– Здесь не место для таких разговоров. Ты накличешь на нас беду.
– А где мне ещё с тобой говорить? Ты закрыла окно на чердаке…
– Потому что незачем прилетать в наш дом.
Чернава хотела сказать что-то, но запнулась. Дара заметила, как настороженно посматривали на них люди. Не стоило ругаться в Долгую ночь, когда все вокруг пели хвалу Создателю.
– Мне нужно вернуться к своим, – сказала Дара. – Оставь меня.
Но ведьма не отставала, вцепилась в локоть.
– Рано или поздно Морена решит отомстить. Ты не можешь избегать её вечно. Зато в уплату за службу она поможет тебе, защитит от Охотников.
– Как? Перебьёт их всех? – с сомнением хмыкнула Дара. – Тогда почему до сих пор этого не сделала?
– Если будешь сопротивляться, она тебя накажет.
– Одно проклятие я уже пережила, переживу и второе, – процедила Дара.
– Это не будет простым проклятием. Я говорю… – Чернава запнулась, когда мимо прошли две женщины со свечами. – Я говорю о гневе божества, не человека, Дарина. Может, Морена не так сильна, как прежде, но покуда стоят её капища…
– Так разрушь эти капища, – рассердилась Дара. – Ты сама говорила, что не служишь ей, а только пользуешься её силой. Что, выходит, брехала?
– Ничто не даётся просто так. Нам – сила, а богине – наша верность.
– Что-то я пока не чувствую никакой особой силы, – усмехнулась Дара. – Зато вот сила лесной ведьмы у меня точно есть. Хочешь, покажу на деле? – с угрозой прошипела она и выдернула руку.
Внутри всё клокотало от ярости. Дара прошла всего несколько шагов, когда Чернава вновь схватила её за локоть и попыталась остановить.
– Дара, умоляю, послушай! Я желаю тебе добра…
Слова её разбередили старые раны, выпустили на волю боль и гнев.
– Желаешь добра?! – с обидой воскликнула Дара. – Ты только пользуешься мной! Все, все мной пользуются, и никому нет дела до того, как будет лучше мне. У тебя нет сердца.
Блеснула злая улыбка:
– Яблочко от яблони…
– Не смей говорить со мной! Ты продала меня, продала собственную дочь!
Люди уже без всякого стеснения глазели на них, одни пятились в сторону, другие, напротив, прислушивались, алчные до чужого горя.
– Я сделала всё, чтобы ты оказалась в Совине, – процедила Чернава. – Я помогла тебе получить знатное имя…
– И втянула меня в… Навь тебя поглоти! Зачем я вообще с тобой говорю? Держись от меня подальше.
Дара сорвалась с места и бросилась прочь, к берегу Модры, где ярко горел свет, разгоняя тьму зимней ночи. Прохожие оглядывались на неё в изумлении, но Даре не было до них дела.
Перед глазами почернело, и в ушах стоял лишь невыносимый гул. Дара споткнулась и упала, распластавшись на снегу. Руки у неё свело, опалило, как если бы она сунула их по самый локоть в раскалённую печь.
Из груди вырвался крик.
– Покорись, – прошептал ночной холод.
Горло сжали ледяные пальцы, и из груди, из самого сердца потянули дыхание. Дара схватилась руками за шею, попыталась разжать невидимую хватку, но всё было бесполезно.
Она не видела ничего, но чувствовала, как склонилась над ней фигура в белом саване, как чёрные крылья взвились за спиной, как когтистые лапы потянулись к шее. Тело билось в трясучке, и силы покидали. Дара вырывалась, боролась изо всех сил, но с отчаянием осознавала, что ей не одолеть богиню-пряху, она вытянет из Дары всю жизнь, если только не попытаться обмануть.
И наугад Дара подцепила чью-то нить, дёрнула и втиснула в руки Мораны. Та лишь на мгновение растерялась, схватила чужую нить, но только это и было нужно Даре. Она вырвалась, выскользнула из лап пряхи и отползла в сторону, слепо моргая. Морана рывком оборвала золотую нить, что сияла тихим мирным светом, в то время как жизнь Дарины полыхала и искрила, словно её спряли из солнечного света и ночной тени.
В стороне разрастался испуганный визг. Молодой юноша рухнул на землю бездыханным, и толпа вокруг загомонила в ужасе.
Дара отползла назад, прочь от Мораны, но та уже потянула к ней белые руки.
– Не смей! – раздался крик.
Пламя разрезало белый саван богини, взметнулось к небу чёрное облако, тысячей перьев пролетело вихрем и скрылось. Посреди дороги стояла Чернава, держась за грудь. Морана исчезла, точно её и не было.
Остались только Дара с Чернавой. Только две ведьмы, одна из которых сотворила заклятие.
Повисла тишина, она была ледяная, колючая. Она пронзала насквозь.
– Ведьма! – воскликнул кто-то, разрывая молчание.
От испуга Дара чуть не умерла на месте. Она вскочила на ноги, готовая бежать, но только когда вновь кто-то крикнул «ведьма!», она поняла, что люди смотрели не на неё.
Чернава попятилась, прижимая руки к груди, высматривая в отчаянии, где можно укрыться. Но народ уже обступал со всех сторон.
«Убегай, – билось в голове у Дары. – Обращайся и убегай».
– Она хлопца убила! – выкрикнул кто-то.
– И на девку напала. Смотрите, у неё руки обгорели от колдовства!
Не сразу Дара поняла, что с Чернавой что-то неладно. Её голые руки без рукавиц почернели, обуглились, она прижимала их к груди, баюкала. И она не могла сотворить ни одного заклятия этими покалеченными культями. Ни одного заклятия, чтобы защитить себя.
А Охотники уже пришли. Чернава задрожала, затравленно посмотрела на них и не смогла, как прежде, повести пальцами и лишить их всех разума. Не смогла.
– Эй, на тебя напала эта ведьма? – услышала Дара.
Рядом с ней стоял высокий рдзенец в одеждах Охотника. Дара не смогла выдавить ни слова, словно её поразила молния.
Чернаву скрутили, связали её обугленные несчастные руки. Она не заплакала – завыла зверем.
– Ты в порядке? Ведьма не тронула тебя? – допытывался Охотник у Дары.