Точку зрения генерала Павлова вполне разделяю и считаю, что такая постановка вопроса глубоко содержательна и принципиально нова{7}. Современные наступательные и оборонительные операции совершенно не похожи на операции войны 1914 - 1918 годов. Танки, авиация, превратившиеся в могучие рода войск, изменили формы ведения операций и стали решающими факторами в сражении.
Мы говорим, что танки стали самым модным оружием современности. Почему? Потому что танк обладает мощным огнем, ударной силой, броневой защитой, высокой подвижностью и маневренностью. Все это делает танковые войска самым наступательным родом войск. Танки приспособлены в первую очередь для атаки и контратаки.
Необходимо по характеру выполняемых задач подразделить танки на войсковые и оперативно-стратегические. Войсковые танки будут прокладывать дорогу пехоте на всю глубину оборонительной полосы противника, уничтожая его огневые средства: пулеметы, минометы и артиллерию. Эти танки при поддержке артиллерии и авиации поражают противника, а пехота, атакуя за танками, добивает его, захватывает территорию и закрепляет успех. Такова функция танков непосредственной поддержки пехоты. Они и здесь будут решающим фактором успеха.
Не вдаваясь в подробности действий танков непосредственной поддержки пехоты, я хочу рассмотреть функции танков оперативно-стратегического назначения.
В оперативном искусстве на современном этапе развития вооруженных сил продолжает сохраняться значение принципа использования главных сил и средств на главном и решающем направлении...
Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность организации его боевых порядков как по фронту, так и в глубину. Эту задачу призваны решать танки совместно с механизированной пехотой, конницей и авиацией.
Касаясь ввода в прорыв танкового корпуса, я остановился на вопросе, каким должен быть по ширине фронт прорыва при вводе в него механизированных корпусов:
Давайте проведем такие несложные расчеты: для того чтобы ввести корпус в прорыв, нужно представить себе боевой порядок корпуса в момент его выхода за ворота прорыва, когда он должен быть готовым немедленно вступить в бой. Если мы возьмем полк, то он должен идти двумя маршрутами, на каждом маршруте будет два батальона. Чтобы полку развернуться двумя головными батальонами, нужно построить батальоны в два эшелона - первый эшелон 30 танков, между танками интервал 50 м. На батальон, таким образом, потребуется 1,5 км. Соседний батальон займет тоже 1,5 км. Всего же на полк потребуется фронт в 3 км, на два полка 6 - 7 км. Это расстояние и составит фронт прорыва дивизии. В механизированный корпус входят две дивизии, значит, в первом эшелоне они займут фронт 14 км без интервалов, если же установить интервалы, то фронт составит 16 - 20 км. Такова, на мой взгляд, и будет протяженность фронта, на котором возможен ввод в прорыв механизированных корпусов.
Что касается глубины боевого порядка механизированного корпуса при вводе его в прорыв, то и здесь следует прибегнуть к простому расчету. Дивизия имеет глубину колонны 100 км. При движении по четырем маршрутам глубина сократится до 25 км. Второй эшелон механизированного корпуса - мотодивизия, двигаясь по нескольким маршрутам, будет иметь глубину примерно 16 км. Таким образом, общая глубина боевого порядка корпуса, вводимого в прорыв, составит около 40 км, а ширина фронта прорыва, как отмечалось выше, примерно 20 км.
Следующий вопрос о том, когда вводить мехкорпус в прорыв. Некоторые выступавшие до меня товарищи указывали, что это надо делать после прорыва второй полосы обороны. Я считаю, что если мы будем выжидать этот момент, то рискуем вообще не войти в прорыв. Необходимо вводить эшелон развития успеха, т. е. механизированный корпус, немедленно после прорыва шестикилометровой зоны обороны противника, чтобы с ходу овладеть второй оборонительной полосой. В противном случае неприятель успевает укрепиться на ней и тогда для преодоления второй оборонительной полосы потребуется вновь организовывать прорыв. Но это нельзя будет сделать в тот же день, т. е. в день прорыва первой тактической зоны обороны, а на другой день или даже позже. Конечно, может создаться такое положение, когда придется прорывать вторую полосу не с ходу, а после паузы, т. е. при организации новой артиллерийской подготовки и атаки пехоты со всеми вытекающими из этой обстановки боевыми действиями. Но такие случаи должны быть сведены к минимуму.
Особо важным, по-моему, является вопрос об управлении танковыми и механизированными войсками при их действиях в глубине. Приведу пример. Когда на Западе немцы бросили свои подвижные группы в направлении на Седан и далее на Камбре, предварительно прорвав франко-бельгийскую оборонительную полосу, они встретились и вступили в бой с англо-французами, располагавшими более 1000 танков. Завязалось танковое сражение. Бои длились восемь часов. Сражение выиграли немцы, потому что у них лучше было организовано управление подвижными войсками в глубине. У немцев были созданы не только корпуса, но и группы (армии) подвижных войск, чего не было у французов и англичан. Подвижные силы союзников не были объединены, не имели единого управления, не имели конкретной доктрины действий механизированных войск.
Я хочу подчеркнуть, что сейчас нужно готовить такое управление, чтобы во время войны не повторилось неполадок, подобных тем, которые имели место в районе Новогрудка и Волко-выска при освободительном походе в Западную Белоруссию, когда конно-механизированная группа перемешалась с другими подвижными соединениями, и нам пришлось немало повозиться, чтобы навести порядок в управлении.
Говоря об этом, я стремился поддержать П. Л. Романенко и понудить наши высшие командные инстанции заняться вопросом массирования подвижных войск. Я коснулся также вопроса снабжения механизированных войск горючим и смазочными материалами, указав, что снабжение ГСМ - важнейшая проблема боевой деятельности механизированных и танковых войск.
Далее я сказал буквально следующее:
Здесь говорили о снабжении механизированных войск горючим по воздуху. Немцы тоже применяли такой способ. Были попытки применить его и у нас. Я помню, когда мы вышли в район Белостока, у нас оказались пустые баки и нас снабжали горючим по воздуху. Такое же положение создалось в корпусе тов. Петрова в районе Гродно. Ему сбрасывали горючее на парашютах. Из этого практического опыта я сделал вывод, что это не решение проблемы. Такой способ может применяться как исключение. Нам нужны повозки емкостью примерно 20 т бензина, следует подумать и о бензопроводах, которые можно было бы тянуть за частями на 180 - 200 км. Вот таким способом и следует планировать организацию снабжения горючим.
Я считаю, что над вопросами, которые затронуты мною, следует крепко подумать и решить их.
В заключение я сказал:
Это совещание, сделанные здесь доклады и выступления замечательны как по своей глубине и принципиальности, так и по оперативному размаху. Присутствуя здесь, мы прошли школу оперативного искусства, она послужит общим направлением, за которое нам предстоит драться, чтобы сделать наши части и соединения действительно боеспособными{8}.
Такими были мои мысли и взгляды, высказанные перед войной, 24 года назад. Не все, конечно, было безупречным, но многое из них подтвердила разразившаяся вскоре война.
По докладу Д. Г. Павлова и выступлениям по этому вопросу были сделаны общие выводы, сводившиеся к тому, что танковые и механизированные корпуса, имеющие громадную пробивную силу, способны во взаимодействии с другими родами войск в условиях маневренной войны решить многие задачи, в том числе: нарушать сосредоточение и развертывание главных сил противника, окружать и уничтожать главную группировку противника, выходить на фланги и тылы и совместно с войсками, действующими с фронта, уничтожать противостоящего противника; своими активными действиями обеспечить нашим войскам создание новых группировок для последующих ударов.
Танковый и механизированный корпуса - это наиболее активные объединения (современный механизированный корпус сильнее танкового корпуса). Они в наибольшей мере способны развернуть прорыв по фронту и наращивать удар в глубину, превратить тактический прорыв в оперативный.
С четвертым докладом выступил командующий ВВС генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов. Он остановился на следующих вопросах: а) завоевание господства в воздухе; б) взаимодействие авиации с наземными войсками на поле боя; в) прикрытие войск и районов от ударов авиации противника; г) действия авиации по оперативным и стратегическим резервам, по войсковому и оперативному тылу врага; д) воздушная разведка; е) обеспечение высадки воздушных десантов; ж) питание по воздуху войск, далеко оторвавшихся от своих тылов, или по иным причинам.
По всем этим вопросам П. В. Рычагов дал обоснованные расчетами и подтвержденные опытом рекомендации, заслуживающие большого внимания.
Генералы, выступившие в прениях, в основном были согласны с докладчиком, но был высказан и ряд критических замечаний. Я не могу, конечно, остановиться на всех вопросах, затронутых в докладе и в прениях. Это особая тема. Но некоторых моментов стоит коснуться.
Так, генерал-майор авиации Козлов подчеркнул, что завоевание господства в воздухе - функция фронтового, а не армейского объединения, как думают некоторые.
Генерал-лейтенант M. M. Попов, также затронувший вопрос завоевания господства в воздухе, не согласился с Рычаговым, заявив: Борьба за стратегическое господство включается в компетенцию Главного командования и командования фронта и выходит за рамки деятельности командующих армиями{9}.
Генерал-майор авиации Г. П. Кравченко выступил против децентрализации воздушных сил, против раздачи авиации корпусам и дивизиям. Он подчеркнул, что эта тенденция неправильная и заслуживает резкого осуждения.
Всего по докладу П. В. Рычагова выступило 10 человек.
По следующему вопросу выступил с докладом инспектор пехоты генерал-лейтенант А. К. Смирнов.
В начале своего доклада он рассмотрел вопросы оборонительных действий стрелковой дивизии: подробно остановился на расчете потребных сил и средств для обороны дивизии, коснулся организации действий на оборонительных полосах в предполье, на главной полосе обороны и в глубине обороны. Основа обороны, сказал он, - это батальонный район обороны. В связи с этим докладчик указал на возросшую роль командиров взводов и рот, особенно в ходе боев в глубине обороны.
Характеризуя наступление стрелковой дивизии, А. К. Смирнов сосредоточил внимание на вопросах прорыва основной полосы обороны противника как наиболее трудной задаче в наступательном бою. Он привел расчеты необходимых плотностей артиллерийского огня, насыщения пехоты и танков. Он сказал, в частности, что при усилении дивизии двумя артиллерийскими полками она может успешно прорвать фронт шириною до 4 км.
Выступивший в прениях М. А. Антонюк и другие генералы (всего выступило 10 генералов) дополнили докладчика и высказали много дельных соображений.
Имели место и довольно резкие критические замечания по некоторым положениям доклада.
В итоге, однако, были сделаны общие выводы, в которых указывалось, что сила современной обороны состоит в стойкости войск, в организованной системе огня, в решительности контратак, в искусном использовании местности, в надежном оборудовании оборонительных полос заграждениями и инженерными сооружениями. В выводах подчеркивалось также, что оборона должна быть противотанковой и противосамолетной, т. е. обеспечивающей отпор ударам с воздуха.
По наступлению стрелковой дивизии в выводах отмечалось, что его надлежит проводить в тесном взаимодействии всех родов войск с решительными целями, стремительным ударом на всю глубину боевых порядков обороняющегося противника, с расчленением, окружением и уничтожением его сил.
Наряду с обсуждением упомянутых вопросов по оперативному искусству и стратегии проводились так называемые летучки примерно на эти же темы. Таких летучек было проведено пять. Их цель заключалась в проверке того, как осознаны и усвоены нашим генералитетом основные принципы современного военного искусства, и особенно наступательных и оборонительных операций армий и фронтов. Предполагалось также в какой-то мере оценить деловые качества и уровень оперативной подготовки высшего командного состава. С этой же целью была проведена военная игра на картах по теме Наступательная операция фронта с целью дать практику высшему командованию в вопросах организации и планирования фронтовой и армейской наступательной операции, ее боевого и материального обеспечения, а также проработать и усвоить основы современной наступательной операции. В этой игре на восточной стороне я командовал 14-й армией. Речь шла о прорыве глубоко эшелонированной обороны и вводе в прорыв для развития успеха подвижных конно-механизированных групп.
Игра показала, что многие молодые генералы, только что выдвинутые на большие должности, пока не обладали достаточным опытом в командовании крупными оперативными объединениями, но все же командующие фронтами и армиями в основном справились с поставленными перед ними задачами.
Следующим этапом сборов был показ новой техники на полигонах и танкодромах. Это мероприятие было весьма поучительным.
Народный комиссар обороны подвел итоги совещания и сборов, проводившихся Главным военным советом (с 23 декабря 1940 г. по 7 января 1941 г.). С. К. Тимошенко подчеркнул, что итоги совещания настолько велики, чго нет возможности сразу по окончании мероприятия оценить полностью его значение.
Он сказал:
Совещание показало, что мы начинаем создавать новые условия, новые предпосылки для дальнейшего роста Красной Армии. Данное мероприятие поможет нам наметить дальнейшие пути этой перестройки и одновременно взять правильную ориентировку в вопросах боевого обучения и воспитания армии с учетом опыта последних военных событий. На данном совещании обсуждались новые проблемные вопросы военного искусства. В развернувшихся здесь дискуссиях мы заложили основы объективного и здорового взгляда с учетом опыта военной истории.
Вместе с тем мы стали новаторски подходить к военному искусству на современном этапе его развития
Совещание, наконец, заложило основы настоящей военной психологии как науки о воспитании военных кадров. Это обеспечит дальнейший подъем морального состояния наших войск, без чего не может победоносно вестись современная война{10}.
В заключение нарком дал характеристику современной наступательной операции. Он подчеркнул, что высокий темп является решающим условием успеха современных наступательных операций. Такой темп обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного удара в глубину. Коснувшись использования авиации, маршал Тимошенко указал, что решающий эффект достигается не в рейдах авиации по далекому тылу, а в совместных действиях с наземными войсками на поле боя в районе действий .
После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.
Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации.
Проигрывались и другие важные вопросы. Мне довелось на восточной стороне командовать 25-й армией.
Разбор игры происходил в Кремле 13 января 1941 г. На нем присутствовали члены Политбюро ЦК и правительства. Со стороны военных присутствовали нарком обороны, начальник Генерального штаба, заместители наркома обороны, командующие родами войск и командующие военными округами.
С докладом-разбором выступил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Доклад получился неудачным, разбросанным. Мы все - командующие войсками военных округов - тяжело переживали эту неудачу, было обидно, что на членов Политбюро доклад начальника Генерального штаба произвел неблагоприятное впечатление. В связи с этим, как тогда говорили, К. А. Мерецков в тот же день был освобожден от должности и на его место назначен Г. К. Жуков.