Арни с силой хлопнул дверью и ушел, выкрикивая имя жены. Белинда глубоко вздохнула и посмотрела на Люка. Он,прислонившись к стене и опустив голову, закрыл лицо ладонями и плакал.
Белинда чувствовала, что у Люка тяжело на душе, хотя он продолжал выполнять обязанности врача. Ей хотелось облегчить его ношу. Она знала, что Люк сделал все, что от него зависит, но видела, что он понимает:
этого оказалось мало, и он навредил ребенку. Хуже того: члену семьи. В зимний день,когда из!за ужасной погоды к ним вряд ли бы приехали больные, разве что произойдет несчастный случай, она решила заговорить с братом о маленьком Эйбе. Она знала, что невозможно облегчить боль, которую испытывает Люк, но ей казалось, что, если они хотя бы поговорят, это ему поможет.
– Ты разговаривал с родителями об Эйбе? – мягко спросила она.
Люк поднял глаза от столбика цифр, которые складывал, потом грустно покачал головой.
– Тебе не кажется, что стоит это сделать?
– Не знаю, – нерешительно ответил Люк. – Иногда мне кажется, что обязательно нужно, а иногда... я не знаю. Вдруг из!за этого все станет только хуже?
– Хуже? Как это?
– Арни меня избегает.
Белинда понимающе кивнула. Она заметила, что, когда семья в последний раз собралась на воскресный обед, Арни был мрачным и притихшим. Он не стал, как обычно, участвовать в мужском разговоре и обмениваться шутками. Он явно отдалился от родных. Марти тоже это заметила. Она подумала, что сына что!то беспокоит и его нужно подбодрить.
– Эйб выглядит довольно веселым, – наконец после долгой паузы заметила Белинда.
Люк глубоко задумался. Когда она заговорила, он повернулся и посмотрел на нее.
– Да, он весел, – согласился он, – но он не пользуется сломанной рукой. Если бы ты понаблюдала за ним, то заметила бы, что почти все он делает здоровой.
Белинда этого не замечала, но она не следила за племянником так пристально, как Люк. Начав вспоминать, она осознала, что брат, несомненно, прав.
– Что же случилось, Люк? – осторожно спросила она.
– Одна из сломанных костей – в локте. Она вышла из правильного положения. Я полагаю, что бык поддел руку,а потом перевернул, когда ударил Эйба о землю. Наверняка ты видела, как некоторые животные так делают. Им недостаточно просто ударить. Они стремятся нанести поражение противнику, напирая на него головой – твердой,как камень.
Да, Белинда видела такое.
– Так вот, эта кость была не просто сломана, а сдвинута,и мне не хватило опыта, чтобы ее выправить. Я надеялся и молился, чтобы она встала на место, когда будет заживать,хотя в глубине души понимал: потребуется чудо, чтобы кость выровнялась сама по себе.
Люк глубоко вздохнул. Его глаза были печальны.
– В общем, на этот раз чуда не произошло, – просто сказал он.
– Ты думаешь, в городской клинике смогут исправить ее?
– Уверен, что смогут. Там целая команда докторов и современное оборудование. Я знаю, что они способны помочь нашему мальчику. Во время учебы я стал свидетелем того, как врач проводил такую процедуру. Я глазам своим не поверил,когда увидел результат.
– Это... очень больно? – спросила Белинда.
– Конечно, больно. Это же перелом в конце концов. И хирургическая операция. Но у них есть хорошие обезболивающие средства. Они помогают избавиться от неприятных ощущений. А главное – пациент снова здоров. По!моему,если у Эйба снова будет нормальная рука, то стоит сделать операцию.
Белинда считала, что Люк рассуждает разумно. Если бы это был его сын, он пошел бы на все, чтобы вернуть ему целое и здоровое тело. Но Эйб не его сын. А Арни никогда не согласится смотреть на то, как страдает мальчик. Он с отвращением отметет подобную возможность. Арни сложно принять решение, которое приведет к тому, что кому!то придется причинить боль, особенно если это его родной сын. Даже в том случае, если цель – вернуть утраченное здоровье.
– А что произойдет, если мы ничего не сделаем? – спросила Белинда.
Люк покачал головой:
– Положение будет ухудшаться. Возможно, со временем Эйб вообще перестанет пользоваться поврежденной рукой.
Или, например, она не будет расти вместе с телом. Или даже усохнет. В лучшем случае локоть останется жестким и перестанет сгибаться. Проще говоря, мальчик останется калекой.
Белинда поежилась. Она вспомнила, как несколько лет назад видела такого мальчика. Она ездила в другой город с родителями, и они катались по улице в открытой коляске,а потом почему!то остановились. Белинда оглядывалась по сторонам, пока лошади беспокойно переступали с ноги на ногу и закидывали головы вверх.
Сначала она с удовольствием смотрела на витрины соседних магазинов и любовалась людьми в разноцветной одежде, которые ходили по тротуару. Затем она увидела мальчика на углу улицы. Он продавал газеты. Он высоко поднимал их одной рукой и выкрикивал заголовки, чтобы прохожие покупали последние выпуски. Но Белинда обратила внимание на другую руку, вывернутую в сторону под странным углом. Она была очень маленькой, а пальцы скрючены. Она пришла в ужас от увиденного и не могла понять, почему рука так выглядит. Белинда была еще ребенком, но и тогда ее нежное, доброе сердце затрепетало. Она подергала отца за рукав и, показав пальцем на мальчика, спросила, что с ним приключилось.
В глазах отца появилось беспокойство. Он осторожно отвел ее пальцы и обернулся, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Он калека, Белинда, – мягко ответил он. – Я не знаю,как это случилось и почему, но его рука была повреждена.
Так же, как моя нога, – и он похлопал по деревянному протезу.
Белинда, широко раскрыв глаза, смотрела на отца. Она так привыкла к его увечью, что и не вспоминала о нем.
В этот момент из!за угла вышли трое мальчишек. Белинда увидела, что они остановились рядом с мальчиком!калекой. «Наверное, они хотят ему помочь», – подумала она.
Но они стали пританцовывать рядом с ним и выкрикивать:
«Когти, когти!» и «Кривая рука!», а потом вырывать у него газеты и бросать их на землю. Кларк тоже это увидел, и не успела Белинда понять, что происходит, как он выпрыгнул из коляски. Увидев, что он идет, хулиганы повернулись и убежали.
Несколько минут Кларк помогал молодому парню собрать газеты и сложить их в стопку. Потом Белинда увидела, что он сунул ему банкноту, взял газету и, поджав губы, вернулся к семье. Его глаза были полны гнева.
Белинда залилась слезами, и Кларк привлек ее к себе,в то время как Марти искала в сумочке чистый носовой платок. Она тоже негодовала из!за несправедливости.
– Почему... почему они это сделали? Почему они такие злые? – дрожащим голосом спрашивала Белинда.
Кларк покачал головой.
– Не знаю, малышка. Не знаю, – успокаивал он ее. – В нашем мире много зла. Так не должно быть... но так есть.
Поэтому важно, чтобы мы, дети Божьи, не добавляли ничего к страданиям Его созданий. Он хочет, чтобы мы любили, помогали, лечили. И когда мы делаем это, нам нужно быть особенно осторожными. Нам нельзя ранить окружающих или причинять им боль.
И все!таки Белинда не понимала, почему мальчишки издевались и дразнили калеку, и не могла забыть этой сцены.
Из!за этого происшествия она несколько раз видела кошмарные сны и просыпалась в слезах. Тогда Марти приходила к ее постели и успокаивала. А сейчас... сейчас маленький Эйб обречен стать калекой. Белинда понимала беспокойство Люка. Конечно... конечно, надо что!то с этим делать... Есть же какой!то способ убедить Арни– По!моему, у нас нет выбора, – твердо заявила она. – Мы должны рассказать маме и папе. Только они способны вразумить Арни.
Белинда положила стерилизованные инструменты на чистую марлю и отнесла в кабинет.
– Но Арни разозлится... это уж точно, – задумчиво произнес Люк.
Белинда кивнула:
– Да, некоторое время он будет злиться. Но в конце концов поймет, что мы поступили правильно. Я уверена... уверена:
когда маленький Эйб выздоровеет, то поблагодарит нас за настойчивость.
Белинда села на стул рядом с Люком и на несколько минут глубоко задумалась.
– Ужасно превратиться в калеку, если это произошло по оплошности, – грустно закончила она.
Люк положил карандаш на бумагу перед собой. Он покачал головой и снова глубоко вздохнул.
– Может, ты и права, – устало произнес он. – Наверное,мне нельзя умывать руки. Если бы только нашелся способ сделать это, не причинив Арни сильной боли«Странно, – подумала Белинда, – несчастный случай произошел с Эйбом, рука искалечена у него, но больше всех страдает Арни».
– Сейчас слишком холодно, чтобы ехать верхом, – сказал Люк в пятницу, когда они проводили последнего пациента. – Я запрягу лошадей и отвезу тебя домой.
Белинда не стала возражать. В коляске было ненамного теплее, но если она оседлает Коппера, то, когда приедет на ферму, ноги и руки онемеют, а щеки будет покалывать от холода. Кроме того, если Люк ее отвезет, он сможет поговорить с Марти и Кларком, а она была убеждена, что это обязательно нужно сделать. Большую часть пути они ехали молча. Они оба устали и уже обсудили главное, что было на уме. Кроме того, они не чувствовали неловкости от молчания. Время от времени брат и сестра обменивались короткими замечаниями, а потом опять замолкали. Марти встречала их у двери.
– Ой!ой! – воскликнула она. – Я беспокоилась, что ты прискачешь домой на лошади, но отец сказал, что ты останешься на выходные у Люка.
Белинда в самом деле иногда оставалась в городе по той или иной причине. Марти суетилась на кухне. Она поставила кофейник на огонь и стала нарезать хлеб, чтобы сделать сандвичи. Кларк вернулся из амбара и присоединился к ним за столом. Он, стараясь не привлекать особого внимания, осторожно массировал поврежденную ногу, чтобы ее согреть. Люк,как обычно, заметил это, но ничего не сказал.
Белинда знала, хоть брат и не говорил ей об этом, что он расскажет родителям об Арни и маленьком Эйбе. Ей не очень хотелось участвовать в этом разговоре – она понимала, что он будет нелегким. Сказав, что ей нужно переодеться в домашнее платье, она вышла из комнаты и поднялась по лестнице в свою комнату. Она потратила несколько минут на то, чтобы снять рабочую одежду, не спеша убрала в шкафу, разложила вещи в ящиках и только после этого спустилась в кухню. Она не переставая молилась о семье. Когда Белинда вошла в комнату, Люк и родители по!прежнему сидели за столом. Они допили кофе и отставили чашки в сторону. Белинда видела на их лицах расстройство и тревогу. Глаза Марти покраснели от слез. Она рассеянно комкала в руках мокрый платок. Кларк осторожно положил руку на семейную Библию. Белинда знала, что он искал совета на ее страницах. Она налила себе стакан молока и присоединилась к сидящим за столом.
– У нас отложено немного денег, – мягко сказал Кларк, – и мы с радостью поможем. Наверняка операция стоит очень дорого.
Кларк прикоснулся к руке Марти, и Белинда увидела, как они обменялись взглядами. Кларк без слов спрашивал, согласна ли она, а Марти без колебания подтверждала это.
– Да, это стоит недешево, конечно: дорога, гостиница,операция. Недешево. Но не в деньгах дело. Не это пугает Арни. Если бы он был уверен в том, что мы поступаем правильно, он бы потратил столько денег, сколько нужно. Он бы уже завтра повез Эйба в город. Даже если бы для этого ему пришлось продать ферму, – утверждал Люк.
Кларк кивнул. Он знал, что Арни так бы и сделал.
– Мы должны объяснить ему, что есть разные виды боли, – задумчиво предложила Марти. – Эйб будет больше страдать, если его рука перестанет действовать, чем из!за операции.
Белинде показалось, что мать вспомнила мальчика, который торговал газетами на улице. Люк взглянул на часы в кухне и поднялся, чтобы уйти:
– Мне нужно вернуться домой до темноты, потому что я обещал поиграть с мальчиками.
– Мы поговорим с Арни, – пообещал Кларк. – Мы сделаем это при первой возможности.
Люк кивнул. Он был доволен. Несомненно, Арни прислушается к родителям, которых любит и уважает. Люк надел пальто и поспешил к упряжке.
Кларк и Марти действительно поговорили с Арни. Анна тоже присутствовала при разговоре, и ужаснулась, узнав, в каком состоянии рука ее сына. Ведь Арни ничего ей не сказал.
Но хотя Кларк и Марти настаивали на том, чтобы Арни согласился на предложение Люка, тот твердо стоял на своем.
(Его младший сын еще ребенок, а он уже столько страдалОн, его отец, не может обречь его на новые страдания! Кроме того, как можно быть уверенным в том, что операция пройдет успешно? Люк признал, что не в состоянии дать стопроцентную гарантию. Неужели Эйбу придется напрасно испытать такую сильную боль?) Кларк и Марти с тяжелым сердцем возвращались домой.
На следующий день в церкви была только Анна и мальчики, и она не объяснила, почему Арни не пришел. После службы она просто сказала, что они не приедут на семейный обед у Кларка и Марти. Марти стало еще тяжелее на душе. Она не только страдала из!за увечья внука. Ее семья больше не была крепким союзом любящих сердец. Подавая на стол жареную курицу, она вытирала слезы, пытаясь проглотить комок в горле. Что!то будет?