Одаренные живут дольше, более выносливы, редко страдают недугами, да и выглядят немного иначе. Мужчины сплошь крупные, с буграми перекатываемых мышц, породистыми чертами лица. Я сужу по судье и нашему лекарю. Но и заезжих магов рассмотреть на ярмарке удавалось.
Девушек-магичек мне видеть не приходилось… Хотя нет, однажды приезжали цирковые артисты, и мы с Лиром просто не могли это пропустить.
Мне тогда было лет 13, и впечатленная представлением, я потеряла из виду друга, который, впрочем, очень быстро нашелся около девушки-гимнастки. Они так увлеченно перешептывались, что меня даже не заметили. Дернув за длинный рукав мужской рубашки, услышала: «Отвали, мелочь, видишь я занят». И, конечно, обиделась. Я-то может быть и мелочь, но и Лир ненамного старше, всего-то 3 года разницы. Но мнит себя уже взрослым, заглядывается на девчонок.
Развернувшись, и тяжело сопя (да, есть у меня такая привычка, выражающая крайнюю степень возмущения), я принялась пробивать себе путь к выходу. Вокруг толпились дети и взрослые, цирковые артисты, уже вовсю переквалифицировавшиеся в продавцов всякой мелочи. Витал аромат жженого сахара, яблок и карамели. Но мне было не до антуража и просто хотелось побыстрее выбраться из толкотни и бегом кинуться домой. Уж там то меня папа пожалеет и всыплет завтра нагоняй Лиру за то, что оставил одну.
Я, если честно, уже мстительно потирала маленькие ручонки, когда дорогу преградила высоченная фигура в цветастом одеянии. Испуга не было, скорее нетерпение, что мою возмездническую миссию прерывают.
Это была женщина, точнее сказать, цыганка. Очень высокая и потрясающе красивая. Я даже рот открыла от восторга. Вот бывают же такие лица, которые раз увидев, забыть уже невозможно.
Незнакомка выделялась из толпы — черная рубашка с длинными расклешёнными рукавами, высокая грудь подпоясана красной лентой, которая до неприличия обтягивала талию. Верхняя цветастая юбка до икр готова была сорваться в стороны шифоновым облаком, а за такие высокие сапожки из мягкой кожи, я бы, наверное, жизнь отдала. Волосы женщины словно жили отдельно, упругие черные кудри до сих пор пританцовывали, притягивая мой взгляд раз за разом.
— Ты милая, не торопись, — от грудного тягучего голоса по спине побежали мурашки.
— Эээ…мммм, — я слова выговорить не могла, зависла на этих кудряшках, как ящерка Эрры, когда до нее холодной рукой дотрагиваешься.
— Мы с тобой сейчас поговорим…
Я очнулась уже у нее в кибитке, не до конца понимая, как здесь оказалась. Возле меня стояла деревянная кружка с дымящимся чаем, вкусно пахнущим мятой. Рука непроизвольно схватила чашку, и ароматный напиток тут же обжег горло. Но было не больно, а даже наоборот. Будто я недавно сильно промерзла, и тут мне предлагают горячий грог.
Осушив чашку в несколько глотков, заозиралась по сторонам. Все было как я и представляла — яркое, цветное, много мелких предметов. Будто в сувенирной лавке. Хотелось дотронуться, рассмотреть поближе, но вставать я не решалась.
А вот когда на колени запрыгнул огромный рыжий меховой мешок, больше похожий на медведя, чем на кота, я решилась на все. И встала, и завизжала, и даже запрыгала, пытаясь отодрать от себя зверя.
Зверь не отдирался. Прилип ко мне, как патока яблочная, растопырив лапы в разные стороны. Так нас и застала обомлевшая на входе цыганка.
— Забееее-риииии-тееее, — орала я что есть силы, чувствуя на коже здоровенные царапины. Значит и платье подрал, паршивец этакий.
— Микен, милая, магией питается. И пока избыток из тебя не вытянет, не уйдет.
Женщина мне улыбнулась, по-доброму как-то, ласково. И я, завороженная губами цыганки не менее, чем раньше ее волосами, плюхнулась обратно на стул. Да, не изящно и совсем не как девушка из высшего общества. Но сейчас все потеряло значение, кроме кота.
После сказанного я прислушалась к своим ощущениям. Да, отток был. Тянуло мышцы, скручивалась в районе живота спираль. И мне становилось легче. Ведь как Лир на меня вызверился, я струной натянутой себе казалась — тронь, взорвусь, а сейчас отпускало.
С благодарностью посмотрела на цыганку, а она в ответ подмигнула. И через пару минут передо мной вновь была наполненная кружка полюбившегося чая.
Быстро осушив чашку, я поняла, что и отвар здесь видимо особый подавался. Потому что такого чаягонятельства я за собой ранее не замечала. В гостях сей напиток подавался малюсенькими кружками, дома был фарфоровый изящный сервиз, а цыганка поила меня огромными бочонками.
— Я тебе с собой насыплю мешочек этого сбора, девочка. Как будешь себя взволнованной чувствовать или с магией совладать не сможешь, завари щепотку на большую кружку, да выпей, — и все это тягучим, непередаваемым тембором, со слегка заметным акцентом. Меня даже в сон клонить начало.
— Э, нет! — женщина, наконец, забрала своего котяру и ласково его поглаживая, унесла за ширму. Прямо, герой какой-то.
— Микен иногда остановится не может, если ему магия понравится. Твоя, видимо приглянулась, чуть лишнего не отобрал, — мне снова мягко улыбнулись.
— Я даже не знала, что такие звери существуют, тем более коты! — да, было действительно интересно, ведь о магическом мире мои познания ограничивались книгами из городской библиотеки. — Удивительно, честное слово.
Тишину кибитки нарушил мелодичный, как звон колокольчиков, смех. А ведь такое отсутствие посторонних звуков, странно. Там, на улице, не просто канитель, там архишумно. Я читала о подобных заслонах, их могли ставить сильные маги, чтобы никто не подслушал разговоров или, когда нужна была тишина. Но этому нужно учится, и много. Были, конечно и амулеты, но стоили дорого. Вряд ли артисты кочевого цирка столько зарабатывают. Значит моя новая знакомая не просто цыганка. Она обученный маг с высоким уровнем дара.
Заметив, что я на нее смотрю по-новому, более заинтересованно, женщина расцвела. Будто ей действительно польстило внимание какой-то вертлявой девчонки.
— Меня Мадлен зовут, маленькая бо.
— Бо? А кто это? Я Камелия, а никакая не Бо, — кажется я поняла. Эта милая женщина просто с кем-то меня перепутала, поэтому и позвала к себе в гости. Стало даже немного не удобно.
— Очень приятно, Камелия. Имя у тебя волшебное! — цыганка нисколько не смутилась. — А бо, по-нашему «нечаянный дар».
— Это я-то дар? — я рассмеялась, чувствуя необычайную легкость в теле, и все эмоции сейчас были чистыми и ясными. — Это Вы моему папе и Эрре скажите, а еще Лиру, вот они удивятся!
— Лир, это тот юноша, с которым ты пришла на представление? — женщина, разговаривая со мной, собирала в довольно внушительный холщовый мешочек травы, пучками развешенные в темной части кибитки. И создавалось ощущение, что разговор со мной идет между делом.
— Да. Вы его заметили? Это мой друг…хотя может теперь и не друг, — последнюю фразу я сказала, снова надувшись, ведь вспомнила, как меня послали в дальнее плавание. Дела у него, как же!
— Ты прости его, Камелия, мимо нашей Радомиры никто пройти не может, — цыганка говорила, будто извиняясь, и меня быстро переключило на другую, более важную тему, чем предательство лучшего друга.
— Радомиииира… — я покатала на языке странное для восприятия имя девушки. — Она правда красавица, мимо такой не пройдешь!
Я старалась отстраниться от этого понимания, но сердце невольно кольнуло.
— Ох, девочка, еще пару лет и от тебя ухажеров палкой не отобьешь, — Мадлен ласково погладила меня по голове и снова отошла набирать травы. — Твоей красоты пока не видно, потому что магией пользоваться не умеешь. Вот как только примешь ее полностью, станет она твоей частью, глаз никто отвести не сможет.
— Магия влияет на внешность… — должно быть я выглядела очень забавно с округлившимися от невиданного заявления глазами, потому что цыганка снова мелодично рассмеялась.
— И сила, и ее уровень. Даже направление магии. Ты же знаешь, что эльфы светловолосы, потому что их магия благостная, она всегда чиста, чем бы они не занимались. Феи — их ближайшие соседи, могут похвастаться любым оттенком кожи и волос, от белого, до зеленого, розового, фиолетового. Их жизнь связана с растениями и цветами, и от того магия окружающего мира раскрашивает их самих. Гномы — коротенькие, темноволосые, потому что ищут силу в земле, и она им в этом отвечает взаимностью.
— А оборотни? — я даже не дышала, слушая эту удивительную женщину, рассказывающую еще белее удивительные вещи.
— А оборотни… — она зыркнула на меня светящимся из темноты взглядом, даже страшно стало. Богиня помоги! — Оборотни разные. Их ничем не отличишь внешне от обычного мага или сильного человека. Ведь их вторая ипостась мало связана с первой. Зверь живет отдельно, лишь отдаленно влияя на характер самого человека, делая его активнее, вспыльчивее, обостряя интуицию и обоняние. Оборотнем можно родиться, а можно и стать…
— А вампиры? — я даже сглотнула, так была напряжена.
— Вампиров мало и живут так далеко, что много лет о них уже никто не слышал. Но насколько я знаю, они тонкокостны и изящны, даже хрупки. Но это никак не сказывается на быстроте их реакции и способности раскрошить камень одним нажатием пальца, — я ахнула, помешав Мадлен закончить мысль.
— А если меня укусит вампир, я стану такой же сильной? А если оборотень?
Женщина, завязав мешочек, и положив его передо мной, весело ответила:
— Это все сказки, маленькая бо. Вампиром можно только родится и это случается очень редко, поэтому кланы их так малочисленны. А вот оборотень, укусив мага, может передать ему ген. Твоя жажда знаний радует, Камелия. И если ты захочешь, я могу помочь тебе с пансионатом в столице.
Мадлен смотрела на меня выжидающе, не пытаясь давить или просить. Просто хотела услышать мнение. И я расстроилась.
— Мы с Лиром поедем поступать в Эдарон, как только закончим школу, мы уже договорились. Да и папа будет скучать, если я вздумаю сейчас уехать.
Цыганка лишь кивнула, принимая мое мнение по этому вопросу.
— Травы я собрала, хватит такой крошке надолго. Но можно я взгляну на твою ладонь?
Я нисколько не боялась и быстро обтерев вспотевшую ладошку, протянула Мадлен. Она ласково провела тонкими пальцами по извилистым линиям, покрывающим кожу, и закрыв глаза, накрыла обеими руками.
Мне было тепло от этого прикосновения, но несколько секунд спустя, ладонь начало покалывать. Магия. Это прекрасно, когда можешь вот так что-то творить.
А вот когда женщина открыла глаза, я испугалась и руку свою хотела выдернуть, но мне этого сделать не позволили, удерживая словно тисками. Глаза цыганки были совершенно черны. Тьма заволокла не только радужку, она полностью перекрыла белки и готова была тонкими струйками начать стекать по лицу.
Твоя судьба открыта для решений,
Но был оставлен матерью зарок.
И путь составит тонна поражений,
Но лишь один потребует прыжок.
Судьба давно прядется за порогом,
И только ты откроешься врагам,
Схлеснется битва, радуя итогом,
Но боли будет в битве пополам…
И только когда каркающий, совершенно чужой голос стих и тьма начала покидать глаза Мадлен, будто всасываясь обратно в зрачки, я смогла вырвать руку.
Паника накрыла словно колпаком. Дикая, жуткая, вышибающая все мысли и лишающая способности связно думать. Подхватив длинную юбку платья и совершенно не различая дороги, я неслась вперед. Казалось, что там, позади, меня преследует тьма. И неприятным эхом выкрикивает предсказания.
Вихрем влетев гостиную, я с разбега кинулась отцу в объятия. Прижалась, как маленькая, и долго лила слезы, вытирая сопливый нос о чистую рубашку самого дорогого мне человека. На все заданные вопросы молчала и только с приходом Лира, очнулась.
Он бросился ко мне едва переступив порог. Без лишних слов вырвал у отца и крепко сжимая, прошептал:
— Я убью каждого, кто посмел тебя обидеть!
— Тогда тебе стоит посмотреть в зеркало, — мой ответ был полон холодного презрения.
Я с силой вырвалась, и летела по лестнице в свою комнату со скоростью арбалетного болта. Но дверь не закрыла, а слушала, как внизу на Лира кричит мачеха и папа. Они спрашивали где он был, почему не уследил за их единственной дочерью, ведь ему доверили самое ценное. Как вообще допустил, чтобы я шлялась по ночи одна?
Я оглянулась и поняла, что на улице и правда темно. А когда бежала совершенно не обратила на это внимания. Внизу Лир пытался оправдаться. Он говорил, что отвлекся лишь на минуту и когда меня не оказалось рядом, принялся искать. С началом сумерек поспешил домой, сообщить о пропаже, хоть и надеялся, что я уже дома.
Меня корежило от осознания, что за такой полуправдой старательно скрывается истина. Ведь он сам меня бросил, отшил, словно ненужную собачонку. А теперь кидается такими словами — "убьет", "искал", "переживал".
Я была просто уверена, что он все это время провел с красавицей Радомирой, про меня даже не вспомнив.
А утром на пороге дома служанка обнаружила холщовый мешочек с травами. На веревочке была привязана записка «Моей маленькой бо. Судьбу каждый прядет сам».
Я тогда молча забрала свой мешочек, сказав, что купила после представления, но видимо выронила, когда открывала дверь. От него до сего дня дожила целая половина. Сбор был действительно хорош и легко справлялся с переизбытком магии. Я это теперь хорошо осознавала и могла контролировать.
Иногда хватало просто выпустить пар, швырнув в Лира огромный огненный сгусток, иногда я экспериментировала, накладывая плетения собственного изготовления. Но после того, как друг укатил в поисках лучшей жизни, я все чаще прибегала к чудесному чаю, вспоминая добрым словом Мадлен.
С Лиром, кстати, я после того случая неделю не разговаривала. Но потом обида сошла на нет, ведь видеть его хотелось все-таки больше, чем сидеть дома и плести ненавистные кружева.