Я проснулась среди ночи в поту и полном изнеможении. Даже двинуть рукой было страшно после жуткой ломки во сне. Хотелось кричать, ругаться и бить куда попало, но я как мама, лежала, стараясь не шевелиться.
Нужно как-то уложить в голове полученные знания, но было совершенно не до них. Я боялась даже глубоко вздохнуть, лишь бы не чувствовать снова движение по венам огненных змей и горькую опустошенность после выгорания.
Вообще, это было благородно, не показать мне сам процесс убийства лорда Дареля. Но даже от осознания своеобразной заботы, легче не становилось.
Спустя полчаса я смогла подняться с кровати, чтобы переодеться — сорочка была насквозь мокрая, будто попала под дождь. И складывалось впечатление, что за одну ночь я похудела еще на пару килограмм. С такими сновидениями от меня скоро вообще ничего не останется.
Но сейчас было не до жалости, тем более к себе. Собрав волосы в высокий неряшливый хвост и накинув сверху домашнего платья факультетский плащ, двинулась к двери. Катастрофически нужна была информация, и добывать я ее собиралась прямо сейчас.
На улице обратилась к внутренним потокам, и найдя золотой, потянула. Он вел меня безошибочно, ведь родственная связь у эльфов чрезвычайно сильна.
Стучала недолго. А показавшийся в дверях растрепанный, чрезвычайно домашний Литманиэль, сорвал в конец все настраиваемые предохранители. С размаха уткнувшись в халат дяди, я отчаянно разревелась.
Он ни о чем не спрашивал, просто подхватил на руки. А потом долго баюкал в кольце своих рук. Родной и уже сейчас отчаянно любимый.
— Она ведь до последнего не хотела его убивать, понимаешь? — первое, что я произнесла, едва почувствовала на это силы. — Он мучил ее, бил… — чуть отодвинувшись, я заглянула в глаза ничего не понимающего дяди. — Ты знал, что мама потеряла ребенка в браке с этим негодяем?
И вот теперь Литманиэль посмотрел на меня по-другому. Не как на несмышленыша, несущего в истерике бред, а вполне себе адекватного человека, при чем говорящего жуткие вещи.
— Откуда ты. — я перебила его, нагло и жестко.
— Она снится мне, всякий раз, когда происходит магическое истощение. Не знаю кто проникает в подсознание — мамина сущность, которая никак не может уйти, или шкатулка каким-то образом подсовывает видения, но я вижу ее. Кусочки из жизни, яркие моменты, помогающие лучше понять ситуацию, принять неугодных родных, — я погладила напрягшегося Литманиэля по гладкой щеке. — Вы же были мне отвратительны, всё эльфийское семейство. Ведь повинны по всем — ее чудовищном браке, страшном выборе, приведшем к выгоранию, даже к высылке из Менэльтора, — я положила указательный палец на успевшие раскрыться в протесте губы. — Но во сне мне показали, как мама любила — тебя и своего отца. И насколько тепло вы относились к ней…
Литманиэль дернулся, ссадив меня с коленей на софу. Он метнулся через всю комнату к окну, чтобы встать ко мне спиной.
— Любимая поза, Лит? — я жестоко хмыкнула, заметив, как он напрягся, в отчаянье сжимая кулаки. Но по-другому было нельзя. Он же не расскажет ничего, пока я не выведу его на эмоции. — Ты точно также стоял тогда, в день, когда Дарель насильно ее целовал!
Я чувствовала его боль, раздирающее все изнутри отчаянье и вину, настолько глубинную, что становилось за него страшно. Он же все это время жил с ней, только старался прятать как можно дальше.
Но мне было мало того эффекта, который произвела. Потому что Литманиэль до сих пор молчал. Я подошла вплотную, как тогда мама, и обвив его талию, прижалась к спине.
— Я сегодня ночью вместе с ней пережила магическое выгорание, и все прелести с этим связанные, — он сжал мои сцепленные на его животе ладони, так сильно, будто это служило какой-то опорой. — И знаешь, что она делала, когда сгорала изнутри, Лит? Рисовала твой профиль пальцами и думала, что возненавидишь ее за совершенное.
Он не выдержал. Оторвал меня от себя и быстро вышел из комнаты. Плакал, я знаю. Потому что и сама едва успевала стирать ладонью снова и снова катящиеся слезы. Зато теперь я твердо была уверена — он все расскажет. Ведь знает, что мне уже известно слишком многое из того, о чем они старались умолчать.
Литманиэля не было минут пять, а я за это время успела много раз обойти комнату. На месте усидеть было совершенно невозможно. Ведь причинять боль, тем более намеренно, оказалось тяжелее, чем самой ее принимать.
Он вышел очень бледный, собранный и невозмутимо спокойный. В простых брюках и хлопковой домашней рубашке. То есть оделся, чтобы меня до общежития проводить. И по ощущениям, сделать это он хотел прямо сейчас.
Меня аж передернуло. Он же знал, что я не успокоюсь, и готов был терпеть любые нападки, лишь бы не выдавать семейных тайн.
— Ты же понимаешь, что я не уйду? Пока не получу всех объяснений, — Литманиэль смотреть на меня не желал. Что ж, сам напросился. — Чья кровь течет во мне? И какое отношение я имею к Кауринской династии?
Он замер. А потом метнулся вперед так стремительно, что я испугалась.
— Ты осознаешь, что не нужно в это лезть, Камелия?! Зная всю правду, рано или поздно выдашь себя. Словом, жестом, интересом…И я буду оплакивать уже тебя, как когда-то было с Анэлией!
— А ты думаешь никто не догадывается, что я смесок? Да пол академии уже наверняка о подобном судачат. После того, как лучшие адепты-выпускники не смогли перехватить потоки какой-то первокурсницы. Я уже выдала себя именно по незнанию! Так стоит ли все усложнять? — я едва успевала переводить дыхание, ведь старалась говорить быстро, не давая дяде вставить и слова. — Не скажешь сам, пойду в библиотеку. Не найду там, буду спрашивать у преподавателей и скоро докопаюсь до истины!
Литманиэль нервно закатил глаза, будто внутри шла отчаянная борьба. А когда, сдаваясь, кивнул и я, наконец, смогла выдохнуть, хлопнула входная дверь.
— Литманиэль, друг мой, отчего ты не спишь в такое время? — говорившего было еще не видно, но по манере речи и приятному, располагающему тембру, сразу понятно — эльф.
— Не выходи, — шепнул мне едва слышно дядя, прежде чем направиться к гостю. Хотя гостю ли, ведь зашел он слишком по-свойски, даже без стука.
— Раданэдэль, ты же хотел остаться ночевать в городе, вместе с участниками турнира. Я, честно говоря, не ждал.
Та-а-ак. А не тот ли это Раданэдэль, что так хотел пообщаться на уроке Мегеры? Им с дядей, получается, выделили один домик.
— Да я тут, знаешь, хотел прямо с утра визит вежливости нанести. Потом, боюсь, ее будет снова не выловить.
— Ее? — Литманиэль напряженно рассмеялся. Но заметно было, что это скорее, чтобы занять готовую образоваться неловкую паузу.
— Ты знаешь, никак из головы выбросить не могу… Участница команды Эдарон, Камелия кажется.
Богиня! За что? Еще эльфа мне до кучи и не хватало. А Литманиэлю сейчас каково? Он же внутренне, наверняка его убить готов, а внешне такого показать не может.
— Я же тебе в наш первый приезд озвучил свои доводы. Что из сказанного было не понятно?
— Не кипятись, друг! — раздался тихий шелест, видимо Раданэдэль похлопал дядю по плечу, желая успокоить. — Честь девушки не пострадает, — он выдал какой-то странный смешок, и не знай я, что разговор ведут двое эльфов, приняла бы подобный за скабрезное хмыканье. — Как раз сегодня в таверне выяснил, что она свободных нравов. Говорят, уже многим доступ в покои предоставляла…
Отчетливо послышался звук удара, а я готова была провалиться сквозь землю. Все-таки пошли слухи, тролли всех задери! Лир не преувеличивал тогда на лестнице. Мне самой, конечно, не приятно, но пережила бы. А вот перед Литманиэлем было чудовищно стыдно.
— Литманиэль, с чего такая реакция? Или сам глаз положил на девчонку? Я не поразвлечься хочу, успокойся! Заберу ее в Менэльтор, поселю в своей вилле у озера. По ней же видно, что смесок. Здесь такой не место.
Вот! О чем я и говорила. Почти каждому понятно, что я не совсем человек. Может быть это окончательно укрепит дядю в решении рассказать все без утайки.
Если честно, злиться на Раданэдэля не получалось. Ведь не попользоваться хотел, даже после ходивших слухов, а любовницей сделать. Эльфийское благородство, мать его!
— Не нужно кидаться, друг мой! Мы не на спарринге в клубе. В любом случае, выбирать девушке, вдруг она лучшей жизни ищет? Что ей сможет дать это однобокое образование? А я учителей найму… — он замолчал, а я начала подкрадываться ближе к коридору. — Литманиэль, ну сам подумай, из наших ее замуж не возьмет никто, одобрения не будет. А людей она сама скоро сторониться начнет, не найдя душевного отклика.
— Раданэдэль… — дядя едва держался. По голосу было понятно. Но интересно же, новая информация как-никак. Я, оказывается, еще и людей сторониться должна начать, может и кидаться буду. Замечательная перспектива!
— Понравилась она мне. Сначала как держалась, там на плацу, а присмотрелся. — я не стала ждать окончания фразы, ведь Литманиэль на него просто кинется снова.
— Литманиэль, ты скоро? — я добавила в голос томности и еще больше растрепала бардак на голове, входя в роль.
— У тебя девушка? — в голосе Раданэдэля слышался какой-то благоговейный ужас. — То есть мне на местных глаз поднять нельзя, а стоило за порог выйти, ты уже кого-то привел?
— эльф откровенно веселился. — Но раз с девушкой я тебя в последний раз видел несколько лет назад, прощаю. Видимо и правда зацепила.
Я выдохнула, подумав, что он сейчас уйдет. Но этот пройдоха спутал все карты, стремительно прошествовав в гостиную.
Мы едва не столкнулись лбами и теперь смотрели друг на друга в немом изумлении. О чем думал Раданэдэль, не знаю, а вот я ожидала порки от дяди, и не факт, что только моральной.
Наконец, оценив мой потрепанный вид, эльф нагло выдал:
— Литманиэль, а друг ли ты мне после этого, а?
— Камелия уже уходит, Раданэдэль. И воздержись от своих инсинуаций, она и так достаточно слышала, — я таким дядю еще не видела, грозный, строгий, с режущим взглядом.
— Да-а-а, мне очень нужно в общежитие! — если честно, даже тайны выпытывать расхотелось. Он от меня все равно уже никуда не денется, а сейчас можно и по макушке получить. — Не нужно меня провожать. Завтра поговорим!
Последнюю фразу я кричала опешившим от такого быстрого бегства эльфам, уже у двери. И прежде, чем успела получить ответ, ретировалась.
Шла до общежития очень быстро, и выскочившему у проходной Ковалю только рукой махнула. Даже доброй ночи ему пожелать не смогла.
В комнате специально внимательно оглядела все поверхности, шкатулки не было. Притаилась, пакость такая, завтра обязательно разберусь с ней. Страшный артефакт, однако, я пригрела на своей груди.
Спала необычайно глубоко без всяких отваров и плетений, значит вымоталась окончательно. Оно и понятно, ведь событий за одни сутки выпало, что и за год не разобрать.
Арон пришел рано утром и не нашел ничего лучше, как лечь рядом. Хотелось выпихнуть его из комнаты или хотя бы больно ткнуть под ребра, но я лишь глубже уснула, прижавшись к теплому сильному телу. С ним было сейчас спокойно и надежно.
Арон целовал мои волосы и лицо, пытаясь добудиться, но даже веки разомкнуть было невмоготу, о чем и прошептала. Он тут же потрогал лоб и ругаясь, выскочил из комнаты, не удосужившись, однако, прикрыть дверь. Поэтому-то я и смогла услышать шипящий спор знакомых голосов.
— Тебя, кажется, не приглашали, Лириан! — даже не видя, могла представить лицо бывшего друга, которого так называла только я, а вот теперь и Арон. Остальным он своего полного имени вообще не открывал, страшно его не любя. Потому что оно тесно переплеталось с тяжелыми воспоминаниями раннего детства.
— О, смотрю ты мое имя запомнил… Арон, кажется? — Лир откровенно глумился, и мне стало невыносимо от этого пренебрежения в его голосе. Будто имел какое-то право на такое общение.
— Запомнил…Только это не отменяет того, что тебя не приглашали, — Арон говорил спокойно, но точно нервничал, кому как не мне это знать.
— А ты уверен? Может, я смог добиться приглашения на чай? Скажем, этой ночью…
Даже предположить не могу, каких усилий Арону стоило не поддаться на провокацию. И я бы его расцеловала, если могла. Но даже пальцем двинуть сейчас была не в состоянии.
Вот зачем Лир это делает? Ведь напросится на драку, отстранят обоих от турнира.
— Жаль тороплюсь, Лириан! — Арон теперь почти рычал. — Мы это позже обсудим. Я вижу ты очень хочешь… поговорить.
— Больше, чем ты думаешь. Ками у себя?
Лир сейчас был на волоске, но вместо ответа я услышала только громкий стук двери и поворот ключа. Красноречиво, чего уж тут.
Обдумать поведение бывшего друга, не дала вновь накатившая чернота.
Проснулась от прохладных прикосновений к коже лица и тут же попыталась отскочить в сторону. Но услышала тихий смех.
— Это я, не пугайся, — Арон сидел на кровати, с улыбкой глядя на встревоженную меня. — Как себя чувствуешь?
Я аккуратно села, честно говоря, побаиваясь резких движений, памятуя о недавней слабости. Но все было отлично, ни тошноты, не головокружения.
— Хорошо. Что ты сделал? — я, недолго думая, поспешила одеваться. Арон быстро отвернулся, чем вызвал новую волну благодарности. Он весь последний месяц ведет себя просто идеально.
— Целителя притащил. Он ругался кстати, что вчера к нему не пришли, — я на это лишь хмыкнула. У них и так после турнира дел не в проворот было. Особенно, если вспомнить потрепанный вид команды Моренго.
— Ну подлечил, и хорошо. Сегодня вечером все в силе? — мне хотелось поскорее спровадить Арона, чтобы сбежать к Литманиэлю. Перо бы сейчас сюда!
— Тоскан не отпустил… — Арон выглядел подавленным, но по мне, все к лучшему. Ведь парни из нашей команды могли начать задавать ненужные вопросы, особенно, под хмелем. — Но мы с ребятами решили тогда отмечать в комнате.
Я прямо представила, как они «рады» такому исходу. Наверняка Арон надавил — или вместе, или никак. Но попойка в комнате и веселый вечер в таверне — это разные вещи.
Убедить Арона, в прочем, не удалось. Уперся, и все тут. На занятия не пустил и уходить отказался, аргументируя указаниями целителя. Но я была уверена, что он боялся прихода Лира, едва сам выйдет за порог.
Вновь вспомнив о бывшем друге, накатили картинки вечерней встречи. Но такого явного стыда и вины я уже не испытывала. Эмоции притуплялись, натыкаясь на поставленный блок, хотя я сегодня его и не обновляла. А может все потому, что события моей личной жизни не идут ни в какое сравнение с открывающимися тайными рода и трагедией, оставшейся далеко в прошлом.
— Арон, может ты знаешь что-то о Кауринской династии? — я задала вопрос спонтанно, потому что выкинуть из памяти это никак не получалось. И видя недоуменность во взгляде парня, поспешила добавить. — Слышала где-то, и запало так в голову, что теперь думаю постоянно.
— А-а-а. ты знаешь, название знакомое. Но прямо так сходу не скажу, — и, наверное, мои глаза неосознанно зажглись искрой надежды, потому что Арон, смеясь, продолжил. — Я не устаю поражаться твоей непосредственности. После вчерашних испытаний на турнире, обычная девчонка уже бы в подушку выла, а ты на какой-то династии зациклилась.
— Я ж на боевом, какая подушка, — в доказательство кинула в него этим самым предметом, попав четко в голову. За что, в общем, потом и получила, но бегать от него по всей комнате было очень даже весело.
Парни уже расположились в комнате Арона, и встречали меня вполне себе доброжелательно. Стол ломился от закусок, видимо принесенных из таверны, куда сегодня изначально собирались пойти. А уж о количестве бутылок вообще промолчу. Неужели они столько смогут выпить?
Мои познания в алкоголе ограничивались яблочным сидром. Который родители выдавали в маленькой рюмочке по праздникам. Но мы с Лиром, конечно, наверстывали упущенные возможности кражами из кладовой, пока не попались.
— Камелия, мы тебе взяли вишневую настойку, — это Кирас, озорно мне подмигивая. — Говорят, не хуже эльфийского нектара.
Богиня, пошли мне терпения. И побольше!
— Спасибо, Кирас, мне крайне лестно, — парень прямо расцвел. Видимо тайна между нами ему очень нравилась. И он никак не мог выбрать линию поведения — дразнить, или просто загадочно ухмыляться.
Мар отодвинул стул, предлагая присоединиться к столу. И узелок недоверия в душе начал постепенно слабеть. Неужели приняли меня? Вот такую маленькую и слабую?
Приняли. И весь вечер травили байки, заставляя заливисто хохотать.
— А потом Арон руки развел, типа обниматься жаждет, и как гаркнет ей: «Иди сюда красавица, любить тебя буду». А там красавица — утопленница столетней консервации, как вспомню, содрогаюсь, — Пирс сопровождал рассказ размашистыми жестами, делая его еще более образным. — А она дырки от ушей развесила, и пошла. Представляешь? — парни дружно гоготали, видимо заново переживая события того рейда.
Я лишь утирала катящиеся слезы, потому что смеяться по-другому уже не получалось. Представлять подобное не хотелось, но если останусь на боевом, это вот все ждет и меня. Утопленники, поднятые взбесившимися некромантами умертвия, сковерты, муары и прочая фауна этого королевства. Вдруг стало нехорошо…
— Аро-о-о-н, я в ту-у-у-а-алет, — слова звучали протяжно, с изрядной долей какого-то акцента. И даже встать со стула с первого раза отчего-то не получилось.
— Я провожу, — Арон быстро отодвинул препятствие, которое мне все никак не удавалось преодолеть, и подхватив под локоть повел к двери. — Пить больше не дам!
— Да-а-а-а й-я-я и не-е-е-е хочу-у-у-у, — удалось выдавить тягучую фразу. И отчего-то смешно так стало, что не удержалась.
— Пошли, в туалет, а потом в комнату отнесу, — Арон попытался подхватить на руки, но я воспротивилась. Отчего-то стало обидно. Будто я дите неповоротливое.
— Нии-и-и. мммм.
Мне удалось отстоять право двигаться самостоятельно, но едва выйдя за дверь, столкнулись с феями. Вот уж кого не ожидала увидеть, так это синеволосого Прака и янтарного Нура.
— Ребя-я-ят, вы к на-а-ам? — выдала я почти без заиканий.
— Мы узнали, что вы отмечаете. Можно присоединиться? Для нас турнир окончен, но интересно же, как другие веселятся.
Странные они конечно. Чего хорошего смотреть на чужую радость. Но это ж феи. Они вообще не от мира сего, поэтому распахнув дверь, я крикнула:
— Ма-а-альчики, у на-а-ас гости! — последнее слово старалась выговорить особо твердо. Давая понять, что феечек обижать не надо. Им и так досталось.
А когда дверь за Праком и Нуром закрылась, Арон вдруг проговорил.
— Ками, я на них сейчас посмотрел, и вспомнил.
— Мммм?
— Кауринская династия, это древний род фей. Их уничтожили несколько веков назад… — он что-то еще говорил, но я уже не слышала.
ФЕИ. Меня тянуло в какую-то пустоту, тяжелую, глубокую… ФЕИ. Мой маленький рост, мамины разноцветные пряди после магических выбросов… ФЕИ. Я тонула все глубже, больше не цепляясь даже за раздающийся рядом голос Арона… ФЕИ.
Их уничтожили! Весь род. Много веков назад.
ФЕИ!
— Арон, — я уже говорила на удивление трезво. — Можно до туалета сама дойду. А потом сразу сюда, чтобы ты проводил до комнаты. Пожалуйста.
Он не хотел отпускать. Сопротивляясь с каким-то остервенением.
— Мне нужно побыть одной! — Арон осмотрел меня еще раз пристально, и поняв, что опьянение уже немного отпустило, наконец, кивнул.
Я старалась идти прямо, как можно четче, пока не услышала щелчок закрываемой двери.
А потом просто прислонилась к стене, потому что вело неимоверно. Держась за прохладную поверхность, двигаться было гораздо легче.
Ни в какой туалет я не пойду. Нужно было срочно найти Литманиэля. Потому что новое знание сжирало меня изнутри. Откуда в роду эльфов взялись феи? Почему природная магия проснулась именно в матери, а теперь бурлила и во мне, настойчиво требуя выхода.
По ступеням спускалась осторожно, и получив с открытием входной двери потоком прохладного воздуха в лицо, поежилась. Но за плащом сходить даже мысли не возникло — в таком состоянии времени много займет, да и вдруг Арон перехватит. Поэтому упрямо шагнула навстречу ночи.
Шла по родовой связи, и очень жалела, что нет больше под рукой спасительной стеночки. Потому что если в голове и было небольшое просветление, то на двигательной функции
это никак не сказалось. Пульсар тоже делать побоялась, могу ведь и перепутать обычный с боевым.
Поэтому столкновению с чем-то большим и твердым даже не удивилась.
— Пра-а-асти-и-ити-и-и, — удалось выдавить, после того, как в вертикальное положение вернули чьи-то руки.
— Та-а-ак, — голос был мне смутно знаком, и так как видно ничего не было, полезла ощупывать лицо собеседника руками. Видимо зря, потому что следом раздалось разгневанное, — а скажи-ка мне, Деронвиль, кто тебя в таком состоянии на улицу выпустил?
— Мне-е-е-е надо! К Лим… Лик… Лит… маэлю, вот! — отчего-то так получалось, что в голове мысли в предложения складывались нормально, а вот озвучить не выходило.
— Зачем это? — вот чего он такой язвительный? Сказала же — надо! Хотя, это же Тоскан!
— Про фей спра-а-асить. Ик. — ну вот, опять икать начала. Теперь даже если и захочешь, ничего нормально не выговоришь.
— А Арон где? — я лишь рукой махнула в сторону общежития.
— Пошли-ка, любимая моя адептка, баиньки. А завтра все мне расскажешь, и про фей, и про Арона, и про Литманиэля.
— Мммм. — я хотела возразить, но не получилось. Потому что вредный декан нагло вырубил меня каким-то плетением. Жаль не разобрала в темноте, полезная вещь. Потому что действовала очень мягко, в отличие от полной блокировки или стазиса.
Как сквозь льющуюся воду я слышала перепалку. Потом меня пытались вырвать из цепких рук Тоскана. Потом снова ругались. Было неспокойно и как-то волнительно, но вынырнуть на поверхность, чтобы разобраться, не получалось. И лишь когда обнял кто-то сильный и знакомо пахнущий, я успокоилась, прижимаясь теснее. Чтобы, наконец, уснуть, наслаждаясь цветочным ароматом с едва заметной горчинкой.
Что я знала о головной боли до этого утра? Видимо совсем ничего. Набатом отдавались любые звуки, даже легкий ветерок, колышущий занавески.
Я мысленно воззвала к своему помощнику, попросив обеспечить побольше воздуха. Только вместо него на лоб легло мокрое ледяное полотенце, даря так необходимую сейчас прохладу.
— Водички попьешь? — голос дяди звучал тонким шёпотом, почти не раздражая.
— Да. — после произнесения такого короткого слова голову буквально прострелило, и я с силой сжала зубы, чтобы не стонать.
— Шшшшш, выпьешь и полегчает, — моих губ коснулся стакан, но подняться не смогла. Поэтому дождалась помощи Литманиэля и морщась, двумя глотками осилила вливаемую гадость.
Он не соврал, головная боль начала отступать быстро, какими-то волнами. А когда я смогла открыть глаза, обнаружила себя в незнакомой комнате, а за окном позднее утро.
Здесь царил изумрудный. Темно-зеленые обои, ковры цвета ранней осенней зелени, дубовый тяжелый стол с малахитовой подставкой для ручек и такого же цвета пепельница.
Литманиэль сидел рядом с кроватью, наблюдая за мной.
— Привет, — мне было стыдно. От того, что дядя лицезрел меня вчера такой пьяной и, видимо, с боем отбивал у Тоскана.
Он покачал головой, что могло означать в его исполнении что угодно. От того же «привет», до «как ты до такого докатилась, Камелия».
— Я сегодня много думал. Прикидывал разные варианты, но итог один — оставить тебя тут одну, не смогу, — он вздохнул как-то тяжело и обреченно. — Мне сначала казалось, что ситуация с Раданэдэлем какая-то патовая — некрасивая и неправильная. А теперь считаю, что так и должно быть.
— Что? — я даже головой замотала в неверии.
— Мне все это разрывает сердце, Камелия. Но является наилучшим выходом. Раданэдэль уже считает тебя моей любовницей, и поверь, молчать об этом не будет. Так сложилось, что с женщинами меня видят редко, поэтому каждый выход — событие. Он наверняка уже растрепал в переписке с друзьями данную новость. Тем более ты сегодня ночевала у меня, и Раданэдэль видел, как я на руках нес тебя в свою комнату.
— Хорошо, это сейчас, а дальше? Ты же жениться захочешь, а меня куда денешь? Или скажешь тоже самое своей невесте? «Познакомься, дорогая, это моя любовница»?
— Я пока жениться не намерен, у эльфов вообще к такому событию подходят крайне скрупулёзно и выверено. А лет через 50 все забудется.
— Какие 50 лет, Литманиэль? Мне будет под 70, - я ничего не могла поделать и засмеялась. Просто представила себя, такую маленькую, сморщенную, с седыми взлохмаченными волосами рядом с сиятельным Литманиэлем, который и через полвека будет выглядеть точно также, будто ему не больше тридцати.
— Девочка моя, в тебе тоже течет наша кровь, родовая магия. Это обеспечит столь же долгую жизнь, как и у всех эльфов.
Богиня! Почему я об этом раньше не думала? Каково это — не стареть? Да, маги живут дольше обычных людей и выглядят хорошо до преклонного возраста, но тем не менее, их не минует старость. Тот же Тоскан, очень сильный маг, но волосы уже давно отмечены сединой, как и лицо морщинами. По виду ему около 45, но биологически, наверняка гораздо больше. Чувствуется в профессоре умудренность и богатый опыт.
— То есть, ты объявишь меня своей любовницей и будешь постоянно приезжать? Не понимаю, зачем это все?
— Нет, — Литманиэль смотрел прямо в глаза. — Я забираю тебя в Менэльтор сразу после турнира. Будешь жить у нас в поместье. Отец и мама уже готовят для тебя бывшие покои Анэлии.
Усидеть после такого заявление стало совершенно невозможно. Поэтому вскочив, теперь смотрела на него сверху вниз.
— Литманиэль, у меня учеба, Арон, друзья… После турнира и сдачи экзаменов я хотела навестить родителей в Градоне! А уехать просто так… Не могу, понимаешь?!
— А я не могу тебя оставить тут! Особенно после вчерашней выходки. А если бы не мы с Робертом тебе встретились на пути, а, Камелия? Что, если бы ты наткнулась на.
Он замолчал, проглатывая вертящееся на языке. Зато я продолжила.
— На фей, например. Да, дядя?
Литманиэль побледнел. И без того светлая кожа стала восковой.
— Я узнала, что Кауринская династия — это древний род фей, который полностью истребили. Поэтому и пошла ночью к тебе, сбежав от Арона.
Он так и сидел, молча испепеляя взглядом.
— Они не успокоятся, Камелия. Ты активировала шкатулку, сама того не подозревая, и эти эманации засекли. Феи пока не уверены в личности, но точно знают место.
Я закрыла руками лицо, но полностью абстрагироваться от всего этого уже не удастся.
— Видимо уже вычислили и личность. Они вчера напросились на нашу вечеринку, придумав какой-то нелепый предлог.
Литманиэль обнял меня, усаживая к себе на колени.
— Не бойся. Никто из них в Менэльтор не сунется. Во время последних беспорядков в Сайнотроуде погиб член эльфийской делегации. С тех пор феям вход в наше королевство запрещен.
— Я не знаю чего мне бояться, пока вокруг сплошные тайны. Почему должна по крупицам выскребать информацию? Расскажи все как есть.
— Хорошо. Но время к обеду, а у вас через 2 часа новый этап турнира.
Я вскочила с таких удобных коленей как ужаленная, и быстро оглядев себя, понеслась на выход. Но думала сейчас не о турнире. Арон! Я сбежала вчера, и пропала на всю ночь.
В комнату ввалилась, чтобы переодеться и застыла в дверях. Арон сидел на моей кровати, опустив голову и опираясь руками на колени. Скорбная поза, говорящая о слишком многом.
Я кинулась к нему тут же, опустившись рядом, обнимая его сцепленные в замок ладони. Даже не представляла, что говорить. Я виновата. И гулко стучащее в груди сердце сейчас ныло от чужой невысказанной боли.
— Где ты была? — его голос звучал глухо, и будто совсем без эмоций.
— У Литманиэля…
Арон хмыкнул, подняв на меня воспалённые глаза. Не спал всю ночь, ожидая возвращения блудной девушки. Богиня! Что же я делаю.
— Значит все-таки эльф. Думал сначала ты у этого, который друг детства, — он мотнул головой в сторону двери. — Но его тоже в комнате нет, значит в Академии не ночевал. А тебе выходить запрещено.
Я вздрогнула от этого его прожигающего до самого нутра взгляда.
— Значит нужно было к эльфу в домик идти.
— Арон! — я обхватила ладонями его лицо, прижимаясь к холодным губам. — Ты не о том совсем думаешь!
— А о чем должен думать, когда ты обманом сбегаешь на всю ночь? Тем более пьяная? — он вырвался, оставляя меня стоять на коленях.
— Меня вчера Тоскан поймал. Хотел отвести в комнату, но Литманиэль перехватил. Я проснулась и сразу сюда бежать. — я не знала, как ему объяснить, чтобы не выглядеть подлой дрянью и одновременно не выдать всю подноготную. — Литманиэль мой родственник.
Арон повернулся так резко, что ветром взметнуло волосы.
— Родственник? — он повторил сначала явно не веря, а потом внимательно вглядываясь. — Ну конечно!
Он улыбнулся и у меня немного отлегло от сердца. Не хочу, чтобы он страдал. Но после сегодняшнего разговора с Литманиэлем понимала одно — мне в его жизни не место. Чтобы мы оба не запланировали, как бы он не хотел быть рядом, ничего не выйдет.
И от осознания этого внутри все будто перевернулось. Не выдержав, я кинулась к нему, и повиснув на шее, принялась целовать.
— Прости, прости, прости, — нос, щеки, брови, губы, целовала все, куда дотягивалась, стоя на цыпочках. — Я не должна была говорить о родстве, слышишь? Эта тайна. Но я виновата перед тобой и больше никогда так не поступлю! Не буду пропадать. Обещаю.
Он принялся целовать в ответ, сжимая крепко, но бережно. А я впитывала его тепло сейчас, будто губка, эгоистично молча о скором отъезде. Ведь может все поменяется, обнаружится что-то этому мешающее, мир перевернется вверх дном, наконец. Но прямо сейчас сказать подобное я была просто не готова.
Никогда не думала о будущем рядом с ним, но ведь вполне себе можно представить Арона лет через 5. Я к тому времени закончу Академию, он будет командовать городским отрядом. Картинка была вполне себе четкая, только вот удастся ли оживить…
Отправив Арона переодеваться, я со скоростью, которую от себя не ожидала сбегала в душ и даже успела помыть голову. И очень жалела, что бытовая магия у нас начнется только во втором семестре, потому что отчаянно хотелось иметь возможность одним взмахом приводить волосы в порядок. Кстати про них, я не так давно отрезала добрую половину длины любимым заклинанием, но к утру коса снова достигала пояса. Видимо это теперь мой тяжкий крест до конца жизни!
Арон ждал у двери — собранный и какой-то далекий. Но о чем он сейчас думает, узнавать чревато. Я до сих пор чувствовала себя виноватой, ведь все так же повинна в его бессонной ночи и причиненной боли, хоть и смогла оправдать отсутствие.
Он даже не взял за руку, чем привел в еще большее смятение. Хотелось сделать это самой, но я сдержалась. Он вправе злится и желать находиться подальше. И навязываться — потакать своему эгоизму.
Наша команда уже ожидала на плацу. И потихоньку подтягивались адепты-зрители, занимая лучшие места на трибунах. Пирс осмотрел меня очень внимательно и предложил немного подлечить. Серьезно, без малой толики сарказма.
— Неужели по ауре видно? — я спросила не просто так, потому что дядин отвар вполне себе справился с задачей и головной боли не чувствовала совсем.
— На тебе какое-то хитрое обезболивание, не могу разобрать. Но вдруг спадет посреди соревнования, будешь недееспособна.
Я удивилась, значит Литманиэль не только отваром отпаивал, но и плетением подлечил. Только сделал это незаметно, щадя мое самолюбие.
— Лечи, конечно! Боюсь новой порции головной боли просто не переживу.
Парни как один — хмыкнули, но тему развивать не стали. Мои ж хорошие!
Совсем незаметно собрались все команды. Хотя нас и осталось-то тут всего ничего. Первым делом я посмотрела на Моренго. Очень хотелось убедится в их хорошем самочувствии, сама не знаю почему. И такой интерес незамеченным не остался — капитан мне помахал рукой, белозубо улыбнувшись.
Да-а-а…Я быстро отвернулась, наверняка успев сменить как минимум 2 цвета лица, потому что сначала стало удушливо жарко от стыда, а когда заметила, как смотрит Арон, обдало ледяным холодом.
Хоть вообще по сторонам не смотри, право слово. Но исподлобья я все-таки продолжала наблюдать. Эльфы были, как всегда прекрасны и точно сменили форму. Я понимала, что подробностей сегодняшнего этапа не известно никому, но в голове зудело — они подготовились еще тщательнее. Родар. Вот сдался мне Родар! Смотреть было категорически нельзя, но и удержаться невозможно.
Лир стоял отдельно от Олии. И если девушка выглядела грустной, но собранной и готовой к испытаниям, то при взгляде на бывшего друга у меня екнуло сердце. Бледный до синевы, с посверкивающими каплями пота на лбу, которые он незаметно стирал рукавом. Он был явно нездоров, но упрямо старался держаться.
Мне хотелось кинуться к нему, чтобы помочь, ведь прекрасно владела обезболивающим плетением. И только невероятным усилием воли, я заставляла себя оставаться на месте. Почему его целительница стоит в стороне, будто все так и должно быть?
Лира ведь и ночью в комнате не было, Арон ясно дал мне это понять. Так что же произошло, пока я спала в домике дяди? Под ложечкой противно засосало и кольнуло догадкой. У него еще кто-то есть в городе… И с Олией наверняка из-за этого разругался.
Это только я — дурочка доверчивая, которую можно накормить порцией небылиц из далекого прошлого, а потом пытаться затащить в постель. Целительница явно поумнее будет.
— Приветствуем всех собравшихся на втором этапе турнира, — ректор сегодня тоже был не в духе, и выглядел встревоженным. Какой-то всеобщий день разочарований. — Приподнимем немного завесу тайны. Команды будут заброшены в разные точки одной местности. Ваша задача — найти карту и выйти к финалу без потерь. На прохождение этапа дается 12 часов. В случае серьезного ранения любого члена команды автоматически активируется портал.
— Это они перестраховываются из-за Моренго, — наклонившись к моему уху прошептал Кирас.
— А что случилось? Мне так и не рассказали, — я немного вывернулась, чтобы посмотреть стихийнику в глаза. Но на нас шикнули, поэтому пришлось вернуться в первоначальное положение.
— Да он чуть Богине душу не отдал, до последнего с умертвиями бился. Резерв к моменту сражения на нуле у всей команды был, ну они и сражались кто чем придется — оружия-то не дали. Его ранили, он выйти из игры обязан был, но своих подставлять не захотел. Вот и решили теперь портал активировать, который автоматически на угрозу жизни участника сработает.
— Спасибо, что рассказал.
— Да было бы за что. Мы с тобой связаны одной тайной. цветочек, — он сделал вид, что принюхивается. А я наступила ему на ногу. Ну так, легонько, Кирас даже не пискнул, но язык видимо прикусил.
В этот раз рюкзаки раздавали до вхождения в портальный переход. Нам скарб вручали представители эльфов. Литманиэль четко направится к Арону. Хоть их знакомство и не задалось, наверняка, как и Тоскан перед прошлым этапом, дает наставления: «Береги, храни, жалей.». С одной стороны — забота всегда радует, а с другой — я же не тепличное растение, а адепт боевого факультета. Да, многое не получается, но и постоять за себя в случае опасности смогу.
Но Арон слушал внимательно и согласно кивал моему дядюшке. Ну надо же, спелись! Я нагло протолкнулась вперед и подойдя к этой парочке, зашипела:
— Литманиэль Артонадар Анаррима, прекратите пожалуйста науськивать командира нашей команды.
Арон даже глазом в мою сторону не повел. Поразительное пренебрежение, надо сказать.
— Камелия, радо… Хм, — он стушевался, помня о предыдущей агрессии Арона на подобное обращение. — Это для твоей безопасности.
Я уцепила Арона за руку и потянула к нашей команде, где каждый уже получил свое снаряжение.
— Посмотрели уже, что в рюкзаках? — спросила я, обращаясь в никуда, понимая, однако, что все расслышат.
— На этот раз даже гарпуны дали, видать намечается что-то стоящее, — Мар гаркнул это со смешком, но я понимала — бравада. Пустая, но нужная, чтобы разрядить обстановку.
Я в свой рюкзак даже заглядывать не стала — гарпун, так гарпун. Мне он все равно не пригодится. Ведь даже мысленно представить, как вонзаю копье в кого-то или что-то не могла.
В портал входила уже готовая к отвратительным ощущениям. И надо сказать, что мутило уже в разы меньше. То ли привыкаю к такого рода перемещениям, то ли целительское плетение Пирса работало расширенно.
Когда решилась открыть глаза, поняла, что осталась одна, в тягостной тишине огромного помещения.
— Ребята. — слово эхом пронеслось по залу, пускаясь вскачь по пустым, завешенным зеркалами коридорам. Было темно и холодно.
Я осмотрелась, понимая, что попала в страшную сказку, так часто перечитываемую в детские годы. И если первое погружение в историю принесло бессонную ночь и боязнь проходить мимо зеркал, то каждое последующее обрастало новыми интересными подробностями. Я просто училась бороться со своими страхами, придумывая новых героев и незабываемые приключение в старом зеркальном замке.
И сейчас прекрасно осознавала, что за поворотом поджидает многоликая гидра.
Кто мог проникнуть в мои потаенные мысли и страхи? И тем более воспроизвести замок с такой точностью? Это же придуманный лично мной мир.
Я тут же перешла на магическое зрение, ведь все здесь скорее всего просто иллюзия. И тут же разочарованно выдохнула. Замок настоящий, при чем нашпигованный магией под завязку. Даже на потолке множественными линиями были развешены ловушки. Мне отчаянно не хватало знаний в этой области. И я пока не могла по структуре плетения распознать само заклинание, только определить по цвету и яркости — опасность.
Так вот — подходить к стенам я вообще отказывалась, потому что повсюду были красные, малиновые, ярко-синие потоки. Постарались организаторы, сказать нечего. Да и на полу пучками выделялись скопления линий. Такое ощущение, что развесили ловушки квадратами.
Я мысленно воззвала к своему помощнику, надеясь с его помощью преодолеть расставленные опасности. Но дозваться Ветерок не удалось. То ли открытых окон в замке не было, то ли закинули нас в какое-то подпространство.
Паниковать не хотелось, но явного выхода я не видела. И успокаивала лишь определенность сюжета — гидра не покажется, пока не выйти в коридор. Я попробовала сформировать пульсар и радостно улыбнулась, когда это получилось. Ведь в своих фантазиях побеждала чудовище именно огнем.
Я мысленно поделила пол и потолок на сектора и старалась прыгать через препятствия поочередно. Но все-таки немного не рассчитала траекторию, и свалившись, прокатилась до стены, больно ударившись о нее коленом. Но что такое жалкий ушиб перед высовывающейся из зеркала зубастой головой.
Они изменили сюжет, навесив заклинания! И первая же моя ошибка пробудила эту тварь. Да и сама гидра в размерах и количестве голов намного превосходила детские выдумки. Она все продолжала ломать пространство зачарованного замка, медленно вытаскивая из ставшей будто желе поверхности свои шипастые конечности. Каждая голова была размером с меня и длинные, покрытые будто панцирными пластинами шеи вытягивались вперед, готовые нападать.
Меня начинал накрывать своим куполом ужас, прокрадываясь в каждую клеточку, вызывая озноб и поднимая короткие волоски на теле. Я отползала назад, отталкиваясь о пол ногами, уже совершенно не думая об алых линиях расставленных заклинаний. Самое страшное из возможных последствий почти высвободило свое огромное тело из зеркального плена и было явно не в духе. Ну конечно — разбудили, разъярили, да еще и полакомиться человечинкой не дают…
Лишь ощутив спиной холодную поверхность, я поняла, что дальше ползти не удастся. И смогла, наконец, оценить чудовище — оно занимало собой весь необъятный зал, серозеленое тело, длинные змеиные шеи, увенчанные оскаленными зубастыми головами и огромный шипастый хвост. Да я ей на один укус, проглотит и не заметит.
Рассиживаться тут явно не стоило, и воспользовавшись тем, что монстр немного отвлекся вытаскиванием из зеркала кончика хвоста, метнулась в узкий коридор, чернеющий справа. Бежать удавалось быстро, только жутко мешал болтающийся на плече рюкзак. Но чтобы полноценно его надеть, нужно было остановиться.
На раздавшийся сзади свистящий визг даже не вздрогнула, потому что знала, что гидра уже пытается настигнуть ускользающую добычу. Но перед показавшимся поворотом все-таки оглянулась, чтобы оценить разделяющее нас расстояние, и в ужасе замерла.
Чудовищное порождение моих фантазий, пыталось протиснуться в узкий проем коридора, скребясь когтистыми лапами и поочередно просовывая шипастые головы. Но после очередной неудачи, в дикой ярости, гидра просто обрушила на стену свой хвост, снеся добрую часть прилегающей галереи. А далее последовал дикий визг и серия разрушительных ударов. Она радовалась, что поняла, как достать маленького человечка.
Мне нужно было наверх, в высокую башню. Там точно есть окно, через которое я могу попытаться позвать Ветерок. Но чтобы добраться до винтовой лестницы, пробежать необходимо огромное количество коридорчиков. Я знала куда двигаться, чисто интуитивно замедляясь у поворотов.
Сзади грохот стоял такой, что закладывало уши, но я упрямо бежала вперед, предпочитая больше не оглядываться. И рассмотрев мерцающие у основания перил сферы, стремительно кинулась к лестнице.
Меня сшибло с ног в одно мгновение, швырнув тело о каменные ступеньки. Больно, но не смертельно. И раз артефакт переноса не сработал, значит угрозы жизни тут не наблюдается. С трудом поднявшись, я посмотрела на обидчика — змеиная голова с раздвоенным языком сейчас занималась потрошением моего рюкзака. И в этой ситуации радовало лишь то, что остальные части тела гидры еще сюда не пробрались.
Я зарядила боевым пульсаром, целясь в глаза, и не дожидаясь реакции, начала подниматься. Сзади рушились стены и слышался болезненный вой, находящий отклик в моей душе. Как бы я не хотела сразиться с ней по-настоящему, швыряя модернизированные боевые пульсары, скорее всего не смогу. Она же живая, хоть и чрезвычайно опасная. На занятиях по боевой магии мы тоже друг в друга чем только не кидаемся. Но одно дело — знать, что твой удар отобьют, и другое — бить на поражение.
Когда почувствовала сзади жар, щит выставила мгновенно, но волосы все-таки мне эта тварь подпалила. Отвратительно запахло жжеными перьями и кожей. Но боли сейчас я не почувствовала, поэтому надеялась, что это гидре пламя рикошетом от щита прилетело. Хотя ее панцирь огнем пробить казалось нереально.
До маячившего впереди окна достать было можно только в прыжке, что я и сделала, зацепив кончиками пальцев щеколду и всунутый между ставней свернутый лист бумаги. Падала на каменный пол лестничного пролета, одновременно формируя самый мощный из имеющихся в арсенале щитов, потому что боковым зрением уже видела взметнувшийся шипастый хвост.
Гидра одним движением разворотив стены узкой башни не сумела устоять и сама. Однако, жуткий крик падающего монстра я слышала будто с огромного расстояния, так как выставленный щит не только спасал от падающих сверху булыжников, но и отлично глушил звуки.
Решившись поднять голову, я обнаружила себя на узком островке лестничного пролета, оставшегося невредимым после обрушения стен. На много миль вокруг не было больше ни одного строения, только бескрайний простор с видневшейся вдалеке линией горизонта. От высоты захватывало дух и перебивало дыхание. Но волновала меня сейчас вовсе не вероятность отсюда свалиться, а зажатый в кулаке лист белоснежной бумаги. Который уже начинал обжигать непослушные пальцы, требуя скорейшего прочтения.
Это была карта с четким обозначением моего текущего местоположения и тонкой золотистой дорожкой, по которой мне предстояло шагать далее. Должно быть в гордом одиночестве, потому что других участников команды я видела очень далекими разноцветными точками.
Решение созрело само собой — двигаться не к главной цели, а к ближайшему союзнику, вдвоем справляться будет наверняка легче. Тем более, что рюкзак со снаряжением был нагло отобран гидрой.
Поднималась осторожно, и только ахнула, когда снова посмотрела перед собой. Вокруг шумел лес, резко накрывая ароматом зелени, прелой земли и хвои.
В голове не укладывалось, как все это можно сделать. Потому что минуту назад была на вершине разрушенной башни, а сейчас уже сижу на корточках посреди непроходимого леса. На портальные перемещения я реагирую остро, поэтому точно могу сказать, что такового не было.
Да и замок был вполне себе настоящим, впрочем, как и гидра. То есть всех сначала забросило в подпространство, а уж после нахождения карты непосредственно на нужную территорию.
На карте местоположение тоже изменилось, но откинуло меня от участников команды невероятно далеко. Даже если я и попыталась бы кого-то догнать, выделенного на прохождение этапа времени точно не хватило.
Я мысленно позвала помощника и от закружившего вокруг меня вихря стало невыразимо тепло на душе. Хоть кто-то родной рядом. Я попросила его немного утихнуть, но куда там. Ветерок попал в свою стихию и теперь весело носился между высоких деревьев, поднимая в воздух листья, траву и даже мох. Невероятный проказник!
"Если не успокоишься, я на тебя дядю натравлю. Честное слово. Его помощник очень послушный!"
Ветерок так резко притих, что мне стало даже стыдно. Ведь ничего такого я бы никогда не сделала. Около меня материализовался уже знакомый зверек с рожками. Он смешно семенил рядом, постоянно спотыкаясь о коряги, путаясь в высокой траве многочисленными ножками.
"Так-то! Вот можешь же хорошо себя вести. Мамин тоже был непоседой."
Ветерок на меня смотрел большими влажными глазами, до того умилительно, что я смалодушничала.
"Иди. Только растянись, чтобы тебя не распознали. И рядом со мной не крутись постоянно."
Помощник, тоненько пискнув, тут же взвился в воздух, лохматя и без того не опрятную прическу. Я лишь улыбнулась, наблюдая, как он несется вперед, пугая немногочисленную лесную живность.
Ну как такого зажимать в рамки? Я же и сама не могу долго в 4 стенах, да на одном месте.
Если бы не карта в руках, давно погрязла в этом монотонном действе. Будто затяжной сон, когда бежишь куда-то, так и оставаясь на месте. Но всякий раз, рассматривая белоснежный лист, я понимала, что двигаюсь — медленно, но в нужном направлении.
Просвистевшую рядом стрелу вообще не восприняла как опасность, равнодушно проводив взглядом. От второй, больно черканувшей плечо, лишь вяло отмахнулась. Я сейчас самой себе казалась часовой стрелкой, которая не может сдвинуться с места, пока минутная не совершит нужный оборот. Третью стрелу встретил мощный щит, сотворенный кем-то сторонним. Я бы не шелохнулась, даже если она прошибла мне сердце.
— Совсем сдурела? — знакомый голос, звучащий рядом воспринимался как тонкий отголосок прошлого, меня никак не касаясь. — Ками! Э-э-э…
Меня трясли за плечо, пытаясь вернуть в настоящее, и надо сказать, успешно, потому что постепенно начали возвращаться чувства. Например, нервировала монотонная тряска тела. И я даже попыталась отстраниться, правда безуспешно, потому что тело мозг слушать отказывалось.
— Ты идти-то хоть сможешь? — перед глазами несколько раз провели рукой, раздражая, но не до такой степени, чтобы мне двинуть хоть пальцем. — Та-а-к…И давно ты здесь? Хотя ладно, все равно я тебя уже не оставлю.
Меня легко подняли в воздух, перекинув через плечо, и куда-то уверенно потащили. Было не особо удобно висеть головой вниз, но хотя бы мысли начинали двигаться в нужном направлении. Захотелось ущипнуть маячившую перед глазами часть тела, а может даже и укусить, только обязательно больно. Чтобы у этого человека больше и мыслей не было меня вот так бесцеремонно перетаскивать.
Будто прочитав кровожадные мысли, вверх по бедру скользнула ладонь. И можно было бы это воспринять, как поддерживающее движение, но я слишком хорошо изучила повадки данного типа. Шипение вырвалось изо рта непроизвольно.
— Приходишь в себя? — продолжали издеваться надо мной. — Вот и славно, а то чуть стрелу в темечко не словила. Как ты вообще еще жива с такой способностью влипать в неприятности.
— Твоими молитвами, — слова выдавливала из себя с трудом, язык будто не принадлежал мне вовсе.
— Вот уж точно! — меня свалили на жесткую землю у дерева совсем не церемонясь. Но вовремя подскочивший Ветерок смягчил падение. А где он раньше был, интересно, когда в хозяйку стреляли? Мог бы уронить меня, к примеру, или изменить траекторию летящих стрел… — За то время, пока за тобой наблюдаю, раз пять чуть не размазали по стенке. Врагов нажила, тролли обзавидуются!
Я смотрела на паясничавшего парня очень внимательно, и спросила то, о чем думала с самого появления гидры. — С чем пришлось сражаться тебе в этом испытании, Лир?
Он неосознанно вздрогнул и посмотрел на меня тяжело и как-то испытывающее. А потом, выпрямившись, долго стоял с закрытыми глазами.
— Тебе ведь все равно потом расскажут доброжелатели… — он дернул плечом, по-звериному вскинувшись. — Ведь столько зрителей у каждого нашего действия! — Лир театрально раскланялся во все стороны, а потом повернулся ко мне, четко выговорив. — Я сегодня спасал тебя, Камелия, несколько часов блуждая в лабиринте.
— От кого спасал, Лир? — мне было важно это услышать. Ведь самые жуткие страхи, зачастую являются просто порождением наших фантазий и детских выдумок.
Он метнулся ко мне так быстро, что я и ресницы сомкнуть не успела, и прижал к себе крепко, опалив ухо шепотом:
— От себя…
Я попыталась вывернуться, чтобы взглянуть в глаза, прочитать в них то, о чем боялась даже подумать. Но он не дал, сжимая на грани боли, не давая пошевелиться.
— Я всю жизнь боюсь тебя потерять.
— Все, отпусти! Слышала уже, и миллион раз одно и тоже обсуждать не намерена. Ты свой выбор сделал весной и нового не предвидится, — я злилась и оттого, что вновь пытается играть на моих чувствах, и оттого, что это ему удается. — Отпусти!
Последнее почти кричала. Но он бы не послушался, если не вновь просвистевшие неподалеку стрелы. И если раньше они летали по одиночке, то теперь в нас явно целился отряд лучников.
Лир сделал щит, я даже восхитилась, потому что для создания такого нужна не только прорва сил, но и немалые навыки. Тут было соединение сразу двух видов защиты — от магических атак и физического вторжения. Я пока сочетать подобное была не способна.
— Беги.
— Что? — я честно подумала, что ослышалась. Что значит беги? Он тут будет героически оборону держать, а я должна трусливо сматываться?
— Я придержу нападающих, а ты за это время сможешь добежать до кромки леса. Тут недалеко осталось. Главное двигайся быстро, иначе опять засосет в апатию.
— Глупостей не болтай! Раз уж встретились тут, вместе и выбираться будем.
Он зарычал, выражая таким образом накопившуюся злость. Но за много лет общения я и к ругани его привыкла. Лир мои уши вообще раньше не щадил. А тут, наверное, просто светиться перед всем миром не хочет.
— Я сказал беги! Неужели трудно хоть раз меня послушать? — я не узнавала его сейчас, потому что черты лица начинали стремительно смазываться, а глаза полыхали огнем и какой-то заключенной внутри силой.
Мне оставалось лишь кивнуть. Потому что такого Лира я боялась. И страх этот, все разрастаясь, гнал меня вперед, пока впереди не замаячила светлая опушка.
Переживала ли я за друга детства? Странно, но нет. В таком состоянии он там раскидает всех за минуту и вскоре присоединится ко мне. Оставалось дождаться.
Я села, и развернув карту всмотрелась в окрашенную дорожку. Почти половина пути пройдена, хотя готова поклясться, что, когда смотрела в последний раз, серым была окрашена едва ли четверть. Значит важна не длина дороги, а количество преодоленных трудностей.
На послышавшейся сзади шорох, повернулась резко, создав пульсар. Но когда увидела Лира, тут же все потушила. Он был до синевы бледен и едва держался на ногах.
Я не задумываясь кинулась на выручку. Но протянутые руки Лир отвел тут же.
— Не нужно. Просто уйди, — он судорожно втянул воздух, будто вообще старался не дышать сейчас. — Я не рассчитал силы в последнем броске, посижу немного и полегчает.
Я знала, что он врет, на ходу придумывая оправдания. Но спросить все-таки была обязана.
— Ты понимаешь, что вы проиграете, если будет угроза твоей жизни? — он слабо кивнул, стараясь не поднимать взгляд. — И все равно отказываешься от помощи? Я не целитель, конечно, но кое-какое плетение наложить смогу.
— Если услышишь что-то со стороны леса, беги быстрее.
Я отвернулась от него, не сказав и слова. И шла от леса не оборачиваясь, как он и просил. Даже когда звуки сражения стали слишком явными.
Внутри все кипело — от рамок, в которые он меня вогнал, от того, как легко пожертвовал дальнейшим прохождением турнира для своей команды. Благородная кровь! Как же! Пустая глупость, от которой хотелось вопить. Но я себя держала в руках, прекрасно понимая, чем чреват взрыв таких эмоций. Чужеродная магия уже волновалась внутри, но пока вырваться на поверхность не торопилась.
Судя по наличию в моих венах крови фей, природная магия должна принадлежать именно им. Но кое-что не сходилось. Обладай они такой силищей, проиграли ли в первом же испытании какого-то ученического турнира?