Ярополк нахмурился, и Вячко, чувствуя, как в груди разрастался ком, наклонился вперёд, точно ребёнок, что собирался раскрыть большую тайну.
– Мы могли бы вызволить чародеев и переманить на свою сторону, – произнёс он. – Мы могли бы ударить вольные города их же оружием.
544 г. от Золотого Рассвета
Середина месяца трескуна
Прежде Великая княгиня не являлась на совет, на него вообще не приглашали женщин. Но из-за отъезда Ярополка обязанности правления ложились на Фиофано, и теперь она сидела рядом с Пресветлым Отцом, за её спиной стояли служанки, смотрели на государыню подобострастно, покорно. Вячко старался вовсе не смотреть на неё.
– Чародеи? – возмущённо переспросила Фиофано. – Ярополк, как ты можешь предлагать такое – чтобы проклятые чародеи защищали наши земли…
– Во мне течёт кровь проклятой чародейки, матушка, – улыбка Ярополка была ласкова и лукава одновременно. – Если ты опасаешься гнева Создателя, то меня больше волнует, что мы слишком скоро увидим Создателя, если Шибан победит.
– Ярополк! – Щёки княгини гневно затряслись, она взмахнула рукой, привлекая внимание Седекия, сидевшего рядом. – Пресветлый Отец, вразуми его!
Но тот не спешил заговорить. Он сцепил пальцы и бегал глазами по сторонам, точно искал ответ в хмурых лицах бояр. Никто из знати до сих пор не возразил Ярополку, но Вячко видел по их мрачным взглядам, что никто не одобрил затею.
– Объясни нам, неразумным, ещё раз, Великий князь, – вкрадчиво произнёс Седекий. – Правильно я понял, что ты хочешь выкрасть рабов из Дузукалана и заставить служить нам?
– Не заставить, – нахмурился Ярополк. – Переманить. В отличие от жрецов из вольных городов, мы не имеем власти над чародеями, но они могут стать нашими союзниками, если получат от нас свободу.
– Допустим, – согласился Седекий. – Допустим, у княжича Вячеслава получится освободить чародеев и уговорить пойти против войска Шибана войной. Я готов поверить, что они, преисполненные жажды мести, согласятся. Но что будет после? Вольные чародеи… сколько их будет? Двадцать? Сорок?
– Чем больше, тем лучше.
– Мы упустили ведьму, Великий князь. Одну-единственную девчонку.
Кто-то из бояр не сдержал громкого возгласа. Никто не говорил об этом прежде вслух. По негласному сговору все во дворце делали вид, что она была простой знахаркой.
По лицу Ярополка пробежала дрожь, заходили желваки. Как бы он ни пытался скрыть, а Дарина крепко задела его самолюбие.
– Не просто ведьму, а лесную ведьму, – поправил он. – Сильнейшую из всех, что есть на свете. А это будут бывшие рабы – больные и ослабшие. Половина из них, скорее всего, погибнет в бою.
– А что ты будешь делать со второй половиной? – настойчиво продолжил Седекий. – Когда мы одержим победу, что будет с выжившими чародеями?
Яркие, точно весенний лёд, глаза Ярополка сверкнули. Он посмотрел на Седекия прямо, холодно.
– А что бы ты пожелал, Пресветлый Отец, сделать с этими чародеями?
Тот не успел ответить, по терему пробежал ропот, и Вячко в тихом гомоне недовольных голосов расслышал:
– Казнить.
– Сжечь их.
Растерянная Фиофано не отводила взгляда от Пресветлого Отца, ждала покорно его решения, не смея возразить.
– Не думаю, что стоит спешить с такими решениями, – произнёс Седекий. – Верно, Создатель сам укажет нам верный путь. А на этот поход, княжич Вячеслав, я тебя благословить не могу.
Невольно Вячко дёрнул губой, сжал кулаки от досады. Седекий перевёл взгляд на Ярополка.
– Но и препятствовать не посмею, если так решил Великий князь. Просто советую не забывать о законах Империи.
– Я потомок Константина-каменолома, – Ярополк держал голову высоко, лицо его оставалось непроницаемым. – Я всегда помню о законах Империи, но она редко вспоминает о нас, поэтому нам придётся защищаться так, как мы, ратиславцы, умеем: хитростью, сталью и чарами.
Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но вовремя себя остановил. Вячко готов был поспорить, что он знал, что желал сказать брат: молитвы им пока не помогли.
– Меня еле отпустили с женской половины, – Мирослава громко хлопнула дверью, и холоп с другой стороны едва успел отскочить, чтобы его не ударило по носу. – Все как с ума посходили.
Вячко оглядел сестру внимательно, подметил взлохмаченные волосы и покрасневшие щёки: обычно она выглядела совершенно, ни один волос не выбивался из косы.
– Все обеспокоены, и это правильно. Вольные города могут подослать новых убийц.
– Как они проберутся во дворец?
– Чародеи способны на что угодно.
– Раз даже во дворце сейчас опасно, то как ты можешь нас оставить?
Это было почти похоже на заботу. Вячко удивлённо вскинул брови.
– Я обязан выполнить приказ Ярополка.
Сестра выглядела недовольной. Она сняла шубу, бросила её на кресло, обошла несколько раз ложницу по кругу, не сказав ни слова, оделась обратно и села в кресло, недовольно пыхтя.
– А что, если ты там умрёшь?
Вячко пожал плечами.
– Может, и умру.
– Тебе смешно? – она возмущённо надула губы. – Это не шутки. Мечислав погиб со всей семьёй, потом батюшка. – Мирослава не выдержала, отвернулась, чтобы утереть брызнувшие слёзы. – И вы с Ярополком оба идёте на юг, а я тут… со скренорцами.
– Ты боишься скренорцев?
– Они жуткие. Смотрят всегда так яростно… Один из них посватался ко мне, представляешь? – возмущённо добавила она.
– Ты отказала?
– Конечно! – Мирослава отвернулась, даже в сумраке было видно, как вспыхнули её щёки. – Он сказал, что он сын ярла и очень богат, но… он здоровый, сильный… страшный, в общем. И он язычник! Они все язычники. Что, если они станут приносить людей в жертву? Мне страшно с ними оставаться…
Как и всегда, Мирослава в первую очередь переживала за своё благополучие. Вячко мягко усмехнулся. Не стоило ожидать сочувствия от сестры. Он хорошо её знал, а всё равно порой надеялся, что ей есть до него дело.
– Вячеслав! Ты должен остаться, – вдруг воскликнула Мирослава. – Хотя бы один мужчина из рода должен остаться в столице.
– Вряд ли Великая княгиня согласится, что это должен быть я, – грустно улыбнулся Вячко. – К тому же, кроме меня, некому отправиться в Дузукалан.