудах Императорской Российской Академии» (Ч. 1. СПб., 1840. С. 88).
Превосходный портрет А. П. Буниной написал художник А. Г. Варнек (хранится в Эрмитаже).
Среди предков И. А. Бунина — внук сестры А. П. Буниной, географ и знаменитый путешественник Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский (1827–1914).
В родстве с Буниными были Киреевские. Мать философа, публициста и литературного критика И. В. Киреевского и его брата, фольклориста П. В. Киреевского, — Авдотья Петровна Юшкова (в замужестве Елагина), внучка А. Бунина, отца В. А. Жуковского. Она была женщиной во многих отношениях замечательной. Ее салон в 1840-е годы называли «Республикой у Красных ворот». К. Д. Кавелин писал: «Все, что было в Москве интеллигентного, просвещенного и талантливого, съезжалось сюда по воскресеньям. Приезжавшие в Москву знаменитости, русские и иностранцы, являлись в салон Елагиных» [4]. Здесь бывали Пушкин, Мицкевич, Языков, Баратынский, Чаадаев, Хомяков, Грановский, Тютчев, Аксаковы, Герцен, Огарев, Шевченко, Тургенев, Гоголь.
Бунины были, по словам Ивана Алексеевича, в родстве с Гротами, Воейковыми, Булгаковыми, Соймоновыми.
Род И. А. Бунина перекрещивался с родом Пушкина. Супруга сына А. С. Пушкина, Александра Александровича, — из Буниных [5].
Ближайшие предки И. А. Бунина также были люди незаурядные.
У деда И. А. Бунина, Николая Дмитриевича, было трое детей: Николай, Алексей и Варвара. Некоторые черты деда писатель придал Петру Кириллычу («Суходол») и помещику Хвощинскому («Грамматика любви»).
Вот что рассказывал о них И. А. Бунин В. Н. Муромцевой-Буниной по семейным преданиям:
«Отец любил повествовать и о более близких предках, о своем деде, который был человек богатый, имел поместья в Воронежской и Тамбовской губерниях и только под старость поселился в своей родовой вотчине Орловской губ., Елецкого уезда, в Каменке…
— При моем отце, Николае Дмитриевиче, — рассказывал Алексей Николаевич, — был здесь уже полустепной простор, засеянные поля. Но сад еще был замечательный: аллея в семьдесят развесистых берез, а фруктовый сад какой! а вишенник, малинник, сколько крыжовнику, а дальше целая роща тополей, а вот дом оставался под соломенной крышей и горел несколько раз, потом опять отстраивался, икона безглавого Меркурия тоже несколько пожаров выдержала, даже один раз раскололась!
Рассказывал, что мать его (рожденная Уварова) была красавицей: „Она рано умерла, и отец так тосковал, что даже тронулся, впрочем, говорят, что во время Севастопольской кампании, когда мы были на войне, он как-то лег спать после обеда под яблоней, поднялся вихрь, и крупные яблоки посыпались на голову… После чего он и стал не вполне нормальным“.
Мать тоже иногда вмешивалась в разговор и сообщала детям, что ее предки были помещиками Костромской, Московской, Орловской и Тамбовской губерний и что в их семье жила легенда: некогда Чубаровы были князьями. Петр Великий казнил одного князя Чубарова, стрельца, сторонника царевны Софьи и лишил весь род княжеского титула…»[6] [7]
Варвара Николаевна, родная тетка Ивана Бунина, жила в своем именье Каменка, описанном Буниным под названием Суходола. Изображена она как в повести «Суходол», так и в раннем рассказе Бунина «Фантазер» и в очерке «„Шаман“ и Мотька».
Алексей Николаевич, отец поэта, помещик Орловской и Тульской губерний, родился 11 марта 1827 года. Он был участником Крымской войны, куда отправился добровольцем вместе с братом Николаем, со своим ополчением, был на передовой позиции (уволен из ополчения 5 декабря 1856 года). Там встретился с Л. Н. Толстым.
Бунин писал:
«Отец, человек необыкновенно сильный и здоровый физически, был до самого конца своей долгой жизни и духом почти столь же здоров и бодр. Уныние овладевало им в самых тяжелых положениях на минуту, гнев — он был очень вспыльчив — и того меньше» [8].
Это был, как писал Бунин в «Жизни Арсеньева», человек удивительный «талантливостью всей своей натуры, живого сердца и быстрого ума, все понимавших, все схватывавших с одного намека, соединявший в себе редкую душевную прямоту и душевную сокровенность, наружную простоту характера и внутреннюю сложность его, трезвую зоркость глаза и певучую романтичность сердца»[9].
Учился он в Орловской гимназии, вместе с Н. С. Лесковым, но очень недолго: бросил занятия с первого класса. В старости много читал.
Из девяти его детей пять умерли в раннем возрасте. Сам он скончался 6 декабря 1906 года в имении сына Евгения Алексеевича, в Огневке.
Мать Бунина (урожденная Чубарова) родилась, по-видимому, в 1835 году «в имении матери, в Озерках, — писала мне В. Н. Муромцева-Бунина 15 мая 1957 года. — В ней тоже текла бунинская кровь, — дед ее по матери Бунин Иван Петрович». Умерла она в 1910 году.
В «Родословной рода гг. Чубаровых» [10] указывается, что отца Людмилы Александровны звали Александр Федорович Чубаров, мать — Анна Ивановна (урожденная Бунина). У них были еще дети: Иван (1833–1861) и Мария (?— 1867) — по первому мужу Бунина, а по второму Резвая. По свидетельству В. Н. Муромцевой-Буниной, смерть И. А. Чубарова перенесена в «Суходол» — смерть Петра Петровича, — «лошадь, шедшая сзади розвальней, убила его копытом» [11]. Иван Алексеевич Бунин назван в честь своего дяди И. А. Чубарова.
Людмила Александровна «имела характер меланхолический. Она подолгу молилась перед своими темными большими иконами, ночью простаивала часами на коленях, часто плакала, грустила. Все это отражалось на впечатлительном мальчике» [12] — будущем поэте.
О своем детстве Бунин писал А. А. Коринфскому 18 ноября 1895 года:
«Родился я 10 октября 1870 года в Воронеже, куда мои родители переселились на время из деревни для воспитания моих старших братьев; но детство (с четырехлетнего возраста) мне пришлось провести в глуши, в одном из небольших родовых поместий (хутор Бутырки Елецкого уезда Орловской губернии).
Как я выучился читать, право, не помню, но правильно учиться я начал только тогда, когда ко мне пригласили гувернера, студента Московского университета, некоего Н. О. Ромашкова, человека странного, вспыльчивого, неуживчивого, но очень талантливого — и в живописи, и в музыке, и в литературе. Он владел многими языками — английским, французским, немецким и знал даже восточные, так как воспитывался в Лазаревском институте, много видел на своем веку, и, вероятно, его увлекательные рассказы в зимние вечера, когда метели буквально до верхушек заносили вишенник нашего сада на горе, и то, что первыми моими книгами для чтения были „Английские поэты“ (изд. Гер-беля) и „Одиссея“ Гомера, пробудили во мне страсть к стихотворству, плодом чего явилось несколько младенческих виршей… Десяти лет меня отдали в Елецкую гимназию, где курса я, к счастью, не докончил по болезни…» [13]
Бунин с раннего детства был человеком впечатлительным, с необычайно живым воображением. «Все, помню, действовало на меня, — писал он, — новое лицо, какое-нибудь событие, песня в поле, рассказ странника, таинственные лощины за хутором, легенда о каком-то беглом солдате, едва живом от страха и голода и скрывавшемся в наших хлебах, ворон, все прилетавший к нам на ограду и поразивший мое воображение особенно тем, что жил он, как сказала мне мать, еще, может, при Иване Грозном, предвечернее солнце в тех комнатах, что глядели за вишневый сад, на запад» [14].
В заявлении директору гимназии отец писал:
«Желая дать образование сыну моему Ивану Бунину во вверенном вам учебном заведении, имею честь покорнейше просить распоряжения вашего о том, чтобы он был подвергнут надлежащему испытанию и медицинскому освидетельствованию и помещен в том классе, в который он, по своим познаниям и возрасту, может поступить, причем имею честь сообщить, что он приготовлялся к поступлению в первый класс и до сего времени обучался у меня дома. Желаю, чтобы сын мой, в случае принятия его в заведение, обучался в назначенных для того классах новым иностранным языкам, буде окажет достаточные успехи в обязательных для всех предметах, в противном же случае одному немецкому. При этом прилагаются свидетельства о возрасте, звании (и привитии оспы). К сему прошению Елецкий землевладелец коллежский регистратор Алексей Николаев Бунин.
Елец, 1881 года, августа 7 дня» [15].
Экзамен Бунин выдержал в начале августа.
Его зачислили в 1 «Б» класс.
В «Автобиографическом конспекте» за 1881 год Бунин записал:
«С конца августа жизнь с Егорчиком Захаровым (незаконным сыном мелкого помещика Валентина Николаевича Рышкова, нашего родственника и соседа по деревне Озерки) у мещанина Бякина на Торговой улице в Ельце. Мы тут „нахлебники“ за 15 руб. с каждого на всем готовом» [16].
Затем Бунин жил у «ваятеля всего того, что требуется для кладбищенских памятников, — и целую зиму, каждую свободную минуту мял глину, лепил из нее то лик Христа, то череп Адама и достиг таких успехов, что хозяин иногда пользовался, — пишет он в „Автобиографических заметках“ 1927 года, — моими черепами, и они попадали на чугунные кресты в изножья распятий, где, верно, и теперь еще пребывают, — где-то там, на монастырском кладбище в Ельце!» [17]
Он обитал еще у двоюродной сестры Веры Аркадьевны Петиной, в замужестве — Орловой, после развода с мужем и продажи имения поселившейся в Ельце. Здесь было людно, шумно. Актеры, бывавшие в доме Веры Аркадьевны, снабжали Бунина контрамарками на спектакли, и он часто бывал в театре.
В списке учеников, живущих не у родителей или близких родственников, составленном на 1 сентября 1884 года, значится, что Бунин, ученик 3 «Б» класса, жил у мещанки А. О. Ростовцевой — Рождественская ул., д. Высотского, № 74; поступил на квартиру 16 августа 1883 года [18].