Но Горица согласно кивала. Она была из тех рдзенских женщин, что не признавали лойтурской моды на тонкий стан и почти болезненную худобу. Осунувшаяся Весняна ей казалась истощённой и измученной и поэтому, наверное, вызывала сочувствие.
Посеяв жалость в душе Горицы, Милош посчитал, что хороших дел он для одного дня выполнил достаточно и с Создателем был в расчёте. Времени для дел дурных у него осталось не так много.
Когда кухарка принялась за стирку, на пороге появилась Веся.
– А я уже вернулась, – пропела она и поставила корзину на пол у печи.
– Шустро, – отозвался Милош.
Обычно он был рад её видеть. Беззаботная болтовня Веси заставляла забыть обо всех бедах, но теперь Милошу было не до неё. Стжежимир собирался ближе к полудню навестить Венцеславу, которой нездоровилось уже несколько дней. Милош не мог прогнать дурные мысли и считал дни, что минули со свадьбы. Никто и ничто не могло заставить его перестать об этом думать.
Весняна присела рядом, подперев лицо руками.
– Слава Создателю, стражники уже унесли этих несчастных от нашего дома. А то страшно было выйти на улицу, – рассказала она. – Служанка соседей говорит, что это и вправду ратиславцы, – добавила она с грустью. – Вот же не повезло умереть так далеко от дома. Никто из родных не узнает, что с ними стряслось.
Милош промолчал.
– Чем хочешь заняться? Говорят, на городской площади будет казнь, а я ни разу не видела казни. Страшно, конечно, но если бы ты сходил со мной…
– В этом нет ничего хорошего.
– Но все ходят.
– Все по большей части непроходимо глупы. – Милош вдруг сделался раздражителен и ядовит, чего и сам от себя не ожидал. Он вздохнул, заметив испуг в голубых глазах девушки. – Веся, ты же не жестока. Зачем тебе на это смотреть?
– Так я не чтобы порадоваться, просто…
Она разглядывала свои пальцы, как если бы пыталась найти в них ответ. Рукава рубахи немного задрались, оголяя запястья, и Веся поспешно натянула их назад, чтобы скрыть шрамы от оков. Милош ласково погладил её по ладони, и девушка смущённо покраснела.
– Я совсем ничего не понимаю в том, как тут всё устроено. Люди в городах ходят смотреть, как другим головы отрубают, а у нас в Заречье и говорить про такие вещи не принято. Смерть – это же так страшно. Ты слышал о Моране?
Она робко глянула на него из-под ресниц.
– В Рдзении мы говорим Морена, а не Морана, но сути это не меняет.
Веся кивнула.
– Рядом с Великим лесом раньше стояло её капище, ещё до того, как Злата принесла слово Создателя. Но даже тогда люди его стороной обходили, потому что как можно смерти поклоняться? Говорят, однажды сам леший послал сов с подожжёнными прутиками, и те спалили капище дотла.
– Если люди обходили капище, так кто же его поставил?
– Ну были волхвы. Но они всегда подальше от добрых людей селились.
Милош вдруг подумал, что не так уж и не вовремя повстречалась ему Весняна. Он вытянул ноги под столом, расселся поудобнее и заглянул девушке в лицо, всем видом своим показывая, как сильно ему интересен рассказ.
– И чем же лешему не угодила Морена?
– Известно чем: она смерть всему живому несёт, а леший хранит лес и всех, кто в нём обитает.
– А людей?
– А людей ему трогать незачем, покуда они чтут лесные законы, зверей не убивают без надобности и деревья не рубят там, где нельзя.
– Странно у вас всё в Заречье.
Веся посмотрела на него, искренне недоумевая.
– Чего же странного?
– Молитесь Создателю, но с лешим вроде как и не враждуете, а даже дружите.
Девушка задумалась, и Милош уже не ждал, что она ответит, но Веся вдруг сказала:
– Я думаю, не так уж плох леший. Разве могла бы лесная ведьма, которую он воспитал, принести слово Создателя? Так что… нет, не может он быть плохим. Дара тоже теперь лесная ведьма, и мать её, говорят, из Великого леса пришла, так что не верю, что она Создателю противна так же, как Морана.
Милош слушал Весю, а сам украдкой подглядывал за домовым.
– А ещё я не понимаю, как вы, ратиславцы, одновременно Создателю молитесь и домовых чтите.
– А как можно без домового? Это же предок рода. Он оберегает очаг, он дому – душа и защитник, – простодушно пояснила Веся. – Без домового и лада в доме не будет.
– У нас в Совине много лет нет духов, а вроде неплохо живём.
– Но лада-то и счастья у вас нет, – упрямо возразила Весняна, и стало ясно, что в этом вопросе её не переубедить. – Горица вдовой живёт, какой бабе хорошо одной без мужа? И Стжежимир бобылём сколько лет. Хотя он колдун…
– А что с того? – полюбопытствовал Милош.
– Так колдуны всегда живут одни, без женщин…
– Значит, не судьба мне жениться, – с притворным сожалением вздохнул Милош. – Не видать детишек и любимой жены…
Глаза у Веси округлились и чуть не вылезли на лоб, когда она сообразила, что сказала.
– Так ты, Милош, совсем другое дело. У тебя нрав добрый, ты к людям со всей душой и вообще…
– Что вообще?
– Тебе надо жениться, – пролепетала Веся, и щёки её запунцовели.
– Обязательно надо? – плутовато улыбаясь, Милош наклонился ближе.
Он знал, что, войди сейчас на кухню Дара, она прокляла бы его во второй раз. Что бы она придумала ему в наказание? Милош даже представить боялся, но соблазн подразнить зардевшуюся Весняну оказался слишком велик. Одно удовольствие было смотреть, как она смущённо вспыхнула и забормотала что-то неразборчиво, не зная, что ответить. Пусть Милошу и не нужна была милая Веся, но как приятно было осознавать, что она его любила. Не так, как любили его страстно и горячо знатные девушки Совина, не так, как любила его по-своему холодно и нежно Венцеслава, и даже не так, как смело и дерзко любила его Дара, а просто и искренне, как делала это Веся. Почему-то это казалось самым настоящим, самым правильным.
Эта мысль охладила Милоша, словно на голову вылили ведро ледяной воды. Он отстранился.
Ему нужно было узнать кое-что ещё.