— Ладно.
* * *
Дэвида разбудил звон посуды и запах кофе. Из-за сна о теплом теле и нежных ласках член почти встал, но голова все еще пульсировала болью.
Ухватившись за спинку, Дэвид подтянулся и заглянул за диван. Из двери кухни падал свет и слышался шум. Но чтобы его подозрения подтвердились, придется встать.
— Дерьмо. — Он сел, и череп пронзило болью. Наверняка на кухне Джереми, так зачем вообще шевелиться?
По звукам очень походило на то, что кто-то там прибирается, и от шума голова грозила взорваться.
Вцепившись в спинку, чтобы подняться, он развернулся и спустил ноги на пол.
— Что ты делаешь? — послышалось из-за спины.
Дэвид тяжко вздохнул:
— Пытаюсь встать.
— Зачем? — Джереми показался в поле зрения.
— Чтобы посмотреть, чем ты занят.
— Мог бы и спросить. Убираю на кухне.
Дэвид закрыл глаза.
— Голова болит.
— Я провожу тебя в ванную.
— Я не смогу... ты уже и там убрал, да? — Дэвид закатил глаза. Даже от этого движения голову сдавило тисками.
— Угу. — Джереми протянул руку. — Идем. Разденешься, ляжешь в чистую кровать. Отдохнешь гораздо лучше.
— Чистую кровать? — Дэвид принял помощь Джереми. Сильные пальцы стиснули его ладонь и потянули. — Ты еще и постирал? Я что, так долго был в отключке?
— Часа четыре. Я выстирал не все, но почти.
— Тебе не обязательно это делать. Вообще что-то делать. Я знаю, ты здесь только потому, что тебе нужно задать мне свои вопросы. Не думаю, что работа по дому входит в обязанности полицейских.
— О, но ты несколько другое дело. — Джереми обнял Дэвида за пояс. — Ты не просто жертва случая со стрельбой.
По телу Дэвида пробежал озноб. «Не просто?..»
— Убирать у меня дома, только потому что я... с тобой спал, тоже не обязательно.
— Мне нужно было чем-нибудь заняться. Это показалось подходящим делом.
Дэвид потянулся к теплу объятий Джереми. В комнате было прохладно. Или у него жар. В больнице сказали следить за температурой. Если она поднимется, это может означать инфекцию.
Или для его тела Джереми теперь — источник сильнейшего удовольствия. Даже хотя голова разрывается от боли, член твердеет с каждым шагом к постели.
— Вот так.
Одеяло уже было откинуто. Подушки — сложены с одной стороны и накрыты полотенцем. Дэвид сел на край кровати и погладил ладонью махровую ткань.
Он взглянул на Джереми, и тот пожал плечами:
— Рана может начать кровоточить. Легче выстирать полотенце, чем подушку. А теперь раздевайся.
Осторожные руки стянули с него водолазку, оставив футболку. На губах Джереми мелькнула улыбка, когда пальцы взялись за пуговицу на джинсах.
Дэвид снова залился краской. Член натянул молнию.
Джереми осторожно потянул бегунок, продолжая раздевать Дэвида до трусов.
— Устраивайся поудобнее, а потом поговорим.
Протяжно вздохнув, Дэвид забрался в кровать. Аромат чистого белья смешался с кислым запахом пота и чем-то еще. Может, крови. А может, страха. Хотелось принять горячий душ, но он сомневался, что сумеет столько выстоять.
— Так что, — начал Джереми, укрыв Дэвида одеялом, — знаешь кого-нибудь, кто хотел бы тебя убить?
— Сейчас нет. Хотя ты, наверное, слышал о моей бывшей жене.
Джереми кивнул:
— Я говорил в больнице с Тони Костой.
— И как... он?
— Отлично, и Райан тоже. Мы иногда видимся. Но Тони приехал специально, чтобы рассказать мне о твоей бывшей. Возможно, это как-то связано. А может и нет. — Джереми присел на край кровати. — Нам нужно рассмотреть все версии. Если, конечно, у тебя нет информации, которая нам бы пригодилась.
Дэвид глубоко вдохнул и выдохнул:
— Подними голову. — Он показал на комод в другом конце комнаты. — Там должен лежать желтый конверт. Внутри записки, которые кто-то мне оставляет.
Нахмурившись, Джереми вытащил из заднего кармана платок и, обернув пальцы, взял конверт.
— И что в этих записках?
— В каждой всего одно слово. И все... мерзости о геях. Или обо мне.
Джереми надавил на края конверта, так что он открылся.
— Стикеры?