Несмотря на озвученные и подтвержденные планы, приступить к их выполнению сразу не получилось. Окрестности Храма все еще потряхивало от произошедших изменений, и Мейны вполне разумно отказались открывать Пути. Лучше было переждать день, а то и два, и не высовывать носа из небольшого островка стабильности, четко очерченного мраморными границами.
Ваэль попросила оставить ее на пару часов в одиночестве, ей нужно было хоть немного сладить с Венцом, чтобы начать дозированно получать нужную информацию, вместо сплошного, неструктурированного потока. Кхай нехотя покинул ее, им еще предстояло объясниться, но это могло и подождать. Тем более, что объявился старый друг, Дасат, который неведомо сколько времени был заперт в Мире Льдов. Крылатому было интересно, что же произошло с одним из Закрытых Миров, над которым он столько трудился. Марак присоединилась к их беседе, иногда дополняя рассказ.
Лаит… Лаит окончательно закрылся в себе. Обретший было надежду от невольного признания, он рухнул с высоты в тот момент, когда Ваэль надела Венец. Пропасть между ними стала непреодолимой — кто он и кто она? И все равно, что дышит он только ради нее, это не имеет никакого значения. Она Аватар, Кхай — Аватар, а он, Лаит, всего лишь Проводник, с трудом выполнивший свою миссию. Чудо, что Ваэль не отослала его, оставила рядом. И этим чудом он обязательно воспользуется. Со временем.
Раэль, собравшись с духом наконец выпустил из объятий Иллири, и хотел было выцепить Келлина и попробовать с ним поговорить, хоть как-то, но крэшшшев дроу ловко избежал нежелательной беседы, под выдуманным предлогом вызвав Лаита на тренировочную дуэль. Пришлось Принцесске, пардон, Императрице ошиваться поблизости. Ну как, «пришлось»… Поглазеть на полуголого Лина Раэль был всегда не прочь. Тем более, когда давно не было такой возможности.
А Иллири… Иллири воспользовался случаем задать давно мучавший его вопрос.
— Киали…
Аллос вздрогнула, оторвалась от бессмысленного плетения паутины. Обычно это действие ее успокаивало, да позволяло выплеснуть лишние эмоции, но на этот раз лекарство от нервов явно не помогало. Гадские мантикоры куда-то запропастились, почувствовав своими хвостатыми задницами недобрые намеренья Паучихи, лишив ее последнего шанса быстро прояснить ситуацию с их хозяйкой.
— Киали, — вновь позвал Иллири.
— Не называй меня так, — поморщилась Аллос.
— Почему?
— Мы, Пробужденные, так зовем иную Сущность.
— Кого?
— Нашу общую Мать.
— Мать? Есть еще кто-то кроме Отца? — удивленно спросил Иллири.
Паучиха рассмеялась:
— Конечно! Если есть Отец, то всегда будет и Мать.
— И кто она?
— Тьма Всеблагая, естественно.
Иллири замолчал, пытаясь переварить весть. Еще одна неизвестная в и без того сложном раскладе? Но Аллос успокоила своего сына:
— Тьма давно уснула, ушла из Веера и из Первозданного. Ей перестали поклоняться, Ее почти забыли, не взывают к Ней, не приносят Ей жертвы. Поэтому мы больше никого и не зовем древним именем. Мы, Пробужденные, все еще чтим Ее, но молча, отдавая дань уважения Ее решению.
— Нешамах знает?
— Знает, но Мать уснула еще до Ее Пробуждения. Ваэль никогда с Ней не Беседовала.
— А ты?
— А я была ее Жрицей… Но это было давно, еще на заре становления Домов, — Аллос вновь замолчала, перебирая обрывки воспоминаний словно скупец драгоценные камни. — Но ты не об этом хотел со мной поговорить, верно?
— Верно.
— Так о чем же?
Иллири помедлил, взвешивая все за и против — да, стоящая перед ним женщина вроде как его мать, но это еще ничего не значит, она столь стара и непостижима, что реакцию ее предугадать невозможно. И все же, новоиспеченный Реш задал свой вопрос:
— Ты ведь все знала? Тебе же ведомо все, так говорят о тебе дроу.
— Дроу многое говорят, иногда даже что-то разумное.
— Так ты знала?
— Что именно? — попыталась увильнуть Аллос, уже догадываясь о том, что хочет от нее Иллири.
— Ты знала, что за кинжал попал к Раэлю, — Иллири не был уверен в своих словах, но стоило их произнести, как по едва заметно изменившемуся лицу Паучихи он понял, что это было правдой. — Ты действительно знала!
Аллос поджала губы, любого другого за подобный тон она бы уже стерла с лица земли, но это ее сын. Одно из двух, родных по крови существ, все еще живущих. Да, все Реш родственники, и Ваэль ей сестра, но то другое родство.
— Не понимаю, о чем ты.
Иллири усмехнулся:
— Мамочка, — он специально так назвал грозную Богиню, но та даже не дернулась, еще раз подтвердив его мысли, — дорогая моя мамочка, я видел фрески.
— Фрески?
— Ага. Может быть ты забыла, но некоторые залы украшены чудными фресками, как я понимаю, историческими.
Аллос неопределенно махнула рукой:
— Ну и что?
— Драгоценная, я провел здесь в одиночестве намного больше времени, чем мне бы хотелось, и успел изучить все помещения Храма. Повторюсь, ВСЕ.
Паучиха прикрыла глаза и закончила за него:
— Ты нашел мою комнату.
— Ага. Знаешь почему я понял, что она именно твоя?
— На двери мое изображение.
— Точно! А знаешь, что у тебя там в руке?
— Сакэш.
— Вижу, что ты помнишь. Как наверняка помнишь и вид центрального лезвия, и узор на нем. Помнишь?
— Помню, — тихо подтвердила Аллос.
— Тогда ты знала! Ты знала, что это часть Регалии, Пожирателя Душ!
Паучиха несколько мгновений разглядывала своего сына, а потом внезапно нахмурилась:
— Постой, а откуда ты узнал про Пожирателя?
Иллири скривился:
— В одной из комнат когда-то жили чужаки, по всей видимости они проводили исследования Храма, так что подробно записывали свои находки. Куда они делись и почему оставили свои записи здесь я без понятия, возможно заблудились в подземном лабиринте, я и сам там чуть не сгинул, спасла только паутина. Впрочем, неважно. А вот записи их оказались крайне интересными, там было и про Регалии, про каждую из них. В том числе и про Пожиратель. Конечно, они видели его только в качестве сакэша, и описывали именно его, но центральное лезвие ни с чем не спутать — кинжал, которым меня убил Раэль именно Пожиратель, то во что он превратился. Ведь так?
Аллос тяжело вздохнула:
— Так, но ты не понимаешь всего.
— Ну так расскажи мне!
Паучиха еще раз смерила взглядом продолжение себя и согласно кивнула:
— Попробую, — Богине всех дроу понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами, необходимыми для правды. — Я увидела его случайно, в облачении Раэль, когда она прибыла в Тилурив-Ссин в первый раз. Я наблюдала за ее прибытием, тайно, скрытно. Любопытство, что поделать.
Эти ее вспышки непосредственности, резкие переходы от торжественности и пафоса к почти неуместной самоиронии, выбивали из колеи, к ним было трудно привыкнуть, но Иллири смог уловить закономерность — чем больше нервничала Аллос, тем резче были переходы.
— Я не была уверена в том, что это Пожиратель, потому что Регалия исчезла по завершению Последнего Жертвоприношения. Алтарь впитал ее вместе с телом Нешамах. Нет, уверенности у меня не было, была лишь догадка.
— И ты решила ее проверить на мне? — ехидно уточнил Иллири. — Ты меня совсем на расходный материал списала?
— О, сколько трагичности! — закатила глаза Аллос. — Глупец! Ты хоть понимаешь, каково это постоянно играть с Отцом? Вернее, быть игрушкой Его замыслов? Знаешь, почему я еще жива? Почему не сгинула в Бездне за все прошедшие эоны? Я научилась играть по Его правилам! А потом и нарушать их. Только так — сначала прими, подчинись, а потом управляй. Вот главный секрет.
— Если Пожиратель объявился, значит он должен был исполнить свою роль… — задумчиво промолвил Иллири.
Аллос одобрительно закивала:
— Верно! Никто кроме Отца не мог вернуть Пожиратель в Веер после того, как он растворился в Алтаре. А если Регалия вернулась, пусть и в чуть измененном виде, значит таков был замысел Отца. Противится Ему явно опасно и безрезультатно, а вот понять и направить себе во благо… Тем более, что Дверь нужно было открыть, любой ценой.
— Ты решила подыграть, — закончил мысль Иллири. — Но и подстраховалась. Те знаки, что ты чертила…
— Да! Ты должен был Возродиться, они должны были удержать твою душу рядом.
— Но это все же оказался Пожиратель, и привязка не сработала…
— Сработала. Ты же Возродился, — хитро прищурилась Аллос.
И тут, наконец, Иллири понял:
— Он не убить меня хотел, а превратить в Реш!
— О! Вот и я пришла к этой мысли. Ему нужен был всплеск энергии от правильного, полноценного Жертвоприношения. Я подыграла, в ответ он вернул мне тебя. Всем нам вернул.
Иллири дополнил:
— Еще и выдал авансом новую силу и возможности.
Аллос кивнула:
— Да, Он создал руками Раэля еще одного полноценного Реш. По силе ты равен Перворожденным, а это мощь, безумная мощь по меркам выродившихся Домов. Ты еще не обрел ее полностью, тебе еще учиться и учиться, но твой потенциал… Это нечто.
Аллос была счастлива, Аллос была довольна, новорожденный Реш же был в замешательстве:
— И зачем? Еще один эксперимент? Дестабилизирующий фактор?
Паучиха пожала плечами:
— А вот это я пока не вычислила. Возможно, что ты создан в помощь Ваэль. Нам нужен кто-то, кому точно можно доверять. Врагом может оказаться любой, но не ты.
— Почему ты так в этом уверена?
— Разве ты не слышал того, что я рассказала всем? Ты никак не можешь быть Аватарой.
— Я слышал твои доводы, но мне показалось, или ты не поделилась всеми своими догадками?
Паучиха хмыкнула:
— А ты быстро учишься!
— Так почему я не могу быть Аватарой?
— Потому, что ты завязан на Раэле. Ты подчинен вашей привязке, и раз она не порвалась после Возрождения, значит ты не свободен в своей воле.
— Ты хочешь сказать…
— Да, — кивнула Аллос, — пока ты якорь Раэля, ты никак не можешь быть Аватарой. Ты все с ним делишь — и любовь, и ненависть, и силу. С ним и с Келлином. А значит вы или все трое Враги, или ни один из вас.
— Первое слишком абсурдно даже для Хаоса, значит остается второе.
— Значит остается второе.
Иллири помолчал, проворачивая в голове все факты, а потом выдал еще одну догадку:
— Поэтому ни Кхай, ни Лаит не могут быть Врагом. И дело вовсе не в пресыщенности Отца, а все в том же простом расчете — или они все трое, или ни один. Ваэль не может быть и Врагом, и его противовесом, значит — ни один из них.
Вместо ответа Аллос лишь кивнула, а потом достала из складок своего кше Пожиратель, тот самый, с которого начался весь разговор. Паучиха погладила черный алмаз в рукоятке, и кинжал вновь обрел свою первоначальную форму. Провернув сакэш на ладони, она протянула его своему сыну.
Иллири удивленно вскинул брови:
— Ты отдаешь его мне?
— Да. Он тебе пригодится. Теперь он тебе не страшен и будет послушен. Защити Раэля.
— От чего? — вмиг насторожился Иллири.
— Не знаю, пока не знаю. Но Хаос любит парадоксы, и все наши умозаключения могут ничего не значить. Все может изменить одна единственная деталь, которую мы пока не видим. Поэтому присмотри за Раэлем, — Аллос на мгновение замолчала, а потом решительно продолжила, — и за Цаде.
— Ты все еще не доверяешь Келлину?
— Отец уже один раз воспользовался им, может попытаться вновь прибрать к рукам послушную игрушку.
— Но ты оставила его рядом с Раэлем?
— С ним не все ясно, — Аллос даже своего сына не желала посвящать в тайну мантикор.
Хвостатые кошмарики благоволили Келлину и Раэлю, только им двоим, и это что-то значило, но что именно, Аллос пока не поняла, как не знала и роли хозяйки мантикор в намечающемся раскладе. То ли еще одна жертва, то ли ведущий…
Во всем предстояло разобраться, распутать клубок за клубком. Как всегда, как обычно. Но на этот раз с ней будет ее сын, ее первенец в этом витке вечности.
Конец.