Как мы уже указывали, советскому командованию не удалось воспрепятствовать превосходящим силам противника преодолеть крупную водную преграду, какой являлся Днепр. К вечеру 11 июля враг овладел плацдармами южнее Орши и севернее Быхова, а с утра 12 июля перешел с этих плацдармов в наступление в восточном направлении.
В создавшейся обстановке Ставка 12 июля приказала командованию Западного фронта, удерживая днепровский рубеж от Орши до Могилева, нанести контрудары из районов Смоленска, Рудни, Орши, Полоцка и Невеля с целью ликвидировать прорыв в районе Витебска и одновременно перейти в наступление из района Гомеля на Бобруйск с целью выйти на тылы вражеской группировки, наносившей удар в направлении Могилева.
О контрударах северного крыла Западного фронта речь будет идти ниже. Здесь отметим лишь, что в силу ряда причин они не привели к тем результатам, которые планировались, хотя и сковали крупные силы врага.
Перед 21-й армией, таким образом, была поставлена задача нанести контрудар в направлении Бобруйска, выбить оттуда противника и восстановить на этом участке фронт по р. Березине. Начало наступления по плану операции было назначено на утро 13 июля. В первом эшелоне предстояло наступать шести дивизиям, во втором двигалась 151-я стрелковая. Развить успех должны были 219-я мотострелковая и 50-я танковая дивизии. Однако они фактически не успели сосредоточиться к назначенному времени.
Соединения 67-го корпуса имели задачу наступать строго на запад с занимаемого ими рубежа Новый Быхов, Гадиловичи. 63-му корпусу, наносившему удар непосредственно на Бобруйск, предстояло двигаться вдоль шоссе Жлобин Бобруйск с рубежа Гадиловичи, Стрешин. 66-й корпус, занявший исходное положение на участке Стрешин, Белый берег, имел главной задачей охват Бобруйска с юга.
Поскольку армия не имела в своем составе инженерных частей и табельного переправочного имущества, переправа через Днепр производилась с помощью подручных средств и несколько затянулась. Тем не менее наступление началось в назначенный срок. Действия первоначально развивались успешно, к 20 часам 13 июля основные силы армии преодолели водную преграду и продвинулись за Днепр на 8 - 10 км. Передовые отряды гитлеровских частей, вышедшие ранее в этот район, начали отход, прикрываясь дымами, разрушая мосты. Боевые порядки наступающих войск подвергались непрерывному воздействию артиллерийского и минометного огня. В течение следующих двух дней, преодолевая упорное сопротивление, соединения продвигались вперед, пройдя еще 4 - 6 км, и к исходу 16 июля достигли рубежа Веричев, Заболотье, Рудня. В этом районе находились авангарды 1-й кавалерийской дивизии из состава 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы Гудериана. Эта дивизия передовыми частями выходила в район Нового Быхова. Сбив ее заслоны, 63-й корпус форсировал Днепр, освободил города Жлобин и Рогачев.
Довольно яркая картина действий соединений 21-й армии и, в частности, 63-го стрелкового корпуса воспроизведена в воспоминаниях бывшего командира 167-й дивизии этого корпуса генерал-майора Василия Степановича Раковского.
12 июля к 12 часам я был вызван на командный пункт командира корпуса, имея с собой все данные о состоянии частей и их боеспособности. На КП Л. Г. Петровского был и командующий 21-й армией. Я представился командующему, и он устно отдал мне приказ, суть которого была такова:
Перед 167-й дивизией противник в данный момент занимает оборону на широком фронте и достаточных резервов не имеет.
Приказываю:
13 июля в 15.00 167-й стрелковой дивизии форсировать р. Днепр и занять г. Рогачев, имея в виду дальнейшее наступление в направлении Бобруйска.
Для меня этот приказ был неожиданным, так как раньше никаких признаков на переход в наступление с форсированием Днепра не было. 167-я дивизия занимала оборону тоже на широком фронте и к наступлению была не готова. Поэтому я обратился к командующему армией с просьбой увеличить время на подготовку. Однако командующий разъяснил, что времени дать не может.
Тут же с КП комкора я передал по телефону начальнику штаба полковнику Чечину распоряжение: собрать командиров частей, их заместителей и начальников штабов, вызвать к реке переправочный парк дивизии. Но в ответ он сообщил, что переправочный парк дивизии сегодня уничтожен авиацией противника. Положение резко осложнялось.
Перед моим уходом Л. Г. Петровский сообщил, что придает 167-й дивизии корпусной артиллерийский полк, командир которого находится уже в пути к моему КП, и кроме того, сказал, что он в 15.00 будет в районе переправы у Рогачева.
На обратном пути мы с комиссаром А. Г. Сергеевым обдумывали план действий, исполнение которого могло встретить немало затруднений.
На командном пункте дивизии все офицеры были уже в сборе. В нескольких словах я изложил боевую задачу, очень коротко заслушал соображения начальника инженерной службы и начальника артиллерии дивизии. Чтобы дать командирам частей возможно больше времени для подготовки и организации боя, приказ отдал коротко. Очень краток был и полковой комиссар Сергеев при изложении политической задачи.
План форсирования Днепра был прост, так как, кроме десятка обыкновенных лодок, никакого переправочного имущества не было. Суть плана состояла в том, чтобы форсировать Днепр на двух полковых участках. 520-й стрелковый полк (командир полка подполковник Иван Яковлевич Некрасов) переправлялся у подорванного деревянного моста близ Рогачева. 615-й стрелковый полк (командир полка полковник Ефим Георгиевич Голобоков) имел целью активными действиями с применением дымовой завесы на возможно более широком фронте отвлечь внимание противника от основного направления. Средства переправы - подручные и лодки, которые имели командиры полков. Задача 520-го полка состояла в овладении Рогачевом, 615-го полка - в захвате плацдарма глубиною 1,5 - 2км.
У западного берега Днепра скопилось много плотов и сплавного леса. Было решено под прикрытием артиллерийского огня переправить отряд для захвата этого леса, чтобы построить из него штурмовой мостик для пехоты.
После отдачи приказа комиссар дивизии А. Г. Сергеев, начальник политотдела батальонный комиссар Герасименко и почти весь состав политотдела направились в части. Сергеев выехал в 615-й полк, так как его участок был удален на значительное расстояние, а средства обеспечения этого полка были незначительны. Политические работники, коммунисты разъясняли личному составу задачу и значение ее выполнения. Все было направлено к тому, чтобы уничтожить фашистов в этом районе.
Сложность обстановки, тяжесть борьбы еще больше сплотили личный состав дивизии, воины были готовы выполнить поставленную задачу. Только эта самоотверженная решимость помогла нам преодолеть препятствия, и дивизия, растянутая более чем на 30 км по фронту, смогла, произведя перегруппировку, начать наступление с форсированием крупной водной преграды на подручных средствах.
Погода стояла солнечная, жаркая. На берегу под прикрытием леса и кустарника шла интенсивная подготовка, прибывало одно подразделение за другим. Воины совершали быстрые переходы. Теперь уже все знали, что будет наступление, и были воодушевлены этим. Очень помогло нам то, что еще до начала артиллерийской подготовки приехал Л. Г. Петровский. Помню, я пришел в район рогачевского моста и в это же время подъехал туда комкор. Мы вместе проверили подготовленность подразделений первого эшелона к форсированию. Это были роты 2-го батальона 520-го полка. Под руководством капитана Покатило и политрука Козлова они готовились выбросить под прикрытием артиллерийского огня на лодках первый десант, состоящий из штурмовых отрядов по захвату плацдарма. Леонид Григорьевич дал им несколько ценных советов.
Начальник артиллерии дивизии полковник Рудзит доложил о готовности артиллерии и минометов к открытию огня. Ровно в 15.00 началась артподготовка. Такого сильного огня до этого наступления на нашем участке еще никогда не было. Три артиллерийских полка, артдивизион и минометы обрушили на противника шквал огня. На противоположном берегу видно было, как заметались ошалелые фашисты.
С первым артиллерийским залпом от берега отошли лодки со штурмовыми отрядами. Спецотряды по сплаву плотов и сооружению штурмового мостика совместно с саперами начали сплав. Другие солдаты саперного батальона подтягивали эти плоты, крепили их к сваям разрушенного моста, несли с уцелевшей части моста настил и стлали штурмовой мостик.
Противник настолько был ошеломлен и деморализован, что вначале не оказал никакого сопротивления. Но вскоре гитлеровцы опомнились и обрушили на переправы артиллерийский и минометный огонь, начали бомбить их с самолетов. На реке создалось тяжелое положение, но воины дивизии продолжали выполнять поставленную задачу. Очень молодой недавно сформировавшийся саперный батальон блестяще справился с возложенной на него задачей. Штурмовой мостик на всю ширину реки был построен очень быстро. Я до сих пор не могу без волнения вспомнить тот героический момент, когда, не обращая внимания на взрывы снарядов, мин и авиабомб, саперы продолжали упорно и самоотверженно работать. К сожалению, память не сохранила фамилии героев-саперов.
С наведением штурмового мостика началась переправа всего 520-го полка, затем 465-го. Решение о переправе обоих полков у рогачевского моста подсказал мне Леонид Григорьевич. Дело в том, что 615-й полк, выполнив задачу по отвлечению противника, не смог полностью осуществить переправу на своем участке, так как там условия были особенно трудными, хотя несколько взводов переправилось и удерживало небольшой плацдарм на западном берегу. Попытка переправить остальные подразделения полка в этом районе стоила бы нам больших потерь и отняла много времени.
Как только 520-й полк переправился, началось наступление, завязался упорный бой в г. Рогачеве. Противник, используя заранее приспособленные здания, оказывал упорное сопротивление. Воины дивизии, пренебрегая опасностью, самоотверженно бросались в бой и громили опорные пункты противника. Я помню доклад командира 520-го стрелкового полка подполковника Ивана Яковлевича Некрасова о героических поступках солдат и офицеров.
Во время боя за город между полками образовался некоторый разрыв. Гитлеровцы пытались атаковать во фланг, и правофланговое подразделение начало отходить, тогда сержант Лукьяненко выскочил вперед и крикнул: Ни шагу назад! Бей захватчиков! Он бросился к пулемету, который замолчал, и с небольшой дистанции начал расстреливать вражеских солдат. Следуя его примеру, подразделение открыло губительный огонь по фашистам, и противник вынужден был отойти. Во время этого боя геройски погиб командир 2-го батальона 520-го полка капитан Покатило, который первым форсировал Днепр и первым ворвался в Рогачев. После гибели командира батальон продолжал выполнять задачу. Бой в городе Рогачеве продолжался до 23 часов 14 июля.
Используя темноту, гитлеровцы отошли за р. Друть.
Как только пехотные подразделения 520 и 465-го полков переправились по штурмовому мостику, саперный батальон приступил к устройству переправы для артиллерии. Переправа к рассвету 15 июля была закончена, и первым пошел 576-й артиллерийский полк под командованием подполковника Степана Ефимовича Попова. Гаубичный полк под командованием майора Лихачева оставался на прежних позициях. Тыловые части и подразделения не переставали работать, всю ночь обеспечивая воинов всем необходимым, в том числе и питанием.
По телефону я доложил командиру корпуса о последних событиях и получил от него распоряжение привести все в порядок и после переправы 576-го артиллерийского полка продолжать наступление. На следующий день дивизия, обеспеченная за ночь всем необходимым, возобновила наступление. Мы, продвинувшись на 10 - 12 км, встретили упорное сопротивление. Гитлеровское командование перебросило резервные соединения, начались ожесточенные кровопролитные бои.
Несмотря на то, что мы понесли значительные потери, был тяжело ранен командир 520-го полка И. Я. Некрасов, дивизия не только отразила все атаки свежих сил врага, но и значительно потеснила их, заняв еще несколько населенных пунктов{4}.
Вскоре, однако, в полосе наступления 63-го корпуса, наносившего главный удар, резко возросло сопротивление неприятеля, развернувшего все силы 53-го армейского корпуса 2-й полевой армии.
Продвижение 66-го корпуса, фактически его 232-й дивизии, действовавшей в первом эшелоне, развивалось успешно. Не встречая серьезного сопротивления, дивизия к исходу 14 июля передовыми подразделениями вышла в район 25 - 40 км южнее и юго-западнее Бобруйска. Гитлеровское командование всполошилось, опасаясь за тылы своих войск, наступавших на Могилев, и направило из своего резерва против 66-го корпуса 43-й армейский корпус в полном составе, а затем еще две пехотные дивизии. Гитлеровское командование, как явствует из книги Гудериана, считало, что на Бобруйском направлении наступает из района Гомеля до 20 советских дивизий{5}.
17 июля выдвинутые гитлеровским командованием соединения предприняли ряд сильных контратак. Особенно активно действовали они в направлении на Пропойск (Славгород), Рогачев и Житковичи. Пехота противника, поддерживаемая танками, начала обходить фланги выдвинувшихся вперед соединений армии. 67-й корпус, прекратив попытки продвинуться вперед, стремился прикрыть правый фланг армии, его 151-я стрелковая дивизия уничтожила до полка пехоты противника, а 132-я под давлением превосходящих сил отходила к Новому Быкову, в районе которого перешла к обороне.
На следующий день передовые соединения 21-й армии продолжали попытки развить первоначальный успех в направлении Бобруйска, однако силы врага перед их фронтом все более наращивались, а контратаки, артиллерийское и авиационное воздействие усиливались. В этот день стало ясно, что главные силы гитлеровцев на этом направлении получили задачу приостановить дальнейшее продвижение 63-го стрелкового корпуса. Однако, отразив все контратаки, его дивизии оставались на прежних рубежах. 66-й корпус 232-й дивизии вел упорные бои на рубеже Боровая, Королев, Свобода. Остальные соединения армии занимали рубеж по восточному берегу Днепра. Сюда подтягивались новые, правда, незначительные силы из тылов. Отходящая по Березине Пинская речная военная флотилия вела бои с противником в 5 км севернее Паричей.
50-я танковая дивизия, завязав бои с моторизованными частями противника в районе Машевской слободы, уничтожила в эти дни до 10 танков, несколько десятков автомашин и до 500 солдат и офицеров противника. Другие соединения 25-го механизированного корпуса продолжали сосредоточение в районе Новозыбкова.
В течение 20 июля 21-я армия продолжала вести исключительно упорные бои с подходившими частями двух армейских корпусов противника на рубеже Ржовка, Куликовка, Прибор, Вьюн, Реста, Рудня и на подступах к Бобруйску с юга на рубеже Стасевка, Боровая, Глеб, Рудня, Черные броды.
Перед фронтом армии, все более наращивая силы на участке Рогачев, Жлобин, развертывался 53-й армейский корпус противника, а на участке Стасевка, Глеб, Рудня, Черные броды - 43-й армейский корпус, в районе Житковичи сосредоточивались части 45-й и 293-й пехотных дивизий.
Противник все сильнее контратаковал на Жлобинско-Рогачевском направлении и в районе Паричей, а на правом фланге армии на участке 67-го корпуса утром 21 июля нанес удар из района Куликовки и овладел районом Реста, Журавичи, Шапочицы, Веричев.
Наши войска, действовавшие западнее Рогачева и Жлобина (61, 167, 154, 117-я дивизии, 110-й стрелковый полк 53-й дивизии), встретили сильное сопротивление частей 53-го армейского корпуса противника, перешедшего к обороне на рубеже Озеряны, Тихиничи, Стреньки и контратаковавшего в разных направлениях. Наши части вынуждены были отказаться от дальнейших попыток наступать на Бобруйск и направили все усилия на удержание занятых рубежей. До 22 июля они в основном удерживали их.
Наша паричская группировка (232-я стрелковая дивизия), атакованная двумя дивизиями 43-го армейского корпуса с фронта и одной дивизией во фланг от Слуцка, к исходу 21 июля отошла на рубеж Паричи, Слободка, Оземля и здесь закрепилась.
В последующие дни под угрозой полного окружения сильно поредевшие части 63-го корпуса и действовавших совместно с ним дивизий отошли к реке Днепр на участке от Жлобина до Рогачева.
Правда, 24 июля из-за левого фланга 232-й дивизии в район юго-западнее и западнее Бобруйска прорвалась наша кавалерийская группа (три дивизии), создав угрозу коммуникациям 2-й немецкой армии. С целью ликвидации прорыва гитлеровцы выдвинули сюда три пехотные дивизии из резерва главного командования. Они действовали здесь в течение трех недель по охране тылов и коммуникаций, оказавшихся под угрозой наших конников.
25 июля 21-я армия, как и ее сосед на севере - 13-я армия, - были переданы из состава Западного фронта во вновь созданный Ставкой Центральный фронт.
За время действий в составе нашего фронта войска 21-й армии прошли немалый боевой путь, доказав, что Красная Армия и в тех тяжелых условиях была способна на активные наступательные действия.
Подводя итоги действиям армии в течение июля месяца, следует подчеркнуть, что 21-я армия, еще не закончив полностью сосредоточения, получила задачу 13 июля перейти в наступление на Бобруйск, уничтожить переправившегося через Березину противника и захватить г. Бобруйск как важный оперативно-стратегический узел дорог. Корпусам армии предстояло форсировать р. Днепр и встречным ударом разгромить гитлеровские части, находившиеся в этом районе.
По плану операции в первом эшелоне наступало шесть дивизий, во втором для развития успеха развертывались 151-я стрелковая, 219-я мотострелковая и 50-я танковая дивизии. Таким образом, на главном направлении удара была создана такая группировка, которая была способна разгромить противостоящего ей в то время противника. Но нашему наступлению помешали следующие обстоятельства: а) пехота не получила танковой поддержки и наступала не всегда уверенно; б) господство авиации противника, в силу которого она почти безнаказанно бомбила наши боевые порядки, сильно задерживало продвижение наших частей; в) особенно отрицательно сказалось на наступлении 21-й армии на Бобруйск то, что правая группировка 2-й танковой группы Гудериана - 24-й танковый корпус (3-я и 4-я танковые, 29-я моторизованная и 1-я кавалерийская дивизии) 12 июля 1941 г. прорвала наш фронт на левом фланге 13-й армии в районе Новый Быхов, Быхов и развила успех на восток, что создало серьезную угрозу правому крылу 21-й армии.
Командующий армией вынужден был бросить для прикрытия своего правого фланга сначала 219-ю мотострелковую и 50-ю танковую дивизии, а затем 151-ю и 132-ю стрелковые, а в дальнейшем в этом же направлении была использована и 117-я стрелковая дивизия. В результате образовался новый боевой участок на рубеже Пропойск, Быхов фронтом на север, появилось новое операционное направление, теперь уже удар армии распылился по двум направлениям, устремленным на запад, на Бобруйск и на север, на Могилев. Это основная причина, почему армия не могла решить задачи выхода в район Бобруйска.
Оказалось так, что соединения, выполнившие свою первую задачу по форсированию Днепра и занятию исходных рубежей на его западном берегу, не получили необходимого усиления для развития успеха, в то время как противник успел выдвинуть из резерва и развернуть в полосе наступления армии крупные свежие силы пехоты, поддержанной танками и авиацией. И они не только воспретили дальнейшее продвижение наших войск, но и серией сильных контратак нанесли им невосполнимые потери и под угрозой полного окружения и разгрома вынудили отойти назад.