- В том лесу разбитый штурмовик лежит, - доложил он.
Гетьман по желтому коку винта и по номеру без труда установил, чей это самолет. Садился на густые деревья, "выкосил" крыльями наклонную просеку. Самолет с поломанными фюзеляжем и крыльями лежал на поваленной вековой сосне вниз кабинами. По всему видно, погиб экипаж.
Руденко тогда возвращался с задания. Брил над лесом, - снаряд угодил ему в мотор. Летчик помнил, как начал рубить крыльями верхушки сосен, как уперся коленями в приборную доску, чтобы головой не стукнуться, и все... Потом почувствовал сильную боль в голове, с трудом открыл глаза и не сразу понял, где он и что с ним приключилось. Над ним почему-то было не небо, а земля. В лесу сумрачно. Сообразил, что с самого утра он висит на привязных ремнях кверху ногами. Фонарь кабины не открыть - прижат к дереву. Решил выбираться через боковую форточку, куда с трудом проходит голова - уши мешают. Но откуда взялись силы и ловкость: протиснул голову, одно плечо, потом другое, пистолет на поясе мешал. Ухитрился отстегнуть ремень с кобурой - пролез, словно уж, а на земле закачался. Гимнастерка окровавлена, ноет рука, на ногу больно ступить. А где же стрелок? Подошел к валявшемуся в стороне фюзеляжу - услышал слабый стон. Еще хватило сил растащить обломки, высвободить Белецкого. Жив и боевой друг, только и его сильно помяло, в бедре нестерпимая боль.
От самолета надо уходить - тут еще немцы бродят. Выломали палки, пошли на восток.
Идти трудно, ноги увязают в топи, потом началось болото. Хотели было обойти стороной, но услышали лай собак. Сашко Руденко с детства баловался в лесах с ружьем, поэтому подумал: "Какая охота на войне? А может, это фрицы травят овчарками наших людей?" Тогда летчик и стрелок забыли о своих болячках, полезли в болото. Брели уже по пояс в воде, и тут хлопнула осветительная ракета, - пришлось нырнуть.
Потом над болотом понеслись трассы, в воде взорвалась граната, послышались крики: "Хенде хох!"
"Черта с два! - подумал Сашко. - Собаками в воде нас не возьмете!" То и дело приходилось нырять, лишь пистолеты держали над водой, чтобы патроны не отсырели. Погоня прекратилась, летчик со стрелком отходили все дальше от берега к темневшему посреди болота островку. Там заползли в кустарник.
Вскоре где-то в лесу загромыхала артиллерия. Этот гул медленно перемещался к западу и прекратился лишь к утру.
Из-за сосен выкатилось солнце, справа и слева гудели штурмовики.
Целый день обсыхали на островке, чистили пистолеты. Сашко финкой вырезал из низкорослых березок костыли.
Как стемнело, двинулись на восток.
К следующему утру набрели на какую-то деревушку, но днем заходить не рискнули. Решили выждать в лесу. Голод давал себя знать. Жевали желуди, дикий лук, несозревшую чернику. До вечера проспали в кустарнике.
Ночью приблизились к крайней хате. Сашко шепнул стрелку:
- Прикрывай меня сзади, а в случае чего - выручай. Стреляй только наверняка.
В это время на другом конце села несколько раз треснули автоматные очереди, потом снова стало тихо. "Неужели немцы орудуют?" Через окно Руденко услышал детский голос: "Мама, мама..."
Решил постучать в окно. Вышла старуха.
- Чьи войска в деревне? - шепнул летчик.
- Большевики, сынок... Сегодня девять человек пришли...
- Военные?
- Военные, военные...
- А где они?
- В третьей хате от угла.
Направились к той хате, - стрелок по-прежнему шел сзади, как в боевом охранении. И вдруг из-за плетня:
- Стой! Руки вверх!
Сашко поднял руки, а в одной все еще держит пистолет.
- Кто вы? - спросил растерявшийся летчик.
- Молчать, идти вперед!
Вызнал командира, тот оказался лейтенантом, возглавляет взвод разведки. Власовцев они здесь выловили, по этому случаю был "салют"...
Утром разведчики ушли дальше на запад, а в ту хату, где задержались Руденко с Белецким, сошлись все жители лесной деревушки. Удивлялись погонам, трогали ордена. А у Сашка их было не так уж и мало: Красной Звезды, Отечественной войны, два ордена Красного Знамени да еще знак "Гвардия".
К заслуженному летчику обращались с неожиданными вопросами:
- Чья теперь будет приблудная фашистская лошадь?
- Колхозная, - ответил Сашко.
- А колхозы опять будут?
- Будут, а как же без них?
- Когда ж нам председателя пришлют?
- А мы ждать не будем, сейчас и изберем, - сориентировался Сашко. - Кого хотите?
Кандидатуру назвали лишь одну:
- Хай буде Василь Бульба, - указали бабы на единственного старика с деревянной ногой.
- Доверяете?
- Доверяем, доверяем... Он, кажись, с партизанами связь держал.
- Проголосуем. Кто за товарища Бульбу?
Руки подняли все, как один, в том числе и стоявшие в первом ряду чумазые, оборванные ребятишки.
После выборов председателя Сашко сделал политинформацию: рассказал о наступлении, о втором фронте, не забыл упомянуть и о том, что немецкие генералы чуть-чуть не застрелили самого Гитлера - покушение на него было.
Только после этого Руденко с Белецким заковыляли на костылях в Гангуту.
Воздушного стрелка из-за перелома тазобедренной кости с летной работы списали, а нашему Сашку довелось поблаженствовать в полковом лазарете 707-го БАО. А было от чего блаженствовать: он часто видел у своей кровати медсестру Надю. Уж очень она была хороша собой!
Летчики под любым предлогом старались попасть на прием к Наде, Сашко тоже был у нее частым пациентом.
- Саша, вам опять таблетки от кашля? - спрашивала она с милой улыбкой.
Сашку неудобно просить все время от кашля, и в последний раз перед 126-м боевым вылетом он ляпнул:
- От расстройства...