Нам просто не откуда было ждать хороших вещей. Все скелеты полезли из шкафов галопом. Под Шумлой дело шло к катастрофе. Осада Варны, по слабости сил у Меньшикова, не обещала успеха. К Констанце, по большому счету, мы еще даже не приступали.
А как я предполагал, турки предприняли попытку отрезать нас с севера, мощным фланговым ударом из Большой Валахии. Это было видно и малолетнему ребенку, но почему-то явилось большой неожиданностью для командующего Витгенштейна. Все было как в сказке, чем дальше - тем страшнее.
Генерал Гейсмар, небольшими силами в 6 тысяч человек, еле отбивал вторжение противника в северо-западную Малую Валахию. В Силистрию турки провели подкрепления и генерал Рот, этот педант и обскурантист, едва сам удерживал свои позиции у этого города. Генерал Корнилов, сей рыцарь снегов, удерживая западный фланг, отбивался от турок, что беспрерывно нападали на нас со стороны румынских Журжи и болгарского Ращука.
В западной Болгарии турки сформировали у Видина большую 25 тысячную резервную армию и готовились ввести ее в бой. Ибо война – единственно пристойное мужчине и мусульманскому рыцарю занятие, – неуклонно собирала под стягом правящего паши большинство гордых, во всем остальном люто независимых местных аристократов со своими дружинами.
Чувствовалось, что если не принять энергичные меры, то нас просто побьют. Перемелют в муку. Даже император Николай почувствовал это пятой точкой. Ибо ощутимо пригорало!
А как всем известно, что когда игра заканчивается, то и пешка, и король попадает в одну деревянную коробку. В такой нервной обстановке людям было не до пустяков…
Особую проблему составлял наш мобилизационный потенциал. В России - большинство населения превратили в рабов, так что оружие им давать в руки без многолетней муштры, превращающей солдат в механические автоматы, было нельзя. Иначе существовал огромный риск, что население повернет полученные штыки против царизма.
В Османской империи же большинство мусульман были лично свободными и охотно брали в руки оружие. В итоге, имея населения в 2,2 раза больше, чем в Османской империи, Россия смогла с большим трудом выставить армию в 1,4 раза меньше турок. Парадокс.
В общем, наша богоспасаемая империя, как, впрочем, и всегда, оказалась совершенно не готовой к большой войне.
И вот вопрос: что делать в такой ситуации России?
Понятно что. Из России гребли все, что можно. Остатки гвардии из Петербурга, полки и гарнизоны из Малороссии. 2-й пехотный полк прибыл под Силистрию и сменил там потрепанный отряд генерала Рота. Высвободившие силы командование перебросили под Шумлу. Гвардию направили под Варну.
Но и турки выделили сильную тридцати тысячную армию для снятия осады Варны. Ее вел отуреченный грек Омер ( или же Гомер)- паша Вриони, крутой перец из Албании. Витгенштейн для блокирования этой угрозы суетливо был вынужден отдать Меньшикову половину наших сил. И теперь мы пытались осаждать в Шумле 15 тысячами сорок. Конечно же, без малейших шансов на успех.
Зато под Варной неожиданно нас ждал большой триумф. Цветок, за которым вы так тщательно ухаживаете иногда засыхает. Но надежда всегда остается. Она как солнце, не перестает светить над засохшим цветком. И судьба любит усилия. Паше был дан жесточайший отлуп. Все атаки Омер-паши Вриони были отбиты. Развязка наступила быстро.
Видя, что помощь к ним не приходит, блокированный и с суши, и с моря, османский гарнизон 29 сентября сдал нам Варну. Тут упавшего бьют все. И жестко. Сообразив, что дело не выгорело, сметливый Омер-паша отвел свою армию южнее, на север Бургоской области, к городу Айдосу. Отряд принца Евгения Вюртенбергского проводил турок.
Кто забыл - напомню. Придунайскую равнину от остальной Болгарии отделяют Балканские горы. Болгары еще называют их Старой Планиной. В этом месте горы подходят почти к самому Черному морю. Варна находится к северу от горного хребта, а Бургос - южнее. Турки же удобно расположились, контролируя перевалы.
Кроме Варны, успех сопутствовал нам и в Малой Валахии. Могущественный видинский паша Ибрагим с большим воинством, состоящим из последователей пророка, в конце августа перешел Дунай. Турки осуществили давно свой планируемый удар по нашим тылам, с выходом на русскую Молдавию.
Они рассчитывали перерезать наши тыловые коммуникации и железной метлой смести немногочисленные в этих местах русские отряды. А заодно примерно наказать и пограбить вероломных румын. Для последней цели паша собрал целую орду всадников. Словно орды Чингисхана они наводнили страну.
Кирдык, как известно, всегда внезапен. Ограбляемые румыны запищали...
Но сумасбродный барон Гейсмар 14 сентября совершенно неожиданно сумел разбить резервное войско видинского паши Ибрагима у села Беелешти. У османов имелось 26 тысяч человек при 30 орудиях. У барона Гейсмара - 4200 солдат при 14 пушках. Кроме того, в помощь русским румыны выставили добровольцев - 1200 пандур. Эти последователи Дракулы выступили под предлогом, что «румынская нация не хочет властвовать над другими, а желает иметь равные права со всеми».
Не взирая на то, что турки занимали выгодную укрепленную позицию, отчаянный барон сдуру решил с ходу атаковать турок совершенно ничтожными силами.
Естественно, такая эскапада не увенчалась успехом. Только отряд казаков, подкрепленный русской кавалерией, сумел обойти неприятеля с фланга, зайти в тыл османской армии и потрепать десятитысячный отряд турецкой конницы.
Горя желанием отомстить, турки повторили наш маневр и в свою очередь двинули кавалерию в русский тыл. И тут успех в маневренной войне сопутствовал казакам. Пехота же и артиллерия весь день ограничилась вялой перестрелкой.
Ночью турки совершенно расслабились, не ожидая продолжения атак. Они так хотели отдохнуть, что даже не выставили аванпосты. Сказалось то обстоятельство, что приверженцы Аллаха привели сюда из под Видина фактически резервное ополчение. Буйных башибузуков, к правильной войне не привыкших. А побеждают не те, кто бежит от войны, а те, кто остаются сражаться на фронте.
Русские ночью ворвались в село, где безмятежно спали турки, и прогнали осман. Свои пушки воины султана при бегстве побросали. Потери воюющих армий в этом курьезном сражении были невелики. Наши потеряли шестьсот человек, турки - две тысячи. Еще пятьсот османов сдались в плен.
Вот я спрашиваю, где царь таких долбонавтов как барон Гейсмар находит? У нас в стране таких идиотов нет, приходится их выписывать из-за рубежа. Вот на хрена было горсткой людей весь день турецкие позиции атаковать, солдат зря ложить?
Понятно же даже пьяному ёжику, что ночью кавалерия не воюет. А у турок она составляла больше одной трети армии. И артиллерия ночью нормально прицелится не может. Отчего бы сразу ночью не ударить и турок не прогнать, пока всадники пешие, а пушкари слепые?
Но на этом наши успехи закончились. Это была вершина наших достижений, развить которые, увы, не было сил. Так что тут же начался и закат. После взятия Варны гвардия устала, закапризничала и заявила, что хочет вернуться в Петербург. Пикантность ситуации, однако, заключалась в том, что события трехлетней давности, в декабре 1825 года, еще были слишком свежи в памяти русского императора. Так что гвардейцев ему пришлось отпустить.
В Варне оставили русский гарнизон и под Шумлы к нам вернулось совсем немного солдат. А было уже время готовиться отходить на зимние квартиры. К тому же турки - не мальчики для битья. При каждом нападении они встают на ноги и думают, как нанести нам ответный удар. Нужно видеть способности нашего врага, не стоит их преуменьшать.
За весь летний сезон 1828 года ту же Силистрию по недостатку боеприпасов для артиллерии русская армия обстреливала всего пару дней. Естественно, что турки сидели там крепко.
Для успешного окончания войны, нужны были не только силы и военные планы, как бы хорошо они не были составлены аккуратными немецкими штабистами. Нужен был полководец. А у нас его не было. Дубль-пусто. Шакал не превратится во льва, сколько не наряжай его в львиную шкуру. Нельзя успешно воевать, когда умные уходят, а безумцы остаются.
Нас решили отвести от Шумлы и оставить на зимовку в занятой нами части Болгарии. В нашем полку в строю к этому времени оставалось, дай бог, 150 человек. Из 400. 22 октября 1828 г. , когда порывистый ветер перебрасывал засохшие листья над землей, Баклановский полк прибыл к крепости Констанца
Мы заняли так называемое "бутылочное горлышко", наблюдательную линию от Констанцы по древнему Троянову валу к городку Черноводам, что расположены выше Гирсова на Дунае.
Здесь нам предстояло оставался в продолжении зимы, потому, что войска наши, бывшие под Шумлой и Силистрией, возвращались на зиму в Молдавию и Валахию, оставив сильные гарнизоны в занятых нами крепостях. Вот такие пироги с котятами.
Глава 23
Никто не ждал с таким нетерпением зимней передышки в военных действиях, как я. Обычно говорят, что война на 90% - скука, а на 10 % - ужас. Но мне скучать не приходилось. Дела нарастали лавиной и грозили погрести меня под собой. Ни минуты отдыха нет от всех этих тревог и беспокойства, ни минуты досуга, чтобы отдаться мечтательному безделью и отдохновению.
У старообрядцев в румынской Молдавии уже строились нормальные заводы - гидролизный и по производству кислоты. Наша фирменная продукция - "горлодер" и "спотыкач" пользовалась устойчивым спросом у населения. Ибо жажда - опасная вещь. А у нас был "первосортный нектар". Достаточно было слегка вдохнуть искомый неразбавленный продукт, чтобы волосы в носу тут же сгорали до самых корней. Это было даже удивительно.
Но в кассу. Так как наш простой и хороший товар не боялся воды.
Множились и другие производства. Купцам древнеправославного канона, как порядочным людям, удалось купить долю в руднике по добыче серного колчедана. Привлекая в долю и создавая кумпанства с румынскими болярами, ортодоксы сумели организовать и нормальный лесной бизнес.
Ставились нормальные коксовые печи, в которых "вершки и корешки" пережигали в древесный уголь. Все было организовано по передовой науке, с получением ценных попутных материалов - скипидара, канифоли, формальдегидной смолы для бакелита и всего прочего.
Вверх по Дунаю располагалась Вена, куда можно было сбывать целую прорву товара. Там покупали все, что мы предлагали и еще говорили, что им мало. Отходы лесной промышленности в виде ветвей и опилок тоже не пропадали, а служили ценным сырьем для производства спирта.
Росла и расширялась сбытовая сеть молдавских кабатчиков, которые торговали нашим товаром. Коктейли продавались самые разнообразные. Деньги пока все крутились в производстве. Снабженцы закупили красивые бутылки, и, под видом псевдоиспанского хереса "Романе-Конти", продукция нашего завода отгружалась даже в Вену.
Терпкие нотки древесины в молдавском вине на севере пошли на ура. Как выражались оптовые покупатели: "Материал был не плох." Целая поэма вкуса. А это доказывает, как много значит в германской жизни экономность и аккуратность. Достаточно вспомнить о немце, который впервые сделал сосиски.
Опять я попробовал последнюю попытку вовлечь своего отца в дело. Но при словах:
- Бать, мне тут снова ангелы снились...
Отец сразу вышел из хаты. Я уже поимел нежелательный опыт, чем обычно заканчиваются мои рассказы, поэтому держал ушки на макушке. И, полный мрачных подозрений, поспешил следом за батей. Предчувствия меня не обманули. Видя, что ногайка и вожжи меня не излечили от дури, папаша вышел во двор и, в поисках предмета для моего тщательного воспитания, стал выдирать оглоблю из телеги. Вот же бугай дурной!
Куда такой бандурой драться? Ведь пришибет. Или же все кости переломает. Не дожидаясь, пока родитель приступит к "учению", я дал со двора стрекача. Ну его! Один справлюсь. Я казак теперь взрослый, женатый, следующей весной мне 19 лет стукнет, могу жить и своим умом.
Продолжаю тему, скажу, что в начале ноября папаша получил свой долгожданный чин войскового старшины, то бишь подполковника и мы всем семейством стали дворянами, что могут передавать свой титул по наследству.
Кроме того, папашу за проявленную храбрость наградили и орденом Анны третьей степени. А в начале декабря и я получил хорунжего, то бишь подпоручика. Так что я теперь дворянин и офицер не хуже других. Могу морды бить, а могу и на дуэль вызывать.
С одной стороны это было хорошо, а с другой, все это было дерьмовой показухой. Я уже вдосталь насмотрелся на наше дворянство. И с царским правительством у меня были связаны не самые приятные воспоминания и все, что здесь происходило, лишь лавинообразно увеличивало их число. Все это напоминало неудачное первое свидание вслепую, которое обязательно закончится убийством или суицидом.