Радость и волнение охватили наш экипаж. Срочно написали привет жителям Петропавловска и сквозь нижнее окно самолета опустили вымпел.
Я вычислил курс на Николаевск, Георгий сменил Валерия и повел самолет по курсу 277 градусов на Николаевск. Справа торчала окутанная курчавой шапкой облаков Коряцкая сопка, дальше - бескрайнее море облачности. Облака закрывали всю камчатскую землю и видимую часть Охотского моря. Лишь временами появлялось "окно" в облаках, и сквозь него, с высоты 4200 метров, мы видели волны одного из самых бурных морей.
Шли напряженные часы, последние часы перелета. Запросили Николаевск и Хабаровск о погоде. По радио дали совсем не то, что нам нужно: Охотское море - штормовой ветер, туман с дождем, Николаевск - нулевая видимость, густой дождь с туманом.
Экипаж напрягал все силы и нервы, стараясь трезво взвесить обстановку.
Предложили Валерию снизиться, чтобы войти в Амурский лиман и ночью лететь над Амуром. Чкалов пошел на крутое снижение, перед Сахалином выскочили на высоте 50 метров и началась неимоверная болтанка.
Усиленно стараемся вызвать Николаевск-на-Амуре, но он молчит.
Самолет резко болтает, хвостовое оперение вздрагивает. Дождь стал настолько сильным, что определить расстояние до воды невозможно. Но вот мелькнуло восточное побережье Сахалина. Мы точно вышли на маршрутный пункт. Земля облегчила вождение самолета, однако остров кончился - и вновь только буруны Татарского пролива перед нашим взором да стена дождя.
Вдруг слева, выше плоскостей, мелькнула гора. Очевидно, мыс Меншикова. Дальше лететь небезопасно, и мы приняли решение пробиться вверх и своим излюбленным методом - полетом над облаками - пойти на ночную посадку в Хабаровске. Чкалов набирал высоту. Быстро двигалась стрелка альтиметра. Уже 1500 метров. Началось быстрое падение температуры воздуха. Стабилизатор самолета покрывался льдом - признак весьма скверный.
Тянулись тяжелые секунды. Высота - 2500. Обледенение прогрессировало. Окна затянулись слоем льда. Чкалов убавил газ и пошел на снижение.
Было 9 часов 25 минут. Все же Байдуков успел передать радиограмму: "Туман до земли. Беда. Дайте немедленно хабаровскую широковещательную. Срочно запускайте десятикиловаттную. Обледеневаем в тумане. Давайте наш позывной непрерывно словами. Байдуков".
Напряжение достигло предела. Дождь, туман, лед... Чкалов продолжал снижаться. Мы еще делаем попытки связаться по радио с Николаевском. Безрезультатно. Закончив передачу радиограммы в Хабаровск, Георгий начинает ловить в эфире отдельные слова: "...Приказываю прекратить полет... Сесть при первой возможности... Орджоникидзе".
Сесть. Но куда? К берегу можно безопасно пробраться, только пройдя над поверхностью моря. На материке же самолет обязательно воткнется в какую-либо сопку. Мы берем курс обратно - к водам Татарского пролива. Чкалов сбавил газ. Самолет планирует. По мере снижения обледенение проходит. От дождя лед довольно быстро тает. Тряска прекратилась.
Наконец мы снова оказываемся над бушующим морем на высоте 20 - 30 метров и еще раз пытаемся пробиться к берегу.
При вторичной попытке обнаружили низменные острова. Над одним из них пролетали уже несколько раз. Остров представлял собой узкую косу, а может быть и отмель, на которой еле виднелись какие-то постройки. Проверяя курс, которым пролетали вдоль острова, я нашел, что он расположен с северо-запада на юго-восток. Рассматривая карту, я отыскал подобный остров в заливе Счастья. На карте значилось: о. Ур.
Итак, все возможности пробиться на материк были исчерпаны. Дальнейшие розыски устья реки Амур в темноте могли окончиться ударом самолета о береговые возвышенности. Рисковать мы не имели права. Решили садиться.
Залив Счастья, вероятно, не раз спасал мореплавателей от шторма. Теперь ему еще раз приходилось спасать, но уже не моряков, а летчиков.
Строения, которые мы заметили на острове, оказались рыбхозом, то есть рыбачьим поселком. Шум мотора огромного краснокрылого самолета, носившегося над островом, взбудоражил все его население. Люди выскакивали из домов и, подняв головы, следили за самолетом. Две коровы, задрав хвосты, метнулись через овраг.
Вдруг группа людей выбежала как раз на то место, которое Валерий Павлович облюбовал для посадки. Тогда Байдуков решил бросить вымпел с объяснением, что самолет будет садиться. Он вложил записку в жестяную коробочку с яркой широкой лентой и сбросил вымпел недалеко от людей. Наблюдаем за результатом. Два человека подняли вымпел и старательно рассматривают ленту. Они не догадываются, что надо открыть круглую жестяную коробочку.
Вымпел не действует. Валерий Павлович заходит несколько в сторону от группы людей и начинает посадку. Он кричит Байдукову, чтобы тот приготовился выпускать шасси. Рубильник включен на выпуск. Электромоторчик сматывает трос, и шасси быстро становится на свое место. Теперь самолет готов для посадки.
Чкалов отыскивает площадку вдоль длинной стороны островка и сбавляет газ. Самолет приближается к земле, но в самый последний момент перед приземлением Валерий Павлович замечает огромную выемку, наполненную водой. Полсекунды промедления - и самолет был бы изломан. Однако движения Чкалова точны и быстры. Левая рука привычно дает газ, и наш безотказный мотор легко перетягивает самолет через последнее препятствие.
Газ убран до конца. Самолет подходит к земле и тремя точками касается ее поверхности. Маленький пробег... Сразу стало как-то необычайно тихо.
Самолет неподвижен. Я открыл задний люк. Через несколько секунд мы, усталые, вылезаем из машины.
При моросящем тумане в меховых унтах выглядим, очевидно, чудовищами. Подходят гиляки, русские рыбаки и смотрят настороженно - очевидно, смущает иностранная надпись на крыльях. Первое, что бросилось в глаза, - мужчины носят косы.
- Откуда прилетели? - спрашивают сразу несколько голосов.
- Из Москвы!
Изумление и недоумение выражают лица спрашивающих. Мне хочется рассеять подозрение собравшихся, рассказать им о полете, но сейчас некогда, уже темнеет, надо немедленно сообщить о посадке.
- Как называется селение? - в свою очередь спрашиваю я.
- Рыбный промысел Удд.
- Как Удд? - говорю я. - У меня на карте написано остров Ур.
- Такого не знаем, - отвечают мне. - Наш остров называется Удд.
Появляется Чкалов. Он расспрашивает, имеет ли рыбный промысел какую-либо связь с Николаевском. Оказывается - нет. Байдуков, немного отдохнув, начал осматривать антенну. Она была своевременно смотана и сейчас находилась в полном порядке. Закончив осмотр, Георгий Филиппович предложил мне наладить питание радиостанции от аккумулятора и передать сообщение о нашей посадке. Мы влезаем в кабину и вместе составляем текст радиограммы.
Так как название острова продолжает оставаться неясным, отыскиваем на карте широту и долготу места посадки. Стемнело настолько, что в кабине пришлось зажечь огни. Аккумулятор работает прекрасно, и лампочки светят ярко. Дождь не перестает, и мы уже порядочно вымокли. Закрыли крышку люка, и в кабине стало даже уютно.
Чувствую, что головная боль у меня почти прошла. Вялость - тоже. Голова работает хорошо.
Я подготавливаю радиостанцию. Выпускаю антенну, которую Байдуков одним концом привязывает за скобу под плоскостью самолета. Превозмогая усталость, стараюсь четко воспроизвести ключом знаки Морзе и передаю радиограмму: "Сидим на острове Удд. Экипаж в порядке, нужна техническая помощь для вылета..."
В это время местные жители с любопытством рассматривают наш самолет. Они ходят кругом, трогают его руками.
Стемнело настолько, что едва различаем расположенные в полукилометре от нас домики. Чкалов уже несколько раз кричал нам, чтобы мы прекратили работу и выходили из самолета. Байдуков вытаскивает из плоскости один из аварийных мешков с продовольствием. Я убираю радиожурнал в сумку, чтобы его не замочило дождем. Плотно прикрываем люк, захватываем спальные мешки и отправляемся в поселок.
Из местных жителей около самолета уже никого нет: дождь разогнал всех по домам. Наши унты промокли насквозь.
Идем на огонек и попадаем в квартиру начальника лова товарища Тен-Мен-Лена. Нас приветливо встречает хозяйка Фетинья Андреевна Смирнова, предлагает отдохнуть. Хозяина нет. Он ушел искать коров... Мы вспоминаем двух коров, мчавшихся от нашего самолета куда-то в глубь острова, но пока об этом дипломатически молчим.
Разрезав продовольственный мешок, торопимся поскорее закусить. Аппетит восстановился; чувствуем, что мы голодны, но от усталости не можем есть, хочется спать...
В аварийном запасе продовольствия имелся коньяк. В эту минуту он был для нас прекрасным подкреплением. С благодарностью вспоминаем организаторов перелета за ассортимент и качество продуктов.
Опустошив несколько банок консервов, наскоро выпив чаю, расстилаем на полу спальные мешки и валимся, как убитые, спать, хотя в ушах еще гудит ровная песнь мотора и позывные РТ и УО.
Слышим, как вернулся хозяин дома. Коровы найдены. Домик погружается во тьму. Только здоровый храп троих усталых гостей нарушает его тишину.
На следующий день все газеты Советского Союза опубликовали официальное сообщение:
"Беспосадочный дальний перелет летчиков ЧКАЛОВА, БАЙДУКОВА и БЕЛЯКОВА
Экипажу самолета АНТ-25 было дано задание: пролететь без посадки по маршруту Москва - Баренцево море - Земля Франца-Иосифа - мыс Челюскина до Петро-павловска-на-Камчатке. В дальнейшем, при наличии благоприятных условий и погоды, самолету следовать дальше по направлению Николаевск-на-Амуре Чита.
Экипаж самолета блестяще справился с поставленным заданием. Пробыв в воздухе пятьдесят шесть часов двадцать минут, самолет покрыл расстояние в девять тысяч триста семьдесят четыре километра, из них восемь тысяч семьсот семьдесят четыре километра по заданному маршруту и шестьсот километров на обход циклонов в районе Северной Земли и Охотского моря.
При полете экипажу самолета пришлось преодолеть исключительные трудности. В районе Северной Земли АНТ-25 попал в сильный арктический циклон с многоярусной облачностью. В течение пяти с лишним часов экипаж пробивался на высоте более четырех тысяч метров слепым полетом при лобовом ветре, временами доходящем до семидесяти километров в час, при обледенении самолета.
Героический экипаж АНТ-25 преодолел все трудности перелета через Становой хребет.
Успешно достигнув Петропавловска-на-Камчатке, самолет, сбросив над городом вымпел, взял курс на Николаевск-на-Амуре.