– Вед-р-ро! – приказал он.
Ежи уставился в маленькие чёрные птичьи глаза.
– А… ага, – выдавил он и закрыл дверь, оглядел кухонные столы.
В углу стояло ведро, в котором таскали воду для готовки. Ежи поднял его и услышал будто бы издалека, как зазвенел металл, ударившись о камень. Нож упал на пол, прямо к его ногам. Юноша удивлённо посмотрел на свою руку и отрешённо осознал, что это был тот самый нож, что он взял для защиты. Верно, стоило поднять его?
Ежи долго смотрел на нож у своих ног, пока снова не услышал карканье.
Пронзительно громко шумели мухи, Ежи почти не слышал ни собственных шагов, ни далёких криков с верхних этажей. Нож остался лежать на кухонном полу. Ежи направился к двери, что вела на улицу.
Всё вокруг заволокло туманом. Ежи двигался, точно во сне, вяз в полу, как в трясине, а после так же утопал в снегу, пока медленно пробирался к провалу в земле. Он помнил, как нечто из далёкого прошлого, что собирался бежать со всех ног от замка ко входу в подземелья, что боялся быть замеченным и хотел поспешить. Но вместо этого он едва передвигал ногами и не видел перед собой ничего, кроме чёрной дыры обрыва.
Над головой реял ворон, мелькал чёрной точкой среди белого и багрового. Снег, изуродованный кровью и металлом, разодранные человеческие тела и страшные нечеловеческие морды чудищ из подземелья – Ежи всего этого не замечал.
Мошкара кусала щёки и нос.
Он подошёл к провалу. С той стороны, где стоял Ежи, земля резко обрывалась вниз. Стоило пройти дальше, чтобы спуститься по склону ниже, туда, где видна была каменная кладка подземелий.
Но Ежи прыгнул вниз, раскинув в стороны руки. Ведро закрутилось, закачалось и ударило по ладони, но боли не было, как не было больше и страха.
Ворон закричал над головой.
Древний, выложенный камнем путь вёл далеко под землю. Ежи мельком подумал, что стоило взять с собой пламенник, но не остановился и пошёл дальше.
Он ступал уверенно и прямо, не страшась ни навьих тварей, ни темноты, ни незнакомых коридоров, что плутали и переплетались между собой.
А за его спиной с каждым новым шагом всё бледнее становился свет.
Ратиславия, Лисецкое княжество
– Я видела сову.
Дедушка вскинул голову к небу, прищурился.
– Где?
– Не сейчас, – помотала головой Дара и придвинулась ближе к огню. Она утёрла рот рукавом. Только недавно её перестало тошнить чёрной жижей, но ослабевшее тело всё ещё бил озноб. – Я видела сову в Совиной башне, точнее… женщину в домовине. Она держала совиное перо в руках.
Вряд ли этим можно было удивить старого волхва. Он молча кивнул, помешивая в котелке травяной отвар. У них не было с собой другой еды, кроме лука и сухарей, но ими можно было набить живот, а травяным настоем согреться.
– Говорят, когда-то там жила великая чародейка, её звали Старшая Сова.
Дедушка снова кивнул.
– Старшая среди других Сов? – пытливо спросила Дара, но старик даже не посмотрел на неё. – Сов, которые охраняют Великий лес?
– Кажется, ты и сама всё поняла, – Дедушка так и не взглянул на неё. Уголки губ были опущены, морщинистое лицо посерело. – Зачем меня расспрашиваешь?
– Просто хочу понять всё. Хочу понять, что случилось с теми Совами и с лесом.
– Человек.
Рдзения, Совин
Жужжала мошкара, точно в летнюю жару. Зудело тело от укусов. Лился пот со лба, затекал в глаза. Ежи то и дело вытирал лицо грязной окровавленной рукой.
Чья это кровь?
Он хлопнул ладонью по шее, пытаясь прибить комара.
Была зима. Утром была зима, Ежи помнил снег.
Откуда мошкара?
Он моргал слепо, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте, но шёл вперёд быстро, прямо, ноги сами несли его.
Куда? Куда он шёл?
Позади раздавались шаги. И справа, и слева. Отовсюду. Никто не пытался спрятаться во тьме, никто не пытался скрыться от него. В кромешной тьме Ежи всё равно не мог их увидеть.
Кто они?
Пахло гарью.
Он шёл. Шёл.
Дышать становилось тяжелее. Сердце билось в груди всё отчаяннее, пальцы сжимали судорожно верёвку, на которой болталось ведро. А позади кто-то шёл.
Ежи слепо заморгал, глотая пыль и песок, пошарил руками по земле вокруг себя, поднялся на колени и попытался встать, упал и перекатился на спину. Всё тело его сотрясала дрожь и бил озноб. Он стучал челюстями, и дыхание вырывалось из груди громко, судорожно, рвано.
Голова раскалывалась, со лба на нос и глаза стекало что-то жидкое, липкое.
Стояла тишина, только его хрипы и вздохи нарушали покой в беспросветной тьме.
Как он здесь оказался?
Сознание вернулось вспышкой молнии, и Ежи замер в ужасе, боясь вздохнуть.
Он вспомнил, что был в подземельях под городом, под Совиной башней, но не понимал, как здесь оказался. У него был с собой пламенник? Иначе как он прошёл так далеко в сплошной темноте?
Ежи ощупал землю вокруг себя и вдруг задел что-то и подпрыгнул от резкого шума. Нечто с грохотом откатилось в сторону, и в глазах взорвался сноп искр.
Руками Ежи обхватил раскалывающуюся голову, закачался, убаюкивая боль. Он плакал жалобно и звонко. Милош обозвал бы его девчонкой.
Пахло кровью. Она чувствовалась на губах и языке.