Вечер тянулся долго, слишком долго. У Марты от фальшивой улыбки, приклеившейся к губам, давно свело мышцы, но она все равно настойчиво пряталась за этой маской. Кавалер – банковский служащий по имени Олаф, свидание с которым ей организовала сердобольная подруга – старался, но заинтересовать ее беседой у него катастрофически не получалось. Он много говорил о работе, что-то о кредитах и процентах по вкладам, что-то о безмозглых обывателях – клиентах и еще более безмозглом начальстве. Создавалось впечатление, что в его картине мира существовал только один разумный человек – он сам.
Марта не знала, почему просто не уйдет. Был вечер среды, и она вполне могла сослаться на важные дела с утра и необходимость рано встать. Но вместо этого сидела за барной стойкой на высоком стуле, крутила в пальцах едва начатый бокал вина, с которым провела весь вечер, и улыбалась, рассеянно кивая собеседнику, но почти не слыша того, что он говорит. Олафа это вполне устраивало: ему, казалось, и не требовалось ее ответов, устраивала роль оратора.
По меркам «Сияния» – ночного клуба, давно облюбованного студентами и персоналом Столичной Королевской Академии, в которой Марта преподавала, – вечер только начинался. Музыка звучала не очень громко, скорее, фоном, танцпол пустовал, разноцветный дым только выползал и пока был почти незаметен. Столики еще занимали люди, пришедшие поужинать, а не танцевать до утра, поэтому свободных мест практически не было.
– И вот я ему говорю: Карл, какой, к демонам, магоцикл? Не пройдет и полгода, как эти штуки запретят: слишком много недовольных. Лучше положили эти деньги к нам, сейчас ставка выше, но предложение будет действовать только пару дней. И он повелся, хотя там всего на полпроцента больше и предложение это мы повторяем через месяц для таких болванов, как он…
Олаф рассмеялся, а Марта вздохнула и все же не удержалась: посмотрела наверх, туда, где формально находилась зона для особых гостей, а по факту каждый вечер заседали члены Темного Ковена, решая с клиентами свои дела.
Он был там. Стоял у перил и смотрел на зал внизу, а точнее – на Марту. Давно ли? Судя по тому, сколько ей печет макушку, – достаточно давно. Черный костюм, темные длинные волосы, темно-карие глаза – Марк Арант, глава Темного Ковена, был словно соткан из тьмы и пропитан ею от головы до пят.
Сердце Марты пропустило удар, когда она поймала его взгляд, а потом забилось как пойманная в силки птица. Марта почувствовала себя той самой птицей, когда поняла, что отвести взгляд уже не может.
И музыка, и голос раздражающего кавалера вдруг показались далекими, приглушенными, словно кто-то окружил ее звуковым пологом. В горле пересохло, и губы – тоже. Марта крепче сжала свой бокал, но так и не поднесла его к губам, чтобы сделать глоток.
Арант всегда смотрел на нее так пронзительно, словно пытался просветить насквозь. Еще полгода назад, заметь она на себе подобное внимание темного, Марта испугалась бы и постаралась больше не появляться в клубе, но за эти полгода столько всего произошло… Многое тоже пугало, но теперь уже совсем иначе.
Внезапно Арант «отпустил» ее: отшатнулся назад, прячась в темноте второго этажа, прерывая зрительный контакт. Музыка моментально вернулась, хлынула в уши, как вода, в которую погружаешься с головой. Вместе с ней вернулся и голос Олафа.
– Так что скажешь?
Марта моргнула, переводя на него растерянный взгляд. Похоже, от бесконечных банковских баек кавалер все же перешел к какому-то предложению, которое она прослушала. И теперь понятия не имеет, что ответить.
– Я… – голос, которым она не пользовалась почти весь вечер, прозвучал хрипло: в горле по-прежнему было сухо. Марта все-таки сделала глоток вина, чуть откашлялась и виновато призналась: – Извини, я отвлеклась. Что ты сказал?
Олаф улыбнулся, но во взгляде проскользнуло заметное раздражение.
– О том и речь. Говорю: тут становится людно и шумно. Может быть, поедем ко мне? Там поспокойнее.
У Марты даже рот приоткрылся от удивления. Вот так сразу? Несмотря на то, что она за весь вечер не продемонстрировала не то что симпатии, но даже минимального интереса? Она растерялась: давно не была на свиданиях и никогда не умела резко отказывать людям, в том числе мужчинам, предпочитая прятаться за тонной предлогов.
– Ты знаешь, я… – начала Марта, собираясь все-таки разыграть карту с множеством дел и необходимостью рано вставать, но ее внезапно перебили:
– Марта, добрый вечер, – прозвучал за ее спиной голос Аранта.
Ее стул сам собой развернулся: она вдруг оказалась спиной к «банкиру» и лицом к главе Ковена. Последний смотрел только на нее и делал вид, что она тут одна.
– А я все думал: вы это или не вы. Давно к нам не заходили.
– Эм… я… – только и смогла выдавить Марта, застигнутая врасплох.
– Эй, парень, что это значит? – возмутился Олаф. – Мы тут вообще-то общаемся, ты не заметил?
Лицо Аранта не переменилось: оно все еще выражало сдержанную приветливость, обращенную к Марте, но следующие слова определенно прозвучали для Олафа:
– Тебе бы исчезнуть, пока я тебя не заметил.
И лишь после этих слов он на мгновение перевел взгляд на «банкира», выражение лица его при этом стремительно изменилось, из приветливого превращаясь в угрожающее.
– Понял, – тихо обронил Олаф у Марты за спиной.
Не прощаясь, он слез со стула, схватил пальто и исчез: Марта даже толком не успела этого заметить. Зато ей хватило времени прийти в себя и из бессмысленно лепечущей школьницы снова превратиться во взрослую женщину, коей она и была.
– Быстро вы его, – хмыкнула Марта. – Люди всегда делают то, что вы хотите?
Арант улыбнулся. Широкой и открытой эту улыбку назвать было нельзя, но она все равно снова моментально изменила выражение его лица: угроза растворилась, вернулась доброжелательность и даже появилась легкая грусть, которую раньше Марта замечала только тогда, когда они находились у Аранта дома.
– В данном случае я сделал то, чего хотели вы, – возразил он. – Вы просто умоляли о помощи и мечтали избавиться от этого парня. Скажете, не так?
– Не скажу, – Марта вернула ему улыбку. – Спасибо.
– Могу теперь я угостить вас чем-нибудь?
Она быстро качнула головой и отвела взгляд, торопливо соскользнула со стула, снимая с низкой спинки маленькую меховую куртку, в которой пришла.
– Извините, Марк, но мне пора, завтра…
– Много дел, и вам надо рано вставать, – закончил Арант за нее, его улыбка стала снисходительной.
Да, в общении с ним она слишком часто использовала этот предлог.
– Тогда позвольте вас хотя бы проводить.
На этот раз Марта не нашла предлога отказать.
Они вышли из клуба и словно провалились в другую реальность: тишина, никаких цветных огней, переливающихся то тут, то там, никакого дыма. Холодный вечерний воздух был чистым и прозрачным, уличные световые шары разгоняли тьму равномерным желтоватым светом, а с неба сыпались, порхая и танцуя, крошечные редкие снежинки.
Марта и Арант остановились под козырьком крыльца: она поторопилась запахнуть и застегнуть пуговицы меховой куртки, чтобы закрыться от холодных порывов ветра, а он выставил вперед руку, ловя ладонью снежинки.
Одна приземлилась на указательный палец и тут же растаяла, превратившись в прозрачную каплю. Марта, наблюдавшая за судьбой снежинки, непроизвольно подумала, что у ее спутника, должно быть, очень горячие руки.
– Зима все никак не уймется, – пробормотал Арант, не глядя на Марту. Он смотрел в темное небо, сыпавшее снегом. – Скоро смена года, а все еще идет снег.
– Бывает. Но весна все равно наступит. Всегда наступает.
Он кивнул, опуская ладонь и предлагая Марте локоть, как безукоризненный джентльмен. Ему хорошо удавалась эта роль, несмотря на происхождение. Впрочем, кто теперь помнил мальчика из трущоб, каким он был когда-то? Марта и сама не верила, что такое было, хотя Арант сам рассказывал ей об этом. Но то были времена задолго до их знакомства. Даже до ее рождения: Арант был на добрых двадцать лет старше.
– Вы давно не заходили к нам, – заметил он укоризненно, медленно шагая с ней по пустынному тротуару.
Или укор ей только почудился, потому что она сама чувствовала себя виноватой за то, что перестала навещать Рейна? Марта продолжала мысленно называть друга так, хотя и знала теперь, что его настоящее имя Марек. Она понимала, как выглядели со стороны оборвавшиеся визиты: как будто она тоже потеряла надежду и похоронила застрявшего в субреальности сна приятеля.
И ведь не объяснишь, почему на самом деле она избегает визитов в особняк Аранта…
– Было много работы, – вздохнула Марта, понимая, что слова звучат неубедительно. – Конец семестра, сессия – сами понимаете.
– Да, я знаю, Лана говорила, – кивнул Арант. – Но теперь ведь начались каникулы, разве нет?
– Да, уже начались.
Он остановился, поворачиваясь к ней лицом, заглянул в глаза, отчего ее пробрала нервная дрожь, а взгляд сам собой опустился ниже, на его губы. Марта тяжело сглотнула и опустила голову еще ниже, чтобы смотреть на что-то более безопасное: на пуговицы его пальто, например.
– Мой дом всего в паре минут ходьбы отсюда, вы почти не потеряете времени, если зайдете сейчас.
Его голос прозвучал тихо, но настойчиво, слегка вибрируя и как будто обещая нечто большее. Сердце вновь ударилось о ребра, Марта стиснула зубы, пытаясь унять охватившее ее волнение. Она почти не смотрела на него, но память услужливо подсовывала ей то его руки, то губы, и Марта понимала, что если все-таки окажется вечером в его городском доме, с ним наедине, то уйдет оттуда только утром. Потому что стоит ему хотя бы раз ее коснуться, привлечь к себе и поцеловать… Остановить его она уже не сможет. Не захочет…
– Марта, вы что, боитесь меня? – Арант по-своему истолковал ее молчание, нежелание смотреть ему в глаза и дрожь, которую ей наверняка не удавалось скрыть. – Разве я когда-нибудь давал вам повод опасаться меня?
– Вы глава Темного Ковена, – с трудом выдавила она. В горле снова пересохло, поэтому голос опять прозвучал хрипло. – Вас все боятся.
– Неправда. Король меня не боится, равно как и королева. И даже ваша сестра меня не боится.
– Король и королева стоят выше вас, а Лана вообще девочка бесстрашная, – смущенно улыбнулась Марта. – Я не такая, как она. Никогда не была такой.
– Я вас не съем, – пообещал Арант с улыбкой. – Но другого случая навестить его и попрощаться может и не быть.
Она вскинула на него удивленный и немного испуганный взгляд. Арант продолжал улыбаться, но только заглянув в его глаза Марта поняла, что улыбка – всего лишь маска, за которой прячется невыносимая боль родителя, безвозвратно теряющего свое дитя. Он кивнул, отвечая на незаданный вопрос:
– Настало время отпустить его. Мы исчерпали все возможности. Лана угробит себя, если продолжит пытаться. А он не хотел бы этого. И не простил бы мне, если бы я продолжил ее поощрять.
Марта почувствовала, как перехватило горло и защипало глаза. Забывая о страхах, что терзали ее секунду назад, она качнулась вперед, сокращая и без того неприлично маленькое расстояние между ними, коснулась рукой его груди в утешающем жесте.
– Марк, мне так жаль, – произнесла искренне дрогнувшим голосом.
«Но я благодарна», – эти слова остались непроизнесенными, но отразились в ее глазах.
Да, ей было невыносимо больно от мысли, что надежды вернуть лучшего друга больше нет, но она видела, как бесконечные попытки его спасти, неизменно заканчивающиеся провалами, постепенно убивают ее младшую сестру-сноходца. Лане нужно остановиться. И только Арант может ее остановить.
– Так вы зайдете?
– Конечно.
На этот раз она взяла его не под руку, а за руку: через двойной слой перчаток это было достаточно безопасно, но позволяло выразить поддержку, которую она не могла облечь в слова. Арант сжал ее ладонь в своей. Так они и дошли до его дома, держась за руки.
В холле их встретил слуга и, приняв верхнюю одежду, неожиданно сообщил Аранту, что в библиотеке его ждет девушка.
Брови Марты непроизвольно подскочили вверх, а внутри что-то неприятно кольнуло: что еще за девушка на ночь глядя? Но она тут же одернула себя, напоминая, что это ее не касается.
Арант же только нахмурился: похоже, визитов он не ожидал. Он уже повернулся к Марте, вероятно, чтобы извиниться и предложить ей подняться в комнату его навсегда уснувшего сына самостоятельно, когда двери библиотеки распахнулись и означенная девушка сама появилась в холле, нервно цокая каблуками.
И Марта, и Арант облегченно выдохнули, когда увидели перед собой Лану, но тут же оба непроизвольно напряглись, разглядев ее сосредоточенное и решительное выражение лица. Старшей сестре она только кивнула, а вот у главы Ковена требовательно спросила:
– Арант, что вы утаили от меня о субреальности сна? Какие еще уровни там есть?
Вечер у Ланы предполагался скучным и тихим. Она собиралась поужинать в одиночестве, поскольку сестра ушла на свидание, лечь пораньше и как следует выспаться. На этой неделе она трижды погружалась на нижний уровень, надеясь отыскать там сознание Рейна и еще два раза бесцельно блуждала по верхнему уровню субреальности сна, в глубине души надеясь, что оно может оказаться и где-то здесь. По словам Аранта такого быть не могло, но нижний уровень Лана уже исследовала вдоль и поперек, насмотрелась там всякого, а Рейна так и не нашла, из чего сделала вывод, что его там просто нет. А если его нет там и при этом он не приходит в себя, то вариант оставался только один: он на другом уровне. Которых всего два: верхний – уровень обычного сна и нижний – уровень теней умерших людей.
Она знала, что так часто выходить за пределы своего сна нельзя, но ничего не могла с собой поделать: чувствовала, что время на исходе. Видела это в потухшем взгляде Аранта: он тоже потерял веру, а значит, в любой момент мог решить прекратить поддерживать жизнь в теле Рейна.
К счастью, в последнее время Легион почти не обращался к ней за консультациями. На самом деле, за те три с половиной месяца, что она числилась там гражданским консультантом, она успела поучаствовать не больше, чем в пяти расследованиях. Причем первые два были официальной проверкой, то есть следователи могли справиться и без нее, но господин Варт – ее наставник – решил дать Лане возможность попрактиковаться и проявить себя.
Очевидно, Легион не так уж сильно в ней нуждался, но она все равно была благодарна королю за то, что пристроил ее туда. Это давало право и возможность продолжать развивать запрещенный дар сноходца, а значит, и искать Рейна. Но иногда Лана испытывала странное разочарование: после всего, что случилось в ее жизни, ей нравилось чувствовать себя полезной, а отсутствие заданий лишало ее этой возможности.
Она как раз вытаскивала из духовки картофельную запеканку – единственное блюдо, которое научилась уверенно готовить, – когда в дверь позвонили. Лана не ждала гостей, а Марта еще не могла вернуться, поэтому звонок застал врасплох. Лана едва не выронила горячий лоток с запеканкой, заторопившись.
«Надо было нанять все-таки хотя бы одного помощника», – в который раз подумала она.
Когда король вернул Лане часть капиталов семьи, прислуга снова стала ей по карману, но непривыкшая к посторонним людям дома сестра была против. Лана не стала настаивать. И только в таких ситуациях жалела об этом.
На пороге ее дома неожиданно обнаружился Эрик Варт. На нем не было следовательской формы Легиона, что было само по себе необычно: Лана редко видела его в гражданской одежде. Хотя не могла не признать, что она идет ему ничуть не меньше синей формы.
– Варт? – удивилась она вместо приветствия.
Наставник улыбнулся.
– Добрый вечер, Лана. Можно войти?
Она кивнула и торопливо посторонилась, пропуская его в холл. Варт вошел и, не скрывая любопытства, огляделся: столичный дом семьи Лерой заметно отличался от того, что обычно могли позволить себе легионеры.
– Извини, что врываюсь без приглашения. Надеюсь, я ничему не помешал?
– Нет, – Лана мотнула головой для убедительности, отчего собранные в хвост волосы смешно дернулись из стороны в сторону. – Я собиралась ужинать. Хотите присоединиться? В меню картофельная запеканка с мясом.
– Это совсем не обязательно…
– Я сама приготовила, – не удержалась от уточнения Лана.
Готовить она еще только училась, и каждый маленький успех воспринимала с детским восторгом.
В серых глазах Варта блеснули смешинки.
– Ну, если сама, то не могу упустить случая попробовать.
– Тогда проходите, – поманила она за собой в столовую.
Варт не заставил просить себя дважды, только оставил на вешалке теплую куртку.
Он был чуть старше Рейна Братта. Не такой красивый, но имелась у него какая-то притягательная мужественность, которая Лане нравилась. И не только ей. Однако симпатии самого Эрика Варта для окружающих оставались тайной: он был самым закрытым человеком из всех, кого Лана знала. Даже более закрытым, чем Марта. Поэтому было особенно странно видеть его вечером в обычной одежде и в своей столовой.
Впрочем, причина необычного визита раскрылась уже минут через десять, когда они уселись за стол и Варт попробовал и похвалил блюдо Ланы, чем вызвал у нее довольную улыбку.
– Должен признаться, я по делу, – серьезно заявил он, глядя на Лану через стол.
– О, ну слава древним богам, – усмехнулась Лана. – А то я уж решила, что это романтический визит.
Темные брови Варта удивленно взметнулись вверх, он потянулся к бокалу вина и невинно уточнил:
– Это было бы так ужасно?
– Это… сбивало бы с толку, – призналась Лана, продолжая улыбаться.
Варт хмыкнул и не стал развивать тему. Вместо этого посерьезнел и сообщил:
– У нас убийство Лана, нужна твоя помощь.
Это стало неожиданностью. Для подобных сообщений ее должны вызывать в Легион. Разве что дело очень срочное…
– Что случилось? – поинтересовалась Лана, тоже напуская на себя серьезный вид.
– Погиб темный, что само по себе не редкость: он был членом Ковена, а значит, скорее всего, был замешан в незаконные дела. Имела место магическая схватка: темный след боевых заклятий не успел развеяться.
– Так в чем дело? – удивилась Лана. – Просто отследите второго участника дуэли. Это стандартная процедура, ничего сложного. Зачем вам я?
Варт смотрел на нее, не мигая, как будто боялся пропустить реакцию, когда заявил:
– Второго темного следа нет. Есть только след от заклятий жертвы. Убийца после себя ничего не оставил.
Лана нахмурилась.
– Разве так бывает? Ведь если второй сражался с помощью светлого потока, шансов победить у него не было…
Она осеклась под пронизывающим взглядом наставника.
– О…
Да, не только светлый поток не оставляет следов. Есть ведь еще и так называемый «серый» – поток энергии Хаоса. Формально им владеет только король, но сам Норд Сорроу уверен, что Хаос стремится к равновесию, а стало быть, рано или поздно снова наградит кого-то такой силой. И этот человек может стать угрозой для всех.
– Вот именно, – согласился Варт, как будто прочитал ее мысли. – Поэтому у нас нет времени на стандартные процедуры расследования. Тебе нужно погрузиться в сознание убитого и увидеть, кто это сделал. Чем быстрее мы найдем этого человека, тем меньше рисков.
Лана согласно кивнула и задала только один вопрос:
– Подушка есть?
Для проникновения в чужой сон – или в опустившееся на нижний уровень сознание погибшего человека – Лане требовалась «точка входа». Обычно она формировалась на том месте, где человек спал более или менее часто, но вполне хватало и подушки, на которой покоилась в такие моменты его голова.
Варт достал подушку через пространство – этому трюку Лана не была обучена, а потому он произвел на нее впечатление. Она сделала еще глоток вина, надеясь, что этого хватит для погружения в сон: прибегать к снадобью, специально разработанному для нее Найтом Фарлагом, исключительным Мастером, не хотелось: оно усыпляло быстро, не мешало проснуться и в долгосрочной перспективе не вредило здоровью, но голова на утро после него бывала ватная.
Лана не стала приглашать Варта в свою спальню, это было неуместно, проводила его в малую гостиную, где имелась вполне удобная кушетка: Лана порой засыпала на ней днем, когда читала, если ночью из-за погружений спала мало.
Наставник пристроился на диване, стоявшем в центре комнаты, спиной к Лане и кушетке, на которой та устраивалась. Во время погружения сноходца часто поджидали опасности, особенно на нижнем уровне, поэтому лучше было не совершать его в одиночестве. Но мешать ей засыпать пристальным взглядом Варт не стал, за что Лана мысленно поблагодарила его.
После вина уставший от недосыпа мозг отключился довольно быстро, сон распахнул свои объятия. Лана с трудом заставила себя выйти за пределы своего «двора»: собственного сна, где можно отдохнуть.
Тренировки последних месяцев сделали субреальность почти идеально послушной. Сны погибшего темного – то, что от них осталось, – раскрылись для нее так же легко, как собственный, но Лану они не интересовали. Требовалось спуститься ниже.
Субреальность подчинилась ее воле. Лана увидела темного: она точно не знала, как он выглядит, но сомнений в том, что это именно тот человек, который ей нужен, у нее не возникло. Он повернулся и пошел прочь, а Лана последовала за ним.
Друг за другом они нырнули в плотный туман. Стало холодно и немного жутко: сколько бы она ни погружалась на нижний уровень, а избавиться от этих ощущений во время перехода не могла.
Потом туман развеялся, и Лана очутилась в чьем-то доме. И нахмурилась.
Что-то было не так. Она достаточно хорошо знала ощущение нижнего уровня, а сейчас чувствовала другое.
Здесь было… мерзко. Как в самом страшном кошмаре, только во сто крат хуже. Обстановка казалась почти реальной, но стоило присмотреться, как становилась заметна черная гниль на мебели, ноздрей касался тошнотворный запах разложения, а в сознании с каждой секундой поднималось все самое злое и темное, что в Лане когда-либо было: обиды, ненависть, зависть, злость. Задавленные в обычной жизни другими эмоциями, сейчас они стряхивали с себя слои пыли забвения, набирали силу, въедались в мысли и отравляли их.
– Где я, демон меня побери? – пробормотала Лана дрогнувшим голосом.
Нестерпимо хотелось убежать, немедленно проснуться, вырваться отсюда.
Лана почувствовала движение сзади, но не смогла пошевелиться. Воздух вдруг стал таким плотным, что двигаться в нем оказалось тяжелее, чем в воде. И также трудно было вдохнуть.
– Если ты не знаешь, – коснулся ее уха горячий шепот, – то что здесь делаешь? Тебе здесь не место, сноходец. Проваливай!
Ее что-то толкнуло в спину. С такой силой, что Лана не устояла на ногах, повалилась вперед. Успела увидеть, как пол превратился в вязкое темное болото, готовое поглотить ее, затянуть в глубину, где она уж точно не сможет вдохнуть, но прежде, чем рухнуть в смрадное месиво, коснулась броши, приколотой к груди. Точка выхода, созданная для нее Рейном. Она никогда ее не подводила.
Лана дернулась и едва не свалилась с кушетки. Оказавшийся рядом Варт успел ее подхватить.
– Лана? Все в порядке? Ты так стонала, что я уже хотел тебя будить. Увидела что-нибудь?
Тяжело дыша, она покачала головой, но потом уточнила словами:
– Что-то пошло не так, Варт. Я была…
– Где?
– Не знаю… Но это был не нижний уровень. Там я уже освоилась, хоть и не могу им управлять. А тут… Не знаю, что это было.
Варт успокаивающе погладил ее по плечу и мягко произнес:
– Ничего страшного, попробуешь позже. Может быть, тебе нужно сначала отдохнуть. Ты выглядишь уставшей. Наверное, не стоило мне просить тебя сегодня.
Лана ничего не успела ответить: Варт вдруг встрепенулся, отстранился и полез в карман за небольшим зеркалом, которое, судя по всему, звало его. Он коснулся пальцем поверхности и поприветствовал того, кто появился вместо его отражения, дотянувшись до него сквозь зеркальный лабиринт.
– Индира? Что случилось?
Лана поморщилась. Индира Хитрик была напарницей Варта, но в отличие от наставника, относилась к Лане не просто с холодком, а с неприкрытой ненавистью, причины которой были не до конца ясны.
– Эрик? Ты где?
Лана поймала взгляд Варта, страшно округлила глаза и выразительно замотала головой. Если он сейчас ляпнет, что у нее, Хитрик ее со свету сживет.
– Я уже не в Легионе, – уклончиво ответил Варт, заметив и правильно истолковав эту пантомиму. – А что случилось?
– Ты нам срочно нужен, – сообщила Индира. – Новое дело, Мор назначил на него тебя.
– Но у меня уже есть дело, – нахмурился Варт. – Я не могу вести оба.
– Про то забудь, с ним разберутся другие. Это важнее.
– Понял, – коротко и напряженно отозвался Варт. – Сейчас буду.
И он оборвал связь быстрее, чем Индира успела снова поинтересоваться его местоположением.
– Мне нужно идти, похоже, смерть темного я больше не расследую.
С этими словами он забрал с кушетки подушку и сквозь пространство вернул ее на место.
– Если Легион сочтет уместным твою помощь, к тебе обратится другой следователь.
Лана кивнула, даже не обидевшись на формулировку. Сейчас ей было не до Легиона с его расследованиями.
Ей срочно был нужен Арант.