Мы с ребятами попали в тесную комнату. В ней не было окон, лишь одни узкие металлические двери. Пол — каменный, все остальное тоже. С холодных, пропитанных влагой стен, висели кресты и орудия пыток: ножи, пилы, вилы, топоры, цепи, плетки, шипы, какие-то неизвестные приборы на колесиках, с острыми изогнутыми лезвиями. В центре помещения стоял стол и несколько крепких кресел.
— Испанская инквизиция известна в мире зрячих и незрячих как явление особенно жестокое, — сказал преподаватель даже не планируя что-то объяснять о странном перемещении. — Это было массовое уничтожение населения, почти без разбора. Первые сто лет Главный Магический Совет не вмешивался, считал, что это дела людей. Ведь не впервые из-за разного вероисповедания происходили миллионные убийства, поэтому Светотень никак не реагировала. Однако со временем в правление дошли слухи, что здесь не обошлось без магической поддержки. Именно тогда следствие начало активную работу.
— Простите, — перебил мужчину Оливер. — Вы использовали заклинания реминисценции?
— Да.
— То есть вы здесь когда-то были? — очень удивился юноша.
— Нет, не я. Мой прадед был главным следователем по этому делу, поэтому все воспоминания он передал мне, — объяснил мужчина и, заметив мой оторопелый взгляд, сразу объяснил. — Заклинание реминисценции позволяет волшебнику или группе волшебников попасть в любое личное воспоминание. Его обычно принудительно используют менталисты.
Мы можем свободно передвигаться внутри воспоминания, слышать разговоры, видеть людей, можем прикасаться к ним и чувствовать запах. Я давно использую эту методику для студентов, чтобы одновременно привлечь все органы чувств. Так материал усваивается намного эффективнее, — закончив объяснения, Кристиан Альфредович подошел к стене и провел ладонью по сырой поверхности.
— Сейчас мы с вами находимся в комнате, где допрашивали «ведьм» и еретиков. Отсюда Николас Новак и начал свое следствие. Сначала надо было собрать как можно больше доказательств, найти следы использования магии. Поэтому детективы, которые были под заклятием отвода глаз, наблюдали за всем, что происходило на территории всей Европы. Внимательно рассмотрите комнату, не замечаете ничего странного?
Я начала оглядываться по сторонам, но не видела ничего, кроме пятен крови и луж рвоты.
— Там, — воскликнул Марк и указал на место у дверей, где действительно были заметны странные колебания воздуха.
— Да, Николас уже активировал чары и ждет, когда прибудет новая партия пленных.
— Извините, можно спросить? — обратилась я к преподавателю.
Тот кивнул, поэтому я продолжила:
— Вы сказали, что инквизиция уничтожала ведьм. А откуда незрячие узнали о магии, если уже действовала конвенция?
— Хороший вопрос, — похвалил меня мужчина. — Все очень просто. В те времена люди догадывались о существовании сверхъестественного, хотя воочию никогда не видели. А все потому, что некоторые дураки заводили отношения с простыми смертными и, конечно, рассказывали им все. Так и ходили слухи. Хуже всего то, что эти проклятые невежды воспринимали магию, как некую демоническую силу, настоящее зло. Поэтому, то, что приносило беды: штормы, природные катаклизмы, болезни, голод — все это они связывали с магией. Очень удобно, не правда ли? Но они ошибались. Ведь черные маги, которые действительно вредили незрячим, действовали совершенно по-другому, коварно и незаметно.
— То есть не маги вызвали инквизицию? — уточнил Оливер.
— Конечно, нет. Возникновение этого явления — это следствие их веры, тогдашней власти и нескольких фанатиков-садистов. А вот активное распространение и продолжительность — это уже вина одной тайной магической группировки, которой был выгоден тотальный геноцид, но об этом позже. Смотрите.
Дверь комнаты резко открылась и внутрь зашла странная процессия: десяток перепуганных женщин и мужчин, ужасно грязных, истерзанных и в рваной одежде, а за ними — двое воинов в доспехах и четверо инквизиторов в черных рясах, подпоясанных шнурками.
Женщины плакали, один заключенный, увидев окровавленные орудия пыток, начал блевать, но никому не было дела до несчастных. Их подвели к стене и поставили на колени. Далее по очереди вызывали на допрос.
Все происходило по почти одинаковому сценарию:
Инквизитор: «Вас обвиняют в том, что вы ведьма, что вы служите дьяволу и выполняете его приказы».
Жертва: «Господин, вы знаете, что это неправда. Я никогда даже не думала о колдовстве, а всегда была искренней христианкой и в воскресенье посещала церковь».
Инквизитор: «Вы называете себя христианкой и посещаете служения, но ночью видели, как вы возвращались из леса. А разве добропорядочная христианка будет блуждать ночью да еще и с распущенными волосами? Разве она не должна в это время читать ночную молитву?».
Жертва: «Должна, господин, должна, но однажды мне действительно понадобилось срочно бежать в другое село. Моя мать тяжело болела, ей нужно было лекарство».
Инквизитор: «То есть вы пошли ночью к врачу?».
Жертва: «Да».
Инквизитор: «Но в соседнем селе нет врача, его можно найти только в большом городе».
Жертва: «Это не традиционный врач. Он знахарь. Лечит различными целебными травами, производит мази. К нему все ходят».
Инквизитор: «Знахарь? То есть ночью вы отправились к знахарю?»
Жертва: «Да».
Инквизитор: «Отче Томас, запишите: «Камилла Дельмас призналась в развратной связи с демоническими силами, к которым обратилась в ночь на шестнадцатое октября. Приговор — священный костер, который очистит ее грешную душу».
И так людям, которые не совершили ничего плохого, выносили смертные приговоры. Кто молчал или умолял о пощаде — получал остроконечным кнутом по спине. Логика у инквизиторов была проста: если ты здесь, то виновен, а если не признаешь вину, то они заставят тебя ее признать любой ценой.
— Думаю, вы достаточно увидели, — сказал преподаватель. — Долгие годы следствие не могло найти никаких зацепок, только допросы-казни и никакой магии. Но 30 июня 1680 в Мадриде все изменилось.
Кристиан Альфредович снова сделал несколько пассов руками, и комната растворилась. Зато мы попали на балкон. Он выходил прямо на огромную площадь, доверху наполненную шумной толпой.
— Аутодафе — чрезвычайно масштабная массовая казнь, а также демонстрация власти инквизиции и общественное развлечение.
Посреди площади расположился огромный помост с высокими охапками дров. Через каждые несколько метров вокруг будущего костра стояли мужчины в капюшонах и с зажженными факелами в руках. Также было очень много свечей. Они стояли на земле, были в руках прохожих, горели на балконах и в окнах. Вся площадь была заполнена зловещим мерцанием сотен огоньков, что придавало атмосфере театральности и готического величества.
Остальное пространство заполнили люди. Родители держали на руках детей, чтобы те лучше видели. Каждый проталкивался вперед, чтобы оказаться ближе к центру событий, а еще все ели, пили, восторженно о чем-то общались. Казалось, что вот-вот состоится концерт группы «QUEEN», а не массовое жестокое убийство.
— Для обычного испанца аутодафе — это праздничная церемония, поучительное религиозное зрелище, которому посвящали целый день и часто приглашали друзей и родственников. Как видите, тысячи людей пришли посмотреть, как осужденных ведут на встречу со смертью, — сказал преподаватель, внимательно изучая наши сконфуженные лица. — Сейчас начнется самое интересное, — указал он на центральную улицу, которая вела прямо к площади.
Ею как раз медленно шла огромная процессия: первыми шли мужчины с пиками и мушкетами, за ними монахи-доминиканцы, неся перед собой белый крест. Далее шли двенадцать мужчин и женщин с веревками вокруг шеи и факелами в руках, а за ними двигались грешники, одетые в костюмы, которые изображали их грехи.
Когда вся процессия собралась у помоста, началась долгая церемония с молитвами и проповедями, в конце которой осужденных требовали раскаяться и признать свои грехи. Тех, кто признавал и каялся, сразу душили и уже мертвыми бросали в костер, а кто нет, то отправлялся туда живьем, еще и под громкие возгласы о том, что из очага он попадет прямо в ад.
Толпа восторженно ревела, площадь наполнилась запахом жженого человеческого мяса, а из моих глаз капали слезы. Какое равнодушие, какая тупая жестокость! Я совершенно не понимала, как можно было такое допустить…
— А теперь смотрите на небо.
Мы посмотрели вверх и увидели то, что в сумасшедшем неистовстве не замечали мещане. Ореол багровой энергии возвышался над костром и, превратившись в вихрь, пронизывал небо.
— Что это? — спросила я, заворожено наблюдая за энергетическим потоком.
— Это демон поглощает души невинных жертв. Он ими питается.
— Какой демон? — спросил Оливер.
— Молох, — коротко ответил преподаватель. — А теперь посмотрите на соседний балкон.
Там, в роскошных креслах сидела пара: мужчина с длинными каштановыми волосами, в черном бархатном костюме и с удлиненным неприязненным лицом, и брюнетка с высокой прической, белой кожей и карими глазами.
— Это король Испании Карл II и его молодая жена Мария Луиза Орлеанская, а позади них — известный в Светотени некромант Вальядар.
Услышав третье имя, я удивилась, ведь сначала никого не заметила. Но приглядевшись внимательнее, в тени дверей увидела скрюченную фигурку, закутанную в черный плащ. Из-под капюшона виднелся только длинный нос, желтоватая кожа и кривая льстивая улыбка.
— Уже пошел десятый год, как он занимал должность Великого Инквизитора Испании и называл себя Диего Сармиенто де Вальядаресом.
Вдруг на соседнем балконе началось движение. Король встал со своего места, возмущенно что-то крича, но здесь ниоткуда появились четверо мужчин в мантиях. Двое произнесли какие-то заклинания, и король с королевой сразу заснули. Двое других мужчин с помощью заклинания пут задержали некроманта. Тот сопротивлялся и громко ругался, но следователи на это не обращали внимания. Менталист на месте начал свою работу и, крепко стиснув колдуна за виски, похоже, пытался пробиться сквозь его защиту.
— Обратите внимание, как быстро отреагировали следователи. Как только Новак заметил магическое силовое поле, сразу нашел нить-связь между демоном и некромантом. Тогда он подал сигнал в министерство и вызвал подмогу. На такие случаи сразу отправляют трех магов: двое следователей боевиков и один менталист. Их работа удивительно быстрая и слаженная: сначала обезвредить свидетелей, а затем работа с преступником. Менталист приступает немедленно, пока некромант не успевает выстроить сложную защиту в сознании.
Договорив, преподаватель сделал несколько пассов руками, и мы вернулись в свой класс.
— После задержания некромант попал в тюрьму, где через несколько дней совершил самоубийство, чтобы не выдать свою магическую группировку. Однако за то время, что он был жив, команда менталистов смогла выявить связь еще с несколькими магами. Поэтому дело с инквизицией, наконец, получило доказательства и подозреваемых. Следующие сто пятьдесят лет наше министерство искало и обезвреживало всех причастных.
Это заняло столько времени, потому что количество участников в тайном ордене было колоссальным, и все они были сильными и хитрыми. Под подозрение попадали абсолютно все. Никто никому не доверял. Но 15 июля 1834 в катакомбах Парижа был обнаружен их храм со всеми последователями. Состоялась грандиозная битва, которая увенчалась нашей победой.
— А как назывался этот орден и, вообще, какова была цель его создания? — спросил Эрик.
— Они называли себя «Туле». Верили, что с помощью демонов истребят всех незрячих и получат власть в мире магов. А демоны требуют регулярного питания, так инквизиция была им на руку. Два зайца одним выстрелом.
— Опять эта глупая идея. Ковен Правдивых, Туле. Сколько еще существует этих орденов, которые стремятся уничтожить незрячих? — возмутилась я, недовольно скрестив руки на груди.
— Множество, — ответил Кристофер Альфредович. — Эта идея никогда не покинет головы колдунов. Ведь они ненавидят то, что должны прятаться, что должны быть осторожными и что должны повиноваться власти. На этом наше занятие окончено. Спасибо за урок, встретимся на следующей неделе.
Преподаватель сразу вышел из класса, а я переглянулась с однокурсниками и сказала:
— С ума сойти можно, вот это вам факультативный предмет!
— Это только начало, — улыбнулся Эрик. — Мне рассказывали старшекурсники, что у него есть воспоминания об очень крутых битвах.
— Я бы сейчас слона сожрал, — похлопал себя по пузе Марк.
— И я, — добавил Оливер. — Идете обедать?
— Я с вами, — поднялся со своего места Эрик. — Злата, ты с нами?
— Я? — оторопела от их приглашения. — Нет, спасибо, не голодная.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Оливер. — Встретимся в понедельник.
— Ага, пока, — махнула им на прощание, все еще находясь в состоянии шока.
То ли они привыкли к тому, что на их «факультете избранных» учится девушка, то ли в лесу померло стадо оленей? Кто его знает, но такие изменения мне нравятся.
Я встала из-за парты, потянулась и отправилась в общежитие.
— Я уже час жду, пока ты вернешься, — воскликнула Агата, когда я вошла в комнату.
— Правда? А почему? Я думала, что ты в библиотеке, учишься.
— Я уже выполнила все домашние, и пришла сюда, чтобы немного поболтать с бабушкой. И как только начала входить в транс, в дверь постучали и сюда зашел Адам. Он просил передать тебе это, — протянула мне девушка конверт, перевязанный розовой лентой. — А мне так интересно, что там внутри!
Я не знала, что ответить. Адам передал мне конверт… От мысли о нем щеки сразу покрылись румянцем, а руки начали мелко трястись.
— Ну! Открывай скорее! — налетела на меня подружка.
— Хорошо-хорошо, — ответила я и, присев на краешек кровати, медленно развязала ленту.
От конверта донесся тонкий цветочный аромат, и я увидела белый лист. На нем от руки было написано:
«Злата, теперь считается, что писать письма — устарелая традиция, но мне хочется выразить то, что у меня на душе. Пусть я немного старомоден, но хочу, чтобы ты прочитала эти строки, написанные моим безобразным почерком. Знаю, что у нас «все сложно», все непонятно. Но также знаю, что мы можем это изменить. Поэтому официально приглашаю тебя на наше первое свидание. Ждать тебя буду завтра на берегу озера, после захода солнца. Тебе понадобится платье. Поэтому в конверте найдешь средства на одежду и два билета на карету, которая будет ждать вас с Агатой в восемь утра.
Надеюсь, что вы хорошо проведете время.
До завтра, твой Адам».