Потом он беседовал с командирами.
- Первый же залп должен быть поражающим, - потребовал генерал и стал объяснять, как этого достигнуть{100}.
Беседа генерала с бойцами и командирами оставила большой след в подразделении. Она помогла сделать более целеустремленными тренировки зенитчиков, улучшить их боевую работу.
Прошедшие партийные собрания и совещания повернули всех командиров лицом к воспитательной работе в подразделениях. Естественно, что в превращении каждой батареи, эскадрильи, роты в центр партийно-политической работы главную скрипку были призваны играть политработники. Проанализировав их состав в подразделениях, политотдел 2-го корпуса ПВО пришел к выводу, что в первую очередь необходимо организовать систематическую учебу для политработников - политическую и военную, потому что многим из них не доставало знаний и опыта.
За полгода войны произошла большая передвижка политработников, особенно низшего звена. Из числа военкомов батарей были выдвинуты на высшие должности 32 человека, на командную работу - 26, переведено в другие соединения - 73. Многие выбыли по ранению.
Военком батареи политрук П. Я. Кочетков, например, стал командиром батареи, политрук М. И. Мороз, награжденный за зимние бои 1939-1940 гг. орденом Красного Знамени, выдвинут военкомом 2-го зенитного пулеметного полка.
За полгода политсостав в корпусе обновился на 85 %, причем 60 % военкомов батарей, политруков рот и отрядов прибыли из запаса или выдвинуты из числа заместителей политруков и младших командиров, имевших среднее образование и опыт политической работы{101}. В этом также проявилась особенность блокадной обстановки.
Стабилизация фронта позволила наладить учебу политработников, хотя трудностей встречалось не мало. Использовались все возможности для вооружения их опытом организации политико-воспитательной работы в подразделении. Для них читались лекции, в полках ежемесячно проводились совещания по обмену опытом и обсуждению очередных задач. В этот период ввели в практику дни командирской учебы. Политработники занимались вместе с командирами подразделений, расширяя свои политические и военные знания.
В зенитных полках в те дни родилась и такая форма политико-воспитательной работы, как красноармейские конференции. На них присутствовали представители от всех батарей и рот. Все заранее знали, о чем будет идти разговор, готовили свои предложения. С докладами выступали старшие начальники.
Красноармейские конференции и собрания прошли во всех частях. Они способствовали повышению чувства ответственности у воинов, помогли им лучше понять задачи и свою роль в защите города.
Приближался праздник - XXIV годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Праздник в трудных условиях блокады, в городе, который подвергался постоянным бомбежкам и обстрелам. Командование, политотделы корпусов поставили задачу: 6 и 7 ноября в каждом подразделении должны находиться представители от штаба корпуса или полка, побеседовать с воинами, позаботиться об их быте и отдыхе.
Накануне праздника Военный совет фронта наградил орденами 17 летчиков, отличившихся в боях. Ордена Ленина удостоились старший лейтенант Арсений Алексеевич Дмитриев и лейтенант Николай Федорович Кузнецов, ордена Красного Знамени - старший лейтенант Василий Тимофеевич Щербак, младший лейтенант Александр Петрович Савченко и другие. В авиационных частях по этому поводу состоялись митинги{102}.
Во всех частях политработники провели беседы о ночном таране, который совершил в ночь на 5 ноября над Ленинградом летчик младший лейтенант Алексей Тихонович Севастьянов.
Политотдел 7-го истребительного авиационного корпуса издал альбом рисунков А. Яр-Кравченко. Художник с самого начала войны находился в полках, на аэродромах, жил вместе с авиаторами в землянке. Многие рисунки он делал прямо у самолета, сразу после возвращения летчика из боя. Поэтому на рисунках летчики запечатлены одухотворенными, энергичными, волевыми.
Редакция газеты "Атака" издала открытки с портретами летчиков, особо отличившихся в боях - Героев Советского Союза М.П. Жукова, Н.Я. Тотмина, П.Т. Харитонова и других. Это были работы художников А.Яр-Кравченко, Н. Пильщикова, фотожурналиста Р. Мазелева.
Политотдел 2-го корпуса ПВО издал сборник стихов о воинах ПВО под названием "Тревога". Выпуск альбома и сборника в период блокады был трудным делом. Оба издания пользовались в подразделениях большим спросом.
Накануне праздника в частях проходили встречи воинов с рабочими ленинградских предприятий. В эскадрильях 26-го истребительного авиационного полка побывала делегация завода "Большевик". В землянках, у самолетов с авиаторами беседовали знатный сталевар, участник гражданской войны тов. Мамаев. Он рассказывал о заводе, о своих товарищах, о положении в городе. Рабочие вручили авиаторам подарки{103}.
Делегация Октябрьского района побывала на позициях зенитных батарей, которыми командовали старшие лейтенанты Клименко и Химич. И здесь состоялись горячие встречи. Рассказав о своем заводе, комсомолка Соколова заявила:
- С каждым днем наш завод набирает темпы по выпуску оборонной продукции. Мы ждем от вас, что сила вашего сопротивления налетам фашистской авиации будет также расти. Крепче бейте врага, не допускайте его к городу!
Делегации ленинградцев присутствовали на торжественных собраниях в подразделениях 6 ноября, поздравили бойцов с праздником. Во многих частях артисты дали концерты.
Даже в батареях, находившихся у самого переднего края обороны, бойцы не чувствовали себя оторванными. Беседы и встречи с ленинградцами, вручение подарков как-то скрашивали трудности. Люди ощущали великое единство советского народа и еще больше проникались уверенностью в победу.
А потом поступили сообщения о торжественном заседании в Москве и о параде на Красной площади 7 ноября. Они вызвали у каждого бойца огромную радость: значит, у Советской страны есть силы разбить врага.
Там, где имелась возможность, прямо на позициях, включили репродукторы и бойцы слушали передачу о торжественном заседании в Москве.
- Когда наша батарея вела огонь по вражеским самолетам, прозвучали позывные Москвы, - рассказывали братья Василий, Владимир и Константин Куликовы. - Мы жадно ловили каждое слово, доносившееся сквозь гул орудий. И тогда мы поклялись: "Вся наша жизнь принадлежит Отчизне, за ее честь и свободу будем биться с врагом до последней капли крови. Все наши силы отдадим защите Ленинграда от гитлеровских полчищ"{104}.
Утром 7 ноября командиры и военкомы перед строем поздравили воинов с праздником Октября, зачитали приказы по корпусу и полку{125}. После построения состоялись митинги. Все говорили кратко, но взволнованно, о самом главном: как истребить фашистских оккупантов.
В то трудное время командиры и политработники старались возможно чаще проводить коллективные мероприятия, чтобы люди постоянно чувствовали не только локоть товарища, но и прочную связь со страной, жили ее жизнью. Этого требовала сама блокадная обстановка, ставшая величайшим моральным испытанием для людей. Бойцы видели заваленные снегом улицы, трупы ленинградцев... Нужна была моральная стойкость, чтобы не поддаваться унынию, не опустить руки. Все формы партийно-политической работы помогали укреплять эту стойкость.
В нашей батарее, да и в полку не замечалось случая, чтобы кто-то спасовал, хотя блокадные месяцы, особенно ноябрь и декабрь, были невероятно трудными, - вспоминает подполковник запаса М. М. Левичев, бывший военком 15-й батареи 194-го зенитного полка. - Голод не подмял волю людей. Выстояли все!
Бои под Ленинградом в то время приняли позиционные формы, обе стороны совершенствовали оборону. На одном из совещаний в Военном совете фронта А.А. Жданов указал, что при длительном пребывании в обороне зачастую у людей "тяжелеют ноги", понижается боевая активность, кое у кого появляется желание "спокойно жить" и пересидеть трудное время, не беспокоить противника, чтобы не вызвать ответных действий{106}.
Повышение боевой активности стало главной задачей всех партийных и комсомольских организаций.
В декабре 1941 года, в самое трудное для Ленинграда время, пришло сообщение о великой победе Красной Армии под Москвой.
Все знали, какие ожесточенные бои велись на подступах к столице.
В начале декабря фашистское информационное бюро на весь мир хвастливо провозгласило: "Германские круги заявляют, что германское наступление на столицу большевиков продвинулось так далеко, что уже можно рассмотреть внутреннюю часть города Москвы через хороший бинокль"{108}.
И вот Красная Армия развеяла в прах планы агрессора. Она измотала врага и 6 декабря перешла в контрнаступление. Фашисты понесли огромные потери и были отброшены от Москвы.
Сообщение об этой великой победе вызвало огромную радость у советских людей. Для защитников Ленинграда оно было особенно вдохновляющим. В подразделениях ПВО прошли митинги. Выступавшие воины давали слово беспощадно громить врага.
Коммунисты и комсомольцы стрелковых дивизий Ленинградского фронта выступили инициаторами движения снайперов-истребителей. Зенитчики активно поддержали этот почин. Многие батареи занимали позиции у самого переднего края обороны и вскоре открыли свои счета мести, уничтожая огневые точки и живую силу врага.
Вот один из многих примеров.
Днем и ночью вели трудную борьбу с врагом батареи, которыми командовали младшие лейтенанты И.И. Капула и Н. В. Петров (169-й зенитный артиллерийский полк). Об этих батареях говорили, что они стоят на краю земли. Так оно и было: они занимали огневые позиции на дамбах Морского канала.
Узкая полоска земли, кругом вода. Фашисты находились на берегу, в двух километрах. Им виден каждый шаг наших зенитчиков. Вот так, на виду у врага, и несли свою очень ответственную службу зенитчики, вместе с пехотинцами и моряками прикрывая город. По их позициям била фашистская артиллерия, на них часто налетали бомбардировщики. Но они стояли. Стояли день за днем, недели, месяцы.
Осенью 1941 года по Морскому каналу проходили наши корабли с ранеными, с героями-ханковцами и защитниками Прибалтики. Корабли совершили изнурительный и опасный переход, все время отражая вражеские налеты. И вот здесь, в узком заливе, фашисты пытались нанести по ним последний удар авиацией и артиллерией. Но их замысел сорвали зенитчики противовоздушной обороны Ленинграда и дивизии ПВО Краснознаменного Балтийского Флота.
Наши зенитчики пристреляли позиции вражеских батарей, располагавшиеся по берегу у Стрельны и Урицка. Как только они открывали огонь по кораблям, зенитные батареи первого дивизиона 169-го полка глушили их своим огнем. Особенно метко стреляли батареи Петрова и Капулы.
Не раз корабли проходили по каналу ночью. Вражеские прожектора освещали их, помогая своим артиллеристам. Тогда включалась в борьбу вместе с зенитчиками и 2-я прожекторная рота, которой командовал старший лейтенант А. А. Миронов. Более десятка наших прожекторных станций направляли свои лучи на позиции вражеских прожекторов и батарей, ослепляя их.
Одновременно вдоль южной дамбы навстречу друг другу прокладывались уширенные прожекторные лучи. Эта световая стена закрывала от врага проходившие корабли. Если фашисты открывали огонь по нашему прожектору, то он выключался, а вместо него включался соседний. Этими световыми "дуэлями" часто руководил сам командир прожекторного батальона майор А.М. Гордин.
Зимой гитлеровцы не раз пытались проникнуть к городу по льду залива. Зенитчикам пришлось на ночь ставить свои орудия на открытые площадки для стрельбы прямой наводкой, и они не раз отражали фашистскую пехоту.
Однажды батареи, стоявшие на дамбе, сами оказались в критическом положении. С залива подул сильный ветер и погнал по льду воду. Она подходила уже к батареям. Оставалось 50 сантиметров, потом 40... Дамба стала похожа на палубу тонущего корабля. Вода все ближе, а мороз около 30 градусов...
Крепкой волей надо было обладать людям, чтобы спокойно делать свое дело в такой обстановке.
Потом ветер утих и вода схлынула.
Батарея младшего лейтенанта Ивана Ивановича Капулы к маю 1942 года на своем счету имела три сбитых бомбардировщика. Она уничтожила вражескую минометную батарею, много пехоты, подавила огонь шести артиллерийских батарей. В этих боях высокое мастерство и стойкость показали командиры орудий коммунисты Анютин, Мацкевич, Киласония, командир приборного отделения сержант Франгулов, заместитель командира батареи лейтенант Гуляев, командир взвода лейтенант Тесля.
Эта батарея находилась, по существу, в тылу врага. Она могла бить по позициям минометных батарей, которых с фронта не доставала наша артиллерия. Поэтому, как только фашисты открывали огонь, к зенитчикам звонили из стрелковой части и просили подавить минометы врага...
Все больше увеличивали счет мести воины 24-й батареи 169-го зенитного полка, которой командовал капитан Г.Г. Касьянов. В летних боях они показали стойкость и мужество, сбили несколько самолетов врага, не раз отражали атаки танков и пехоты. Осенью и зимой, находясь недалеко от переднего края обороны, батарея своим огнем подавляла минометные и артиллерийские батареи фашистов.