Свет в зале стал ещё тусклее, и Вячко не мог уже различить перед собой ничего, кроме лица Нежданы, но ему казалось, что он видел не её, а другую – черноволосую, безжалостную.
– Я в порядке, мы должны идти дальше. Она где-то рядом, я найду её… найду…
– Зуй, – словно из колодца донёсся голос Нежданы, – отведи Вячко в комнату, я закончу с Гораздом и ему помогу.
Вячко трясло от злости и собственного бессилия. Лесная ведьма была так рядом, она не могла уйти далеко, но он даже не знал, куда она направилась, а если бы и знал, то теперь не смог бы броситься в погоню со сломанной рукой.
– Я сам могу идти, не нужна мне помощь, – прорычал он, вырываясь из рук Зуя. – Хозяйка, – позвал он жену Вадима, который скрылся из зала, – отведи меня в свободную ложницу.
Вячко долго ждал Неждану и пил кисловатую настойку, заедал засохшим сыром, когда же велел хозяйке принести что получше, та призналась, что на постоялом дворе не осталось больше никаких напитков – всё утащили разбойники.
Зашёл Синир, доложил, что разместил всех по ложницам, фарадалов надёжно запер, а коней накормил, и Вячко дал ему денег, чтобы тот расплатился с хозяевами. Когда спала ярость и разум просветлел, Вячко испугался самого себя. Он точно помешался на лесной ведьме, одна мысль о ней заставляла его потерять себя и забыть обо всём на свете. Ненависть лишала его воли и силы.
Долго Вячко сидел на одном месте, пытаясь собраться с мыслями. Наконец он решил проверить раненого Горазда. Тот оказался на кухне, в хозяйской части избы, лежал на печи, и рядом сидели Неждана и Вторак.
– Как он? – спросил, стоя у дверей, Вячко.
Девушка подскочила тут же на ноги.
– Я совсем забыла о твоей руке, прости, – она собрала суму, взяла со стола чистые тряпицы и подошла к Вячко. – Пойдём, я помогу.
– Так как Горазд?
– Жив я, – послышалось с печи. – Но как только встану, надеру этому мелкому засранцу уши.
Вячко облегчённо вздохнул.
– Значит, скоро встанешь, – заключил он.
Неждана увела его с кухни, и они оказались наедине в полупустой ложнице, где горела одна лишь лучина. Девушка молчала, пока колдовала над сломанным плечом, и Вячко скоро почувствовал, как медленно затихла боль.
Прошло немало времени, и лучина почти полностью прогорела. Вячко разглядывал серые глаза и рыжие пряди на лбу, что выбились из причёски Нежданы, и думал, что совсем не знал эту девушку, не знал ничего о ведьме из восточных земель, кроме того, что она выросла в пещерах, вдали от солнечного света, среди камней, теней и навьих духов.
– Как тебя зовут? – спросил Вячко.
Неждана подняла на него взгляд, замерла, держа в руках повязку, которой собиралась перемотать плечо.
– Нельзя говорить своё настоящее имя…
– Кому? Врагу? Но я тебе не враг.
– Не враг, – эхом повторила девушка.
– Тогда кто?
Неждана не выдержала его прямого взгляда, улыбнулась широко.
По напряжённому плечу бегали её тонкие пальцы, с их кончиков будто стекала блаженная прохлада. Медленно Вячко успокаивался, пока наконец рваная дёргающая дрожь в плече не прошла совсем и распрямились скрюченные пальцы. Неждана умела быстро залечивать даже переломы.
– Я должен найти её, – сорвалось с губ.
– Знаю, огонёк, – у самого уха прошептала Неждана.
– И убить.
– Я обещала, что помогу с ней справиться, – напомнила девушка едва слышно. – И помогу.
Лучина почти потухла, и Вячко с трудом смог различить стену перед собой и длинные худые ноги в портах сбоку. Он обернулся, чтобы лучше разглядеть Неждану. Она сидела совсем рядом и робко смотрела ему в глаза, словно оленёнок на охотника, который держит зверя на прицеле.
– Я убью её, – проговорил Вячко. – Убью.
– Ох, огонёк, какой ты…
– Какой? – прошептал он почти ей в губы.
Девичьи пальцы провели по обнажённой коже плеча, шеи, груди, другой рукой Неждана коснулась высокого лба княжича, разгладила морщины, убрала непослушные кудри с глаз.
Она не нашла что ответить, потянулась вперёд, набравшись смелости, но Вячко поцеловал её первым.
– Тогда кто я тебе? – прошептал он, когда свет в ложнице совсем погас.
Глава 18
Я кормлю с рук свиристелей,
и галок, и воронов,
ты, говорят, мчишься ветром,
чтоб снять мою голову.
Яна Лехчина
Ратиславия, Лисецк
Месяц трескун
Лютый мороз стоял в ту ночь. Месяц трескун царил в ратиславских землях, и не было по ночам от него спасения. Всякий зверь и человек искали тепла, прятались от холода, только не у каждого существовал выбор.
На городской стене, дрожа от холода, стоял часовой Тишило, всматривался в ночной мрак, но не видел ничего, кроме спящего под покровом снега и льда леса, ничего, кроме пустой дороги, по которой гулял ветер.
Не мог Тишило разглядеть, как беспокоен был лес, как едва верхушки деревьев шевелились и расступались, пропуская одинокого путника.
Часовой лишь стучал зубами от холода и косился с недоумением на чёрного ворона, что сидел на городской стене и наблюдал за дорогой, точно ещё один часовой города Лисецка. Странно было видеть птицу в этот час, да ещё в такой мороз. Порой забредала мысль, что ворон вовсе окоченел до смерти, но время от времени угольные крылья чуть шевелились, и птица едва заметно крутила головой, всматриваясь внимательно в черноту.
Тишило тоже почти не шевелился, берёг тепло и ждал с отчаянием, когда подойдёт к окончанию его смена.