Ударную группировку Ленинградского фронта составляла 67-я армия под командованием генерал-майора М.П. Духанова, опытного генерала, участника гражданской войны. В полосе наступления армии было сосредоточено около 1700 орудий и минометов, что позволило создать плотность артиллерии в среднем 144 ствола на один километр фронта и добиться более, чем четырехкратного превосходства над вражеской артиллерией{220}.
К прорыву блокады Ленинграда привлекались и войска противовоздушной обороны. Для прикрытия 67-й армии из состава армии ПВО выделялось пять авиационных полков, третий дивизион 189-го зенитного артиллерийского полка (командир дивизиона капитан А.С. Лисовой), пятый дивизион 351-го зенитного полка (командир дивизиона капитан А.Ф. Мамченко), пятый дивизион 194-го зенитного полка (командир дивизиона майор Н.М. Серов), второй дивизион 115-го зенитного полка (командир дивизиона капитан К.А. Петриченко).
Войска тщательно готовились к наступлению.
В то время зенитные части получали новую технику - 85-мм орудия, а также станции орудийной наводки - СОН-2, неизмеримо повышавшие эффективность ведения огня по самолетам врага. В 169-м зенитном артиллерийском полку (командир полковник П. Д. Гордиенко) сформировали восьмиорудийную батарею. Таких подразделений еще не создавали, это был первый опыт. По инициативе командира полка и капитанов Н. Ольховского, Карамяна и Смирнова между СОН-2 и орудиями батареи установили синхронную связь. Получился, таким образом, очень мощный огневой комплекс, способный метко поражать вражеские самолеты днем и ночью, в любых условиях.
Новую батарею приезжали осматривать командующий войсками Ленинградского фронта Л.А. Говоров и член Военного совета А.А. Жданов. Они дали высокую оценку инициативе офицеров ПВО{221}.
Авиаторы ПВО осваивали новые самолеты ЯК-7 и ЛА-5, которые по своим боевым качествам значительно превосходили старые образцы истребителей. Они имели по одной-две авиационной пушке и крупнокалиберные пулеметы. Скорость 590-672 км в час - на 150-200 км больше, чем у прежних истребителей.
Офицеры 7-го истребительного авиационного корпуса ПВО под руководством Героя Советского Союза полковника Н.Д. Антонова разработали централизованную систему управления и радионаведения истребителей на самолеты противника. Эта новая система значительно повысила эффективность вылетов истребителей на перехват.
Военный совет армии на своих заседаниях обсудил ход освоения в полках новых самолетов и опыт использования радиолокационных станций "Редут" для наведения авиации. В решениях намечались меры по ускорению освоения новой техники. Две станции "Редут" освобождались от работы по оповещению и выделялись специально для наведения авиации{222}.
Накануне наступления большую работу провели связисты. Помощник начальника штаба армии по службе ВНОС и связи подполковник Д. В. Соколов вместе с командиром 72-го отдельного радиобатальона ВНОС майором Б.К. Бланком лично готовили радиолокационные станции для наведения авиации во время наступления. Заместитель командира батальона по политчасти М.Ф. Ермолов побеседовал с коммунистами и комсомольцами, входившими в расчеты станций, разъяснил важность их работы.
Связисты во главе с командиром 84-го отдельного батальона связи П.А. Калоевым установили прямую телефонную связь между радиолокационной станцией и командным пунктом 7-го истребительного авиационного корпуса.
Для охраны и повышения надежности воздушных линий связи в районе предстоявших боевых действий они развернули дополнительные контрольно-телефонные посты. Между командным пунктом армии ПВО и боевыми порядками зенитной артиллерии и КП аэродромов были созданы резервные радиосети (направления), обходные линии связи.
Активно велась морально-политическая подготовка воинов к наступательным боям.
Военный совет Ленинградского фронта 22 декабря 1942 года издал директиву, в которой определил задачи партийно-политической работы в период подготовки операции. Главная из них состояла в том, чтобы всеми формами политического воздействия развивать у воинов наступательный дух, укреплять веру в свои силы, воспитывать стойкость и упорство в бою.
Политотделы армии ПВО и истребительного авиационного корпуса проводили семинары и совещания с командирами и политработниками подразделений, руководителями партийных и комсомольских организаций, вооружая их опытом ведения партийно-политической работы в наступательных боях.
При политотделе армии прошли сборы командиров дивизионов и батарей по организации политической работы в бою. В полках такие же занятия проводились с командирами взводов{223}. Эти сборы помогали офицерам лучше понять и выполнять обязанности командира-единоначальника.
Большое внимание уделялось пропаганде боевого опыта, полученного осенью у Невской Дубровки. Политотдел армии издал в январе 1943 года брошюру "Зенитчики", в которой обстоятельно рассказывалось об особенностях тех боев и подвигах воинов. Кроме того, политотдел выпустил около 40 различных листовок и плакатов. Во все части была послана листовка об отважном летчике И.П. Неуструеве.
В ряде частей, которым предстояло участвовать в наступательных боях, побывали представители ленинградских предприятий. Они рассказывали о том, как живут и работают ленинградцы, о варварских обстрелах города фашистской артиллерией. Политработники, агитаторы проводили читки и беседы, разжигая у бойцов ненависть к гитлеровским захватчикам.
Зенитные батареи скрытно выходили к Неве и занимали огневые позиции за несколько дней до начала наступления, прикрывая развертывание войск. Январской ночью снялась с позиции под Ленинградом и выстроилась в колонну 22-я батарея 189-го зенитного артиллерийского полка. Бойцам не сказали, чем вызвано перемещение.
Путь оказался не близким. Вскоре сержанты Валерий Лапшин, Владимир Ермолаев, да и другие зенитчики стали узнавать местность: осенью минувшего, 1942 года они в этом районе, у Невской Дубровки, вели бои.
На новом месте командир батареи старший лейтенант Петр Яковлевич Кочетков поставил задачу: как можно быстрее, до рассвета оборудовать основную и запасную огневые позиции. Зенитчиков особенно заинтересовало то, что вторую позицию выбрали у самого берега Невы.
- Бойцам можно было и не объяснять, что готовится наступление, вспоминает бывший заместитель командира батареи по политчасти Николай Иванович Иванкин. - Рядом с нами занимали позиции "катюши", тяжелая артиллерия. "Вот это силища!" - восхищались зенитчики. Работали они в ту ночь с каким-то особым воодушевлением.
Накануне выхода к Неве в батарее прошли партийное и комсомольское собрания. Вопрос на них стоял один - о примерном поведении коммуниста и комсомольца в бою.
Докладчик командир батареи П. Я. Кочетков, секретарь парторганизации ефрейтор Николай Яковлевич Араев, командир огневого взвода лейтенант Владимир Васильевич Пинаев и другие выступавшие говорили, что каждый коммунист не только сам должен мужественно сражаться, но и оказывать влияние на всех бойцов, особенно молодых. Коммунисты и комсомольцы составляли 80 процентов личного состава батареи.
Многие воины подали заявления с просьбой принять их в комсомол, а комсомольцы хотели идти в бой коммунистами. Бывший учитель из-под Одессы рядовой Федор Федорович Капука в заявлении о приеме его в партию писал: "Моя жизнь принадлежит Родине. В боях за Ленинград я мщу за муки родной Одессы, где стонет в неволе моя мать. Клянусь, что звание большевика оправдаю боевыми делами. А если встречу смерть, то с чистой душой приму ее. Умереть за свободу родной Отчизны считаю за счастье".
На рассвете 12 января 1943 года батарея заняла позицию у самого берега Невы с задачей прикрыть переправу стрелковых подразделений.
Утро выдалось холодным, морозным. На переднем крае - тишина. Вдруг в 9 часов 30 минут загрохотал залп реактивных минометов - "катюш". На позициях фашистов взвился огненный смерч. Потом открыла огонь артиллерия. Выстрелы орудий и минометов слились в сплошной гул, восточный берег Невы окутался огнем и дымом. Свыше двух часов длилась артиллерийская подготовка.
Зенитчики видели, как после заключительного залпа "катюш" в атаку по льду Невы устремились гвардейцы и штурмом захватили восточный берег.
Наши стрелковые части сломили сопротивление врага и овладели первой позицией. 22-я зенитная батарея вслед за ними переправилась на другой берег. Хотя и стояла пасмурная погода, но появились вражеские самолеты. Батарея вовремя изготовилась к бою. Когда группа пикировщиков подходила к переправе, зенитчики встретили их огнем. Один "юнкерс" загорелся, остальные отвернули в сторону. Фашистов не подпустили к переправе.
- Мы вступили в село Марьино, - вспоминал позднее командир орудия старший сержант Алексей Уланов. - Села не было: все сожжено, погублено, стерто с лица земли, лишь одна труба торчит, да дерево обломанное. Еще дымилась земля, пахло гарью. Мы вдыхали дым пепелищ, и кровь закипала в жилах. Так, думал я, наверно, выглядит и моя родная станица под Ростовом, где жил и рос, пахал землю, водил комбайн.
В опустевших траншеях старший сержант увидел горы трупов фашистских захватчиков. И вот какие чувства возникли в это время у бывшего хлебороба, человека самой мирной профессии: "Я быть может, впервые за войну почувствовал, что такое радость. Я сказал тогда своим бойцам:
- Товарищи, сбили мы фашиста, но пока одного, а нужно сбивать всех за их зверства и разрушения. Каждый снаряд должен бить по цели.
- Очень верно! - услышал я голос наводчика Моди Касимовича Султанова"{224}.
Расчет Алексея Уланова сражался при наступлении умело и мужественно, метко поражал воздушные и наземные цели.
Особенно "горячим" выдался второй день наступления. Утром разведчик Федор Капука на горизонте заметил восемь фашистских бомбардировщиков, шедших к переправе. Батарея метким огнем сразу же разбила строй самолетов.
В этот момент Федор Капука обнаружил, что с тыла в атаку заходят еще шесть "юнкерсов". Старший лейтенант Кочетков приказал развернуть два орудия. Они открыли огонь в упор. Один снаряд разорвался прямо под самолетом. Фашистский бомбардировщик будто подскочил, а потом стремительно пошел к земле. Вскоре на месте его падения поднялось облако черного дыма.
Зенитчики разогнали фашистские самолеты, не позволили им прицельно бомбить наши подразделения. Гитлеровцы засекли батарею, пытались уничтожить ее артиллерийским и минометным огнем.
Одна мина попала в орудийный окоп. Командир орудия сержант Василий Новиков и почти все солдаты расчета получили ранения, и все же никто не ушел от орудия. Был ранен и старший сержант Алексей Уланов. Он тоже остался в строю.
Вечером бой утих. Требовалось сменить позицию. Политрук Н. И. Иванкин собрал коммунистов, командир разъяснил задачу. Через несколько минут все пошли на свои места и побеседовали с бойцами.
Местность болотистая, дорог нет. Пришлось тащить орудия на руках, а потом всю ночь оборудовать позицию. За лопаты взялись все, в том числе командир батареи и его заместитель по политчасти.
И так - весь период наступления: днем беспрерывные бои, а ночью - смена позиции.
За время наступления батарея сбила девять вражеских самолетов и два повредила, не развела огонь по контратакующей пехоте фашистов.
В январских боях, как и в осенних, вновь отличилась 17-я батарея 351-го зенитного полка, которой командовал старший лейтенант А. Г. Зверев. Батарея значительно обновилась, но старые бойцы ревниво берегли ее традиции. Осенью, когда А.Г. Зверев после ранения находился в госпитале, комсомольское бюро (секретарь замполитрука Фарберов) собрало материал о его подвигах. Активисты провели беседы с бойцами. Во время одной из бесед красноармеец Кузьмин сказал: "Служить с таким командиром, как наш, - большая честь. Он показывает нам, как надо воевать и бить врага". После этой беседы бойцы послали командиру в госпиталь письмо с пожеланием быстрого выздоровления и обещали высоко держать честь батареи{225}.
И вот зенитчики во главе со своим командиром снова в боях. За неделю наступления они сбили четыре вражеских самолета, уничтожили два наблюдательных пункта и минометную батарею.
21 января воины батареи спасли наших летчиков. Самолеты ИЛ-2 возвращались с боевого задания. Один из них горел и шел совсем низко. В трехстах метрах от батареи машина, объятая пламенем, упала. Командир взвода управления лейтенант И.А. Талант, старший сержант Бойко, девушки-красноармейцы Будрова и Григорьева бросились к самолету.
Они понимали, что каждую секунду могут взорваться баки с горючим и боеприпасы, но опасность их не остановила: в машине находились летчик и стрелок, оба тяжело раненные. Зенитчики вытащили их из кабины и принесли на позицию батареи. Здесь пострадавшим оказали помощь, а потом отправили в госпиталь.
Командир 351-го зенитного полка подполковник В.Д. Жеглов издал специальный приказ, в котором отметил мужественный поступок лейтенанта Таланта, старшего сержанта Бойко, красноармейцев Будровой и Григорьевой и объявил им благодарность{226}.
Смелость и мужество проявили бойцы расчета старшего сержанта Валентина Скуратовского из батареи старшего лейтенанта Крылова (189-й зенитный артиллерийский полк). От взрыва вражеского снаряда загорелись ящики с боеприпасами. В любой момент мог произойти взрыв. А тут еще начала обстрел вражеская артиллерия. Скуратовский и его бойцы, пренебрегая опасностью, бросились к ящикам и стали их растаскивать. Боеприпасы были спасены. Так же мужественно зенитчики расчета отражали и налеты вражеской авиации, на их счету имелось четыре сбитых самолета{227}.
За неделю наступательных боев по прорыву блокады Ленинграда зенитчики сбили 30 фашистских самолетов, уничтожили две минометные и две артиллерийские батареи, 9 пулеметов, 8 дзотов и до 300 вражеских солдат и офицеров{228}.
С первого дня наступления ожесточенные бои разгорелись и в воздухе. Сразу же после начала артиллерийской подготовки, хотя густые облака висели низко над землей, появились вражеские самолеты.