Противник, имевший на подготовку обороны на этом участке фронта более трех месяцев, создал ряд взаимодействующих между собой отдельных узлов сопротивления с хорошо организованной системой огня. Тем не менее мы знали, что закрытая лесистая местность не исключает возможности обходить узлы сопротивления, окружая и блокируя их незначительными силами, а основной массой войск развивать стремительное наступление вглубь. Такую возможность мы полностью использовали. Участками с наиболее развитой системой опорных пунктов противника явились районы Дроздово, Жуково, Давыдово, Лопатино - к северу от Пено. Здесь располагались правофланговые соединения 16-й немецкой армии. Восточнее Пено сильно укрепленными районами были Колобово, Раменье, Бор, Селижарово, Селище, где занимали оборону соединения 9-й немецкой армии.
В полосе наступления противник мог противопоставить нам до трех пехотных дивизий, поддержанных 50 - 60 самолетами, а в дальнейшем в глубине - 200 - 300 самолетами.
Наиболее выгодным направлением главного удара явилось направление Пено, Андреаполь, Торопец. Здесь был, как уже указывалось, стык двух немецких армий, и оборона противника была слабой.
Наш замысел наступательной операции выглядел так: главный удар силами двух дивизий нанести в направлении Пено, Андреаполь, Торопец, имея по одной дивизии на флангах. Левый фланг армии обеспечить со стороны селижаровской группировки одной бригадой. За главной группировкой во втором эшелоне должны были наступать дивизия и две бригады (одна из этих бригад во время прорыва сковывала противника на участке Дроздово, Давыдово). Одна бригада выделялась в резерв. Таким образом, в первом эшелоне действовали четыре дивизии, во втором эшелоне - одна дивизия и две бригады.
Танковые батальоны, гвардейские минометные дивизионы и основная масса артиллерии использовались на направлении главного удара. После преодоления войсками полосы укреплений противника стрелковые бригады и лыжные батальоны предполагалось выдвинуть вперед и использовать для преследования противника.
К сожалению, нашему замыслу не суждено было осуществиться. Командование фронта его не утвердило и приказало нам усилить правый фланг армии и нанести не один, а два удара - на правом фланге армии и в центре. Это распыляло силы армии. Я настаивал на одном ударе в центре в стык соединений противника и опасался, что наступление на правом фланге не будет иметь успеха. Мои опасения в процессе операции подтвердились полностью.
Требование командующего Северо-Западным фронтом усилить правый фланг армии и нанести там второй удар было обусловлено его стремлением усилить 3-ю ударную армию, которой предстояло нанести удар в общем направлении на Великие Луки. Поэтому состав 4-й ударной армии, определенный ранее Генеральным штабом и Ставкой, был изменен, и из 4-й ударной передали в 3-ю ударную армию три стрелковые дивизии, причем старые дивизии, имевшие боевой опыт, два артиллерийских полка и танковый батальон.
Изъятие из 4-й ударной армии трех стрелковых дивизий и других средств усиления значительно ослабило армию и было оперативным просчетом командования фронта. В соответствии с той задачей, которую предстояло выполнить армии, ее следовало усиливать, а не ослаблять, причем в Генштабе перед выездом на фронт мне обещали дополнительно дать две - три дивизии. В этом деле командование фронта нам не помогло, по-видимому, по одной из двух причин: или оно не верило в наш успех, или не поняло по-настоящему всей сути предстоящей операции и тех задач, которые должна была решить 4-я ударная армия.
В замысле операции предусматривалось, как мне говорили об этом в Москве, что за 4-й ударной армией будут следовать фронтовые резервы с тем, чтобы использовать их по обстановке для фланговых ударов по противнику, действующему перед 3-й ударной армией Северо-Западного фронта и перед 22-й армией Калининского фронта, и тем самым расширить прорыв и способствовать продвижению этих армий. При выполнении этих условий не было бы такого большого отставания соседей, вынудившего 4-ю ударную армию расходовать свои силы для помощи им и для обеспечения своих флангов. Кроме того, наличие резервов фронта в полосе наступления 4-й ударной армии давало возможность своевременно усилить удар.
Таким образом, оперативная скудость командования и штаба фронта в известной степени явилась тормозом в выполнении задач не только 4-й ударной армией, но и в целом фронтом.
Без преувеличения можно сказать, что если бы 4-я ударная армия не была ослаблена и получила обещанные резервы, то результат был бы совершенно другим. Возможно, освобождены были бы не только Витебск, Рудня, Лиозно, но и наши соседи продвинулись бы далеко вперед. Не исключена была вероятность взятия Смоленска.
Когда у 4-й ударной армии отбирали дивизии, я запротестовал. Командующий фронтом П. А. Курочкин сказал мне на это: Прошу не волноваться, Андрей Иванович, если прорвете фронт и успешно поведете наступление, мы вам дадим две, три, четыре дивизии, сколько вам нужно будет, столько и дадим, лишь бы был успех. Таковы были обещания. На деле, к сожалению, получилось по-другому. Как известно, успех был, но 4-й ударной армии не только не вернули ее дивизии и не подбросили обещанных, но и не дали ни одного солдата за все время боевых действий при проведении двух операций.
По какой причине это произошло, неясно мне и сейчас. По-видимому, штаб фронта, планируя операции, не продумал до конца весь комплекс вопросов, и в особенности относительно резервов на направлении главного удара. Ведь святая святых в оперативном искусстве - при организации наступательной операции фронта подтягивать резервы и держать их там, где наносится главный удар. В этой операции главный удар наносила 4-я ударная армия, а резервов не было, значит, нарушен был один из важнейших принципов оперативного искусства.
Оказался нарушенным и второй важный принцип оперативного искусства, гласящий, что успех в наступлении немедленно используется для расширения прорыва и развития его в глубину, для чего вводятся свежие силы и резервы.
Окончательный план армейской операции после утверждения командованием фронта выглядел так. Главный удар наносился в двух направлениях. На правом фланге в первом эшелоне наступала 360-я дивизия генерал-майора И. М. Кузнецова{11}, усиленная лыжным батальоном, танковым батальоном и двумя саперными батальонами. Направление этого удара - Б. Антоновщина, Глазуны, Залесье. Во втором эшелоне наступала стрелковая бригада, которая с выходом на рубеж Глазуны должна была повернуть на юго-запад вдоль западного берега озера Вселуг и окружить 416-й пехотный полк противника. Для связи между правым флангом армии и центром выделялась стрелковая бригада, которая была усилена двумя лыжными батальонами и наступала на Карповщину.
Второй, более сильный, удар наносился в центре. Здесь три дивизии действовали в первом эшелоне и во втором - стрелковая бригада.
Главный удар на Пено наносила 249-я стрелковая дивизия полковника Г. Ф. Тарасова с двумя лыжными батальонами, дивизионом эресов, танковым батальоном и саперным батальоном. Рядом с ней действовала 332-я стрелковая дивизия им. М. В Фрунзе. Она формировалась в г. Иваново и состояла из рабочих и крестьян этого района. Это была замечательная дивизия. Командовал этой дивизией полковник С. А. Князьков. Дивизия, усиленная лыжным батальонам и саперной ротой, наступала в направлении на Лохово, ст. Жукопа. 332-я стрелковая дивизия тесно взаимодействовала с 249-й стрелковой дивизией, наносившей главный удар, и увязывала свои действия с 334-й стрелковой дивизией полковника H. M. Мищенко{13}, действовавшей левее.
Стык с соседом - 22-й армией - обеспечивался 21-й стрелковой бригадой, наступавшей во втором эшелоне за 334-й стрелковой дивизией уступом влево.
Всего в первый эшелон выделялось четыре дивизии, одна бригада, шесть лыжных и два танковых батальона, во второй эшелон - две бригады. Резерв составляли одна дивизия, одна бригада и один лыжный батальон, которые находились на главном направлении в центре армии.
Армейская артиллерия распределялась следующим образом: на участок 249-й стрелковой дивизии, наступавшей на направлении главного удара, выделялось пять дивизионов, на участок 332-й стрелковой дивизии - один дивизион, 334-й стрелковой дивизии - два дивизиона. Кроме обеспечения наступления на главном направлении против селижаровской группировки противника, необходимо было надежно прикрывать левый фланг армии.
План предусматривал проведение операции двумя этапами. На первом этапе предстояло прорвать оборону противника, разгромить его основную группировку 416-й пехотный полк, части кавалерийской бригады СС Мертвая голова, 253-ю пехотную дивизию - и выйти на рубеж: западный берег озера Вселуг, ст. Соблаго, Селижарово.
Наступление частей и соединений армии должно было начаться не одновременно: одни переходили в наступление вечером 8 января, другие - в ночь на 9, третьи - в 10 часов утра 9 января. На направлении главного удара планировалась двухчасовая артиллерийская подготовка. Авиационная подготовка слабыми силами истребительных полков ЛаГГ-3 проводилась больше для морального воздействия.
Разновременность начала наступления преследовала цель ввести противника в заблуждение относительно нашего оперативного замысла. Это удалось нам, и поэтому оборонительная полоса противника была прорвана относительно быстро и с малыми потерями.
Первый этап операции планировался продолжительностью в два дня.
Задачей второго этапа операции являлось энергичное преследование отходящего противника с целью недопущения его выхода на тыловой рубеж и овладение Андреаполем. Эту задачу предполагалось выполнить одной дивизией, четырьмя стрелковыми бригадами и шестью лыжными батальонами. На втором этапе операции армейские артиллерийские группы дальнего действия переподчинялись стрелковым дивизиям. 39-я стрелковая бригада, которой командовал полковник В. Г. Познякн, имевшая первоначально задачу обеспечить связь между правофланговыми и центральными ударными группировками армии, после прорыва обороны переходила в армейский резерв.
Правый сосед - 3-я ударная армия - получил задачу наступать в направлении Трестино, уничтожить противостоящего противника и к исходу четвертого дня операции выйти на рубеж Новая Русса, Ивановское. В дальнейшем армия должна была, прочно обеспечивая себя справа, развивать наступление в направлении Велилы, Мухино.
Коснемся, однако, кратко общей обстановки, сложившейся в начале января 1942 г. на западном стратегическом направлении. Она продолжала оставаться сложной, но все же более благоприятной для наших войск, чем в последние месяцы минувшего 1941 г. Создались условия для развертывания широкого наступления нашей армии на большей части советско-германского фронта. Соотношение в силах и средствах в результате потерь, понесенных врагом, и подхода наших резервов продолжало изменяться в нашу пользу, но решающего превосходства мы еще не имели.
Гитлеровское командование поставило перед своими войсками на зимний период задачу прочно удерживать занимаемые рубежи, чтобы выиграть время для подготовки новых стратегических резервов и весной возобновить наступление. В директиве группе армий Центр, в частности, указывалось:
Недопустимо никакое значительное отступление, так как оно приведет к полной потере тяжелого оружия и материальной части. Командующие армиями, командиры соединений и все офицеры... должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорвавшегося на флангах и в тыл наших войск Только такой метод ведения боевых действий позволит выиграть время, которое необходимо для того, чтобы перебросить подкрепления с родины и с запада{15}.
Гитлеровцы планировали, таким образом, переброску на Восточный фронт свежих соединений, экипированных и вооруженных с учетом зимних условий. Временную остановку в продвижении наших войск на запад, наметившуюся в конце декабря, враг использовал для организации прочной обороны, приспосабливая для этой цели населенные пункты, а также укрепления, построенные нашими войсками в оборонительный период.
Советское командование, учитывая, что только решительное развитие наступления может сорвать планы врага и не дать ему спокойно выждать прихода весны, решило продолжать наступление на Западном стратегическом направлении, особенно на центральном его участке, с тем чтобы объединенными усилиями Западного, Калининского и Северо-Западного фронтов вынудить врага израсходовать возможно большее количество резервов, а при благоприятных условиях и завершить разгром группы армий Центр. Главный удар должен был быть поддержан войсками других советских фронтов. Всего в наступление должны были перейти девять фронтов, суммарная протяженность их участков составила свыше 1000 км.
Решающую роль в исполнении замысла Ставки Верховного Главнокомандования предстояло сыграть, как уже говорилось, трем фронтам Западного направления. Войска Калининского фронта должны были нанести удар из района западнее Ржева в общем направлении на Сычевку, Вязьму с задачей лишить противника основных коммуникаций, а затем совместно с войсками Западного фронта разгромить всю можайско-гжатско-вяземскую группировку противника. Западный фронт получил задачу к середине января, нанося главный удар в направлении Вязьмы, уничтожить юхновско-можайскую группировку гитлеровцев с тем, чтобы во взаимодействии с Калининским фронтом достичь общей цели по уничтожению крупных сил противника. Одна из армий фронта (20-я) совместно с 30-й армией Калининского фронта получила задачу уничтожить противника в районе Лотошина.
Войскам Северо-Западного фронта и смежного с ними фланга Калининского фронта предстояло нанести удар из района Осташкова в направлении на Андреаполь, Торопец, Велиж, Рудня. Целью удара было отрезать пути отхода противнику и не дать ему закрепиться для обороны на рубеже Андреаполь, западный берег реки Западная Двина, Ярцево, а затем ударом на Рудню перерезать коммуникации западнее Смоленска. Этим затруднялось снабжение 9-й полевой немецкой армии, а также, что особенно важно, нарушалось оперативное взаимодействие между группами армий Центр и Север.
Из сказанного становится ясно, какая ответственная задача ложилась на 4-ю ударную армию, которой надлежало сыграть выдающуюся роль в ходе январского наступления.
Вернемся, однако, к событиям, непосредственно связанным с действиями нашей армии. Подготовка операции и перегруппировка войск начались заблаговременно. Сосредоточение и перегруппировку войск прикрывала 249-я стрелковая дивизия, ее части также вели разведку обороны противника.
Сосредоточение войск являлось чрезвычайно сложным делом. Во избежание чрезмерной загрузки оперативными перевозками единственной железной дороги основная масса войск (332, 334, 358, 360-я стрелковые дивизии) следовала из Москвы на автомашинах по дороге Торжок - Кувшиново - Осташков. По железной дороге перевозились все стрелковые бригады, артиллерийские и танковые части. Все лыжные батальоны двигались в район сосредоточения своим ходом. Это было для них хорошей тренировкой к предстоящим боевым действиям. Не обошлось, однако, без курьезов. Так, один лыжный батальон прибыл без лыж, растеряв их по дороге. Сказался формальный, чиновничий подбор людей в спецподразделения. В батальон попали жители южных районов страны, никогда даже не видевшие лыж, которые были для них обузой.
Пункты управления сосредоточением войск, организованные в Торжке и Бологом, принимали прибывающие части и направляли их в районы выгрузки. В конечных пунктах выгрузки были также назначены ответственные лица из офицеров оперативного, автотракторного отделов и отдела военных сообщений штаба армии, которые сразу же по прибытии в пункты выпрузки вручали частям приказ на выход в район сосредоточения. При необходимости они пополняли части боеприпасами, продовольствием и фуражом и оказывали различную помощь.
Для автотранспорта были организованы ремонтные базы и заправочные пункты. Порожний автотранспорт во избежание встречного движения выводился за пределы фронтового тыла.
Районы сосредоточения соединениям назначались с таким расчетом, чтобы войска при занятии исходного положения для наступления не тратили много времени и сил на дополнительные перегруппировки. Некоторые части по указанным выше причинам запаздывали с сосредоточением. Так, например, 421-й артиллерийский полк РГК (Резерв Главного командования) прибыл к месту назначения лишь 9 января. Отдельные подразделения, особенно тыловые, подходили и позднее, догоняя свои соединения уже во время наступления.
Надо сказать, что штаб Северо-Западного фронта не смог наладить достаточно четко автодорожную службу, и поэтому на дорогах часто создавались пробки.
В период сосредоточения главных сил 4-й ударной армии части прикрытия вели активную разведку и бои с целью захвата выгодных для наступления исходных рубежей. Для проверки сведений, имевшихся в штабе фронта, о якобы происходящем в районе Селижарова сосредоточении танковой дивизии в ночь на новый, 1942 год был организован поиск усиленным батальоном. Эта дата была избрана нами в связи с тем, что гитлеровцы отмечали праздники попойками. При опросе пленных, вахваченных этой ночью, выяснилось, что никаких танков на этом направлении нет.
В это же время с целью улучшения исходных позиций для наступления 249-я стрелковая дивизия провела несколько боев, к результате которых были заняты Заречье, Заборье и другие населенные пункты, что значительно улучшило исходные позиции для наступления правофланговых соединений армии.
Исходное положение войска армии заняли в ночь на 7 января, и только после этого 249-я стрелковая дивизия, прикрывавшая сосредоточение армии, собрала свои части на участок наступления. Это было осуществлено незаметно для противника.
Опыт прикрытия одной дивизией сосредоточения армии вплоть до начала наступления в тех условиях полностью себя оправдал. Противник не только не обнаружил нашу группу и срок начала наступления, но, что очень важно, не разгадал и направления главного удара. Таким образом, была достигнута внезапность наступательной операции армии.
6 января приказ о наступлении был доведен до войск.
По этому приказу армия наносила главные удары в направлениях: первый (указанный командованием фронта) - на Б. Антоновщина, Глазуны, Наумово с задачей уничтожить противника в районах Дроздово, Жуково, Лопатино, Давыдово; второй - на Кошелево, Пено с задачей уничтожить противника в районе Раменье, Колобово, Бор.
Считать оба удара главными мы были вынуждены по требованию командования фронта. Фактически же удар на правом фланге являлся вспомогательным и по моему замыслу, и по группировке.
Действительно, главный удар наносился силами 249-й и 332-й стрелковых дивизий. Он поддерживался основной массой артиллерии.
Мы просили командование фронта ввести в полосу наступления армии две дивизии фронтового резерва для последующего удара от ст. Охват в южном направлении на Нелидово, чтобы не отвлекаться от непосредственной задачи для оказания поддержки в продвижении левого соседа - 22-й армии. Но нашу просьбу не смогли удовлетворить, а поэтому в ходе операции нам пришлось выделить часть сил для овладения Нелидовом, обеспечения левого фланга и оказания помощи 22-й армии.