– Прошли мимо, – прошептал Стрела.
В недоумении Дара уставилась на него. Смысл слов не сразу стал ей ясен.
Кто из богов отвёл Охотникам глаза?
Стрела не терял времени, он первым вышел из убежища, остальные поспешили за ним. Последним был Небаба. Он шёл, оглядываясь по сторонам и держа топор наготове.
Они двигались осторожно, крадучись, но стоило достигнуть поворота, ведущего к Забытому переулку, как Горица кинулась бегом вперёд. Шаг у неё был тяжёлый, громкий. Веся с перепугу побежала за кухаркой, а за ней и Ежи.
– Тупые суки, – вырвалось у Стрелы.
Терять уже было нечего, и остальные понеслись за ними следом. Но они не пробежали и шестидесяти локтей, как раздался топот за спиной.
– Они сзади! – крикнул Небаба.
Веся взвизгнула и сама заткнула себе рот руками, но вместо того, чтобы побежать ещё быстрее, замерла на месте.
– Вперёд, вперёд, – Стрела ухватил её за руку и потащил дальше.
Горица чуть не упала, и Небаба ухватил её за шиворот, поставил на ноги.
– Мамаша, быстрее, – пробасил он и поволок женщину за собой.
Горица ахала и охала, вскрикивала от ужаса и молилась Создателю, а Небаба тащил её вперёд, словно тучная женщина была пушинкой.
Дара неслась, не чувствуя под ногами земли. Ещё шаг, ещё, и она взлетит без крыльев.
На узкой улочке некуда было свернуть. Вокруг лишь камень городских стен, земля и небо.
В душе родился знакомый страх, такой сильный, словно ремешком перехватило горло, и нечем стало дышать. Сколько она уже бежала, сколько раз спасалась? А за ней всё равно погоня.
Дара споткнулась, и на неё налетел Ежи.
– Двигайся быстрее! – прикрикнул Стрела, пробегая мимо, утягивая за собой Весю.
Ежи поспешил за ними, а Дара осталась на месте. Охотникам оставалось не больше сорока шагов. Она уже слышала топот их ног.
И тогда она топнула ногой со всей силой.
– Мать-земля, проснись, – прошептала она и топнула снова. – Проснись!
– Беги, дура, – запыхаясь, сказал ей на ходу Небаба.
Они с Горицей убежали вперёд. Никого и ничего не оставалось больше между Дарой и Охотниками.
И лесная ведьма топнула ещё раз.
Под землёй заволновался огонь. Дорога вздыбилась местами, словно снизу прорывался огромный зверь.
А Дара била ногой по земле раз за разом, и та осыпалась, открывая позабытые подземелья Совиной башни.
Зарычала земля, обрушилась, и Дара ловко отпрыгнула от края провала. На другой стороне показались Охотники.
У них не было с собой ни стрел, ни луков. Они не успели ничего понять, не успели ничего сделать.
Из провала вырвался жыж. Громадной огненной гусеницей он выполз наружу. Дух не тронул ведьму, на той стороне его поджидала куда большая нажива. И жыж проглотил Охотников с той жадностью, с которой пламя в печи поглощает дрова.
Лойтурцы закричали так дико, так страшно. Они горели заживо, обращались в пепел, рассыпались, обугливались, а жыж жрал, жрал, жрал. И никто не мог спастись.
Дара остолбенела, но не смогла отвести взгляд. Это сделала она, она отдала людей жыжу. Дух оказался в её власти, в её власти теперь были и жизни Охотников.
– Да-арка!
Далёкий голос сестры вырвал из оцепенения, и Дара побежала следом за остальными. Она слышала, как хрустела в пламени плоть Охотников, обернулась и увидела, что жыж перебрался через яму и двинулся за ней следом.
Дара настигла сестру уже в Забытом переулке. Люди выскочили на улицу, перепуганные шумом. На них смотрели с опаской, шептались.
– Совиная башня, – донеслось до ушей Дары.
– Чародеи…
Стрела был сердит, что пришлось дожидаться Дару, да ещё у самого хода к заброшенной части города.
– Что так…
Наёмник запнулся, заслышав нарастающий гул, что надвигался от Совиной башни.
– Я напустила на них жыжа, – пояснила Дара.
Не все поняли её слов, но Стрела раскрыл рот и ругнулся в сердцах.
– Что ты, дура, творишь? – он будто и позабыл, что говорил с самой лесной ведьмой. – Уходим, пока сами не сгорели, уходим…
Всё это время он не отпускал руки Веси, вот и теперь потащил её прочь.
– Куда это вы? – дорогу им заступил высокий, худощавый мужик. – По городу ведьм ищут, а вы у Совиной башни шляетесь. Никак якшаетесь с ведьмами? Или вы сами ведьмы?
– Я чё, на ведьму похож, курвин ты сын?! – взвился Стрела. – На морду свою поганую посмотри, никак тебя Морана поцеловала, раз ты такой урод.
– Ба-а-а! – ахнула тучная баба и тоже поспешила перегородить им дорогу. – Так это ратиславец. Слышишь, как он рычит? Так только ратиславцы и рычат.
– И пояс у него с ратиславской вышивкой, – добавила горбатая старуха, и тут же с десяток человек встали у них на пути.
– А ну, разошлись! – гаркнул Небаба, выходя вперёд. – А то кости всем переломаю.
И в этот самый миг, когда готова была разгореться драка, из переулка, что вёл к башне чародеев, выполз огненный дух. Огромной волной пламени, что перетекала по улице, он предстал перед людьми. И горожане, которые жили вдали от духов долгие годы, застыли в изумлении.