– Я свободен. Я… больше не хочу тебя убить.
Вячко вскинул брови, недоверчиво покосился на Неждану.
– Это правда. Я чувствую, – кивнула она, не вставая с пола.
Руки девушки безвольно повисли, и Вячко без слов догадался, что у неё не было сил встать. Он наклонился, помог ей подняться. Неждана вцепилась в него, точно не желая отпускать, заглянула в глаза с непонятной надеждой.
– Спасибо.
– И тебе, – Вячко оглянулся на пленника, лихорадочно размышляя. – Значит, ты сломала заклятие? Ты смогла бы сделать это снова?
В серых глазах промелькнуло сомнение. Лёгкий кивок.
Мысли в голове путались лихорадочно. Вячко смотрел куда-то за плечо Неждане, но видел перед собой уже стены чужого города.
– Ты в порядке, огонёк?
Он тряхнул кудрями.
– Лучше иди, тебе дурно в подземельях, – Вячко неловко погладил её по плечам, заметил, как загорелись радостью её глаза. Ярополк был прав. Управлять влюблённой женщиной так легко… С удивлением и странным, тревожащим чувством удовлетворения Вячко коснулся спины Нежданы, проводил её к двери. – Отдохни, – произнёс он с нарочитой заботой. Ему не пришлось сильно стараться, чтобы соврать: он был и вправду благодарен за помощь, но… но она находила в его заботе куда больше, чем Вячко мог предложить.
Когда ведьма ушла, Вячко подошёл ближе к тюфяку, присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть лицо Вторака.
– Ты ведь тогда не соврал: ты рдзенец?
– Да.
– Много ратиславских или рдзенских рабов в Дузукалане?
Пленник кивнул, облизывая потрескавшиеся губы.
– А чародеев среди них много?
И на этот раз колдун мотнул головой.
– Мы бежали от Охотников, – с трудом выговорил он. – А попали к ним…
Вячко поднялся, взял плошку, что лежала у бочонка, и набрал воды, поднёс рабу, дал ему напиться. Колдун пил долго, каждый глоток отдавался болью в горле, изувеченном настоями Щуки.
Когда раб утолил жажду, Вячко присел обратно.
– Если я сниму с тебя кандалы, ты попытаешься убить меня? – повторил он свой вопрос.
Раб на этот раз помотал головой.
– Нет. Приказы хозяев больше не властны надо мной. Твоя чародейка что-то сделала со мной. Ты… вы вдвоём вернули мне собственную волю.
Колдун почти впервые за всё время посмотрел на княжича, не отвёл сразу глаза, а разглядывал долго и внимательно, словно в душу желал заглянуть.
– В тебе огонь, какой был в Золотой ведьме, – заметил он вдруг, и речь его стала яснее и чище, как если бы боль, что терзала тело и разум, отступила.
– Я её внук.
Пленник помолчал, не отводя взгляд.
– Меня звать Вторак Богшевич, – повторил он. – Ты, княжич, разрушил моё рабское клеймо, и я буду до смерти служить тебе верой и правдой.
В груди росло волнение небывалое, будоражащее. Вячко чуял, что вот оно – решение, будто самим Создателем посланное.
– А другие? Как думаешь, если бы снял заклятия с остальных рабов, они бы последовали за мной?
– Даже не сомневайся. Они бы пошли за тобой куда угодно.
Куда угодно.
Найти Ярополка было легко – он редко теперь отлучался из бывших покоев отца. Новый Великий князь дни напролёт проводил на советах, по делам ополчения посылал Горыню или Вячко и редко показывался на люди сам.
– С вестями? – спросил он с ходу, едва завидев. – Так я уже знаю.
Вячко растерялся. Знал он, конечно, что у князя везде свои люди, а в темнице и подавно, но чтобы так быстро донесли о допросе?
– И что думаешь? Получится расколдовать других рабов и переманить на нашу сторону?
Ярополк остановился, обернулся, и только тогда Вячко заметил, что он выглядел растерянным. Но Снежный князь моргнул, нахмурил чёрные брови, и снова сталью блеснули очи.
– Ты, верно, о чём-то другом. Я о новостях из Лисецка. Отца напрямую повезут на Калиновые холмы, завозить в Златоборск не будут.
– Народ желает попрощаться с Великим князем.
– Это создаст лишние хлопоты. Люди потянутся в столицу: новые нищие и попрошайки, их и без того полно в столице. Если бездомных станет слишком много, начнутся грабежи, и в городе поднимется волнение. Службу по отцу справят в Лисецке и сразу повезут на Калиновые холмы, я направил с ним Святослава, он проследит, чтобы всё прошло должным образом.
Они обсуждали похороны отца, точно досадное недоразумение. Ни горя, ни тоски Вячко не ощущал. Ярополк будто заразил его своим бесстрастным подходом к любому делу: нужно было решить задачу, нельзя было размениваться на чувства и переживания.
– В любом случае я отправляюсь в Лисецк, – заявил Ярополк. – Я должен заменить отца и возглавить ополчение.
– Вели мне поехать, – тут же взмолился Вячко. – Я справлюсь, не подведу тебя.
– Я сам поеду, так положено, – возразил Ярополк. – Я старший, я поведу войско. А править останется матушка. Я напишу Гутрун, чтобы приехала и привезла с собой детей.
Возразить против Фиофано Вячеслав не посмел. Кто он, а кто Великая княгиня?
– А что со скренорцами? Нельзя оставлять их в столице.
– Я верю конунгу Гудрёду, его люди не предадут, пока его дочь и внуки в Златоборске.
Разговор не ладился, и расстроенный Вячко чуть не забыл, зачем пришёл.