Круговерть бытия - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 18

Вдруг какая-то черная тень легла на воды Дуная. Послышался голос:

— Ваше благородие, где Вы? Плывите сюда! Честью просим!

Голос русский, звучит чисто, без всякого акцента.

А вот и наш спецназ с группой эвакуации пожаловал! Видно, вертолетов они не нашли, так что прибыли на лодке.

Но меня что-то обуяли сомнения. После такой нервной встряски, на воду дуть будешь!

Я выкрикнул:

— Кто Вы?

— Разведка мы. Охотники! Сейчас высадили западнее человечка, теперь возвращаемся обратно, — отозвалось в ответ.

Я похлопал Ворона по шее:

— Давай, родной, плыви на берег.

Конь продолжал плыть, разрезая воду. Все равно его в лодку не посадишь, а умное животное выберется самостоятельно и затем отзовется на мой голос.

Сам же я начал осторожно подплывать к лодке. Опасения насчет турок у меня были. Надо держать ухо востро. Конечно, я сейчас не в том состоянии, чтобы нырять и плавать под водой, но в случае опасности пару раз еще нырнуть смогу. Остается надеяться, что в ночью, когда видимость никакая, этого хватит, чтобы уйти.

Наконец, я достаточно приблизился, чтобы разглядеть сидящего впереди этой посудины. При неясном свете ущербного месяца на меня глядела типичная рязанская рожа. Конечно, он, как и остальные, был одет в татарское платье, но при выходах на тут сторону все так одевались. Я был одет точно так же.

Еле видимый в скупом свете приземистый и широкоплечий блондин тем временем подбадривал меня:

— Ваше благородие, не бойтесь! Мы русские.

Охотники набирались из самых отчаянных головорезов всего полка. Название охотников им было присвоено не за участие в охотах, а за то, что они являлись охотчими людьми при всяком особенно опасном предприятии против неприятеля.

При штурме особенно неприступных завалов, при переправе через реки, под губительным огнем противника, для устройства шаткого мостика над пропастью, на противоположном берегу которой засели башибузуки, всегда вызывались охотники. Они с песнями и смехом свершали величайшие подвиги, перед которыми бледнеют все великие геройства древних и средних веков и о которых мы, русские, к сожаленью, очень редко вспоминаем.

Для более успешной борьбы с неприятелем, чтобы при случае ввести его в заблуждение, охотники одевались по-туземному, в чекмени и папахи, так же, как и мусульмане, брили себе головы, а некоторые даже красили хной бороды и по-мусульмански подстригали усы. Оружием у них часто было неуставное. Благодаря этому при первой встрече даже опытный глаз мог легко принять их за турок.

— Кто же ваш начальник? — подплыв еще ближе спросил я, недоверчиво вглядываясь в курносое, рябое лицо заговорившего со мной парня.

— А вот он в лодке сидит, — указал тот рукой на одного из задних гребцов.

В тоне, которым были произнесены эти слова, мне почудился легкий налет едва уловимой иронии.

Но я уже слишком устал, чтобы предаваться долгим размышлениям. Буду медлить - того и гляди потону. Уже пару раз вода попала мне в нос, скоро начну пузыри пускать. Поэтому я уверенно схватился за борт лодки и закинул в нее локти, пытаясь подняться на борт. Помогая влазить, меня стальной хваткой схватили под руки. Я увидел гребцов вблизи. И обомлел.

Кроме говорившего со мной парня и еще одного человека с несомненно русскими лицами, и парочки типов, которых можно было принять за полукровок, остальные были очевидные турки или татары. Стоило было взглянуть на их загоревшиеся мрачной ненавистью глаза, на жилистые, сухие, нервные лица, на их волчьи повадки, чтобы исчезло всякое сомнение.

События завертелись с ошеломляющей быстротой. Я судорожно попытался вырваться, но мне по непокрытой голове мощно прилетело рукоятью тяжелого пистоля. Голову мою пронзила дикая боль, в черепе полыхнуло белым огнем, рассудок у меня сразу помутился. Я еще успел ощутить как сильные руки меня вытаскивают из воды, как провалился в незабытьё. Последнее, что я услышал, словно во сне, с большого расстояния – злорадный смешок.

Глава 13

Очнулся я оттого, что на меня плеснули воды из кожаного ведра. Я повел вокруг мутным взглядом. Шарикоподшипники у меня в голове со скрежетом закрутились. Кажется, что все же я избежал сотрясения мозга. Из-за полного отсутствия последнего. Увы! Монетка выпала не той стороной. Я проиграл, и проиграл с позором. Шах и мат.

Турки уже разожгли у берега небольшой костерок, так что в свете пламени я смог заметить, что пребываю босым и раздетым до исподнего. Нательный крест на шее у меня тоже отсутствовал. Ограбили, гады! Что же, трофеи с меня не велики. Конь с шашкой уплыл, пистолеты я оставил своим казакам еще раньше, папаху свою потерял. Одет же я был по простому, чтобы не выделяться.

Так что всего и прибытку с меня, что сапоги и пояс. Да еще кинжал. Письма же настолько размокли в воде, что представляли собой бумажное месиво. Там турки едва ли, что смогут разобрать. Можно считать, что конфиденциальные бумаги мне удалось уничтожить.

Между тем мысли мои стали проясняться. Только теперь представился мне со всею ясностью ужас моего нынешнего положения.

Бессильная ярость овладела мной. Избегнуть преследования многочисленного, хорошо вооруженного неприятеля для того, чтобы без всякого сопротивления попасться в руки каких-то мерзких бродяг — что могло быть хуже и унизительней этого?

С другой стороны турки явно не дураки. "Квазиунофантазия" у них работает хорошо. Вон какаю великолепную операцию по моей поимке они провернули. Чтобы долго не гонятся за мной и не нести потери, организовали мне чистый путь до реки, а на воде легко меня захватили. Я же был в этот момент беспомощен как младенец. Особенно им удался фокус с приманкой. Нашли пару русских дезертиров, засунули их в лодку и вуа-ля! Чистая работа!

Недаром же турки захватили такие огромные владения в Европе, Азии и Африке. Конечно, применяемые ими методы многим покажутся подлыми, но зато каков результат! А с чего они начинали? Бегущее сломя голову от армады Чинхисхана турецкое племя "кайы" насчитывало всего около двух сотен кибиток. Род Османа был еще меньше. Понятно, что если бы не военные хитрости, которые многим покажутся подлостью, этих беглецов давно бы прирезали и забыли. А так они создали, почитай, вторую Римскую империю! А такие вещи в белых перчатках не делаются.

Все это я понимал умом, но когда дело касается тебя лично, возмущение так и кипит! Того и гляди пар из ушей пойдет!

Задыхаясь от бешенства, я грозно взглянул на курносого парня, так предательски заманившего меня в ловушку своим русским видом и речью.

— Мерзавец, — не удержался я от упреков. — Мерзавец, зачем ты это сделал?

Парень ничего не отвечал, а только презрительно усмехнулся и, засвистав, отошел прочь. Вот люди! Совершил нижайшую подлость, которую только можно было совершить против соотечественника и доволен - как слон.

Между тем турки времени не теряли, меня схватили за руки, заломили их за спину мертвой хваткой, пинками поставили на колени. Один придурок схватил меня больно за волосы и наклонил голову. Теперь я изображал из себя гуся, вытянувшего шею. Один из бритоголовых достал ятаган, пару раз фривольно махнул им в воздухе.

Намек придельно ясен. Кончать будут! Время, замедлившись, поползло черепахой. «Господи, что за смерть ты мне уготовил?!»

Но нам же этого не надо? Придется повертеться ужом на сковородке! Как решить дилемму, когда оба выхода неприемлемы? Впрочем, нет: неприемлем только один. Второй был просто немыслим.

Значит, решение – принять неприемлемое. Паршивый, скажу я, выбор. Думаю, настало самое время для мятного коктейля. Со льдом. А потом неплохо бы принять гидромассажную ванну.

— Эй, любезные! — начал я кричать по-русски, зная, что по крайне мере двое из восьмерых меня понимают. — Зачем же убивать? Глупо это. Я же офицер, богач, хороший выкуп дам!

Веками развитая промышленность охоты за людьми для продажи низвела понятия жителя окраинных провинций Османской империи на последнюю степень растления, они стали понимать значение человека только в смысле его обмена на серебряные гайки. А поторговаться на Востоке любят. К тому же, убить меня они всегда успеют. Поэтому я уверенно продолжал:

— Двести рублей серебром дам. Хорошие деньги! В России можно за них шестерых крепостных мужиков купить! А дальше хоть режь их, хоть с кашей ешь. Выгодно же? Вместо одного бездельника шестерых работяг получить?

Как я и предполагал, турки решили развлечься. На меня посмотрели, как на полного идиота.

Мой курносый Сусанин что-то вякнул своим товарищам, а потом сказал мне:

— Вай! За офицера такие маленькие деньги? Это же совсем мало! Не пойдет!

Можно подумать, этот парень собирается покупать себе дом на Палм-Бич ценою в миллион долларов! Зачем ему деньги с его-то бедной фантазией?

Годовое жалование моего отца, как заместителя командира полка, было чуть более ста пятидесяти рублей. Чистыми. За минусом налогов и госпитального сбора. Едва ли он сумеет собрать более трехсот рублей. В настоящее время я был очень занят военной службой, потому и не имел возможности заниматься заработками. У меня в багаже наберется рублей восемь.

Хотя нет, вру! Можно продать моих породистых лошадей рублей за 250, а для службы взять себе обычную коняшку за полтинник. При этом иноверцы брали выкуп только серебром или золотом. Бумажные деньги для них были "гяурские", то есть "нечистые". Только звонкая монета угодна Аллаху.

Но поскольку я на секунду задумался, то турки мне тут же помогли, кольнув кончиком кинжала в шею. Так что образовалась царапина, из которой потекла кровь. Я понял, что в моем случае говорить: "больше все равно нет, режьте меня" совсем не вариант.