- Я так больше не могу! Я так долго жду тебя! Это сводит меня с ума!
Еще хочу пересилить себя и сказать «отпусти», но тут же слышу:
- Если ты хочешь…
Порыв ветра вновь поднял пряди светлых волос, и я, в попытке рассмотреть свое видение, делаю несколько шагов. С трудом переставляю свинцовые ноги, но продолжаю двигаться вперед. Свет заливает все вокруг и от этого ничего не видно. Глаза слезятся.
- Ты говорил, что найдешь меня!
- Да… Ты только живи. Обещай!
- Не понимаю. Я ведь люблю тебя!
Не получается сдержать рыдания и крик отражается эхом в холодной пустоте. Он тянет ко мне свои руки, а я все никак не могу к ним прикоснуться. Все же пытаюсь через силу дотянуться и вижу улыбку… теплую, родную.
- Прости, но Тони я тоже люблю…
Ветер стихает. Мне вновь тепло. Тело перестает бить озноб и я неожиданно успокаиваюсь.
- Наконец ты это сказал.
Видение начинает рассеиваться, а густая темнота окрашивается в красивые разноцветные краски. И только тихое «живи», словно шелест листьев, доносится из угасающего света.
Что-то нежное коснулось моей руки, немного прошлось вверх и погладило запястье. Приятное тепло разлилось по телу. Я еле-еле открыл глаза, но ничего перед собой не увидел. Белая пелена не сходила с глаз, а стоящий рядом силуэт начал расплываться темным пятном. Я моргнул. А затем снова и снова, пытаясь прогнать непрошеную мутную завесу.
- Не спеши, поспи еще. Тебе нужно беречь себя. Я с тобой. Я рядом, – и уже сквозь сон – столь знакомое: - Ты только живи.
Меня еще несколько раз бросало в бред, окутанный туманной дымкой, а затем накрывало сном без сновидений. Когда в очередной раз мои глаза открылись, морок спал, и я смог осмотреться.
Незнакомая темная комната, освещенная тусклым светом настольной лампы, обставлена незатейливой мебелью. Кровать, на которой я устроился, была узкой и слишком высокой. Рядом – тумбочка с бумажками. Что это? Рецепты?
Я попытался сесть удобнее, но в руке что-то кольнуло. По тоненькой прозрачной трубочке, приклеенной ко мне пластырями, медленно скользили капельки лекарства. Я попытался вытащить иглу, но стало еще хуже.
- Больно… - протянул я хриплым, будто не своим голосом.
Слева послышалась возня. На небольшом диванчике, который я не сразу приметил, поджав свои длинные ноги, лежал Тони и пристально смотрел на меня.
- Конечно больно! – он быстро вскочил и взял меня за плечи, укладывая обратно на кровать. - Побереги силы. Как себя чувствуешь?
- Э-э-м, - морщу нос, - нормально, - Тони, взяв меня за руку, поцеловал раскрытую ладонь.
Только сейчас замечаю темные круги под его глазами и усталое осунувшееся лицо. Такие прекрасные и любимые мной волосы собраны на затылке в небрежный пучок. Он измотан.
- Я переживал, - шептал он, - Ты не отвечал на звонки, на работе не появлялся, соседи тебя тоже не видели, а квартира была под замком. Я бригаду вызвал, ребята двери вскрыли, а ты… лежишь на полу с температурой сорок один. Вот, откапали, наконец. Ты меня здорово напугал, Уилл.
- Тони, - зову его шепотом.
- М? – склоняется ко мне ниже.
- Это ты…
- Спас твою задницу? Конечно, я, - он не отпускает руку, поглаживая ее большим пальцем.
- Ты не понял. Мой сон… там был ты. Человек, которого я все это время любил – ты, Тони.
Он резко вдыхает. Запрокидывает голову назад, закрывает глаза и улыбается такой счастливой улыбкой, на которую вообще способен человек.
- То есть, ты теперь только мой? – привстает, чтобы покрыть мое лицо легкими поцелуями.
- Я всегда был только твой. Прости, что пришлось из-за меня столько страдать…
- Уилл… родной, о чем ты говоришь? Я счастлив! – он целует меня в висок и тихо добавляет, обдавая мочку уха горячим дыханием, - и прекрати быть настолько милым, я и так себя еле сдерживаю...