Это была блистательная победа. А я получил в награду за свою храбрость замечательные трофеи. Я лично в этом бою убил более десяти человек и обобрал их тела. А Ахмед Атабек и Дост Саид были очень богатые люди.
Часть трофеев я отдал в отрядную кассу, но и мне осталось достаточно добычи. Особенно к месту мне пришлись отличные капсюльные пистолеты, современные, английского производства, снятые с трупа Дост Саида обагренными кровью руками. Выделка стволов там была исключительная.
Плюс лошади. Турки, конечно, были те еще собаки и дети собак, но лошадей они выращивают превосходных! Недаром же Наполеон привез себе любимого жеребца по кличке Маренго из Египта.
Мощь османов в этом регионе была сокрушена. Развивая достигнутый успех, русская армия продолжила свое наступление. Теперь из Добруджи мы двинулись южнее, в Варненскую область. Авангард пробивался на юг. Отряды генерала Ридигера, порываясь к османской столице, подошли к Козлудже, а генерала Сухтелена - к Варне.
Дальше дело застопорилось. Турка порвать на портянки не получилось. Больно уж много их, потери им не страшны. Мы действовали довольно узкой полосой, опираясь на тыл в русской Молдавии. Силистрия и вся Большая Валахия к северу от Дуная , оставаясь постоянной угрозой нам с запада, так как пока контролировались турками. Большая часть дунайских крепостей на юге тоже не была нами взята, а села в осаду.
С Констанцей мы ничего не могли сделать. Русский флот и половина осадного парка артиллерии завязли под Анапой. Турки в Констанце снабжались по морю и не терпели никаких неудобств.
Западная и Центральная Болгария оставалась покорна османской воле, наши войска преимущественно действовали только в двух прибрежных областях. Под Варну и Козлуджу турки собирали сильные армии. Наша осадная артиллерия пока неспешно перетаскивалась от Браилова под придунайскую Тульчу.
А русская армия уже в значительной степени сточилась за прошедшие два месяца войны. Слишком уж часто наши глупые командиры посылали ее в самоубийственные штурмы и кровавые битвы. Забывая, что воевать надо не числом, а умением.
У нас было много убитых и раненых. Требовалось время, чтобы раненые выздоровели, а резервы на смену убитым прибыли из Центральной России.
Батяня меня немного просветил по вопросу "кто есть кто" в здешнем бомонде, что бы я знал, кто чем дышит:
— Слушай, Арсений, и никому не болтай об услышанном. Командующий наш, граф Витгенштейн, человек сложный. Никто, решительно никто не знает всей правды о "милом" графе. Знают только несчастные рабы и рабыни графа, испытывая на себе всю утонченную жестокость этого бездушного лицемера. Но стоны рабов в наши времена не идут далее невидимых стен, отделявших их от остального мира, а если бы до кого-нибудь и дошли бы слухи о жестоких расправах "добрейшего" графа, то все обвинили бы не кого другого, как этих "негодных дерзких людишек". Ну, не отъявленные ли они мерзавцы, если даже такого ангела, как граф Витгенштейн, вынудили принять столь крутые меры? А вверенных ему солдат, граф не намного выше своих крепостных рабов держит.
И действительно в войсках широко ходили слухи, что немец Витгенштейн, имевший славу "благодетеля и отца сирых и убогих", часто пропадает в походной бане. При этом в то время, когда он парился, роль парильщиков, по исстари заведенному графом обычаю, исполняли три специально приставленные на эту должность, молодые и красивые девушки. Пикантность ситуации была еще и в том, что часто наш командующий вдобавок парился с новым баварским послом.
В общем, мой старый вояка был очень недоволен доходящими до него сверху известиями. Война, очевидно, разгорается, и вместе с этим, как ни странно это кажется на первый взгляд, начинают повторяться наши старые ошибки.
Словно мы попали в заколдованный круг. Высшие командиры - дрянь несусветная, все больше иностранные варяги, которые воевать совсем не умеют, солдат не ценят и кладут их почти зря при всяком удобном случае. А иногда сами эти случаи изыскивают на ровном месте.
Как некогда наполеоновские гренадеры носили в своих ранцах, по фигуральному выражению самого великого полководца, маршальские жезлы, так поседевший в боях ветеран Яков Ежов носил в своем сердце секрет окончания войны с турками в самое короткое время.
Но высшие чины, которым мечты об орденах и производствах затмили разум, не хотели знать этого секрета. Надо было пролиться потокам крови до тех пор, пока методом проб и ошибок, механического перебора вариантов, секрет этот не будет усвоен и проведен в жизнь.
Вот эти-то два начала, теория и практика, рутина и живое дело, порождали то глухое недовольство, которое таилось в сношениях царских петербургских военных сфер с казаками, благодаря чему некоторые петербургские прозорливцы доходили до нелепых обвинений высших казачьих командиров, в каких-то тайных замыслах против законной власти. Нами охотно пользовались, но нам не верили и держали в "черном теле".
Между тем война временно погасла до уровня маленьких стычек. Наше командование поняло, что зарвалось. Мы шли на юг слишком узкой полосой, нашу армию могли отрезать, а наши коммуникации оставались под большой угрозой. Наши позиции напоминали карточный домик. Стоит лишь подуть сильному ветру...
В результате турецкого напора Ридегер от Козлуджи отошел, Сухтелен тоже от Варны оттянулся, ограничившись только наблюдением за этим городом. Османы, как это всегда бывает с дикарями при всяком, даже сомнительном, успехе, резко воспрянули духом и, преувеличивая свою силу, начали с большой энергией готовиться к дальнейшей борьбе.
Пока мы решили ограничится осадой Шумлы. Так сказать расширить полосу действия русских войск, так как шумлинская область располагалась к западу от варненской. После падения Тульчи под Шумлу решили перебрасывать осадную артиллерию.
Находящийся при армии царь Николай I одобрил этот план командующего Витгенштейна. После этого, как водится, событие отпраздновали по-походному. Под проходящую фоном игру виртуозных полковых музыкантов, государь-император и другие высшие командиры русской армии, большей частью представленные стадом громогласных ослов, неторопливо вкушали:
1. Нежнейшие консоме "Ольга";
2. Скворчащий кебаб по-турецки, приготовленный на углях;
3. Изысканнейший филе-миньон " Лили";
4. Овощное пюре по-итальянски "Фарци";
5. Жаркое из молодого голубя с кресс-салатом;
6. Фуа-гра марки "эн Кроут Баба Шанью";
7. Копченного волжского осетра;
8. Нарезанную тонкими ломтиками итальянскую ветчину "Прошутто", сделанную из свиного окорока, натертого морской солью;
9. Хлеб, домашней выпечки, с хрустящей корочкой;
10. Уолдфортский пудинг;
11. Печеные в духовке ранние болгарские персики в желе "Шартрез";
12. Горки русские блинов "а-ля Романофф" со сметаной по-французски "Крем фрёше";
13. Разнообразные закуски, венцом которых были хрустальные вазочки с серебристо-серой севрюжьей и белужьей икрой.
Винная карта предлагала богатый выбор французских и итальянских вин. Особым вниманием обедающих, не придерживающихся правил хорошего тона, пользовалась батарея бутылок шампанского "Вдова Клико".
Пахло сиренью, лавандовой водой и шампанским. Это создавало непередаваемую атмосферу роскоши и привилегий. Отсюда война казалась не такой уж страшной. При виде этой картины отчего-то вспоминались слова былинного русского героя Ильи Муромца: "Пожрать-то в Киеве есть кому, а вот выйти в поле, постоять за Русь-матушку - некому!"
Нас же, людей не высшего общества и солдат, погнали вперед под Шумлу. Как обычно, казаки были в авангарде. Из-за того, что у меня совсем не было свободного времени, я почти ничего не смог сделать себе нового в области технологий. За исключением мелочей.
Привезенным с собой пузырьком, содержащим азотную кислоту, мне удалось обработать некоторое количество ваты из египетского хлопка и сделать немного бездымного пороха. Буквально на пару зарядок.
Многие знают эту историю. Когда один незадачливый химик пролил на пол азотную кислоту. И пока кислота не прожгла доски пола, он, на автомате, вытер лужицу своим хлопчатобумажным фартуком. А когда и фартук стал расползаться на куски, поспешил спасти его, просушивая над камином. А когда фартук хорошенько долбанул - этот химик понял что он - гений. Так как открыл бездымный порох.
Так как покойный Дост Саид был человек, в технике разбирающийся очень слабо, если уж говорить прямо - дебил дебилом, то он почти угробил нарезы в дуле своих пистолетов, применяя свинцовые пули без медного ободка. Не слушают османы лесковского Левшу! Я успел найти какого-то болгарского мастера и тот тщетно пытался сделать мне новые нарезы с помощью специального коловорота с винтовым резцом в форме однозуба.
Но как я уже говорил металл на стволах в трофейных пистолетах стоял исключительной твердости. Кроме слабых царапин ничего толком не получилось. Так что я выкупил у незадачливого болгарина его коловорот и самостоятельно, прибавляя по капле кислоту, сумел буквально прожечь новые нарезы.
Естественно, я успел отлить себе и пули Петерса с юбкой, на которые мне удалось, наконец, присобачить медные колечки. Накрутил я и "сигар" с фасованным гранулированным порохом, отличного качества. Такой вот я стал модный и успешный. Все-таки наличие финансов здорово помогает в жизни, хотя большинство из трофеев мне пришлось продать. Телегу же я собой возить не буду?
Одну отличную турецкую лошадь я, подлизываясь, со словами "не побрезгуй", подарил отцу и снова, пользуясь его благодушным настроением, завел с ним разговор об ангелах, которые мне нашептывают отличные вещи на ниве прогрессорства.
- Батя! - начал заводить я свою шарманку. - Так ведь ангелы снова мне во снах являются и спрашивают, "пошто я их наказы не выполняю?"
Снова не прокатило. На этот раз папаша бил меня даже не плетью, а вожжами, так что мне пришлось бегать от него по всему лагерю, уворачиваясь от ударов. Иначе бы исполосовал бы он меня как каторжника. Патриархат и домострой в действии, мать его!
Вторую лошадь я продал графу Игнатьеву. Ибо мне не по чину ездить на таком дорогом коне. Это и по субординации не полагается. Какой-то идиотизм! А графу значит по чину? Смешно. Если вспоминать, что граф, если переводить с латинского "графо"- "пишу", означает всего лишь низшую хозяйскую обслугу. Писца. А тоже писать умею, может мне тоже стоит называть себя графом? А что? Граф Ёжов! Звучит? Еще как!
В свете этих размышлений, забавно, что наш командующий Витгенштейн тоже носит титул графа. То бишь грамотного. Интересно, откуда этого немца откопали? Из начальной школы? Поскорей бы его уже какой-нибудь дворецкий в кладовке пришиб. Подсвечником.
Из хорошего, за проявленную мной храбрость в деле при Базарджике, на меня написали представление на чин хорунжего. То бишь скоро я буду подпоручиком. Теперь жду, пока бумаги пройдут по бюрократическим инстанциям. А с другой стороны, у всякой медали есть обратная сторона.
И немного обидно, что этот чин, доставшийся мне за три года службы и геройство в военное время, получает любой штатский немец, сынок лакея, которого выперли с первого курса университета за тупость. И который, чтобы не помереть с голоду, приперся в Россию. Особенно смешно, что такой немец часто не может разобраться с какой стороны ему за саблю взяться. И тем не менее, начинает свою карьеру в русской армии сразу с этой ступени. Меньше просто не дают.